– Ты парень, конечно, боевой и горячий, только найти нормальную работу не сможешь. Хотя бы потому, что ничего толком не умеешь. Ты даже школу не закончил! Максимум, на что сможешь рассчитывать – должность курьера. И то в крупные компании не возьмут, будешь по мелочи перебиваться… Нет, если ты хочешь иметь собственные деньги – пожалуйста, я тебя отговаривать не буду. Но жить ты будешь у меня. Поверь, я зарабатываю достаточно.
– Но у меня есть аттестат об окончании средней школы! – попробовал возмутиться Бейбарсов, припоминая, что Сарданапал ему что-то такое давал.
– И много знаний в голове тебе прибавила эта бумажка? Молчишь? Вот то-то же. До лета можешь работать, потом засядешь за учебники и подготовишься к вступительным экзаменам. Завтра принесу тебе брошюрку со списком наших ВУЗов, выберешь, что больше по душе… И ради бога, Глеб, сделай все так, чтобы мне не пришлось за тебя краснеть.
Бывший некромаг хотел было взвиться, что-де никто и никогда не стыдился его, но под твердым взглядом Игоря несколько сник. В конце концов, тот был прав: для Глеба мир лопухоидов – что-то совершенно новое, неизведанное, местами непонятное, где далеко не всегда действуют привычные законы мира магического, да и собственное всесилие, обратившись в прах, кануло в никуда. Ему словно бы предстояло заново учиться ходить после нескольких лет, проведенных на инвалидной коляске.
– Отучишься пять лет, а там либо с распределением повезет, либо уже сможешь выбирать между действительно хорошими вакансиями. Отсюда переедешь только тогда, когда твердо встанешь на ноги. Все понятно?
– Все, – покорно кивнул Бейбарсов, чувствуя, что этой своей покорностью ломает внутри себя какой-то барьер. – Дя…
– А вот этого не надо! – замахал на него руками Игорь. – Зови по имени. У нас всего-то одиннадцать лет разницы… А с этими «дядьками» я себя совсем стариком чувствую.
– Хорошо… Игорь.
– Вот так-то лучше, - улыбнулся дядя. – Люблю сознательных.
В тот момент их разговор был прерван звонком в дверь. Игорь попросил его извинить и пошел открывать.
Глеб остался в кухне переваривать все услышанное. Но, как оказалось, расслабился он рано и сюрпризы на сегодня еще не закончились.
В прихожей еще не замолк голос Игоря, что-то спрашивающего, а об неосторожно вытянутые ноги Бейбарсова уже споткнулся худенький мальчик с ежиком очень светлых волос. К счастью, ребенок не упал, но зато выронил портфель и замер с открытым ртом, уставившись на бывшего некромага. Тому сразу стало как-то неуютно.
– Па-а-ап, – белобрысый оглянулся на Игоря, который уже вернулся и теперь стоял, привалившись плечом к холодильнику. – А кто это и почему он сидит на моем месте?
– А это, Андрюша, твой троюродный брат, Глеб Бейбарсов. Теперь он будет жить с нами, – с какой-то странной усмешкой сообщил Игорь.
– Но я не хочу делить с ним мою комнату! – возмутился Андрей. – И пусть он слезет с моей табуретки!
– Нет, делить комнату тебе не придется, – успокоил сына мужчина, одновременно кивая Глебу, чтобы он освободил место.
Бейбарсов пересел на соседнюю табуретку, вопросительно посмотрел на дядю. Про ребенка Сарданапал не предупреждал, очевидно, посчитал, что это может отпугнуть бывшего некромага. И, надо сказать, если академик действительно так думал, то был полностью прав: детей Глеб на дух не переносил.
Андрей тем временем залез на свое отвоеванное в честном бою место, подтянул ноги к груди и снова стал рассматривать «брата».
– Пап, а почему у него такие странные глаза? – вдруг спросил ребенок.
Игорь замер с половником в руках, не донеся его до тарелки. Он явно судорожно соображал, чем же объяснить, и Глеб вдруг понял: его дяде известно о нем гораздо больше, чем положено лопухоиду.
– Это чтобы лучше тебя видеть, – слова старой сказки сами собой пришли в голову, Бейбарсов не успел даже удивиться. – А еще у меня большие зубы! Показать?
Андрей восторженно пискнул и, зажмурившись, помотал головой.
– Сядь как следует! – Игорь поставил перед сыном тарелку борща. – И не задавай глупых вопросов.
