- И ты готова была родить? - Вера была поражена.
- Что делать? Я обязана была забеременеть в марте следующего года и родить в ноль-ноль часов ноль-ноль минут с тридцать первого декабря на первое января две тысячи первого года - новое тысячелетие грядет. Это общий всплеск энергии. Лерон, родившаяся в это время, будет самой могущественной. Такая в нашем центре была только одна две тысячи лет назад. Если это произойдет, мы еще на тысячу лет останемся в этой стране. Теперь рожать будешь ты - сильная лерон. Сила рожденной тобой девочки, если, конечно, это будет девочка, превзойдет всех нас вместе взятых. Вот такого еще не было никогда, чтобы лерон, рожденная ситией, то есть сильная уже сама по себе, родила лерон на стыке тысячелетий. Если это свершится, то у нашей Надюшки будет такая сила, о которой даже и не мечтали экспериментаторы. Все, Верочка, хватит пока. Пойдем, пообедаем, и осмысли всю эту информацию. Тяжело тебе, девонька, но делать нечего. Терпи.
Вера настолько была поражена услышанным, что после обеда, вопреки своим привычкам, заснула. Проснулась она уже вечером. Максим вернулся с рыбалки с хорошим уловом. Вера Никитична нажарила на ужин свежей рыбки, а на завтра обещала сварить уху. Люба домой в этот день не вернулась. Уже поздно вечером Вера Никитична сказала ребятам:
- Вот что, детушки, сделаем так. Вы через два дня поедите к себе. Максим уволится с завода, место мы тебе и здесь найдем, Вера переведется в вуз поближе и на заочное отделение. А так как это все займет время, то сразу по приезду подавайте заявление в ЗАГС, через месяц распишитесь, к тому времени уладите свои вопросы с учебой-работой - и сюда. Жить здесь будете.
- Я не понял, - сказал Максим, - почему мы должны так сделать. А если мы не хотим здесь жить, если мы еще не готовы создать семью? Я ухожу в армию в следующем году, Вера только на третий курс перешла. А если ребенок...
- Вот то-то и оно, - Вера Никитична устало вздохнула, - я же о ребенке и говорю. Помогу вам во всем.
- Вера, ты-то чего молчишь? - заикаясь, спросил Максим.
- Я должна сделать так, как говорит бабушка, - сказала Вера, - а ты как хочешь.
- Какая бабушка? Что случилось, пока меня не было?
- Максим, если ты меня любишь, ни о чем не спрашивай и давай слушаться Веру Никитичну, - Вера серьезно посмотрела на Максима.
- Знаешь, Вера, я всегда тебя слушался и делал все, как ты говорила, но сейчас я не согласен. Не хочу я жить здесь с твоей матерью. На заводе я вошел в коллектив, в общежитии дружу с ребятами. Я очень тебя люблю, но ты должна мне объяснить, в чем дело. Я даже не знаю, кто такая Вера Никитична.
- Я прабабушка Веры, - сказала хозяйка и протянула Максиму журнал "Вопросы эндокринологии", - на, читай.
Максим читал статью, и на лице его все больше и больше проступало недоумение.
- Да-а-а, - протянул он, возвращая журнал хозяйке. - Это, конечно, удивительно и интересно, но почему мы теперь должны здесь жить?
- Здесь дом Верочки, - сказала хозяйка. - Я в любой момент могу опять стать старухой...
- Вот когда станете, тога и будем об этом говорить, а сейчас я ничего не буду менять в своей жизни.
- Ну, тогда, Максим, уезжай, - твердо сказала Вера. - Завтра же уезжай.
- Вера, да ты что? - Максим не верил своим ушам. - Что же Вера Никитична тебе такого порассказала?
- Я остаюсь здесь, Максим, а тебе даю срок подумать. Я приеду в августе за документами, так что подумай и реши, нужна я тебе или нет. Спокойной ночи.
Вера зашла в свою комнату и закрыла дверь. Максим поднялся на второй этаж, сложил сумку и, спустившись вниз, сказал:
- Я у дяди Тихона переночую, а завтра первой же электричкой в Москву уеду.
- Не буду тебя отговаривать, - сказала Вера Никитична, - дело твое. Только если за этот месяц не надумаешь, Верочку потеряешь. Ступай, парень.
Максим молча вышел из дома.
Вера вышла из своей комнаты рано утром. Бабушка подала ей кружку молока, и Вера молча выпила его.
