Покушение
Бывший министр закона бывал в Кирануме до Детской войны. Теперь он не узнавал города, который, став столицей империи, увеличился как минимум втрое. К амфитеатру Пераска пристроили третий и четвертый ярусы. Гаюс слышал о том, что Арт Эльгард стал мастером арены, собрал в Кирануме постоянную театральную труппу и организовал Большой турнир, ни разу не обратившись за помощью к Арону Северину.
Меры безопасности в столице были усилены. Друзья на материке предупредили повстанцев, что ложу императора и знатных господ в первом ярусе будут охранять лучшие воины Твилла. Друэлл назначил своего командора верховным командующим армией, когда стало ясно, что Закабия Магг больше не контролирует Серака.
Асам Хадж, целитель Мары, с помощью своего друга снабдил повстанцев темно-синими плащами, чтобы они могли сойти за служителей культа космоса, а заодно незаметно пронести кинжалы. Знакомый агент Столла сумел завербовать стражника, который должен был заранее спрятать лук и стрелы в тайнике под плитой за статуей Дельфина в галерее второго яруса.
По мере приближения к амфитеатру Пераска Гаюсу становилось всё труднее скрывать волнение. Он то и дело заправлял за ухо непослушную прядь и напоминал себе смотреть под ноги вместо того, чтобы ежеминутно озираться по сторонам. Конечно, главная роль и наибольший риск выпали на долю Карела. Вместе с Сераком они многократно проговаривали момент начала охоты на диких животных, когда Столлу надлежало выйти на галерею, достать из тайника лук и вернуться в проход напротив императорской ложи. Двое его товарищей вызвались сдерживать стражников любой ценой, чтобы повстанец успел выпустить несколько стрел.
Запасной план Серака заключался в том, что третий повстанец по имени Крач подберется к императорской ложе и попытается заколоть Друэлла, если стрелы Карела по какой-то причине не достигнут цели. Крач прибыл на остров Целителей с первыми беженцами и давно мечтал проявить себя, неопытный в военном деле, зато храбрый до безрассудства. Гаюс же получил строгий наказ не привлекать к себе внимания, пока не станет ясно, удалось ли покушение. При успешном исходе он заявит о своих притязаниях на трон, а в случае неудачи постарается незаметно скрыться.
– Вы слишком важны для нашей миссии, – сказал ему Серак. – Джад еще совсем юн и не способен повести за собой народ Атрии. Вы – единственный оставшийся министр, на которого мы можем рассчитывать, и должны вернуться живым. Гаюс, дайте мне слово, что не станете подвергать себя опасности.
Он поклялся, и это его тяготило. Конечно, он был далеко не идеальным воином, однако умел обращаться с мечом. Основной костяк повстанцев составляли молодые наставники, обученные Сераком, рвущиеся в бой, но не имеющие представления о том, что это такое. Гаюс мог только предполагать, как они поведут себя, когда дело дойдет до столкновения со стражниками и опытными воинами. Честно говоря, он не рискнул бы поручиться и за себя самого.
До сих пор ему представлялось, что самым волнительным в его жизни был день, когда он впервые ступил на палестру школы целителей. Тогда Гаюс ужасно боялся разочаровать отца. Какими нелепыми казались его детские переживания теперь, когда от него зависела судьба сотен отчаявшихся людей, чьи жизни сломал император Хорти!
Охранники на входе пристально осмотрели пятерых целителей и молча приняли плату. Столл, Липп и еще двое поднялись во второй ярус и сели слева и справа от прохода, расположенного напротив императорской ложи. Крач занял позицию в тени портика.
Ерзая на каменной скамье, Гаюс видел, как Друэлл и Бланка приветствуют публику и рассаживаются на своих местах. Рядом с императором – мастер арены, позади – Твилл и новый мастер порядка Максимус Тролл. Твилл предан Хорти, Эльгард – приспособленец, а вот что движет Троллом, повстанцам пока выяснить не удалось.
