– Ты же мне сказал, что мне вроде как повезло, а, Авалон? А это как назвать?!
– А что? Мой товарищ вообще не сторонник насилия, просто его дочка иногда любит поиграть.
– Да она того мужика живьем варила!
– Ну варила и что? Типичные будни в аду, – пожал плечами Авалон. – Ладно, раз тебе малышка не угодила, пойдём дальше. Есть еще пара вариантов.
Бес снова повел меня следом за собой по адскому городу на встречу предполагаемой судьбе, которая, возможно, была куда менее печальной, чем вечность в компании маленького рогатого инквизитора. Мы остановились около огромного здания с трубами, из которых валил черный дым. Все прямо как в детской страшилке: в чёрном-чёрном городе, чёрные-чёрные дома, чёрный-чёрный дым и чёрные-чёрные черти чертят чертёж, тьфу, язык сломаешь!
Окна на первом этаже здания были покрыты толстым слоем пыли, в котором Авалон, состроив довольную морду, написал слово из трех букв – посередине «у» и это, конечно же, не душ, а он самый, так сказать, символ бытия. Я протер стекло, надеясь разглядеть что-нибудь внутри.
– Ну как оно? – спросил бес.
Если бы душа могла блевать, то я бы сблевал прямо сейчас… Но она, к счастью, на это не способна. Помещение внутри напоминало обитель лютого маньячилы из второсортного фильма ужасов, отснятого на каком-нибудь Хуливуде: кругом внутренности, кровища, отпиленные конечности и бесы, одетые в фартуки с поварскими колпаками, орудовали огромными ножами, разделывая извивающиеся души – очевидно, здесь готовили разносолы для обитателей первого круга.
– Ты мне сказал, что меня никто есть не будет, а это что, а?!! – выпалил я, ткнув пальцем в стекло.
– Во-первых, я сказал здесь – не забывай о маленькой, но очень важной детали, – бес хихикнул. – Во-вторых я говорил это там, то есть, в гостях у моего приятеля вегетарианца, а не здесь. Но ты особо не переживай – ампутированные конечности быстро отрастают, а душа сама по себе бессмертна, так что…
– Ну на хер! – перебил я Авалона, отпрянув от окна подальше.
– Что ж… есть еще одно вакантное место для тебя, мой друг Алёша, – протянул бес, задумчиво почесав подбородок, – думаю, у там найдется и для тебя местечко. Пошли!
От предвкушения новой встречи с предполагаемой судьбой у меня подкашивались ноги, которые вели следом за бесом, летевшим к еще одному своему приятелю. Когда мы остановились на пороге следующего дома, и Авалон дернул за веревку колокольчика, висевшего у двери, я ожидал увидеть еще одного беса, и ожидание это почти сбылось, с одной лишь разницей – бес оказался женского пола и с весьма аппетитными формами, надо заметить!
Матильда – так звали хозяйку, пригласила нас войти и провела к входу в подвал. У дверцы в полу стояла неимоверная вонь! Хозяйка дома открыла проход и предложила нам спуститься посмотреть на «её мальчиков». Между тем, сама Матильда отправилась на кухню.
Мы с Авалоном спустились вниз. Выбор оказался невелик: зажать нос или умереть второй раз от нестерпимой вони – я без колебаний выбрал первое.
Подвал Матильды буквально утопал в дерьме! Трое мужиков стояли поколено в экскрементах и курили, смачно затягиваясь! Авалон подмигнул:
– Курить хочется, да? Может, останешься здесь в гостях?
– Ой не знаю… – скривился я, глядя на пол, залитый дерьмом. – Мужики, а что с вами здесь делают?
– Ничего, – ответил лысый, затянувшись и выдохнув дымок, – с нами – ничего…
Перспектива стоять чуть ли не по пояс в дерьме – такая себе перспектива, безрадостная. И, тем не менее, лучше нюхать говно, чем играть в посудку с отмороженным бесенком или стать ингредиентом для дьявольского пудинга.
