- Привет, Рогоносец! - Мужская часть общества подобострастно захихикала. Короля играют придворные, эти придворные играли так хорошо, что вопроса, кто здесь королева, не возникало.- Мы тут заблудились немного. Выведешь нас к Грач-камню?
- Какое сегодня число? - Игнорирую я и оскорбление, и вопрос. Невероятны не только их заявления, будто сейчас утро, удивляет и сам вид новоприбывших, свежий и ухоженный. Очень не похоже на то, что они, подобно мне, несколько дней блуждают по холодной и неприветливой тундре, перебиваясь случайным хавчиком, ночуя где придется и сражаясь со смертельно опасными аборигенами. И настроение у них все еще фестивальное, пикниковое, несмотря на легкую одежду большинства и промозглую погоду, мерзнут, это заметно, но бодрые и веселые, для них происходящее развлечение и приключение, а не борьба за жизнь.
- Число? С утра было четырнадцатое, а что?
- А то, что четырнадцатого я заблудился возле фестивальной автополяны. И с тех пор уже несколько дней брожу по тундре. Несколько дней! - И заметив на лицах скептические улыбки, добавляю: - Вы что, не видите, сейчас не утро, вечереет, сумерки сгущаются!
- Да ты, мужик, не в себе!
- Опомнись, дядя, на дворе десять утра!
- Это не сумерки, а погода пасмурная, поэтому и темнеет...
- Ясно, - подбила итоги атаманша, - сами разберемся, куда и как.
- Идти надо на юг, - еще раз пытаюсь вправить мозги неразумным, но напрасно.
- А мы пойдем на север. - Немедленно возражает молодая вождиха, вождить ей хочется самой, нечего тут указывать.
- А мы пойдем на север, а мы пойдем на север! - Хором подхватили мужчины-холуи.
- Когда назад вернемся, не будет никого, и даже Рогоносца и косточек его! И-кос-то-чек-е-го! Бедный Рогоносец! - Продекламировал самый остроумный.
- Как хотите. Север там, если что. - Тычу я рукой вдоль реки в сторону предполагаемого мною юга.
Презрительно фыркнув, типа, и без тебя знаю, предводительница проследовала в указанном направлении, и следом за ней хлынула вся группа. Интересно они ходят, медленно, осторожно, глядя под ноги, словно опасаясь вляпаться во что-нибудь. И неудивительно, двое просто босиком, а обувь у остальных самодельная, без жесткой подошвы, простой носок из кожи, и все неровности рельефа стопа воспринимает обостренно. Ходить в такой, особенно по щебню тундры, приятного мало, не то, что в моих сапогах, и износится она моментально.
Да и одежда у них, как я уже заметил, мало подходит для местного сурового климата. Относительно нормально с ней только у дамочки, и это не ее заслуга. Огромная куртка с капюшоном, в которую она куталась, недавно, несомненно, прикрывала жирные плечи и отвисшее пузо мужика, теперь белевшего голым торсом. Добряк покрылся гусиной кожей и посинел, но, как и подобает истинному рыцарю, мужественно переносил невзгоды ради прекрасной дамы. Да и остальных не сильно спасали от холода жилеты и шорты.
Если честно, их жалкий вид вызывает у меня не полагающееся сочувствие, а злорадство. И напрасно, эти люди мне не враги, а единственные на данный момент возможные друзья и союзники...
Единственные... Кстати, куда делись остальные фестивальщики? Тоже бродят где-то поблизости? Или вылезут, такие же простые и наивные, через несколько дней? Этот факт разрыва времени, если я правильно понял, и сам ничего не напутал, самое странное из произошедшего здесь со мной.
Заблудился? Бывает.
Тундра? Нет, тундра тоже очень странно и непонятно.
Дикари? Да, и дикари загадочны сверх всякой меры. Даже если допустить, что я не в Сибири, а на Аляске или в Канаде. Может ли быть в наше время настолько изолированное племя, чтобы... Нет, тут дело и не в отсутствии цивилизованности, это особый генотип. Хотя, что я в этом понимаю...
Все здесь странно. Все, чего ни коснись. Абсолютно. Просто перевал Дятлова, чтоб его.
Погоди, я не об этом, мысли путаются и скачут... О чем я хотел?
