– Ох, не будем драматизировать, Жан, – положив нож на столешницу, Рикка направилась к стулу, призывно раскачивая бедрами. После того, как уселась и закинула ногу на ногу, девушка продолжила: – Ты посмел не меньше моего…
– Я гран, а ты!.. – словно гончая, Жан подался вперед, уперевшись ладонями о барную стойку.
– Интересно, интересно, кто же я? – перебивая и разыгрывая вежливую заинтересованность, выгнула темно-каштанового цвета бровь Риккарда.
Гран подавился словом, мгновение растеряно рассматривая рыжеволосую бестию.
Пока Жан пытался разродиться, Рикка рассматривала его узкое лицо с впалыми щеками. За последние пол года он словно высох. Горящие недобрым блеском глаза сверкали из глубины темных кругов, прямой, словно выточенный скульптором, нос заострился, а графитового цвета волосы на висках переливались серебром. Это был довольно симпатичный мужчина тридцати семи лет, да еще при деньгах и титуле. Но Риккарде было настолько с ним скучно, что на протяжении полугодового преследования она постоянно говорила «нет». К тому же, она считала, что достойна много больше, чем какой-то там керибюсский гран. Столь настойчивое внимание ее уже начинало нервировать, ведь в последнее время Жан всё чаще начал распускать руки, но Рикка не хотела терять такого ценного поклонника, он мог еще ей пригодиться.
– Дьявол, Рикка, что ты со мной делаешь… – бессильно выдохнул измученный мужчина, убирая назад упавшую челку пятерней. – Что я должен сделать, чтобы ты стала моей?
Барабаня тонкими белыми пальчиками по коленке, девушка ухмыльнулась одним уголком маленьких в форме сердечка губ.
– Ты же знаешь, что наши отношения невозможны, Жан. Я, быть может, стала бы твоей, но лишь в том случае, если бы ты взял меня в жены. Но, как ты уже сказал, ты – гран, а я… А мне до голубых кровей далеко.
Гран Савож зло бухнул кулаками о стол так, что лежащая рядом солонка опрокинулась.
– Ох, – в наигранном испуге протянула Рикка.
– Я женюсь на тебе! Женюсь!
– Женишься? – со смешком переспросила девушка. – И каким это образом, мой дражайший гран? Как же ты намерен представлять меня своему благородному обществу?
– Я подделаю тебе грамоту с титулом. Ты станешь баронессой, лирой, граной, кем захочешь! У тебя будет всё, что пожелаешь. Я брошу к твоим ногам весь мир. Ты будешь моей, Рикка…
«Оркус! Какой же дурак!» – про себя подумала Риккарда. – «Неужели он думает, что отец не добыл бы для меня титул, если б я попросила? Да стоит мне только заикнуться, как все блага мира будут в моих руках».
Нехотя поднявшись, девушка подошла к Савожу, но на этот раз, остановившись на безопасном расстоянии. Скинув с себя всю игривость, Рикка серьезно произнесла:
– Мне не нужны титулы, Жан. А на счет богатств, ты сам знаешь, что в них я не нуждаюсь. Подумай сам, мне незачем работать в этой таверне. Однако, я здесь. Это говорит о многом. Я люблю внимание, люблю мужчин, рано или поздно ты убьешь либо меня, либо себя. Зачем нам такие жертвы.
– Мне это безразлично. Я хочу…
– Ты мне не нужен, Жан! – жестко оборвала Рикка, хлопнув ладонью по столу, начав злиться. – Если ты принял наши игры близко к сердцу, то мне жаль. Я общаюсь так с каждым. Уходи. И будет лучше, если ты перестанешь сюда таскаться.
– Шлюха! – перекосившись, сказал, словно выплюнул гран Савож.
– О да, – саркастично протянула Риккарда, ничуть не обидевшись.
Сколько раз она уже слышала это оскорбление от отвергнутых мужчин – не счесть, так что оно ее больше смешило, чем расстраивало. К тому же, о себе Рикка всё знала, так что подобные мужские визги ее не трогали.
– Ты пожалеешь о своих словах…. Берегись, Рикка!
Окинув фигуру девушки обжигающим взглядом, Савож оттолкнулся от столешницы и направился к выходу.
– Тогда, боюсь, моему отцу придется передать вам горячий привет, гран. Конечно же, через господина Ветра.
