– Нет, – бросил тот резко, всё же приподнимаясь с кровати.
– Вытащи, наиграешься с ним у водопадов, утопи его там нахрен!
Эта идея словно заинтересовала Никто.
– Вер, – позвал он, – принеси маску, одежду Арела, собери его.
– Одень его и вытащи шишку из задницы, я не хочу, чтобы он скулил по дороге, – сказал Лис.
– Он поедет со мной на одном коне.
– Да разлепитесь вы хоть на секунду!
Вер вернулся в комнату с кучей какой-то кожаной сбруи, обращаясь с Арелом как с большой куклой, принялся деловито перетягивать его черное от гематом тело ремнями. Никто всё же вытащил из Арела большой ребристый самотык.
– Я сам надену на него маску, – сказал он Веру с нездоровой страстью и любовью во взгляде, закрывая лицо Арела коркой жесткой чёрной кожи.
– И на себя маску надеть не забудь, – мрачно сказал Лис. – Как же я тебя ненавижу, конченный ты, Никто!
– Не забуду, – сказал Никто, и Лис с отвращением наблюдал, как он долго и основательно затягивает на своем любимом Ареле все ремни.
Как скорлупой покрытый кожаной одеждой, Арел двигался скованно, его пошатывало. Волосы Вер прикрыл ему капюшоном.
– Второго своего раба одевай скорее, – поторопил Лис. И Никто оделся и закрыл свое лицо чёрной маской тоже. – Себе ничего не хочешь засунуть? – Скривился Лис, видя, что собранные полностью Никто и Арел мало отличались друг от друга, разве что цветом волос. – Два раба Демона, – сказал Лис язвительно.
– Лис, ты мой раб тоже. Не забывай! – Резко ответил Никто.
И Лис молча зло оскалился.
– Хочешь колокольчик в нос? Твою мать, ты его получишь вместо трона!
– Я уже даже как-то и не сомневаюсь, – огрызнулся Лис снова, – похоже, это всё, что ты можешь!
Никто, мгновение назад такой вялый, вдруг резко приблизился к Лису и схватил сзади за волосы, сжимая мертвой хваткой, поднимая его лицо вверх.
– Не видишь берегов, Лис?! – прошипел он и отшвырнул Лиса от себя с такой силой, что тот, пролетев полкомнаты, впечатался боком в стену, сполз вниз, инстинктивно закрывая голову руками.
– Прости, прости, – поспешил сказать Лис, – вот теперь я вижу Демона.
– Дурак.
– Прости
– Я тебе башку проломаю, Лис, я впечатаю твоё рыжее ебало в стену, если ты не заткнёшься.
Лис встал на колени.
– Хочешь, прикажу Веру сейчас поссать тебе в рот за твои слова? И ты будешь глотать, клянусь, я тебя выдрессирую!
– Прости, прости, не надо, – Лис был напряжён. – Я всё понял, я больше не буду, пожалуйста.
– Пошли, – Никто прошел мимо него, – в последний раз, Лис, я тебя не трогаю. Запомни. Второго раза не будет.
Они поехали к реке, и Никто посадил Арела на Нечистую Силу перед собой, обнимая всю дорогу. Хабир Верный остался охранять тропу, а они, оставив коней, спустились через грот к озеру. Лис рассказал Никто о том, что уже топил князя.
– Знаешь, как у него сжимается очко, когда он начинает захлебываться?! – засмеялся он.
А в глазах Арела, которого Никто освободил от маски, отразился искренний страх и он начал шептать:
– Нет, нет, пожалуйста…
Но, конечно, его мольбы, как и все до этого, были абсолютно напрасны. И сначала они долго издевались над ним, заставляя ходить вдоль кромки воды на четвереньках. Никто водил его как собаку туда-сюда за цепь в носу, то быстрее, то медленнее. Потом он завязал Арелу глаза, плотно затянув кожаной повязкой. И разрешив встать, перевёл на противоположный берег заводи. Там они стали окунать Арела в воду и имели по очереди. Пока один трахал, другой держал голову князя под водой, опущенной. Несколько раз бедняга захлёбывался, и Никто, грубо приводил его в чувство, надавливая на грудную клетку коленом. Арел блевал водой и находился в полуобморочном состоянии. Угрозами они заставляли его стараться задерживать дыхание как можно дольше. И если он начинал хлебать воду слишком быстро, раньше, чем нужно, как им казалось, они вытаскивали его на пляжик и немного, но ощутимо пинали ногами, валяя по песку. Тыкали лицом в песок. Потом, наконец, наигрались, раза четыре чуть не утопив бедного князя. Вернувшись на травку, сели перекусить. Никто дал Арелу в руку кусок хлеба с сыром:
– На, ешь!