Но стоило ему отвернуться, как прикинувшийся паинькой Андрей подмигнул Бейбарсову, мол, ничего-то отец не понимает. Бывший некромаг чуть не закашлялся от неожиданности.
– Глеб, слушай, помоги-ка мне перенести кровать из одной комнаты в другую. Меня, конечно, предупредили о твоем приезде, но точных сроков не указывали, вот и не успел все приготовить.
– Какую кровать? – забеспокоился Андрей.
– Твою, Андрюша. Теперь спать ты будешь у меня.
– Эй, мы так не договаривались! – запротестовал ребенок, но Игорь уже вышел из кухни.
– Извини, парень, – пожал плечами Глеб. – Но, наверное, с твоим отцом бесполезно спорить…
Весь остаток дня был проведен за обустройством комнаты для Глеба. Мужчины перенесли всю мебель Андрея в большую комнату, собрали заранее купленную кровать, стол и небольшой комод. Белобрысое же недоразумение только вертелось под ногами и всячески мешало, раздавая направо и налево советы, от которых не то, что пользы не было, но вреда в два раза больше оказывалось. В конце концов Игорю это надоело и, выдав любимому отпрыску денег, он отправил его в магазин за мороженым.
Наконец, когда Глеб оттащил последний мешок с игрушками, все было готово для принятия нового постояльца.
– Ну, пока скромно, – немного смущенно сказал Игорь, оглядывая результат их действий. – Но ничего, завтра воскресенье, съездим в магазин и купим, что тебе еще может понадобиться.
– Да мне и так нормально, – пожал плечами Бейбарсов, устраивая рюкзак со всеми своими вещами на притащенной из кухни табуретке.
Дядя наградил его взглядом, в котором было искреннее сомнение относительно душевного здоровья племянничка. Вдруг, что-то вспомнив, он вышел из комнаты.
Глеб нерешительно прошелся по комнате, убеждая себя, что теперь это – его дом. Его единственный родной дом на неопределенное время… Раздвинув тяжелые темные шторы, он выглянул в окно. Внизу ходили маленькие люди, ездили игрушечные машины, качали кронами карликовые деревья. Через улицу виднелась трехэтажная школа – скорее всего, та самая, в которую ходил Андрей. В ее дворе было оживленнее, чем на центральном проспекте в час-пик – все-таки дети не могут не носиться, не кричать, не выводить из себя взрослых…
– Чуть не забыл, – на пороге комнаты снова появился Игорь с чем-то темно-зеленым в руках. – На, возьми. И не ходи по городу без нее.
С удивлением Бейбарсов обнаружил, что ему выдали кепку.
– Ну, глаза-то у тебя и правда необычные. Некромажьи. Если не хочешь, чтобы с вопросами приставали – лучше носи.
– Но откуда вы…
– Так мне же написал этот ваш, как его… Академик Черноморов. И предупредил.
– И вы все так спокойно воспринимаете?!
– Так Динка, мать Андрюхи, ведьмой была. Вернее, она и сейчас наверняка где-то есть, только я о ней ничего не знаю с того самого момента, как она сбежала, оставив меня с годовалым сыном на руках. И, Глеб, обещай ничего не говорить о магии в присутствии Андрея. Я не хочу, чтобы он знал. Он думает, что мамка его погибла. Так для всех будет лучше.
Бывший некромаг пообещал. Ему и самому бы в голову не пришло откровенничать с ребенком на тему своего прошлого или своих знаний. И он прекрасно понимал, чего боится Игорь: что однажды явится какой-нибудь Поклеп Поклепыч и заберет его сына в Тибидохс.
Каркнула ворона. Еще раз. И еще.
С громким звоном что-то разбилось где-то совсем рядом.
Глеб открыл глаза.
И обнаружил, что лежит в своей кровати, по-прежнему одет в брюки и водолазку, и даже кепка еще каким-то чудом держится на голове.
«Вроде же вчера не пили, что ж все так плохо-то?..» – лениво подумал бывший некромаг, пытаясь дотянуться до валяющегося на полу будильника, чтобы посмотреть время.
Не сказать, чтобы он себя плохо чувствовал или наличествовали провалы в памяти, напротив, все события вчерашнего первого сентября стояли перед его внутренним взором – и речь декана, и знакомство с однокурсницами, и непонятный мальчик на качелях, который оказался совсем не Андреем, потому что Андрей в это время мирно спал. Бейбарсова скорее напрягло то, что он забыл раздеться. Хорошо еще ботинки в прихожей снял!