Гаюс испытал большое облегчение от отсутствия на турнире Магга. Вероятно, верховный инициат всё еще находился на плато Кровавой Звезды, где отбирал для Друэлла детей с необычными способностями. О том, как это происходит, рассказывали те, кого мятежникам удалось освободить. Их истории о спатиумах чрезвычайно заинтересовали Триса. Гаюса же больше волновала судьба детей, забракованных Маггом. Всех без разбора – от младенцев до подростков – похищали не только в колониях, но и в бывших министериях Атрии, однако делалось это с большими предосторожностями, и немногие знали о том, что империя богатеет, используя детский труд. Раз в два месяца эскорт из всадников тайно сопровождал кого-то на юг на сахарные плантации, а кого-то на восток в шахты. Друэлл открыл в южных землях несколько приютов, куда переправляли ненужных Маггу малышей. Там они содержались, пока им не исполнялось семь лет, после чего они считались годными к работам наравне со взрослыми. Фэй уже больше года сообщал повстанцам точные маршруты эскортов, которые открывались старому целителю во время медитации.
Трис не участвовал в вылазках на материк, однако Гаюс чувствовал, что его другу отведена особая роль в новой истории Атрии. Кристи как-то проронил, что только у него есть шансы победить верховного инициата. Так считал и куратор Триса Понтий Киркус, седовласый целитель с черными бровями домиком. Липп же принял свою судьбу, когда унаследовал пост министра. Он был готов к бремени власти.
Голос лота, объявившего о начале Большого турнира, вывел Гаюса из задумчивости. Он нащупал под плащом рукоять кинжала и сделал глубокий вдох. Охота на диких животных всегда была одним из самых любимых публикой этапов турнира. В прежние времена воины ходили между рядами первого и второго ярусов, раздавая луки всем желающим поучаствовать. Серак не ошибся, предположив, что на этот раз оружие получат лишь приближенные императора. Сам Хорти, по своему обыкновению, охотиться не стал.
Столл незаметно нырнул в проход на галерею и вскоре вернулся с луком и стрелами. Гаюс, едва успевший испытать облегчение оттого, что завербованный стражник не подвел, напрягся, как струна, когда Карел скинул плащ целителя, вышел вперед и поднял тисовый лук. Повстанцы внимательно следили за находящимися в императорской ложе. Столл выпустил стрелу. В этот момент взгляд Липпа вдруг встретился со взглядом Эльгарда, и мир мгновенно сузился до прищура колючих глаз мастера арены. Арт толкнул Друэлла, стрела просвистела над ними, не задев Хорти, и пронзила плечо стоявшего сзади охранника. Повстанец снова прицелился – и опять промах!
Зрители испуганно таращились на целителя, осмелившегося покуситься на жизнь императора. Рев амфитеатра усилился так, что у Гаюса заложило уши. Карел вновь натянул тетиву, однако стража уже окружила Друэлла и Бланку плотным кольцом, прикрывая их поспешное бегство. Где же Крач? Струсил в последний момент? Или схвачен?
Люди мастера порядка со всех сторон надвигались на Столла, молодой человек отстреливаясь побежал вверх по проходу. Двое других мятежников пустили в ход кинжалы.
Кто-то крикнул:
– Это целители! Обыскать второй ярус!
Страх приковал Гаюса к скамье. Он почувствовал, что люди косо смотрят на его темно-синий плащ. Стражники обезоружили одного из повстанцев. Пришло время исполнить клятву, данную Сераку. Липп вскочил, преодолел короткий коридор и помчался по галерее второго яруса. Кровь пульсировала в висках так громко, что он не слышал преследователей. Но они были там, за его спиной. Он свернул на лестницу и устремился вниз, перепрыгивая через две ступеньки. В галерее первого яруса тоже оказались воины Твилла. Гаюс поздно сообразил, что им положено охранять входы до конца турнира. Он внезапно ощутил себя ребенком, загнанным в угол в жестокой мальчишеской игре. Его брат Тит любил устраивать такие забавы. В отчаянии Гаюс повернул в проход, ведущий на арену и… понял, что дальше бежать некуда.
В этот самый миг за решеткой бокового коридора возникла фигура Арта.
– За мной, Липп! – позвал он, отпирая решетчатую дверь.
Гаюс замер, угадывая сзади приближающиеся шаги императорской стражи.
– Ну же, Липп! Времени нет!