Он удовлетворенно смотрел, как Арел неловко держит бутерброд рукой в мокрой кожаной перчатке, как пытается есть, как беспомощно поворачивает голову на голос Никто. Слепой, мокрый, покорный.
– Выпей вина тоже, – Никто сунул ему в руки бокал, – подкрепись.
Он наконец развязал тугую повязку, сжимавшую голову Арела, позволил тому открыть глаза. Арел часто заморгал, щурясь, глаза его стали слезится от дневного света. Никто явно был в благостном настроении:
– Скажи, раб, что ты хочешь попросить? Проси!
Арел испуганно чуть не поперхнулся куском хлеба и едва выговорил:
– Можно, пожалуйста, дать отлить?
Никто, улыбаясь, кивнул и, протянув руку, открыл краник в поясе верности Арела.
– Только отойди подальше, вон туда к кустикам. Но так, чтобы я тебя видел! Они с Лисом наблюдали, как Арел, неловко пытается справить малую нужду: чтобы моча из маленького отверстия в его поясе верности не потекла по ногам, ему пришлось присесть на корточки.
– Он не может пописать стоя теперь, Никто, что ты с ним творишь? – засмеялся Лис. Арел вернулся к ним, сел, не поднимая глаз.
Никто протянул руку и потеребил его за кольцо в носу:
– Посмотри на меня! – приказал он.
Арел тотчас поднял глаза, испуганные и покорные. Никто смотрел на него, не отрываясь, пристально, при этом пальцами продолжая играться с кольцом, то потягивая его из стороны в сторону, то щёлкая по нему:
– Я разрешаю тебе кончить! – сказал Никто вдруг очень чётко.
И Арел забился, задрожал, Никто продолжал крепко держать его за кольцо, свисающее из носа, вынуждая Арела чуть задрав голову вверх, извиваться, биться в его руках, издавая скулящие, совершенно нечеловеческие звуки. Из дырочки в поясе верности толчками потекла белая жидкость.
– Никогда не видел ничего более омерзительного! – сказал Лис, отворачиваясь.
И когда тело Арела наконец перестало судорожно сокращаться, Никто отпустил кольцо, и Арел сразу упал на бок. Руками в перчатках принялся скрести по металлическому поясу верности, словно пытаясь содрать его, не понимая, что это бессмысленные попытки. Никто наблюдал, как Арел в безнадёжном припадке пытается содрать с себя пояс и кожаные ремни, впивающиеся в тело.
– Утром отдам тебя Веру, – сказал он, – пора подлечить тебя.
Никто подтянул Арела к себе и перекрыл кран. Арел взвыл от расстройства и боли. Никто пристегнул цепь к кольцу в носу и снова подергал за неё.
– Уймись, успокойся, – приказал он, – будешь пытаться что-то снять, содрать или хотя бы ослабить, отрежу тебе руки нахрен! Всё равно они тебе без надобности. – Арел взглянул на него с таким непередаваемым ужасом, что Никто засмеялся. – Успокойся, я шучу, меня забавляет, как ты скребёшь себя и не можешь ничего поделать. Слишком тугие ремни? Всё болит, да? Вер тебя подлечит. Потому что дела ещё нужно тут делать! – Он кивнул на Лиса. – Вон, сидит, переживает. Так что скоро освобожу тебя.
Арел подался к Никто, пытаясь поцеловать его руки.
– Да прекратите вы уже! – не выдержал Лис.
– Хватит стоять надо мной как курица-наседка и кудахтать, – сказал Никто Лису.
– Мы не успеем ничего сделать!
– Мы всё успеем.
К вечеру, они вернулись в Имение и продолжили.
– Я устал, пожалуйста, – едва шептал Арел, и его наполненные слезами глаза блестели.
– Я дам тебе отдохнуть, но позже. Я же сказал, утром, – ответил Никто.
– Зачем ты вообще позволяешь ему открывать рот не по делу, – сказал Лис. – Давай, пристегни ему язык, и пусть мычит. – Лис усмехнулся и жёстко щёлкнул по металлическому колечку, торчащему в уголке губ Арела. Тот дёрнулся, звякая цепями, сжался:
– Пожалуйста, дайте мне немного отдохнуть! Вытащи эти кольца изо рта, пожалуйста, хоть ненадолго!