– Почти понравилось, да? – улыбнулся Авалон. – Тебе может и понравится, а вот некурящему тут триндец!
– Эээ… сложно сказать…
На лестнице послышались шаги. Спустившаяся в подвал Матильда держала в правой руке поднос, накрытый крышкой. Мужики побросали сигареты под ноги, и подошли к нам.
– Ну что, покурили? – улыбнулась Матильда, снимая крышку с подноса. – А теперь, мальчики, доедаем!
На подносе поблескивали серебряные чайные ложечки, глубокие ложки и половник. Мужики взяли столовые приборы и разошлись по углам подвала – «мальчики» Матильды зачавкали самым дерьмовым обедом в своей жизни…
Троица работала ложками так, словно уплетала манную кашу, а совсем не то, что уплетала на самом деле. По наглой морде Авалона расплылась хитрая улыбка.
На подносе у Матильды остался только половник. Бесовка позвала лысого, который трапезничал чайной ложечкой.
– Знаешь, что, дорогой, давай-ка не отлынивай! – недовольно прощебетала Матильда и отобрала у лысого чайную ложечку, впихнув ему в руку половник. – Все, иди, мой хороший. Давай, наверни, за маму, за папу и за соседа, который помог маме тебя сделать!
Матильда чмокнула лысого в блестящий от пота череп, и тот отправился на свое место. Я едва сдерживался, пытаясь не сблевать. Авалон видя мои рвотные позывы, объяснил все сам:
– Матильда, Алексею у тебя очень понравилось, но он ещё подумает, к тому же сорок дней не вышло.
– А, понимаю, – кивнула Матильда и предложила мне – как приговор вступит в силу, ты возвращайся! Лишний рот никогда не помешает, да и лишняя ложка для хорошего человека всегда найдется!
Мы вышли во двор. Перспектива есть дерьмо и курить целую вечность – перспектива, как говорится, на любителя. Авалон предложил еще один вариант – парк развлечений. Пройдя пару дворов, мы оказались на площади перед огромным зданием, стоявшим за оградой из колючей проволоки. У входа торчал бес в нацистской форме и время от времени «зиговал», выкрикивая фразы на немецком. Над входом висела ржавая железная табличка с разноцветными лампочками, на которой была выдавлена надпись «Маленький Освенцим».
– Хочешь, в парк аттракционов тебя определим? – показал Авалон на табличку. – Правда, я тебе даже заходить туда не советую. По сравнению с местными развлечениями, игра в посудку, наша столовая и подвал говна – просто детские забавы. Как по мне, этот парк для больных на голову… Знаешь, есть еще один вариант!
– Какой? – грустно вздохнул я.
– У меня есть одно дело на земле, в котором без помощника просто не обойтись. Придётся на время покинуть ад. Интересно?
– Еще бы! – закричал я, задыхаясь от охватившей меня надежды. – Еще как интересно! Я сделаю все, что угодно, только верни меня обратно! Не хочу играть в посудку, не хочу в мясорубку, не хочу давиться говном до скончания времен! Верни меня обратно, пожалуйста!
– Вот оно как, как ты запел, – усмехнулся бес. – Считай, тебе повезло!
– Господи!… – воскликнул я.
– Сука! – поморщился Авалон и хотел было зарядить мне затрещину своим хвостом.
– Прости, прости, я случайно…
–Ладно, – недовольно пробурчал бес. – В общем, у одного моего, скажем так, знакомого, похитили экспонат из коллекции. Тебе надо его найти. И чем быстрее, тем лучше. Понял?
– Конечно, понял, чего не понять!
– Тогда я сейчас тебя воскрешу. Как очнешься, дуй по адресу: улица Пушкина, дом Колотушкина, квартира номер шестьдесят шесть. Там живет некий Сигизмунд Аристархович Иванов, который объяснит тебе, что к чему. Понял меня?
– Понял, все понял!