А, единственные союзники. Да, других просто нет, и надо не смеяться над их проблемами, а напротив, помогать по мере сил эти проблемы решать. Сейчас они не готовы адекватно воспринимать реальность, но холод и голод поменяют их мироощущение. Одежды нет, запасы еды минимальны, то, что взяли с собой на пикничок, съедят за раз. Возможно, уже ближайшая ночь приведет их в чувство. Как говорил товарищ Саахов, будем ждать.
Дав компании уйти немного вперед, ковыляю следом. Еле плетутся, даже в таком ужасном состоянии я бы мог легко обогнать их. Беспокоило меня и отсутствие Киша, видимо, с перепугу мальчик драпанул без оглядки. Если он ушел... надеюсь, это не навсегда, без него я и зайца не смогу подстрелить. Пусть и сделав лук и немного научившись стрелять, как я смогу подкрасться к зайцу на расстояние реального выстрела, если я даже не вижу его. По вспугнутому зайцу стрелять бесполезно, не попаду, а там он уносится на триста-пятьсот метров, прежде чем залечь снова, и опять же, попробуй его угляди. Хорошо, что рыбу наловить для меня не проблема, завтра тормозну возле подходящего ручья и сплету морду, посижу возле нее денек, и буду с едой. А мои новые друзья далеко не уйдут, потом догоню.
Вот они, кстати, уже остановились, орут так, что здесь слышно.
- Да? Тогда ты мне скажи, что это за срань господня?
Нет, может и не господня, но куча соразмерная. И кто же это мог столько разом навалять? Ведь не толпа же дебилов-экологов собрала сюда экскременты со всей тундры. Непроизвольно оглядываюсь в поисках автора этого впечатляющего произведения, и замечаю поодаль несколько других куч, на которые раньше не обратил внимания. Смотрел я как-то фильм о природе про навозных жуков, жирующих на слоновьем навозе. Майя тогда вдоволь поиздевалась над моими эстетическими вкусами. А мне что, показывают леопардов - смотрю, навозных жуков - тоже живые твари, им же будет обидно, если я телевизор выключу. И сейчас эта горка субстанции желто-зеленого цвета живо этот фильм напомнила. Только вот в тундре слоны мохнатые, и называют их мамонтами. И не выглядит эта куча древней, как говно мамонта. Как говно мамонта выглядит, а древней - нет, от силы годичной давности.
- Эти кучи собрали аборигены, чукчи, или ненцы. Зачем? Да очень просто, в степи же топят печи кизяками? И здесь с дровами напряг, а зима будет куда длиннее и холоднее. Вот они, жители тундры, и запасают естественное топливо, собирая помет после своих оленьих стад.
Слабенькое объяснение всех устраивает, народ успокаивается, но ненадолго.
- Идите сюда! Смотрите!
Мужик показывает на выбитую дочерна тропу, сходящую к реке. Все идут туда, за ними и я. Следопыт из меня неважный, но тут, на грязи чингачгуком быть не нужно. Человеческие следы, большие и маленькие, все босые, должно быть, соплеменники Киша. Копыта, большие и маленькие. Вот здоровенные блины. Не иначе, вышеупомянутые мамонты. Такие же, поменьше. Мамонтихи, или мамонтята. Отдаленно похожие на человеческие, только гораздо больше, шире, плоскостопые и с когтями. Медведь, причем агромадный. Кошачьи, без когтей, то есть с втянутыми, тоже огромные - тигр или лев. Собачьи, с когтями навыпуск, и опять здоровенные - волки, может, но уж очень большие. Тропа явно несвежая, но жуть наводит.
- Вот вам и мегафауна! А-а-а!
- А я читал про следы снежного человека в горах, нашли эти следы, на одном склоне четкие, человеческие, потом они же продолжаются на другом склоне горы, уже размытые, огромные, как у снежного человека. Оказалось, просто другой склон был под солнцем, следы подтаяли, вот и вся разгадка.
- И к чему ты это все рассказываешь, академик?
- К тому, что эти следы, те же кошачьи, могли каким-то образом увеличиться от естественных причин, пусть даже нам непонятных.
- Ага, кошачьи увеличились, а человеческие, те, что рядом, нет? Логично ты объяснил, не подкопаешься.