– Они ведь маленькие, – искренне удивился Никто, – разве могут они тебе мешать? Что, Лис, тебе нравится, как он скулит?
– Нравится, – согласился Лис, – пусть скулит, как ты говоришь, пусть умоляет.
Арел зажмурился. Никто отстегнул его руки от спинки кровати, и Арел неуклюже закрыл свой рот онемевшими руками.
– Да, ты прав, – улыбнулся Лис, – он забавно дёргается. Я и не думал, что он будет умолять после того, что ты делал с ним.
– Он многое плохо помнит и действительно устал, – объяснил Никто, – и он умоляет периодически, мне это нравится. Я разрешаю ему иногда это делать. Сейчас я долго держу его в сковке и редко позволяю кончить. Он может получить разрядку теперь только после того, как я разрешу и произнесу нужные слова. Он измучился.
Лис посмотрел на глухой стальной пояс верности Арела:
– Когда он в последний раз дотрагивался до своего члена?
– Это не имеет теперь значения, – пожал плечами Никто. – Это неважно. Его член больше не принадлежит ему. У него больше нет члена.
– Арел, ты чувствуешь эту трубку, что засунул Никто тебе в член?
Арел поднял на него свои яркие карие глаза, обведенные чёрной татуировкой:
– Да, вытащите её, хоть на время! Чуть-чуть отдохнуть! Ник, вытащи, прошу! Она разрывает меня!
– Он просит всё вытащить сегодня, – казал Лис.
Никто снова зафиксировал руки Арела, задрав их сильно вверх и немного вывернув. Теперь любое движение причиняло Арелу боль в вывернутых суставах.
– Прошу вас, хватит!
– Угомонись! – прикрикнул на него Лис. – Терпи, раз сам этого хотел! Все мы некоторые периоды своей жизни находились в сковке.
– Арел в целом очень хорошо выдерживает ограничение в движениях, – заметил Никто. – Я утром тебя ослаблю, ненадолго, может быть. Сейчас, раб, даже не надейся! Но умолять по-прежнему можешь! Мне нравится слушать твои мольбы. То, как я сковываю тебя, а ты молишь о послаблении испытаний. Молись мне, Арел, как своим богам, и, может, я буду более милостив. А может, сделаю ещё больнее, чтобы твое нынешнее положение казалось тебе счастьем. И ты умолял вернуть тебе его. Могу сделать лучше, а могу еще хуже!
– Ты мой Бог! Ты мой Бог! – шептал Арел, распятый на кровати. – Умоляю, дай мне немного отдохнуть! Позволь немного подышать свободно.
– Завтра утром дам тебе отдохнуть! А сейчас ты останешься связанным и продолжай скулить, как тебе больно! Даже детишки предпочитают игрушки, которые пищат.
Лис засмеялся.
– И ещё, Арел, запомни, если бы с тобой это делал человек, это было бы плохо! Но я не человек – я твой Бог! И значит всё, что я делаю с тобой – хорошо! Для тебя хорошо!
Глава третья. Гость.
Никто всё же заставил себя вернуться к делам. Им нужно было проехать немного на восток, до ближайшей реки, чтобы найти хорошее, не глубокое место для переправы армии.
– Причешешь меня? – попросил Никто Карину, – а то Вер так не умеет заплетать всякие косички.
Карина улыбнулась:
– Тебе нравится?
– Ну, они так меньше путаются и долго можно не расчёсывать.
– Аааа, – протянула Карина и взяла протянутую ей расчёску.
– А я тебя отблагодарю, – пообещал Никто.
– Как?
– Хочешь трахну?
При этих словах Никто Арел, сидевший на полу возле кровати, вскинул голову и глянул на Карину взглядом полным ревности.
– Нет, спасибо, – ответила Карина быстро и постаралась сосредоточиться, на распутывании старых косичек на висках Никто. – Давай обойдёмся без благодарности.
– Почему?
– Я не хочу этого.
– Хочешь, – улыбнулся Никто.
– С чего ты взял? Я люблю Лиса.
– И что?
– Хочу за него замуж!
Никто засмеялся:
– Все девушки разные, а хотят всегда одно и тоже! Ты уже третья на моей памяти.
Карина подумала про Дони, которая помогала Никто и потом удачно вышла замуж. Неужели она просила Демона об этом?
– Ты говоришь про Дони? А кто ещё?
– Неважно. Я тебя понял.
– Я же пошутила! – Карина испугалась. – Надеюсь, ты не прикажешь ему?!
– Нет, не волнуйся. И подумай ещё над моим первым предложением, тебе ведь нравилось раньше.