Поймав наконец неуловимый будильник, он подтянул его на уровень лица. И тут же вскочил как ошпаренный.
Проспал!
Стрелки часов ехидно показывали восемь утра. В институте надо было быть без пятнадцати девять. Ехать до него – полчаса.
Глеб пронесся по комнате, спотыкаясь о разбросанные по полу учебники, книги по фольклору, свернутые в рулоны листы ватмана. Едва не сбил мольберт с незаконченным пейзажем на нем. Больно врезался большим пальцем ноги в брошенный игрушечный паровозик и пообещал себе убить брата, но попозже. Наконец он налетел на рюкзак и быстро выкинул из него все лишнее, подумал и засунул одну из книжек, которую планировал дочитать по пути.
В свою бытность некромагом Бейбарсов и представить не мог, что будет так бегать, забыв о собственном достоинстве.
Второпях умывшись, парень кинулся в кухню – позавтракать он уже не успевал, но не выпить чашку крепкого несладкого кофе представлялось кощунством.
– О, доброе утро, – Игорь, стоявший у плиты, оглянулся на племянника. Оценил взмыленное состояние того и без слов налил ему кофе.
Глеб невнятно мотнул головой в качестве благодарности.
– Андрей, – внимание дяди переключилось на собственного сына, – ты вынуждаешь меня принести тебе акваланг.
– Зачем? – округлил глаза ребенок.
– Чтобы ты не утонул в чашке! Допивай какао и в школу шагом марш! Бери пример с Глеба – он, по-моему, готов полцарства отдать за телепорт до института… Что, проспал?
– А что, незаметно? – недовольно буркнул Бейбарсов, пытаясь засунуть пустую кружку в и так переполненную раковину.
– Вторая за утро, – Игорь задумчиво посмотрел на осколки на полу. – Дети мои, вы решили перебить весь сервиз?
Андрей как-то подозрительно довольно захихикал, Глеб только пожал плечами, сообразив, что именно звон разбитой посуды и разбудил его.
– Так, первый в школу, второй в институт, и чтобы глаза мои вас не видели до вечера, мародеры малолетние! – рявкнул Игорь.
Менее устойчивого к повышению голоса Андрея буквально сдуло с табуретки. Бейбарсов проводил его взглядом и вдруг спросил:
– А во сколько вчера вы спать легли?
– Мелкий в десять, я минут за пятнадцать до твоего прихода, – сказал дядя. – Кстати, а где ты вчера так задержался?
– Праздновали, – неопределенно ответил бывший некромаг.
– И как тебе твоя группа?
– Ничего хорошего… – Глеб кинул взгляд на висящие над столом часы. – Тьма, опаздываю же!
Зашнуровывая ботинки, он отмахнулся от предложения подвезти его на машине. Все-таки ночное происшествие не давало ему покоя. Он не разглядел ни номера, ни марку автомобиля, едва не прервавшего и без того тонкую нить его жизни, но где-то на подсознательном уровне заметил, что очертаниями она очень похожа на личный транспорт Игоря.
За автобусом Бейбарсову пришлось бежать. Холодный воздух врывался в легкие и раздирал их болью, в боку закололо. «Где же ты, некромагия, решение всех проблем?» – подумал парень, вваливаясь в салон. Многое, ох как многое он отдал бы за возвращение силы! Да хотя бы умение рисовать, которое раньше мнилось столь важным. Какой в нем толк, если раз за разом ловишь себя на том, что, задумавшись, крутишь в пальцах карандаш, как раньше играл тросточкой? Сколько уже карандашей было так сломано в бессильной ярости на судьбу…
Казалось бы, полгода обычной человеческой жизни примирили Глеба с его нынешним положением. Но кому-то это не понравилось, и был создан морок, должный напомнить о существовании другого мира, гораздо более родного и реального. Словно помотали морковкой перед носом ослика, а укусить не дали. Да и как тут укусишь, если ты старый беззубый осел… «Ты живешь не своей жизнью. Тебя окружают не твои люди. Ты здесь никому не нужен. И там – там ты теперь тоже лишний», – настойчиво зудел внутренний голос.
«Нет! Это – моя жизнь. Я человек. У меня даже есть семья…» – пытался спорить здравый смысл.
«Ты некромаг. Ты был рожден, чтобы быть некромагом и править чужими жизнями!»
«Некромаг может править только смертями».
«Это не некромаг, а полутруп, если он не в состоянии справиться со своим призванием. Но ты-то! Ты мог достигнуть величия! Ты был уже в шаге от этого…»
«Я был в шаге от Тартара!»
