Подъем в гору по узкой тропе, и вот он перед заветной дверью. Там ждет его любимая девушка... Либо разочарование.
С легким скрежетом дверь отворилась. Семен с удовольствием заметил, что петли на ней не железные, а из толстой грубой кожи. Значит с железом у братьев наших меньших проблемы. Дверь оказалась тяжелой, потому что один чави с немалым трудом сдвинул ее с места.
Черным зевом зиял вход в темницу. Сердце неистово колотилось в груди, угрожая выпрыгнуть наружу, дыхание сбилось от волнения. И если б он мог вытянуть вперед руки, наверняка заметил бы, как они трясутся.
Как бы в ответ на его мысли, один из чави развязал веревку, стягивающую запястья, второй же древком копья толкнул в спину.
Не устояв на месте, Семен сделал несколько шагов в темноту и тут же за его спиной грохнула закрывшаяся дверь. Его окутала темнота.
- Капитан? - услышал он тихий шепоток Лизы. Ее голос он узнал бы из миллиона, даже если б этот миллион говорил одновременно.
Он нашел ее. Наконец-то он нашел ее.
- Капитан, - всхлипнула девушка и бросилась к нему, прижалась к его груди и зарыдала как маленький испуганный ребенок.
А он, взрослый и умудренный опытом мужчина, стоял, разведя руки в стороны, и не зная, куда же их девать, а она все плакала и повторяла:
- Капитан, капитан...
Наконец-то он решился, обнял ее, прижал крепче и зарылся лицом в ее белокурые волосы. Так они и простояли несколько минут, пока девушка приходила в себя.
- Что вы делаете в этом ужасном месте, капитан? - спросила она. - Неужели остальных тоже схватили? И как вы оказались на планете?
- Остальные в безопасности, - коротко ответил Семен, не вдаваясь в подробности. - Я здесь, чтобы спасти тебя.
Они сидели на каменном полу пещеры и разговаривали. Он не сводил с девушки влюбленных глаз, а она рассказывала обо всем, что с ней произошло. Рассказала о том, как утром во время землетрясения ее схватили чави, а все остальные бросились бежать, рассказывала о бешенной скачке на странных многоногих животных, о том, как чави потом вернулись в покинутый людьми лагерь и собрали все, что уцелело, о песчаной буре, настигшей их и в которой все едва ли не погибли, об ужасной каменной темнице, в которой они сейчас находятся.
- Как вам удалось найти меня? - спросила Лиза, закончив свое повествование. - Я даже не надеялась.
- Это длинная история, моя милая Лиза, - сказал Семен. - Я расскажу тебе позже, дома. А сейчас нужно думать, как выбраться из ловушки.
- Вы думаете, мы сможем сбежать? - она воспряла духом.
- Для этого я здесь, - усмехнулся он, по правде даже не представляя, что же делать. Рассчитывать можно лишь на Дэна.
Он подошел к двери. Сквозь щели практически ничего нельзя было рассмотреть.
- С наружи есть охрана? - спросил он.
Утром, наблюдая за входом в темницу с горы, он никого не заметил. Но нельзя исключать, что парочка вооруженных чави сидит где-то среди валунов неподалеку, режется в карты, а сверху их просто не видно.
- Нет, думаю, что нет, - ответила девушка.
Семен стал рыться в карманах комбинезона и вскоре нашел то, что искал - маленькую пилочку с ручкой, за которую можно взяться лишь двумя пальцами. Он присел возле нижней петли двери, просунул пилочку в щель и принялся пилить. Если удастся разрезать петли, они окажутся на свободе. Лиза присела на корточки рядом, смотрела, затаив дыханье.
Через несколько минут Семен понял тщетность своих попыток. Кожа оказалась слишком толстой и твердой. Пилочка сделала на ней едва заметную царапину.
- Надо же, - разозлился Семен. - Так понадобится два года, чтоб распилить. У нас такого времени нет.
Через минуту он добавил:
- Может она горит? Правда мы можем задохнуться от дыма, если и дверь займется, но в крайнем случае можно попробовать.
- Семен, - забеспокоилась девушка. - Вы хотите сжечь дверь прямо сейчас? Нас же сразу поймают.
- Ни в коем случае, Лизонька. Сейчас мы только попробуем, а поджечь всегда успеем.
С этими словами он вынул из другого кармашка блестящую бензиновую зажигалку, каких давным-давно уже не делают. Поставил регулятор на максимум.
Чирк.
Пламя поднялось сантиметров на пять. Он поднес его к кожаной петле, подержал, нахмурился. Кожа едва закоптилась, а на дереве, из которого сделана дверь, огонь вообще никакого следа не оставил.
- Поджигателем стать не суждено, - прокомментировал он и пальцами стал стирать копоть с кожаной петли. Не ровен час, могут заметить, заинтересуются, а там и до обыска не далеко. А в карманах много всяких мелочей, только как все это использовать для пользы дела?
Что ж, в любом случае лучше, когда эти мелочи есть, чем их нет. Если повезет, вообще обыскивать не будут.
Они сидели молча, прижавшись плечом к плечу. Он не сводил глаз с двери, пытаясь придумать варианты, как ее открыть. И это сейчас было главным. И плевать, как прыгают акции на Нью-йоркской бирже, и плевать, придет ли первым на скачках его любимый пегий в яблоках Орел.
- Семен? - отвлек от раздумий голос Лизы. По тону он понял, что девушка хочет спросить что-то важное.
- Да...
- Вы... вы прилетели один?