Схватившись за ручку двери, Жан резко обернулся. Его глаза горели, а на челюсти ходуном ходили желваки. Однако, в Керибюсе все, даже самые богатые люди султаната, знали кто такой Атонах и Ветер, поэтому Савож молча вышел из таверны, напоследок хлопнув дверью так, что штукатурка посыпалась.
Довольная собой и упоительным чувством безнаказанности, Рикка с кошачьей грацией блаженно потянулась.
– Когда-нибудь ты напорешься на того, кто не побоится имени Атонаха, – раздался со стороны лестницы, ведущей к спальным номерам, женский голос.
Риккарда повернула голову и увидела свою мать. Высокая женщина с такими же рыжими волосами, красиво впитавшими в себя серебро прожитых лет, сошла с последней ступеньки и направилась к дочери. Роза была прекрасна даже в свои года. Риккарда унаследовала от нее лишь огненный цвет волос и соблазнительную мягкость тела, черты лица же подарил ей отец. Внешне Роза была более одарена природой, но ее красота меркла, стоило появиться дочери. Что-то магнетическое было в Риккарде, что-то, что сводило многих мужчин с ума. Посетителей с каждым днем становилось всё больше, чем Роза была довольна, но вот за дочь становилось уже страшно. Ее не смущало поведение Рикки (сама такой была), а вот количество, знатность и влияние мужчин заставляли беспокоиться. Однажды дочь могла нарваться на кого-то, кто также опасен, как Атонах. Роза умела вовремя прикусить свой язык, поэтому и дожила до сегодняшнего дня. Риккарда другая, у нее отсутствовало чувство самосохранения напрочь. И если бы не защитное крыло Атонаха, скорее всего, до своих двадцати лет, она бы не дожила.
– Тогда я, наконец-таки, хоть в кого-нибудь влюблюсь, – хмыкнула Риккарда, доставая стакан с полки и наливая в него свежего молока, после того как сделала глоток, продолжила: – Тебе-то сразу повезло. Такого как папу сложно найти.
Роза засмеялась, аж слезы из глаз брызнули. Она не будет говорить дочери, что всё отдала, лишь бы никогда не знать Атонаха. Полжизни хозяйка «Дикой Розы» прожила в страхе перед этим жестоким мужчиной. Кто же знал, что он каждый раз будет превращаться в плюшевого медвежонка, стоит дочери назвать его «папочка». Будучи смышленым ребенком, Риккарда с самого детства пользовалась этим.
– Ты десять раз на день влюбляешься. А такого как твоего отца, действительно, еще поискать надо.
Риккарда зло прищурилась, отпив еще глоток.
– Я про настоящую любовь…
– Чем тебе не нравится этот напыщенный гран?
– Фу, мама, он зануда! С ним от тоски можно позеленеть! – скорчив рожицу, воскликнула Риккарда.
– Ну, за задницу он тебя хватал довольно-таки задорно.
– Мама!
Роза лишь снисходительно посмеялась.
– У тебя было бы неплохое будущее с ним. Он хорошая партия. Будь у меня в свое время такой ухажер, я бы, не раздумывая, всё бросила ради него.
Риккарда наклонила голову на бок и хитро улыбнулась.
– Ты же знаешь меня, мам. И года бы не прошло, как этот сноб придушил бы меня от ревности, либо запер в четырех стенах, и я умерла бы от уныния… Скажи мне лучше, от папы ничего слышно не было?
Год назад отец пропал. Его место занял Ветер – правая рука короля керибюсского Дна. Атонах написал всего одно письмо, в котором говорилось, что с ним всё хорошо, и пусть его любимая дочурка ни о чем не беспокоится, Ветер берет ее безопасность на себя. Дядя Ветер, как звала его Риккарда, делал всё, чтобы дочь его «короля» ни в чем не нуждалась, и ничто (никто) ее не тревожило. Однако неизвестность – где, что, как? и отсутствие отца угнетало девушку.
– Если ты ничего не слышала про него, то я и подавно, – помрачнев, ответила Роза.
Атонах сбежал не просто так, чего-то он боится, раз бросил всё. Главное, чтобы это не угрожало Риккарде. Материнское сердце было не на месте вот уже год. Наклонившись вперед и поцеловав дочь в лоб, Роза негромко произнесла:
– Будь осторожнее, Рикка. Я чувствую, что-то нехорошее может с тобой случится.
