Я вздохнула, и, подойдя к ней, ответила:
– Все, что связано с тобой, ты уже знаешь. А все остальное связано со мной. Я когда-нибудь тебе расскажу.
– Тогда тебе не стоит переживать. Я не поверю ни единому ее слову, обещаю.
Подружка распечатала пакет с сухофруктами, и протянула мне. Я взяла горсть измельченных плодов и сунула в рот.
– Не хочу возвращаться, – сказала она.
– Я тоже. У нас еще много времени. Пусть Антич помучается.
Анатабель хихикнула.
– Лануф, завидую тебе, ты так хорошо держишься. У меня от одного ее вида колени дрожать начинают.
– А ты представь, что она маленькая, вредная, кусачая блоха. Нужно лишь найти способ ее раздавить.
– Ты уже что-нибудь придумала?
– Пока нет. Кстати, Ан, тебя не удивляет, как она попала на наш корабль?
– Не удивляет. У нее ТЕДД. Это все объясняет.
– Мне ничего не объясняет. Что ты имеешь в виду?
– ТЕДД – телепортатор дальнего действия.
– Это ты так ее халат называешь? А где их производят, знаешь? Неплохо бы и нам приобрести парочку.
– Только на Дордодотернзисе. Запатентованное средство передвижения. Татхенган сам участвовал в его разработке, но о достижениях своих не афиширует. Ему невыгодно выпускать ТЕДДов в массовом порядке.
Я догадывалась, что его останавливает. У султана в руках средство для неконтролируемого передвижения людей, чреватое непредвиденными последствиями.
– Понятно, – проговорила я, – он изобрел способ навещать своих жен, не выходя из кабинета. Но рано или поздно на него начнут давить богатые и влиятельные мира сего.
Анатабель распечатала очередную пачку сухофруктов, и ответила:
– Да, нечто подобное было лет сто назад. Но ты же знаешь султана: он своего не отдаст, – она улыбнулась, припомнив что-то из прошлого. – Он представил все как местный миф. Знаешь, сказку про кота в сапогах? – она дождалась моего подтверждения. – В роли кота выступает Зайрай, которая награждает смельчака ТЕДДом, если он выполнит важное условие: проведет ночь в джунглях.
Я усмехнулась, спросив:
– И много смельчаков было?
– Сначала много, но потом интерес стал падать. Никому не хотелось погибать. У них не было ни единого шанса.
– Хорошо, с этим мы разобрались. Сколько, по-твоему, у него ТЕДДов?
– Не знаю. Не думаю, что для кого-то кроме себя он стал бы их производить.
Я твердо решила, что Антич каким-то образом похитила телепортатор. Но положение наше от этого лучше не становилось. Я спросила:
– Ты слышала, что ведутся поиски пропавшего телепортатора?
– В том-то и дело, что никакие поиски не велись. У него ничего не пропадало. Просто никто бы не осмелился даже помышлять об этом.
– Но у него были враги… – напомнила я.
– Если только за пределами Дордодотернзиса. Во дворце он с ними быстро расправлялся.
– Слушай, Ан, откуда ты так много знаешь о его жизни, ведь вы недолго были женаты?
– О, – вздохнула она, – я не в меру любопытна. Пойми, о человеке, которого я люблю, я хочу знать все, особенно всякие слухи и домыслы. В них есть зерна правды, и вот до этих зерен я страсть как люблю докапываться.
Тут в дверь отсека постучали.
– У нее терпение кончилось, – недовольно пробурчала Анатабель.
Прежнего страха я в ее голосе не услышала, но все же поинтересовалась:
– Ты как?
– В порядке. Мне ли бояться маленькой кусачей блохи?
Опять постучали, но уже более настойчиво.
– Слушай, здесь я где-то видела плоды Нейзы, – вспомнила я, и принялась их искать.
– Третья полка второго сектора, – уведомила подружка. – Тебе, что повеселиться захотелось?
– Да, посмеяться от души. Представь только, что с Антич будет твориться…
Плоды дерева Нейз действовали на психику по принципу веселящего газа. Чем больше человек их съедал, тем задорнее смеялся. Причем кардинальным образом менялся его голос. Примерно получалось так, как если бы вдыхать гелий. Меня от мысли, что мы станем болтать, имитируя инопланетян, уже начинал разбирать смех.
– Держи, – я кинула подружке пакетик с плодами.