Щеки Карины вспыхнули:
– Тебе мало Арела? Объясни мне ваши отношения? Ты его трогаешь и делаешь, что хочешь с ним, а он тебя – нет. В чём удовольствие от таких отношений? Что ты даже дотронуться ему до себя не позволяешь. Он тебя не обнимает, не гладит, не целует. Всё делаешь только ты. Разве тебе не хочется, чтобы он тебя обнимал, гладил руками без перчаток. А ты даже в перчатках не позволяешь ему до себя дотронуться. Разве удовольствие не должно быть обоюдное?
– Ты ничего не понимаешь, – сказал Никто, – обнимайся и целуйся с Лисом, сколько влезет.
– Но это ведь проявление любви! А со своей любимой девушкой ты тоже так поступал?
– Это ты про кого сейчас?
– Про Розу.
– О-о-о! Нашла, кого вспомнить! – Никто хмыкнул. – Она любимая девушка твоего брата, а не моя.
– Если бы ты, если бы ты правда нашёл всё-таки способ уйти в свой мир…
– Я найду! – отреагировал Никто слишком резко. И Карина испуганно, попыталась его успокоить и как-то сгладить неприятные слова:
– Я верю! Я искренне верю в это, поэтому и говорю, когда ты уйдёшь в свой мир.
– Ну, дальше? – он взял себя в руки.
– И если бы ты оставил тело моего брата, я бы наняла лучших врачей, – сказала Карина, – доктора Балтазара.
– Что?! Не напоминай мне про этого старого мудака!
– Прости. Он хороший врач на самом деле, просто у вас не сложилось. И он бы вылечил брата. Мы бы нашли Розу, и они были бы счастливы.
– Что?! Ты бредишь! Твой брат слепой и немой. Какая Роза? Сколько времени прошло?
– Ну, не так уж и много, на самом деле, – возразила Карина, – знаешь, я Лиса тоже много лет не видела. А когда мы снова встретились, словно и не было этих лет.
– Думаешь, она до сих пор сидит и ждёт его у портала?
– Я почему-то верю в это. И потом, ведь это так легко проверить.
– Нет! – ответил Никто. – Когда я уйду, делайте что хотите со своим полоумным братцем. Но только если я смогу уйти. Ищите Розу. Мне уже будет всё равно.
– А он сможет открыть портал в Верхний мир без твоей помощи?
– Сможет, он его и открыл. Только он не станет, я уверен. После всего, что он с собой вытворил. Зачем ей калека, Карина? Твои фантазии меня доконают!
– Я и врачи, мы его вылечим!
– Бред!
– Разве невозможно восстановить связки? Ну? Ответь честно.
– Возможно. Татуировки тоже сведёшь с него?
– Да!
Никто засмеялся:
– Долго же придётся тебе возиться! А шрам?
– Что-нибудь придумаем! И в Верхнем мире доктора творят чудеса!
– Она просто дочка лесника.
– Она – да. Но я-то стану королевой! Что, я не выпишу лучших красных, да и белых, если нужно, врачей для своего любимого брата?
– И он станет как новенький и потом откроет портал, а Роза там сидит и ждёт, да? – закончил за Карину Никто.
– Да, – сказала Карина, – она его ждёт. Я верю! И мой брат, такой красивый, здоровый, без татуировок и шрамов, зрячий. Обнимет её, они обнимутся, и он скажет: «Я же обещал, что не брошу тебя и вернусь!» И она заплачет от счастья. И скажет: «Ты смог? Демона больше нет в тебе?» И проведёт пальцами по едва заметному шраму на его лице.
– А он скажет: «Мне помогла моя сестра Карина! Моя спасительница! Без неё я бы не справился!» – сказал Никто. – Карина, не заплачь только, ладно?
– Не заплачу, можешь издеваться сколько хочешь!
– И они будут жить счастливо, там, в лесной сторожке. Тихо и уединённо. Ну, а ты, будешь жить счастливо во дворце, королевой. Ты ненормальная?
– Говори что хочешь! Только она, тихая и скромная дочь лесника, и ей двадцать пять лет, и она каждый день сидит у портала и ждёт и верит. И я верю! И ты! Ты знаешь это!
– Нет, – Никто покачал головой, – я не знаю. Верхний мир не в моей власти.
– Если бы мой брат сумел сбежать тогда, он был бы свободен, – сказала Карина.
– Но он не сумел.
– По крайней мере, он сумел спасти свою Розу. Бедный, бедный мой брат. Я помогу ему!