– Ну тогда…
Авалон щелкнул когтистыми пальцами, и в моих глазах потемнело. Всё куда-то исчезло: бесы, домики адского города, красное светящееся небо, звуки – всё исчезло, осталась только темнота, совершенно чёрная, казавшаяся бесконечной.
Я открыл глаза. Голова гудела. Реальность воспринималась с трудом, как после долгого сна. Это… это офис. Шкаф, набитый папками с закрытыми делами. Стол, под ним тихо, практически неслышно шумит компьютер. На экране монитора экселевская таблица, в которой я составлял отчет. В открытое окно подул холодный сентябрьский ветер. С улицы послышался мат, изрыгаемый пьяным джентльменом, который во всеуслышание объявил некоего Генку сукой… Кажется, жизнь в Энске шла своим чередом.
В пепельнице на столе лежала потухшая сигарета. Рука потянулась в ящик стола за новой. Я закурил. Блин, иногда для полного счастья достаточно хорошей затяжки!
Что это было? Этот Авалон, ад, подвалы с грешниками… Наверное, приснилось. На часах ровно четыре, а потухшую сигарету я закурил без десяти. То есть, спал я всего десять минут. Странно, голова гудит так, будто я провел в объятиях Морфея целую вечность! Впрочем, всё это неважно, важно, что я снова сижу в офисе моего маленького скромного агентства «Рога и копыта», которое занимается слежкой за неверными женами (или мужьями) и доказывает факт неверности, если таковая имеет место быть.
Видимо, странный сон навеян совестью, обилием дыма в кабинете и усталостью. В последнее время дела шли не очень. Моя секретарша Ольга уволилась, устав ждать зарплату за последние два месяца. Ну ничего, вернётся, когда деньги появятся. Я все верну с процентами. Просто сейчас не самое подходящее время… Клиентов нет месяца четыре. Даже странно, неужели люди перестали изменять своим вторым половинкам… Ой, не верю, не верю! Равно как и в этот ужасный сон про ад, Авалона и прочие порождения моего разума, откровенно задолбавшегося от бесконечной работы.
Я запер кабинет, вышел во двор перед офисным зданием и сел в старенькую шкоду (номер и модель не скажу, а то вдруг ты, мой дорогой читатель, тоже живешь в Энске – ещё найдёшь меня и будешь потом автограф выпрашивать, ага). Поездка до дома заняла минут десять. В квартире никого не было, кроме кота, да и быть в общем не должно, если ты – одинокий холостяк. Разделив ужин с Барсиком, я лёг на диван и включил висящий на стене телевизор.
По всем каналам президент сказал, президент предложил, президент… Включил региональный канал, на котором как раз началось одно из дебильных ток-шоу о знаменитых попсовых певичках и певунах.... К чёрту! Лучше выключу и как следует высплюсь. Засыпая, я подумал о том, что было бы неплохо подкатить к Ольге, только сначала надо вернуть ей зарплату и загладить свою вину….
Я открыл глаза. Кругом стояли обгоревшие дома с зарешеченными окнами или и вовсе с глухими стенами. Прямо передо мной возвышался кипящий котел на огне. Мимо пробежали двое чертей… Запах копоти и гари бил в нос… Проклятье! Я снова в аду?!
– Ах ты, паскуда! – рявкнул Авалон. Бес схватил меня за волосы и бросил в кипящую воду! Вот тут-то я припомнил все молитвы, которые когда-либо знал! Вернее их части, слышанные там и тут. Адская боль прожгла каждую клеточку моего тела, заставив орать благим матом! Кипящая вода полилась в рот и обожгла внутренности. Попытавшись выбраться, я схватился за раскаленный верх, но бес снова взял меня за волосы, вытянул наверх и швырнул рядом с котлом.
Раны затягивались. Страшные увечья, проходили на глазах, хотя еще секунду назад мне казалось, что мясо вот-вот начнет отваливаться от костей. Авалон прищурился и спросил:
– Шутить со мной вздумал?
– Нет, нет, подожди! – залепетал я. – Стой!
