Жанна уткнулась взглядом в чашку с почти остывшим капучино. Весь ее вид говорил о том, что ее, беленькую и пушистенькую, обидели ни за что.
– Не обижайся. Ну подумай сама – кому я тут нужен? Я обычный человек. На меня даже Магществу плевать.
– Ты думаешь, это из-за меня?
– Скорее всего. Так что будь осторожнее, когда полетишь обратно… – кинув на стол деньги за кофе, Бейбарсов поднялся. – Пойдем, провожу тебя до ступы.
Вдвоем они вышли из бара. Жанна все время старалась найти того, кто пытался влезть ей в голову, и при этом настолько отключилась от внешнего мира, что Глебу пришлось вести ее за руку. «Неужели ее дар настолько слабее моего, что она не в состоянии и смотреть глазами, и шарить в сознании окружающих?» – неприятно поразился он.
Но не успели они пройти и половины пути до дома Бейбарсова, как Жанна остановилась.
– Я… Я лучше телепортируюсь, – сказала девушка. – А ты иди… Пока!
– Прощай, – пожал плечами парень. Впрочем, его жест пропал втуне, так как Аббатикова и не подумала дождаться ответа, исчезнув сразу после своих слов.
На следующий день Серёгичев попросил задержаться после пары Надю и Глеба. Как выяснилось, он хотел, чтобы они, как лучшие его ученики, посетили мастер-класс, который организовывался в здании института после занятий.
– Там только по приглашениям. Профессор из столицы, стоящее событие, – со знанием дела сообщил Сергей Юрьевич.
Бейбарсов согласился не столько потому, что хотел научиться чему-то новому (он был уверен, что талант к рисованию развивать можно только самостоятельно), сколько ради того, чтобы убить время. Вчера, когда он вернулся домой в половину двенадцатого, Игорь завалил его вопросами о Жанне (он видел, как они шли в бар), интересуясь, не его ли она девушка и как скоро он приведет ее знакомиться с дядей. Разумом бывший некромаг понимал, что Игорь говорил все это не со зла, но его так взбесили эти вопросы, что он ушел в свою комнату, громко хлопнув дверью. Почему он, всегда такой сдержанный, так отреагировал на невинные шутки, понять было невозможно.
И вот теперь Глеб сидел в холле на первом этаже и ждал, когда же Надя перестанет засыпать вопросами дорогого столичного гостя. Учитывая количество знаний в ее аккуратной головке, допрос вполне мог продолжаться до утра.
– А как вы считаете, какая техника предпочтительнее… – послышался ее приближающийся голос.
– У меня совершенно нет времени! – прервал ее тот самый лектор.
Спустя миг он пронесся мимо Бейбарсова, словно бы за ним гнались разъяренные тигры. Надя вынырнула из-за угла секундой позже.
– Ну вот, а я так и не успела выяснить…
– Надя, молчать! – бывший некромаг запаниковал, что сейчас отличница всего их потока переключится на него. – Я не профессор, я и на простейший твой вопрос не отвечу…
– Все вы такие скучные, – девушка поморщилась. – Ничего не знаете. Ну что, идем?
Глеб молча направился к выходу.
Они умудрились упустить последний автобус, но Надя сказала, что знает короткий путь дворами к ее дому. Поплутав по переулкам минут сорок, они все-таки вышли к длинной девятиэтажке, в которой и жила отличница.
– Хороший у тебя «короткий путь», – пробормотал Бейбарсов.
– В темноте я хуже ориентируюсь, – виновато потупилась Надя. – Но мне пора. Удачи!
Скорее клюнув, чем поцеловав бывшего некромага в щеку, девушка скрылась за дверью подъезда.
В странно приподнятом настроении Глеб двинулся к своему жилищу.
Не задумываясь, куда идет, он свернул в один из глухих дворов – он точно помнил, что в противоположном доме есть арка, через которую можно попасть на соседнюю улицу. Фонари были разбиты малолетней шпаной, поэтому двигаться приходилось едва ли не наощупь. Из-под стоящей под окнами машины выпрыгнула кошка и с диким мявом перебежала дорогу.
Бейбарсов остановился. Будь он обычным лопухоидом, он не обратил бы на это внимания. Но магическое прошлое твердило ему: черные коты перебегают дороги не из собственной зловредности. Они предсказывают будущее, причем отнюдь не лучезарное.