Мы быстро распечатали пакетики и принялись с жадностью есть. Пройдет полчаса прежде, чем они дадут нужный эффект. Вот посмеемся!
– Давай, все Нейзы заберем, – предложила Ан, – еще немного чипсов, хлебцев и фруктов. А то, чем больше я нервничаю, тем больше хочу есть.
– Да, только не забудь, о чем я тебя предупредила.
– Быть вместе! – торжественно воскликнула она. А затем принялась искать, куда сложить продукты. В руках все не унесешь. Под полками вскоре были обнаружены несколько корзин, в них-то и перекочевали понравившиеся нам продукты.
Мы так увлеклись, что не сразу заметили появление в отсеке Антич. Первой заметила ее Анатабель, и дернула меня за локоть.
– И долго вы тут собираетесь находиться? – обратилась к нам замаскированная гостья в голубом ТЕДДе.
– Мы уже собирались возвращаться, – уверенно ответила я.
– Угу, – подтвердила Анатабель. Ее глаза начали поблескивать веселыми искорками.
– Я не хочу, чтобы вы шушукались за моей спиной. Иначе, я вынуждена буду принять соответствующие меры.
– Да, да, – иронично поддакнула я, – только попробуй нас пальцем тронуть.
– Ты слишком зазнаешься, Лануф. Не забывай, что я лишь временно терплю твои выходки. Возвращайтесь в отсек управления. Или вы желаете до конца полета находиться здесь? Я могу это устроить.
Мы отрицательно помотали головами.
– Мы уже идем, – сказала я, беря подружку под руку.
Антич не дожидаясь, когда мы покинем склад, исчезла, чтобы встретить нас в отсеке.
По моим подсчетам до конца полета оставалось примерно шесть с половиной часов.
Мы вошли в отсек с корзинками в руках. Антич встретила наш приход молча. Ее глаза внимательно следили за каждым нашим шагом. Тело ее, расположившееся в кресле, было напряжено и готово к непредвиденным событиям. А нервы ни к черту не годились!
Подходя к месту пилота, я скользнула взглядом по показаниям приборов. Если бы что-то изменилось не в пределах допустимых параметров, я бы заметила моментально. Но все было в порядке. Получается, мы и в правду, долетим до Фейяры без приключений.
Анатабель плюхнулась в свое кресло, выбрала пару пакетиков Нейзы, и поставила корзину на стол, нисколько не беспокоясь, что неосторожное нажатие на одну из кнопок, может серьезным образом повлиять на режим полета. Затем она принялась отрывать от пакетика верхнюю часть, чтобы добраться до плодов. При этом мне показалось, она нарочно шуршит пакетом, зная, что эхо в отсеке в несколько раз усиливает этот раздражающий слух звук.
Я в отличие от подружки, поставила корзину рядом с собой на пол. Переглядываясь, мы украдкой подмигивали друг другу, не переставая есть плоды. Их вкус был приятным, притягательным, но не конкретно сладким, кислым, горьким или соленым, в нем было сочетание всех вкусов. По опыту я знала, что от постоянного потребления плодов возникает зависимость на психологическом уровне в легкой форме. Как от шоколада. Чем больше ешь, тем больше хочется. Но если запасы кончились, ломки физической не возникает. Промаешься немного, потреплешь себе нервы и все.
Возможно, было невежливо открыто игнорировать присутствие страстной фанатки Антарес, но этические и моральные стороны наших отношений, интересовали меня меньше всего. Мое настроение поднималось все выше и выше.
Планета, нехотя заполняющая собой область видения смотрового экрана, стала казаться мне желтком яйца гигантского полигеота – двухголового ящера, отловленного в Зоне Беспечности и выставленного на показ в Музее Палеонтологии на Земле. Помню, про этот желток ходил анекдот один.
Журналист интересуется у одного из участников охоты:
– Скажите, все яйца у полигеотов без скорлупы? Это норма или аномалия?
– Это парадокс.
– То есть вы не можете точно ответить на этот вопрос?
– Не могу. Но что уж я точно знаю, если бы все яйца полигеотов были со скорлупой, они не смогли бы размножаться.
Анекдот только для умных, для тех, кто догадывается, что на самом деле имелось в виду.
Анатабель начала смеяться. Сначала тихо, стараясь контролировать смех, потом расслабилась, и захохотала от души. Я тоже не удержалась. Мы смеялись вдвоем как сумасшедшие.