Спустя три седмицы разговор с матерью забылся. Риккарда вольготно бродила по всему Керибюсу, зная, что ее никто и пальцем не посмеет тронуть.
Было довольно поздно. Чара, словно пузатый сыр, выкатилась на небосклон, разлившись по улицам призрачным голубым светом. Засидевшись в купальне, отмокая в розовой воде и втирая душистые масла в нежную кожу, Риккарда потеряла счет времени. Впрочем, она ни о чем не жалела.
Наслаждаясь чувством чистоты и сладким ароматом, исходившим от еще влажных волос, девушка неспешно шла по переулку Банщиков. Пару раз она натыкалась на детей из банды «Ангелов» (жуткие дети надо сказать!), но стоило им понять, кто перед ними, красивые мальчики уходили в тень. Свернув к арке Благочестия, Риккарда сделала еще пару шагов, прежде чем перед глазами всё поплыло, а в голове появился туман, путающий мысли. Она даже испугаться не успела. Последнее, что Рикка почувствовала, перед провалом в беспамятство, это грубая ткань на голове, а на теле сильные руки.
Риккарда проснулась от мужских голосов, говоривших на ее родном керабском языке. Чувство ярости постепенно вытесняло заполонивший голову дурман. Савож все-таки посмел ее украсть!
– … Хочешь сказать, он приедет к нам с дружеским визитом? – насмешливо спросил хрипловатый голос.
Ответил ему чистый приятный баритон:
– Он пришел в бешенство от такой перспективы, но у него не было выхода. Правители поставили его перед фактом. Он должен будет запечатать боевой кристалл Эрорра, у нас в порту, Силой своего Источника.
Медленно приходя в себя, Рикка не пыталась вслушиваться в разговор. На голове был мешок, а тело крепко привязано веревкой к спине одного из мужчин. Руки остались свободны, поэтому девушка потянулась к складному ножичку в потаенном кармане юбки, стараясь не совершать резких движений. Она искренне надеялась, что амплитудные движения животного, на котором они ехали, сделают ее попытки незаметными.
Медленно вытянув нож, Риккарда ткнула острием в правый бок мужчины, а затем быстро разрезала пут, связывающий их тела. Слушая крик раненного бандита, Рикка упала в пыль и быстро стащила мешок у себя с головы. Девушка не обратила внимания на окружающие ее пейзажи, считая похитителей. Их было трое. Первый валялся на земле и зажимал рану в боку. Двое других как раз спрыгивали со своих рысаков. Один был похож на хищного ястреба за счет своего внушительного горбатого носа, вероятно, южанин. А вот второй заметно выделялся светлыми волосами и ярко-голубыми глазами. Однако удивляться было некогда, да и бушующие внутри эмоции требовали втоптать этих воров в грязь.
– Стоять на месте, отребье! – рявкнула Рикка, выставляя впереди себя нож, как только мужчины направились к ней. Похитители переглянулись, обменявшись улыбками. – Да вы хоть знаете, кого посмели украсть? Вашему хозяину перережут глотку, а потроха скормят собакам. Если вы меня не отпустите, вас будет ожидать та же участь!
– Смотри-ка, а язык от Розы достался, – довольно скалившись, сказал южанин.
– Да, вот только Роза не была столь глупа, – произнес голубоглазый, после чего дернул пальцами и крепко зажатый в руке девушки нож вылетел.
Риккарда была так поражена, словно никогда раньше не сталкивалась с магией. Светловолосый двинулся к ней, попутно обращаясь к южанину:
– Помоги Фарату забраться на рысака, до дворца немного осталось, потерпит.
Ничего не понимая, Риккарда быстро осмотрелась. Белые аккуратные домики с красными крышами, узкие улочки и много растительности. Это был не Керибюс. Впервые за долгое время Рикка ощутила страх. Похоже, похищение организовал не гран Савож.
Девушка развернулась, подхватила длинную юбку изумрудного цвета и стремглав бросилась прочь. Но она не успела пробежать и десяти метров, как распласталась на пыльной дороге, споткнувшись о магическую подножку.
Так, бежать бессмысленно, осталось только угрожать.
– Да вы хоть знаете, с кем связались? – зашипела Риккарда, перевернувшись на спину.