- Ты моя девочка, - ласково сказала прабабушка, гладя Веру по голове.
Вере были непривычны такие ласки, но очень приятны. Она прижалась к молодому телу своей прабабушки и заплакала тихими, сладкими слезами.
- Уехал Максим? - спросила Вера, вытирая слезы.
- Уехал, - ответила Вера Никитична.
- Он навсегда уехал, - уверенно сказала Вера. - Все. Детство кончилось.
- Не горюй, деточка. У тебя интересное дело в этой жизни. И доченька будет, а если все удачно сложится, и муж. Только, знаешь, с этими мужиками одни хлопоты. Они же хуже детей малых. Ребенок вырастает, а муж никогда. Пойдем, я тебе нашу рабочую комнату покажу.
В глубине двора стояла летняя каменная кухня, в нее и вошли Вера Никитична и Вера. В полу был люк погреба, они спустились туда. На полках стояли банки с консервацией, пахло землей и прошлогодними овощами. Хозяйка подошла к бочке с мочеными яблоками, нажала в стене на что-то и бочка отъехала, освобождая вход в коридорчик. В нем было несколько дверей.
- Это наши кабинеты, - сказала прабабушка.
- Чьи - наши? - не поняла Вера.
- Бабушки, дочки и внучки, - пояснила Вера Никитична. - Говоря современным языком, три штатных единицы за нами. По-хорошему, это должны были быть комнаты Наденьки, Любы и твоя, но видишь, как все обернулось. Одной мне пришлось всем заниматься. Даже в глубокой старости покоя нет: не объявись ты, рожать бы пришлось. Ну, идем в твой кабинет.
Хозяйка открыла одну из дверей, и Вера вслед за ней шагнула в небольшую, уютную комнату. Она была освещена каким-то мягким светом. Как потом поняла Вера, освещение появлялось, когда в комнату входили, и гасло, когда в комнате никого не было. Здесь, несмотря на то, что помещение находилось под землей, был свежий воздух. Из мебели только удобное глубокое кресло, столик на колесиках, шкафчик, в котором стояли бутылки с водой, соки, лежали бисквиты в упаковке, немного фруктов, хлеб, запаянные пакетики нарезанной сухой колбасы.
- Это необходимо, так как никогда не знаешь, сколько времени здесь проведешь, - сказала прабабушка, перехватив удивленный взгляд Веры. - В коридоре есть туалет, там все нужные предметы гигиены. А теперь смотри, - Вера Никитична села в кресло и взяла в руки пульт с несколькими кнопками.
Она нажала левую крайнюю кнопку, и на стене напротив молочно-матово засветился прямоугольник.
- Что это? - спросила Вера.
- Компьютер известен человечеству несколько десятилетий, а мы пользуемся персональными мелгами с момента начала работы лерон на Земле. Это мелг, - указала на экран прабабушка, - здесь у тебя простейшая программа. Ты раз в неделю просматриваешь все новое, что появилось за семь дней в области искусства в Европе. Для общего развития можешь посмотреть новинки в любой отрасли, но это не обязательно. А вот о новинках в искусстве на других континентах ты должна знать - это твоя профессиональная обязанность. Значит, ты просматриваешь новинки в своем рабочем регионе.
Вера Никитична нажала вторую кнопку слева, на экране высветилось меню, в нем перечислялись основные направления в искусстве.
- Вот, например, посмотрим кино, - на экране высветились жанры кинематографа, - дальше нас, к примеру, интересует боевик. За истекшую неделю на-гора выдано три сериала и один полнометражный фильм. Два сериала в России, один в Италии, фильм - Испания. Вот садишься и смотришь. Твоя задача определить, насколько талант режиссеров, актеров, других создателей фильма, если талант вообще здесь присутствует, претерпел изменения: прогрессирует он или регрессирует. Для этого нет необходимости смотреть сто серий. Мелг сделает тебе рабочую копию на тридцать минут, иногда и это много, ты увидишь суть и наилучшие моменты. Делаешь пометку - свое мнение по поводу увиденного. Все три лерон раз в месяц собираются на совет и решают, кто нуждается в подпитке таланта энергией, кому это не нужно - ему своей энергии достаточно, а у кого талант или, вернее, то, что от него осталось, нужно забрать, оздоровить его и передать другому человеку. В общем, у тебя самая простая работа, учитывая, что девочек этому учат с пяти лет, то в твоем возрасте нет никаких проблем с оценкой качества.