Глеб стиснул голову, надавливая на виски. Что с ним происходит? Почему проснулось то, от чего он надеялся избавиться навсегда? Неужели он действительно не приспособлен к нормальной жизни?..
– Молодой человек, вам плохо? – раздался рядом с Бейбарсовым мужской голос.
Бывший некромаг отнял руки от лица и взглянул на говорившего. К его удивлению, он узнал в заботливом попутчике того самого Серёгичева, которого расхваливала Калинская.
– Все в порядке, – ответил парень, с неудовольствием отметив, что собственный голос звучит как-то жалко. – Здравствуйте, Сергей Юрьевич.
Преподаватель сначала удивленно вскинул брови, но потом все-таки вспомнил, что видел этого юношу в компании сорока дам из нового набора студентов.
– А, помню-помню, мне очень понравились ваши рисунки со вступительных экзаменов. Учились где-то до поступления?
– Нет, я самоучка.
– Начали рисовать, спасаясь от мрака некромагии?
– Что?.. – Бейбарсов похолодел.
– Я говорю, что видел вас вчера в парке с девушками. Хорошо отметили?
Глеб сделал глубокий вдох и досчитал про себя до десяти, подавляя желание оглянуться в поисках глюков. Лопухоид все равно не в состоянии увидеть этих маленьких, но очень пакостных человечков.
– Что-то вроде, – ответил он наконец.
Серёгичев только хмыкнул.
– Да уж, я в свою бытность студентом тоже вокруг себя целый гарем собирал… А что поделаешь, если некоторые профессии привлекают в основном только женщин. Вы еще не видели, что на филологии творится обычно!
– И не увижу, надеюсь, – пробормотал Бейбарсов, вдруг сообразив, что в землянке некромагини у него было похожее положение: две девушки рядом, еще одна отражается в котле, а старуха сойдет за тещу.
– О, наша остановка. Вы выходите? – Сергей Юрьевич весь буквально-таки излучал дружелюбие.
Бывший некромаг спрыгнул на тротуар и, изобразив, что жутко опаздывает (что, в общем-то, грозилось стать правдой только через пять минут), припустил к главному зданию. Сегодня их группе должны были рассказать об институтской библиотеке, записать всех, после чего провести с экскурсией по наиболее значимым местам всех восьми корпусов.
Бейбарсов всерьез опасался, что мысли о потерянной некромагии так и продолжат преследовать его в течение всего дня, однако быстро выяснилось, что сложно думать о каких-то метафизических проблемах, когда вокруг тебя прыгает шестеро девушек – и каждая хочет внимания. В какой-то момент на них стали оглядываться другие студенты, сдавленно хихикая – и было отчего. Все перемещения вслед за Калинской выглядели так: впереди идет Глеб с идеально прямой спиной и надвинутым на глаза козырьком. Следом, разбившись на пары, семенят его разномастные подруги, стреляя глазками по сторонам и проверяя, не покушается ли кто на их общее сокровище. Само сокровище все это время мечтало выяснить, какой же шутник разделил человеческий род на два пола, чтобы доходчиво и желательно на личном примере объяснить ему, что это было большой ошибкой.
От неумолкающего щебета, где то и дело мелькало его имя, у Глеба разболелась голова. В какой-то момент ему сунули в руку таблетку и бутылку воды. Обернувшись, бывший некромаг обнаружил, что ближе всех к нему Вика. Она как-то очень наивно улыбнулась ему и быстро ретировалась за спину Насти.
По окончании официальной пытки Даша опять попробовала всех затащить в какое-то кафе, которое она весьма красочно описывала, но на этот раз против был не только Глеб, но и Оля, Надя и Марина. Вчетвером они настолько выразительно посмотрели на юную бунтарку, что та разом сникла.
Уже в который раз Бейбарсов подумал, что Лена и Жанна на фоне этих, с позволения сказать, дам смотрелись оплотами здравомыслия, спокойствия и надежности. В глубине души даже шевельнулось робкое ощущение, говорящее, что он немного скучает по своим напарницам, но Глеб тут же задавил его. Еще чего, ему и так хватило одного-единственного напоминания о том, как близок волшебный мир к лопухоидному, чтобы чуть не сорваться, а тут два таких реальных представителя того самого мира… Нет. Бывший некромаг твердо решил, что ни Свеколт, ни Аббатикову он не хочет видеть. Больше никогда.