- А кто сказал, что это недавние следы, они могут быть очень древними. Ведь находят же следы динозавров. Те окаменевшие, да, а эти были в вечной мерзлоте, и вытаяли недавно.
- А ты что об этом думаешь? - Внезапно обращается ко мне мужик с каменным топором.
- Я думаю, что нравится вам это или нет, сейчас не утро, а вечер, и самое время разводить из этих кизяков костры. Спички есть?
- Спички нам не положены, но огонь добыть не проблема. Денис, у тебя лучше получалось.
- Я сделаю лучок, а ты подгони деревяшки.
Я ни минуты не верил, что им удастся развести костер в такую погоду, но фестивальщики посрамили мое неверие в их первобытную состоятельность. Несколько минут ушло на то, чтобы зажать меж двух деревяшек палочку, а еще через минуту из под раскручиваемой лучком палки пошел дым. Промокший навоз разгорался с трудом, но вскоре ветер погнал по тундре клочья густого сизого дыма.
Нормально, не такие уж они беспомощные, пора и мне укладываться спатеньки, дальше по берегу как раз были подходящие деревца. Часть народа бесцельно слонялась по тундре, два шедших передо мною мужика остановились возле большой лужи.
- Говорю тебе, большая! Килограмм на пять!
- Вон она! Сам вижу! Как она сюда попала, интересно? Осталась после разлива реки?
Пусть ловят, у меня еще на час неотложных дел. И пока я свои неотложные дела делал, в голове обрабатывались открытия последних часов. Мегафауна. Теперь стали понятны и невероятные физические кондиции Киша. Взрослый шимпанзе при той же массе тела втрое сильнее обычного человека. Профессиональные спортсмены, тренируясь несколько лет, добиваются тех же результатов, то есть, утраивают мышечную силу. А местным дикарям и тренироваться не нужно, за них естественный отбор работает, они от рождения так же сильны, ловки и выносливы, как шимпанзе, или как цивилизованные олимпийские чемпионы. Понятно, что и мальчик Киш легко заткнет за пояс любого нетренированного взрослого, типа меня, у которого тысячи поколения эволюции развивали мозг в ущерб телу. А теперь по прихоти судьбы я вместе с фестивальщиками попал на первобытный стадион, и мне придется соревноваться с местными спортсменами в их условиях. Ну и "кто победит в опасной этой гонке?"
Насколько все же утро приятнее вечера! И отдохнул, и согрелся, и есть не хочется.
Был у меня в Бабурино сосед, имевший чудесную привычку при каждой встрече приветствовать меня словами:
- Что ж это с погодой-то творится?!
Дождь, снег, мороз, солнце, жара - всегда одно и тоже, вместо "здравствуйте", возмущенно разводит руки:
- Что ж это с погодой-то творится?!
Слыша это присловье очередной раз, я представлял себе древнего старика на облаке, в исступлении рвущего клочья из седой бороды со словами:
- Да какую же тебе погоду сделать, чтобы ты хоть раз в жизни был доволен?!
Я, в отличие от ворчливого соседа, на погоду внимания не обращал никогда, она меня всегда устраивала. Может, он просто был гораздо ближе к природе, опять же, у него в огороде картошка, а у меня газон. Сейчас-то, в этих бесконечных походах по тундре, я начинаю его понимать, и мне самому захотелось хорошей погоды. Выглядываю "на улицу" - по-моему, терпимо, ветер умеренный, дождя нет.
Выбираюсь, повязываю на голову кроличью накидку, раннее утро, а фестивальщиков уже нет, ну и правильно, я бы на их месте тоже не залеживался. Куда пошли, зачем, сами-то хоть для себя они решили, о чем они думают? Только костер слабо дымится на месте их ночлега, да песец крутится, принюхиваясь.
Триффид? Да, слегка прихрамывает, это он. Но почему он ушел за нами, бросив кучи мяса? Согнали другие падальщики, или соплеменники нашли тела разведчиков? Я тут расслабился, а меня, может быть, уже вовсю разыскивает карательная экспедиция, а ушли мы недалеко, километров на десять, от силы двенадцать. И Киш так и не появился, а я еще радовался доброму утру.