— Помимо этого есть кровососущие деревья, которые неравнодушны к последним новинкам моды, — уточнил Панкратов.
— Миленькое место, — хмыкнула темноволосая Ята.
— Значит, колдун, — настойчиво повторила Алекса. — Вы отдали ему камень и теперь рассчитываете вернуть его назад?
— Ага! — чуть ли не вместе ответили мы.
Охотница лишь усмехнулась и ткнула в костёр веткой, переворошив тлеющие головёшки.
Огонь взметнулся ввысь, озарив её лицо богини.
— Длинноволосая девушка с обжигающими глазами вам не встречалась? — неожиданно спросила она, сменив тему беседы. — Такая красавица с обложки?
— Не встречалась! — энергично замотал башкой Тимофей. — Ни разу не пересекались!
Охотница пожала плечами. Она наклонилась к рюкзаку и бросила через костёр что-то.
— Спасибо, Александра Владимировна! — Пашка ловко поймал на лету яблоко. — Давненько я хотел попросить вас принять меня в охотники. Умоляю.
— Хочешь всю жизнь вошкаться в грязи, чтобы избавить мир от ожившей нежити?
— Ага! Я презираю вампирш!
— Ты чересчур юн. — Алекса поднялась, дав понять, что беседа окончена.
Поскольку я предполагал, что ночевать придётся на земле, раскинутая недалеко платка произвела ошеломляюще приятное впечатление. Но, несмотря на комфортную постель, ни я, ни Панкратов не могли уснуть, поэтому тихо перешёптывались, обсуждая планы на ближайшее будущее. Мы решили возвратиться в Борисовку, но прежде зайти к дяде Лёне и забрать у него кристалл, а затем сказать о том, что вернулись, предкам. В противном случае обрадованные папа и дядюшка уже ни на миг не выпустят нас из своих рук.
***
На краешке поляны стоял парень, возделывая руки к полной луне и в белой одежде. Его короткие волосы были взлохмачены ершом, а в голосе слышались странноватые, несвойственные людям интонации.
Он или произносил заклинание, или пел… Мы сумели получить возможность наблюдения за этим парнем лишь из-за любопытства Тимы Панкратова. Пролежав половину ночи без сна в палатке охотницы, я только задремал, когда Панкратов безжалостно меня разбудил. Он сам проснулся от тихого и наполнявшего душу печалью звука. После встречи с вампиршами и деревьями-убийцами нам разумно было тихо отлёживаться в палатке главной истребительницы нечистой силы, но Панкратова неожиданно одолела тяга к приключениям. Мы осторожно выбрались из палатки и тут же промочили ноги в обильной росе и направились к источнику необычных звуков. Поваленное дерево стало для нас наблюдательным пунктом, находясь на значительном расстоянии от загадочного певца, потому мы никак не могли разглядеть его лицо. Всё-таки этот озарённый светом луны тип показался мне знакомым.
— Он — призрак, — прошептал Тима. — Приглядись внимательно, его ноги не касаются земли.
И действительно, парень парил над травой, еле задевая её кончиками пальцев. Но Панкратов ошибался — существо на поляне не являлось привидением. Тело парня не пропускало свет луны, а ноги пригибали верхушки травы. Я хотел поделиться своими впечатлениями с Тимофеем, когда внезапно загадочный певец оборвал свою песню на такой высокой и пронзительной ноте, что мои уши заложило на миг. Руки парня озарились ледяным сиянием и из ладоней потянулись струи серебристого тумана. Поднимаясь выше, они изгибались и уходили за горизонт… По земле же расходилась вторая, но слабая световая волна. Как только свет коснулся ног парня, он вздрогнул и стал выше и тоньше. Потоки серебристого света вливались ему в ноги, выливаясь из рук, рыжие волосы шевелились, словно наэлектризованные, а затем поднялись и окружили башку большим сияющим нимбом. Туман, который укрывался в низине, понемногу заволакивал поляну непроглядной пеленой. Странный парень погружался в туман, словно в озеро из молока. Потоки серебристых струй таяли. Видеть стало плохо, что невозможно было разглядеть и свою вытянутую вперёд руку. Стало тихо.
Неожиданный порыв ветра рассеял туман, и мы увидели, что поляна, на которой случились загадочные события, пуста.
— Стас, тебе не знакомо это место? — шепнул Тимофей.
— Нет. Я плохо ориентируюсь в лесу. А вот ведьмак показался мне знакомым, словно мы с ним не раз пересекались.