– Лануф, – пролепетала Анатабель писклявым голоском, и мы одновременно прыснули со смеху. Затем, смахивая слезы, она продолжила: – Я больше блох ненавижу клыс. Они такие… – она развела руками, не в силах удержаться от смеха, – облешлые… ха… ха…ха… на них никогда не бывает блох!
Кажется, она имела в виду голых крыс со светящимися ушами – результат лабораторных экспериментов.
Ответить ей у меня язык не поворачивался, я лишь кивала головой на манер игрушки – болванчика, и смеялась до слез, размышляя, зачем я так много съела Нейзы?
– У меня такой голос… – удивилась Анатабель, продолжая хохотать. Затем попросила: – Скаши, и ты шо-нибудь.
–Щей-щаз, – пропищала я, и не удержалась, захохотала.
Своим смехом, мы почти сотрясали стены отсека. Терпеть такое Антич была не в силах.
– Прекратите! – вне себя от гнева прокричала она.
И мы прекратили ровно на пару секунд. Этого времени нам хватило, чтобы удивленно переглянуться между собой, решив, что смешнее приказа мы еще в своей жизни не слышали, и захохотать пуще прежнего.
Антич вскочила и размашистой походкой направилась к нам.
– Вы что спятили?
От мысли, что она сейчас вынет из-под полы халата меч, и поотрубает нам головы, я едва не задохнулась от смеха. Фантазерам и особо чувствительным людям надо запретить есть плоды Нейзы. Это до добра тех, кто их не ел, не доводит. Чужой смех отчего-то раздражает.
Отрубать нам головы Антич не стала. А то уж я представила, как эти головы катаются по полу от смеха. Антич быстро поняла, в чем причина нашего неудержимого смеха.
– Уга-щай- зя, – предложила я ей пакетик Нейзы.
– Смех пое- зен для здо-овя, – детским голоском молвила Анатабель.
– Идиотки!
Антич вырвала пакетик из моей руки, и отшвырнула его подальше от себя. Затем схватила корзинку с продуктами, стоящую около меня на полу, и под аккомпанемент нашего несмолкаемого смеха, вынесла ее в коридор.
Затем вернулась с твердым намерением избавить Анатабель от ее корзинки. Подружка обалдела от такой наглости. Позволить ограбить себя средь бела дня? Ну уж нет!
Прежде, чем Антич успела сцепить на корзинке пальцы с острыми, окрашенными в черный цвет ногтями, Анатабель вскочила и рванула ее к себе.
– Хватит жрать всякую гадость! – заорала на нее Антич. Свои руки она все-таки успела сцепить на корзинке.
– Она мо-я- я, – запищала Анатабель. – Не от – там! Ла-нуф, по-мо-ги!
Началась сцена: тянем, потянем, а отнять не можем. Это была настоящая борьба. Ни Антич, ни Анатабель сдавать позиций не собирались. Анатабель даже смеяться перестала. А я, глядя на них, страдала от колик в животе. Нет, так смеяться нельзя!
– Отдай! – выкрикнула яростно Антич. И внезапно освободив одну руку, с силой толкнула Анатабель в плечо. Подружка рухнула в кресло, но рук не отцепила. От неожиданного нападения, она преисполнилась гнева, резко вскочила, толкнув корзинку в противника. Все содержимое корзинки разлетелось по сторонам. Антич ударилась спиной о стол и стала пропускать удары Анатабель, которые последовали сразу же после яростного толчка.
Анатабель вошла в азарт. Она так страстно молотила кулаками по голове несчастной, что та, упав на пол, вскоре перестала сопротивляться.
– Так, тебе, так! – пискнула Анатабель, остановившись передохнуть. – Эй, – она хихикнула, – хватит пъетвоятся…
Анатабель тряхнула ее за плечо, и удивленно отошла в сторону. Антич сползла на пол.
– Лануф, хи… хи… Она уме – ла? Да? – подружка зашлась в смехе.
– Не сме-ши, – проговорила я, сгибаясь от колик.
– Она не шевелися… Посмой-ти…
Я поднялась с кресла и, согнувшись пополам, приблизилась к неподвижной Антич. В согнутом состоянии было легче дотронуться до нее, а затем перевернуть лицом вверх. Та не подавала признаков жизни. Я расплылась в улыбке, подняв глаза на хихикающую подружку.
– Ну, що? – поинтересовалась она.