Арт отступил в темноту, оставив решетку приоткрытой. Гаюс юркнул в боковой коридор, успев запереть дверь перед самым носом у преследователей. Слыша их брань, он бросился вперед на свет факела, дрожащий у лестницы. Арт отвел его в подземелье и проводил до тоннеля, по которому Гаюс благополучно выбрался из Киранума. Бывшие наследники министров не сказали друг другу ни слова, и Липп потом часто задумывался о том, почему мастер арены вдруг решил помочь ему.
Добравшись до острова Целителей, он узнал, что Карела Столла и трех других повстанцев повесили на площади Инициации на следующий день после Большого турнира.
Фрея
– Так вы не знаете, почему Арт Эльгард спас вам жизнь? – спросил Тролл, переворачивая песочные часы – удобное приспособление, получившее широкое распространение после завоевания Регора.
– Нет. Спросите его сами.
– Непременно. Мне просто интересно, Гаюс: каково было отважиться на второе покушение? Вы ехали сюда, полный решимости отомстить за погибших товарищей?
Предводитель повстанцев ответил не сразу:
– Я поступил как трус, сбежав тогда из амфитеатра Пераска. Сколько раз потом мне снилось, как стрела Карела пронзает сердце Друэлла, а я остаюсь с ним и сражаюсь плечом к плечу. Мы верили в победу, но потерпели крах. Как вы сами думаете, мастер, чего мне стоило это пережить и найти силы для второй попытки?
Мастер порядка внимательно изучал лицо Липпа. Действительно ли этот человек, который так важен для повстанцев и так боится смерти, пришел на маскарад с намерением заколоть императора у всех на глазах, практически без шансов уйти безнаказанным? Не проще ли было подмешать яд в вино? Или чувство вины не дает ему покоя, и он хотел таким образом искупить ее?
Тролл подошел к двери и коротко постучал. Появившийся страж порядка увел Гаюса.
– Вызвать Арта? – предложил Пий, глядя на мастера, который погрузился в свои мысли так глубоко, что помощнику пришлось повторить вопрос.
– Нет. Сначала я хочу побеседовать с госпожой Фреей. Почему ты не вывел ее из зала?
– Мне показалось, она не представляла угрозы.
– Ты ведь не веришь, что ее мужа заколол пробравшийся в дом грабитель? – вкрадчиво спросил Тролл.
Пий потупился:
– Да, эта история мало кому показалась правдоподобной. Многие тогда замечали агрессивность Фреи. Но чтобы она убила Марселла? Должно быть другое объяснение!
– Кажется, юноша приходился тебе двоюродным братом?
– Криспиан Дол женился на сестре моей матушки, однако после смерти госпожи Аны наши семьи перестали поддерживать связь. Я почти не знал Марселла.
– Что ж, пришло время выяснить правду, – проговорил Тролл, глядя, как в библиотеку входит девушка в костюме Лучника. – Прошу, присаживайтесь, госпожа, – обратился он к ней. – Вас не расстроила смерть Друэлла Хорти?
– Меня расстраивает тот факт, что меня подозревают в его убийстве! – возмущенно выпалила Фрея и повернулась к другу детства. – Пий, объясни, на каком основании меня допрашивают!
Молодой человек растерянно взглянул на Тролла и смущенно улыбнулся Фрее уголками тонких губ:
– Мастер Тролл допросит каждого, кто находился рядом с императором. Любой из нас мог что-нибудь заметить.
– Я не видела, кто подсыпал яд Друэллу, – отрезала девушка. – Если это всё…
– Госпожа Фрея, – своим тоном Тролл заставил ее приклеиться к стулу, – скажите, это вы убили Марселла Дола?
– Что? – кровь отхлынула от лица Фреи. – Причем здесь мой муж?
– Отвечайте на вопрос.
– Разумеется, нет.
– Ваш свёкор заявил, что в дом проник неизвестный грабитель.
– Вероятно, так и было.
– Воры обычно не убивают людей.
– Очевидно, Марселл его застукал и пытался остановить.
– На теле вашего мужа обнаружили шестнадцать ножевых ран. Их наносили хаотично, часть – уже после того, как наступила смерть. Убийца явно ненавидел свою жертву.
Фрея сглотнула.
– Зачем вы мне это рассказываете?
– Вы не любили мужа? – неумолимо продолжал Тролл.