— Нет, ты внимательнее приглядись. — Глаза Панкратова искрились от восторга, что он первым что-то открыл. — Там, за деревьями, священная рощица друидов! Посмотри, среди крон виднеются могучие ветки дубов.
— Ты подразумеваешь, что мы находимся так близко к дому?!
— Да. Убегая с фермы, мы направлялись в другую сторону и совсем заплутали. Никогда бы не подумал, что логово вампирш находится всего-то в паре часов ходьбы от Борисовки!
Открытие было интересным, но сейчас совсем бесполезным. Оно маленько отвлекло меня от загадочного обряда, свидетелями которого мы стали, но я слушал разговоры Панкратова и опять воскрешал в голове то, что увидел.
Облик пронизанного потоками света парня отпечатался в мыслях, словно цветная фотография.
— Знаешь, Тима, я думаю, мы сейчас видели Ханова, — выразил я свою смутную догадку.
— Невозможно! Ханов натуральный шатен и ужасно горд цветом своих волос. Не поверю, что он решился покрасить волосы, как девчонка! Это же девчачье занятие волосы окрашивать, но чтобы мальчишка? Лучше уж собственный цвет носить, данный от природы, а не заниматься химикатной ерундой, а то так можно и вообще без волос остаться!
Для короткостриженного Панкратова это был вопрос мужской логики. Он увлёкся и прочитал мне полную лекцию о том, что только геи меняют цвет волос и, слушая его, я понял, что отчаянно хочу поспать.
***
Мы оставили мальчишек завтракать в обществе Кровавой Алексы, Стилеты и Яты, и едва рассвело, заспешили в Борисовку, намериваясь забрать у колдуна магический камень. С первыми лучами солнца на деревенской улочке не было никого. Я постучался и толкнул открытую калитку, и мы крадучись проникли на территорию колдуна.
— Леонид Викторович! — шёпотом позвал Панкратов. — Дядя Лёня!
Дом молчал. Входная дверь была немного открыта, и жилище колдуна напоминало ловушку, готовую захлопнуться в любой момент. Мы обогнули дом и проследовали на задний двор. Там царила тишина. Птицы не чирикали и мерещилось, словно туман, стелившийся по земле, шелестел и цеплялся за высокую траву. В середине двора, на каком-то непонятно откуда взявшемся пьедестале сидел парень — с огненными волосами, бледный, неподвижный, как мраморная статуя. Скорее всего, он медитировал. Сомнения этой ночи разрешились.
— Женя! — окликнул я неподвижную статую. — Женя, это мы!
Он неторопливо открыл светлые лучистые глаза. Сначала взгляд был бессмысленным, а затем из какой-то дали к нему возвратилось сознание.
— Приветик, мальчики. Отлично, что вы здесь. Лёня ждал вас, ему необходимы ученики.
— Мы явились не за знаниями, — пояснил Панкратов, — а за своими вещами.
— Жаль, вы даже не воображаете, чего лишаетесь. Лёня только-только приоткрыл занавес, и я увидел через мизерную щель такое…
— Подожди, Женя. — Я подошёл ближе и взял его за руку. Она была ледяная и влажная, наверное, от странного и колебавшегося тумана над землёй. — Мне неизвестно, чем вы тут занимаетесь, но явно чем-то плохим. Познакомившись с дядей Лёней, я думал, что в его поступках нет ничего ужасного. Просто хотел чудес. Если бы не наша подруга, мы тоже соскользнули бы в эту яму. Но к её речам невозможно было не прислушаться, она знала, что говорила.
— Какая-нибудь твердолобая фанатичка, упёршаяся в свою веру и считающая всех, мыслящих иначе, грешниками и исчадиями ада?
— Не угадал, Женя. Боюсь, с адом она знакома не понаслышке. Она его прошла и вдоль и поперёк. Именно поэтому имеются основания доверять её речам. Она вампирша.
— Что же поведала эта ночная убийца? — Ханов скептически усмехнулся.
— Она сказала, что тёмные знания приносят лишь отчаяние и горе.
— Пустые речи. Вам, мальчики, не понять, какие видения мне раскрылись. Это невероятно интересно! Неужели вы отказались бы познать механизмы, руководящие нашей реальностью? Мудрость преображает, изменяет, поднимает на новый уровень сознания. Если нужно за это платить, я заплачу! Таких понятий, как отчаяние, горе и боль для меня больше нет. То, что вам кажется болью, действительно является особое наслаждение, дорога к истине.