– Нокаут! Поздяв- ляю!..
– Пъявда? Я ее убила?
– Нет, ско-о ошухается.
– Явай, симем ТЕДД и свяшем ее.
– Явай!
И мы, смеясь, приступили к раздеванию Антич.
– А щем мы ее свяшем?
– Не зняю…
– А вдуг она ощнется? – Анатабель как раз закончила расстегивать пуговицы халата. На Антич было надето короткое черное платье и длинные сапоги.
– Стукем по оолове! – предложила я.
– Чуй, я пейвая! У меня уше и опыт ещ.
Хихикая и толкаясь, мы приподняли Антич и сняли халат.
– Она такая тяшолая… – заметила я.
Еще под халатом мы обнаружили два «Универса» связку атомных гранат. Отложив халат и оружие в сторону, мы, сидя перед неподвижным противником на корточках, задумались, что делать дальше.
– Нещем свяшать, – улыбаясь, сказала Анатабель, – явай, маску симем!
– Явай!
– Токо не я, – Анатабель встала и попятилась.
– Хо-ошо, я симу.
Вздохнув, я последний раз хихикнула, и коснулась маски. Ее поверхность была теплой. Осторожно с замиранием сердца я отыскала запирающее устройство, и, обнаружив его в области уха, щелкнула им. Крепление ослабло, и маска приподнялась над лицом. Я подхватила ее и сдвинула на лоб.
–Що это? – испугалась я и отпрянула в сторону.
На месте лица был белый череп с черными глазницами. Анатабель подошла ближе и ахнула.
– Мейт-вес! Это как… поимать?
Я пожала плечами, заметив:
– Но смой-ти, она же дышит?
– Нушно исбавися от нее! Ско-ее!
– Как?
И тут мы заметили, как в недрах черепа возник яркий алый блеск. Искра. Она разрасталась с каждой секундой, словно внутри вспыхнул маленький костер. Я, вспомнив, что смотреть на мертвецов мне нельзя, быстро вернула маску на место.
– Ско-ее, тащим ее в стоо-вую! Оттуда она не сбешит.
Дрожащими руками Анатабель схватила тело за ноги, а я за руки, и мы понесли Антич прочь из отсека. От пережитого шока у меня ноги подкашивались, я нервничала, и пару раз была причиной падения тела. Но с перепугу мы дотащили ее до столовой очень быстро. Лишь заперев дверь на кодовый замок, мы, облегченно вздохнув, засмеялись.
– Она покойниса, – не верила Анатабель. – Как ше я ее?..
– Тебе повешло…
– Не веися… Это ушас!
Вернуться в отсек у нас не было сил. Мы уселись посреди коридора, обмахивая лица руками. Пот с нас так и лился ручьем. При этом мы не могли спокойно смотреть друг на друга. Смех разбирал. Вот мы и смеялись, пока неожиданно стук в дверь не заставил нас замолчать.
– Эй, откройте немедленно! Я вам говорю! – гневно крикнула Антич, и забила по двери ногами.
Тут уж мы резво вскочили и дали такого стрекоча, что спринтеры подавились бы слюной от зависти. В отсек Анатабель буквально влетела, а я, споткнувшись о корзинку, выставленную Антич в коридор, грохнулась на пол, и пока кувыркалась, слышала угрозы несущиеся нам вслед.
– Я вас убью! Выпустите меня, мерзавки! Стервы! Я вас достану!!!
Под оглушительный яростный стук ее сапог по обшивке двери, я на четвереньках вползла в отсек управления. Анатабель с трудом дождалась, когда последняя моя конечность покинет коридор, и тут же стала закрывать дверь на всевозможные запоры.
А после этого мы смеялись. Мы так смеялись. Нет, чтобы я еще раз взяла в руки пакетик Нейзы. Лучше сразу в сумасшедший дом!
Немного успокоившись, Анатабель подошла к монитору. Прошлась пальцами по клавишам.
– Утихоми-илась, – облегченно проговорила она. – Она веть не смошет выйти?
Я подняла с пола халат и воинственно потрясла оружием.
– Пущ попъебует! Ее ждет го-ячий пием!
Я встала за спиной Анатабель, с любопытством заглянув в монитор.
Антич ходила по комнате разъяренная как тигрица. Но напрасно она стучала по стенам, и посылала в наш адрес проклятия. Без ТЕДДа пройти сквозь стены ей было не под силу.