– Н-нет. Но я не испытывала к нему ненависти, хоть Кассий Под и выдал меня замуж против моей воли.
– Кассий Под? – переспросил мастер порядка, подняв бровь. – Вы не называете его отцом?
– Отец для меня умер, когда я узнала, что он убил мою мать.
Рука с пером зависла в воздухе, Пий изумленно уставился на Фрею.
– Несколько лет назад вы сделали заявление, что своими глазами видели, как это произошло, – напомнил Тролл.
Девушка закусила губу.
– Ну да, – кивнула она. – Я это и имела в виду: с тех пор, как увидела, как он столкнул маму с галереи.
– Но это неправда! – не удержался Пий. – Ты обожала отца. По крайней мере, так было, пока я не уехал служить на границу с Регором. А твоя мать умерла гораздо раньше, я едва ее помню!
– Ты кретин, Пий, – буркнула Фрея.
– Ты оговорила мастера Пода? – ошеломленно произнес молодой человек.
Тролл хмурился: Фрея Дол оказалась не так проста, как он думал.
– Вернемся к убийству вашего мужа, – твердо сказал он. – Где в это время находились вы?
– В нашей спальне. Было раннее утро… Слушайте, я не понимаю, какое отношение всё это имеет к Друэллу!
– Вы признали, что не любили мужа. Вы когда-нибудь желали освободиться от него?
– Нет!
– Вы злились в то утро?
– Не помню. Может быть.
– Что могло вывести вас из себя? Пожалуйста, госпожа Фрея, успокойтесь и расскажите всё по порядку.
Девушка сделала глубокий вдох. Хотите по порядку? Извольте. Быть может, ей наконец удастся восстановить цепь событий того морозного утра…
Это был не сон?
– Это тебе нужен целитель, Фрея!
Она тяжело дышала, на лбу выступили капельки пота. А сон так хорошо начинался…
Мама сопровождала Фрею на состязание ораторов в Льо. Сам городок оказался совсем не таким, как в реальности, но это не имело значения. Фрея выступила неплохо. Если честно, средне. Состязание она не запомнила, зато как участник получила грамоту и книгу.
Фрея сложила свои трофеи в дорожную сумку и отправилась искать Тильду. Надо было возвращаться в Каррак. Фрея опаздывала. Паромщик на озере Льога сказал, что ван отправляется в столицу министерии через несколько минут, а следующий будет только поздно вечером. Сойдя на берег, Фрея помчалась со всех ног: Тильда наверняка давно ждала у вана и волновалась. Девушка успела в последний момент забраться в повозку и прошла вглубь, расталкивая путешествующих. Однако мамы там не оказалось.
К своей величайшей досаде, Фрея обнаружила, что забыла сумку с книгой и грамотой в лодке паромщика.
В Карраке она пришла домой – на виллу деда, где жила в раннем детстве. Тильды не было и там. Мама приехала только утром, с трудом притащив два тяжелых дорожных мешка и сумку, забытую Фреей.
– Почему ты уехала без меня? Я себе места не находила…
Фрея ощутила укол совести: она-то ехала налегке, а маме пришлось одной управляться со всей поклажей.
Они прошли в комнату, где девушка надеялась спокойно полистать подаренный фолиант в изящном переплете из тисненой кожи. Но каким-то образом мать и дочь оказались на занятии Табии. Старый наставник стоял за лекторским столом, а на скамьях перед ним сидели Бланка, Кит, Понс Дарволл, Пий и Джад.
Мама шепнула, что нужно показать им грамоту, а фолиант подарить Табии. Прежде чем девушка успела ответить, Тильда протянула наставнику драгоценную собственность Фреи. Она чуть не задохнулась от злости: ведь книгу вручили ей! И нечего лапать ее грамоту – на дорогой бумаге останутся отпечатки!
Фрея стояла посреди купальни. От воды в бассейне шел пар. Мама привезла из Льо целый мешок тарфских сладостей, пропитанных медовым сиропом, и два стеклянных графина с необыкновенным голубым напитком, сладким и густым, как желе. У девушки аж слюнки потекли. Она уже собиралась наброситься на угощение, однако Тильда сказала, что сначала нужно предложить отцу и Лике.