- А как же понимать иностранные языки?
- Вот здесь есть кнопочка-переводчик, но обычно, когда лерон переходит на второй уровень, она уже владеет всеми нужными ей языками. Переход на второй уровень обычно происходит, когда младшая лерон подготовит свою дочь для работы на первом уровне. Значит, девушка в семнадцать лет начинает работать самостоятельно, если, допустим, в двадцать лет она родит, то в тридцать семь перейдет на второй уровень, где-то около шестидесяти - на третий и около восьмидесяти она становится эсса - то есть мудрая в превосходной степени. К ста годам лерон выполнила свою миссию и умирает. Лерон второго уровня работает с талантом непосредственно. Она содержит эти сгустки разумной энергии в специальном банке, пока они бесхозные, подпитывает их, ухаживает за ними. Иногда смешивает в небольших дозах, это уже творчество. У лерон третьего уровня очень ответственная обязанность. Она находит подходящего хозяина для того или иного таланта. Здесь очень важно не допустить ошибки, но ошибки, к сожалению, бывают часто. А вот эсса распоряжается только тем талантом, который появляется раз в пятьсот-семьсот лет. Ну что, поняла в общих чертах нашу задачу?
- Поняла, - сказала Вера, - но я боюсь, что не справлюсь.
- А ты не бойся - я ведь рядом. И пока тебя до нужного мастерства не доведу, одну не оставлю. Но нам нужно торопиться. Если в новогоднюю ночь на стыке тысячелетий у тебя родится девочка, то она в семнадцать своих лет сможет заменить меня. Ты подучишься немного и займешь сразу второй уровень, ты ведь тоже очень сильная, потому что тебя родила сития, то есть Любка-пьяница. Ну, все, Верочка, на сегодня хватит. Завтра попробуешь сама поработать.
Обе Веры вышли из летней кухни и увидели, что в их дворе сидят две соседки и дядя Тихон.
- Мы вот ждем вас, Вера Никитична, - сказал дядя Тихон.
- А что случилось? - спросила хозяйка.
- Да Люба ваша с Федькой Ушастиком какой-то паленки налакались да и... Ну, их в кустах у речки нашли. Умерли они, вот и все, - решительно закончил Тихон.
Соседки подошли к хозяйке.
- Вера Никитична, ты не очень-то убивайся, - сказала пожилая женщина. - Оно, конечно, своя кровь и все такое, но толку бы с нее не было все равно. Это не Наденька. С Надюшкой мы дружили. Она жалостливая была и тихая. А Любка... да Господь с ней, пусть примет, какая есть. А эта девонька к вам в гости приехала?
- Нет, навсегда, - хозяйка выглядела спокойной, но только побледнела и сжала губы.
- Мы тебе поможем, Вера, - сказала другая соседка, глубокая старуха. - Привезут их с больницы, мы придем и все сделаем.
- Спасибо, Поля, ты и твоя мамаша всегда были к нам добры, - ответила Вера Никитична.
- Да чего там, - сказала старуха, - через забор живем. И бабки наши товарками были, и матери. Ты хоть и старше меня, да, видно, праведница великая. Вона, лет семьдесят скинула и хоть бы что. Это чудо, на которое ни батюшка, ни наука ответа не знает.
- Мы пойдем, - сказал дядя Тихон, - а вы позовите, когда надо будет.
- Спасибо, - Вера Никитична закрыла за ними калитку. - Идем в дом, Верочка.
Она не плакала, ничего не говоря, начала готовить одежду для Любы. Вера ушла в свою комнату.
- Знаешь, Вера, так для нее лучше, - сказала прабабушка уже вечером, когда позвала Веру ужинать.
Они молча поели, а потом Вера Никитична тихо начала говорить:
- Мы живем на этом месте уже больше тысячи лет. Все меняется вокруг. Скоро снесут нашу избушку, но если на этом месте построят жилой дом, не будет спокойной жизни жильцам, потому что здесь зарыт прах ребенка. Это самое страшное, что может быть: неиспользованная жизненная энергия, требующая реализации. Нельзя строить здания на могилах.
- Бабушка, - спросила Вера, - а вот как же вы все жили? Ну, все Веры, Надежды, Любови? Вот хоть вы, муж ваш погиб, вы с ребенком остались, а как же жить? На что? И потом обряды всякие, чтобы не выделяться...