Голубоглазый присел рядом на корточки. Он задумчиво намотал рыжий локон на палец и, наклонившись, вдохнул аромат сладких масел.
– Красиво живет! – громко обратился маг к своему подручному, обернувшись. – Похоже, папочка балует свою любимую дочурку.
– Прекрасно! – удовлетворенно протянул южанин, водрузив раненого бандита на рысака. – Давай, поехали уже.
Светловолосый грубо схватил Риккарду за руку и больно дернул, ставя на ноги.
– А ну отпусти меня немедленно, свинья! – тут же заголосила брыкающаяся Рикка, пока ее волокли к рысаку. – Мой отец перережет вас всех, как скотину! Меня найдут! Сравняют ваш кардашев городишко с землей!..
Маг остановился и жестко дернул девушку за волосы, оттягивая голову. Наклонившись к ее лицу, он опасно-вкрадчивым голосом произнес:
– Заткнись, рыжая. Если хочешь прожить подольше, закрой свой рот, иначе я вырву тебе язык. Сомневаюсь, что твой папочка осмелится прийти ко мне. Но я умою его твоей кровью. Можешь начинать потихоньку прощаться со своими пальцами, ушами, зубами и другими частями тела, их я буду пересылать твоему отцу в конвертиках, пока Атонах не приползет ко мне на коленях и не взмолится о твоей смерти во имя милосердия.
Кровь отхлынула от щек Риккарды, а ноги предательски подкосились.
– Хорош разглагольствовать, Белый. Уже давно пора было вернуться.
Услышав кличку мужчины, который посадил ее на рысака, а сам запрыгнул сзади, Рикка чуть не упала в обморок. Белый! Это же один из детей-магов, которых Атонах забирал себе, убивая их родственников. Риккарда знала, что отец очень болезненно переживал побег этого самого Белого, ведь он был очень одаренным магом. Когда Атонах рассказывал про него, Рикке казалось, что он даже побаивается мальчишку. И если перед этим голубоглазым мужчиной испытывает страх сам король керибюсского Дна, то на это есть весомые причины.
«Оркус, защити меня!».
Глава 5
Встреча двух начал
Восточный султанат
Эссор, столица
3038 г.
Сидя под растекающимися горячей лавой лучами Илара, Энира блаженно растянулась на раскаленных черных валунах. Слушая шуршащие перекаты волн Нуармутского океана и крик диких чаек, лира впервые за долгое время чувствовала в душе спокойствие и благодать.
После стычки с мортенийцами, в Квихле, и загадочной записки от Сарахи, коллективно было принято решение отправиться в Эссор. Необходимо было найти савиру. Настоящую савиру, а не тех шарлатанок, что развелось в каждом королевстве по двадцать штук. Есть ли истинная провидица в Эссоре, никто из друзей не знал. Но вспомнив песню близнецов Хлотаров о ведьме по имени Палет, решили начать именно с него.
Как работает провидение у Сарахи, Энира, примерно, знала и искренне надеялась, что у остальных савир всё точно так же. При должной концентрации, прорицательницы могли найти нужное место, вещь, человека. И если им не удастся отыскать что-то под названием дамаск, то вдруг откроется путь в Запретные Леса.
Пока Юхан и Киф обшаривали весь Эссор в поисках хоть какого-нибудь упоминания о савире по имени Палет, Энира сбежала из съемной комнаты в таверне со странным названием «Лик Триады». Благо, здесь можно было без труда скрыть свою необычную внешность. Местные ревнивые мужчины одевали своих женщин в специфическую одежду – парукон. Это был длинный халат с глубоким капюшоном, который застегивался под подбородком маленькой пуговкой. А на глаза повязывалась кружевная черная повязка, с которой свисали десятки тонких кисточек, закрывавшие нижнюю треть лица.
Первое, что сделал Киф, когда они въехали в город, – достал этот самый парукон. И теперь Энира беспрепятственно могла перемещаться в людных местах. Эссор, сам по себе, мало занимал лиру. Уже на протяжении двух седмиц, она уходила за высокие стены города-крепости, показывая стражникам разрешение на выход от фальшивого мужа – Азанткифа Гальмортахана. Весь день Энира купалась в океане и грелась под лучами Илара. Кожа ее уже стала бронзовая, а медовые волосы выгорели, став, практически, белыми. Сейчас она как никогда походила на Светлых из легенд.