– Мы же договорились – как очнешься, идешь к Сигизмунду! Разве нет?!
– Проклятье! Да… да я думал, что это всё сон! Сон, понимаешь! А это не сон, блядь…
Я чуть не зарыдал от разочарования! Оказывается, ад не был сном… Равно как и Авалон, раздувающий костер, на котором стоял чугунный котел.
– Разумеется, не сон, – по морде Авалона пробежала злобная улыбка. – Значит, ты не отказываешься?
– Нет, нет, – запротестовал я, мотая руками и головой. – К Сигизмунду, так к Сигизмунду. Адрес улица Пушкина, дом Колотушкина, квартира шестьдесят шесть – видишь, я все помню!
– Значит так, Алексей! Я искренне надеюсь, что ты не паскудный дурак, который решил меня обмануть, а просто дурак. Даю тебе последний шанс – как очнешься, летишь к моему… моему другу, понял?! Понял меня?!!!
– Да понял, понял, – ответил я, поднимаясь и с удивлением оглядывая полностью зажившее тело.
– Надеюсь на твою сознательность! Сейчас я снова верну тебя в мир живых. В последний раз!
Авалон щёлкнул пальцами. Снова это ощущение предобморочного состояния. Кажется, тело растворяется в пространстве… В лапе у беса появилась кочерга. Авалон сунул ее в костер, перемешал угли, и металл раскалился докрасна. Бес подошел ко мне, усмехаясь:
– Фома неверующий! Вот тебе, что б правда сказкой не казалась, а жизнь малиной! – с этими словами Авалон ткнул раскаленной кочергой в мою правую ягодицу! Я заорал от боли, но крик потонул где-то в ином измерении – моя душа уже покидала преисподнею.
Я проснулся в холодном поту. Ткнул меня кочергой прямо в зад, бесяра! Правая ягодица горела. Я попытался прикоснуться к месту ожога и взвыл от боли! Да, второе путешествие в ад – это не сон, это явь, увы. Как, впрочем, и первое.
Наступило субботнее утро. Я вскочил, умылся, кое-как посмотрел на ожог в ванной – коричневую корку, которая почему-то не исчезла, как раны, оставшиеся от кипящей воды. Возможно, это особые «целебные» свойства ада? Или потому что душа бессмертна, а Авалон ткнул меня, когда я находился в промежуточном состоянии и уже обретал тело…
Из зеркала на меня смотрела уставшая не выспавшаяся физиономия. Под глазами появились едва заметные синяки. В остальном все как обычно – темные волосы средней длины, серые глаза, нос с маленькой горбинкой, тонкие губы. Хорошо, что бес не сунул кочергу мне в лицо – это было бы совсем уж прескверно и печально…
Позавтракав вместе с котом, я стал собираться – пора ехать к Сигизмунду Аристарховичу Иванову. Брать ли с собой «травмат»? Да, возьму. Надеюсь не пригодится, однако нельзя исключать и такой вариант развития событий. Не то что бы моя работы была слишком опасной, но, если разъярённый кобель, уличённый в измене, начнёт буянить – лишним не будет. Был один случай, малоприятный, когда ваш покорный слуга знатно отгрёб по физиономии, но это уже совсем другая история и речь сейчас не о ней.
Нужный мне адрес – это на другом конце города. Сигизмунд жил в элитном доме, находящимся на охраняемой территории. На въезде во двор стоял пост «стражи» в форме с нашивками одной известной охранной фирмы, название которой я утаю ради конспирации. Один из доблестных стражей махнул резиновой дубинкой, видимо почувствовав себя гаишником. Я остановился у шлагбаума.
– Вы к кому? – спросил подошедший охранник.
– К Сигизмунду Аристарховичу Иванову.
Охранник кивнул. Второй «цербер» внимательно посмотрел на номер моей шкоды и что-то сказал третьему. Рискну предположить, что охрана фиксировала регистрационные номера у всех автомобилей, проезжающих на территорию. Во дворе не было ни одной машины, что конечно, очень странно.