— Он чокнулся, — прошептал Панкратов, а затем внезапно заорал во всю глотку: — Женя, возвратись, пока не поздно!
— Поздно, — эхом повторил Ханов. — Поздно, либо я сам хочу этого. Я счастлив, мальчики. Я наконец-то нашёл себя.
Женя закрыл глаза и опять погрузился в бездну, которая доступна лишь его разуму. Липкий туман поднимался всё выше, неторопливо заполняя двор. Туман холодил кровь, понемногу превращая живых людей в ледяные изваяния.
Я схватил Панкратова за руку и выдернул его из логова убийственного тумана:
— Валим отсюда!
— А как же кристалл? Я должен возвратить его Кристиане!
— Оставим колдуна Кровавой Алексе, она лучше справится с этим гадом!
— Но…
— Никаких <<но>>! Туман высасывает силы, ты разве не ощущаешь?
Туман всё больше сгущался и сковывал каждый наш шаг. Мы с трудом пробирались через это месиво из перламутра к спасительной калитке. Ещё пара метров, ещё одно усилие…
Пальцами я уже коснулся ручки калитки… Но неожиданно калитка раскрылась и оттолкнула нас в омут вязкого тумана.
— Вы ко мне, мальчики? — Во двор вошёл улыбающийся дядя Лёня. — А я вас заждался. Твоя тетрадка, Стас, и твой кулон, Тима, давно подготовлены. Заходите в дом, позавтракаем.
Он говорил, и каждое слово его присасывалось к нам и оплетало в прозрачный кокон. Я собрал последние силы и проскользнул под рукой колдуна, выбежав на улицу, залитую солнцем.
***
— Он самоуверен, как все деревенские колдуны. — Охотница усмехнулась и затушила сигару о ствол дерева. — Дешёвые трюки с туманом и праздные речи. Хорошо, разберёмся.
Она отозвала Пашку в сторону и что-то длительно объясняла ему.
Он слушал, иногда кивая, а затем ринулся с поляны.
— Спасение товарищей — дело благое. Идём, голубчик. — Алекса подтолкнула меня на едва различимую лесную тропу.
В скором времени мы вышли к окраине Борисовки. Я опасался встретить соседей, которые непременно сказали бы папе, что я появился, но деревенская улица была пустынна. Солнце опаляло своими лучами, но, стоило нам приблизиться к жилью колдуна, оттуда потянуло холодом и прелой травой. Дом производил жутковатое впечатление: молчаливый, с тёмными проёмами окон, дом словно был из другого мира. Казалось, воздух за забором превратился в прозрачную ледяную глыбу, которая надёжно защищает логово колдуна от чужих. Охотница постучала сжатым кулаком по забору.
— Леонид Викторович, откройте, — негромко произнесла она. — Я не намерена сокрушать ваши чары. В этом нет надобности. Я просто звякну своим помощницам, и они по одному станут распиливать старые дубы.
Алекса достала телефон и выжидающе посмотрела в чёрный проём окна дома. Воздух дрогнул, и чувство вечного холода ушло.
Калитка, скрипнув, открылась.
— Благодарю, — поблагодарила охотница и медленно пошла по дороге к дому. — У вас милый двор, Леонид Викторович.
Я шёл за ней, немея от страха и изумляясь беспечности Алексы.
Неужели она настолько самонадеяна, что рассчитывает устоять перед чарами колдуна?!
— Что вам надобно? — раздалось из-за двери.
— Я желаю получить двух мальчиков и камень. Если согласитесь, я готова оставить вас в покое и не подвергать наказанию, которое вы заслужили. — Охотница вынула из кармана чёрные очки и, надев их, наклонилась ко мне. — Постарайся не глядеть ему в глаза. Это простой гипноз, немного усиленный колдовством.
Дверь открылась. Послышались мужские шаги. Нельзя было смотреть на него, но интерес превысил разум. Колдун стоял на крылечке и болтал с Алексой, но я не слышал их слов — к ногам охотницы подкрадывался ледяной туман в виде струй. Одна струя, извиваясь змеёй, подползла к её модным босоножкам…
— Ох!
Из зарослей выпрыгнул человек и кубарем покатился под ноги мужчины. Он потерял равновесие и слетел с крылечка прямо в объятия Кровавой Алексы. Быстрым движением она накинула на башку колдуна чёрный мешок и заломила руки за спину. Я не успел понять, что случилось, как туман разошёлся и в деревьях опять зачирикали птицы.