Ах, вот оно что. Как не вовремя. Ей интересно, прилетел ли ее спасать любимый. Что ж ответить? А отвечать придется. Правду? Так она горше перца. Не время для таких откровений. Соврать? Смысл? Все равно потом узнает.
- Нет, - коротко ответил. - С другом.
- С другом? - переспросила она и голос ее дрогнул. Неужели она все еще любит этого подонка Кулькова, бросившего ее при первой опасности?
Семен кивнул.
- С вашим другом? - уточнила Лиза.
Вопрос на засыпку. Кто-кто, а она прекрасно понимает, что с Кульковым у меня дружеских отношений возникнуть не могло. И не в ней причина, вернее, не только в ней. Такие типы, как Кульков мне неприятны сами по себе. Уж не знаю, как, но их противные натуры я чую за милю.
- Да, - ответил Семен. - С моим другом.
Она замолчала, не решаясь задать следующий, может быть самый важный вопрос. Семен тоже молчал.
- А они... мои друзья. Что с ними? - наконец произнесла Лиза.
Семен отвернулся.
- Я ведь говорил, они в безопасности. Живы-здоровы. Сидят наверное по домам, пьют чай, хрустят печеньками. А Шарканар если и вспоминают, то как страшный сон.
Это была жестокая, но правда. Он сказал ее грубо, зло. Так уж вышло. Он надеялся, она обидится, перестанет задавать вопросы, на которые так трудно ответить правдиво. Но она не обиделась, спросила:
- А Андрей?
- Андрей! - чуть ли не вскрикнул Семен. - Что, Андрей?
Он поднялся и отошел к двери, попытался успокоиться, взять себя в руки. Обернулся. Она сидела на прежнем месте, сжавшись в комочек.
- Послушайте, дамочка, - заговорил он все еще взволнованно. - Сейчас не место и не время выяснять ваши родственные и дружеские отношения. Вы так не считаете? А-а, согласны. Хорошо. Так вот, я сюда прилетел в эту чертову дыру не для того, чтобы слушать ваши охи и ахи по поводу того, что здесь оказался не ваш горячо любимый Кульков, а я. Или я не прав?
Он замолчал, отрывисто дыша, будто стометровку пробежал.
Лиза молча встала, подошла почти вплотную, глядя в глаза снизу вверх, улыбнулась, как-то горько, обреченно, сказала:
- Я думаю, капитан, что вы специально разыграли эту сцену с обидами и оскорблениями и лишь для того, чтоб не ответить четко и внятно на мой вопрос. Не считайте меня дурой, Семен. Я не маленькая девочка и кое что в этой жизни уже повидала. Так что скажете теперь вы, капитан? Я права?
Семен сконфузился, ему стало стыдно за то, что не сдержался. А девчонка молодец, сразу суть ухватила. Лишь насчет игры ошиблась. Уж он то точно не играл, а был по настоящему зол.
- Хорошо, Лиза, прости. Что ты хочешь знать? Уверена, что тебе сейчас это нужно?
- Нужно! - голос ее был полон решимости.
- Хорошо, - согласился Семен. - Спрашивай.
- Он меня бросил? Побоялся вернуться?
Семен молчал. Ему почему-то было очень сложно произнести это короткое слово - да.
Девушка взяла его за руку и легонько сжала, подбадривая. Он набрал в грудь побольше воздуха, готовясь произнести это слово, хотя нужно быть полной дурой, чтоб до сих пор не понимать элементарного. Все она понимает, но ей нужно это услышать.
Внизу, в селении, загремели барабаны.
Девушка вздрогнула.
- Что это? - спросил Семен, так и не ответив на поставленный ему вопрос.
- Не знаю, - испуганно ответила она и еще плотнее придвинулась к мужчине.
- Похоже, идут сюда, - произнес он, прислушиваясь к доносившимся звукам.
Он второпях огляделся, заметил в темном углу небольшое углубление в стене почти у самого пола. Достал из кармана небольшой раскладной ножик, таким впору зубочистки точить, но хоть такой. Спрятал в углубление.
- Смотри, - обратился к девушке. - Это будет здесь. Может пригодится.
Этот ножичек единственное оружие, что у него было, если не считать еще один, спрятанный в подошве. Но то на самый крайний случай.
Он уселся на землю подальше от спрятанного клада. Не нужно, чтоб в ту сторону глазели, могут и заметить. Лиза уселась рядом, взяла за руку.
Судя по доносившемуся шуму к темнице приближалась ни малая толпа. К чему бы это? Неужели они попали как раз на праздник жертвоприношения? Не должно быть. Старик говорил, что их забрали утром, а сейчас уже день. До вечера бы продержаться, а там, глядишь, и Дэн подоспеет. Судя по тому, что в темнице его нет, старику удалось улизнуть. Ладно, чего гадать? Сейчас увидим.
Дверь отворилась и в светлом проеме появилась фигура... человека.
Сглазил, мелькнуло в голове Семена, но в следующее же мгновение он понял, что перед ним вовсе не старик Дэн.
Вернее, старик, но не Дэн. Он был белокожим, совершенно голым, если не считать набедренной повязки, а густая седая борода доставала едва ли ни до пупка. Четверо чави внесли в темницу большой и несомненно тяжелый деревянный стул, украшенный небогатой резьбой. Уж не трон ли? Старик резво уселся, а за его спиной выстроились вооруженные чави.
Семен с Лизой переглянулись, а удивительный старик прокашлялся, как диктор телевидения перед эфиром, и сказал на понятном человеческом языке:
- Интересненько узнать, господа хорошие, чем же это наш захолустный Шарканар так приглянулся в последнее время роду человеческому?