— Чистая работа! — Охотница поволокла дядю Лёню к выходу. — Пашка, прихвати мальчишек.
Пашка — а это именно он толкнул колдуна, разрушив тем самым его магию, — быстро устремился в дом. В скором времени он вышел, сопровождая ко всему безучастных Ханова и Панкратова.
Мы направились к лесу.
— Александра Владимировна точно всё рассчитала, — пояснил Пашка, польщённый похвалой охотницы. — Она знала, что колдун направит на неё все силы и не станет смотреть по сторонам. Именно потому я сумел незаметно прокрасться во двор и напугать его. От внезапности он перестал контролировать заклинание. В общем, Стасян, запомни, вся сила у колдуна в глазах. Главное, не давать ему пристально глядеть на тебя. Ты согласись, это ловко придумано!
Я молча кивнул. Меня тревожил отрешённый вид Панкратова. Что, если колдун так и не снимет с него своё заклятие?
***
Тем временем на лесной поляне кипела работа. Развесёлые охотницы трудились, не жалея сил.
То, что девушки сооружали, было похоже на добротный, по инквизиторским правилам, костёр.
Я не успел моргнуть глазом, как дядю Лёню подняли на эту зловещую конструкцию и привязали к столбу.
— Снимите с него мешок, — скомандовала Кровавая Алекса, — на костре бесовское отродье лишается силы.
— Вы хотите сжечь его? — ужаснулся я, не желая верить своим глазам.
— Тебе известны иные способы уничтожения колдунов? Думаешь, в битве со злом имеется возможность остаться чистым и не запачкать рук?
— Но это убийство.
— Стас, голубчик, то, что теперь происходит при тебе, кажется диким и жестоким. Три здоровых женщины волочат на костёр беззащитного мужчину и живьём его поджаривают. Таков взор со стороны. А сейчас глянь на своих друзей. — Она кивнула в сторону молчаливых и отрешённых мальчишек. — Не забыл, кто это сделал? Что ты вообще знаешь про существо, которое именует себя деревенским колдуном дядей Лёней? Ничего. Разрешу тебе сообщить. Он старше самых старых дубов священной рощицы. Он — друид. Много веков назад, во времена Римской империи, он бежал со своих туманных земель на восток и обосновался в этих краях. Знаешь, почему дядя Лёня жив до сего дня? Этот гад живёт за счёт чужих жизней! Он молодеет, отнимая молодость у глупых мальчишек типо вас.
— Он и с нами хотел так поступить?
— Да. Кстати, тебе известно, что случается с жертвами, если их жизнь выпита до дна? Они превращаются в те самые хищные деревья, с одним из которых ты болтал…
— Невозможно…
— Он же заслужил смерть, да?
Я замялся, не зная, что ответить.
Охотница пристально смотрела на меня так, что избежать ответа стало нереально.
— Если это так, то наверное — заслужил, — промямлил я.
— Пощадите и смилостивитесь! — послышалось от незажжённого костра.
Охотница перевела взор на дядю Лёню:
— Ты разве не в курсе, что Кровавая Алекса безжалостна к бесовским выродкам? Да ты хуже любого вампира! Поджигайте огонь, девочки!
Колдун задёргался и пытался освободиться от стягивавших его верёвок. Огонь от спички лизнул факет в руке охотницы, и она неспешно пошла к костру.
— Я освобожу мальчиков!
Алекса немного притормозила.
Воздух дрогнул, и по поляне разнёсся крик пришедшего в себя Панкратова:
— Я где?! Помогите!
Охотница передала факел Стилете и подошла к мальчишкам. Она взяла Тимофея за подбородок и внимательно посмотрела ему в глаза.
Затем так же придирчиво оглядела Ханова и внезапно толкнула его в руки своей помощницы:
— Этого — на костёр!
Алекса проигнорировала наше возмущение и равнодушно наблюдала, как несчастного Ханова привязывают к столбу около колдуна.
Наконец, она жестом приказала молчать и соизволила пояснить происходящее:
— Ему не помочь. Если его не уничтожить сейчас, потом проблем не оберёшься. Видите, его волосы стали рыжими…
Охотница, упиваясь своим могуществом, явно перегнула палку, расправляясь с жертвой магии так же, как и с колдуном.