Тихие шаги за спиной не замедлили подтвердить пророчество. Кошка сияла глазами откуда-то сверху, то ли с дерева, то ли со столба, словно наслаждалась спектаклем.
– Крогуруша*, – с ненавистью прошептал Глеб. Когда-то он сам умел создавать таких вот слуг.
Крогуруша ничего не мог ему сделать, их род был призван скорее следить, чем вредить. Максимум, на что был способен такой не-кот – напугать ребенка.
С каждым мгновением все меньше надеясь на положительный исход дела, Бейбарсов обернулся. В темноте он с трудом различил три темных силуэта, не спеша надвигающихся на него.
– Ребят, вам подсказать, где библиотека? – бывший некромаг скинул рюкзак с плеча и поставил его на асфальт, чтобы не мешался.
– Верни то, что тебе не принадлежит, – раздался глухой шуршащий голос. Так шуршит земля, ссыпаясь на крышку гроба.
– Да я вроде все книги сдал, – развел руками Бейбарсов, оценивая расстояние до противников. Еще несколько их шагов – и можно будет ударить…
– Верни Шапку, – а вот второй голос уже звенел забиваемым гвоздем.
– Слушайте, вы меня с кем-то перепутали. Я даже зимой шапок не ношу…
Три, два… Последний шаг…
Глеб рванул вперед выпущенным из пращи камнем. Да, у него нет больше некромагии, но у него есть его тело, молодое сильное тело, которое тоже можно использовать как смертоносный инструмент.
Первого противника он просто опрокинул, от души приложив головой об асфальт. Поднырнул под кулак второго, и тот, вместо того, чтобы поправить ему аристократический профиль, всего лишь сбил с него кепку. Сильным ударом в лицо заставил его отлететь на своего дружка. Третий такого не ожидал и, не устояв на ногах, упал, нелепо распахнув рот.
Кто навалился на него сзади, обхватывая медведем, Бейбарсов не понял. «Четвертый… Не заметил…» – мелькнула мысль. Но времени на размышления уже не было, поэтому он вскинул руки, ослабляя захват, и изо всех сил лягнул противника. Услышал характерный хруст и порадовался было, что попал, но тут же пропустил пинок в живот. Согнувшись и хватая ртом воздух, получил мощный удар в основание шеи и мешком свалился под ноги врагам.
Пинки, толчки и удары посыпались на него градом. Не пытаясь встать, Глеб только закрывал голову руками и старался отрезать сознание от боли – наука, преподанная старухой в самом начале пребывания в землянке. Пусть бьют, ему не больно, не больно, не…
– Говори, где Шапка, – фраза прозвучала настолько безэмоционально, что в ней не было даже вопросительной интонации.
Бейбарсов облизал пересохшие и потрескавшиеся губы.
– Да говорю же, парни, вы ошиблись, – через силу прохрипел он. Слишком много ресурсов требовал запрет нервным окончаниям чувствовать.
Он скорее угадал, что мучители недоуменно переглянулись, чем увидел это.
«Теперь точно убьют», – мелькнула у него лаконичная мысль.
Умереть он не боялся, в конце концов, боятся неизвестного, а какой может быть страх смерти у того, кто уже однажды побывал в Тартаре?
По виску скользнула теплая струйка. Снова обрушились удары – но теперь били прицельно: почки, печень, мочевой пузырь… Головой Глеб ударился сам, дернувшись от слишком сильного пинка, прорвавшего преграду бесчувствия, и поприветствовав затылком асфальт.
Обычно беззвездное городское небо расцветилось яркими красными сполохами.
Краем угасающего сознания бывший некромаг отметил, как кто-то наступил на его кепку. Стало почему-то обидно.
Потом – ногой в лицо – кровь заливает глаза – больно-больно-больно…
И вдруг – женский крик. Не истерический визг, а четкие слова заклинаний. Пылающие символы некромагических рун. Чуть ли не физически ощущаемые потоки силы. Ярость и отчаяние нападающих, в единый миг превратившихся в жертвы.
Сознание Бейбарсова окончательно затопила черная бездна.
– Ге-е-еб… Ге-е-еб! О-и-ись! – пропел кто-то над самым ухом.
Бывший некромаг медленно приходил в себя. Первым вернулся слух, за ним – ощущения, которые сообщили, что, во-первых, у него болит все тело, во-вторых, его голова лежит у кого-то на коленях и этот кто-то заботливо гладит его лицо прохладными пальцами. Зрение где-то задерживалось.
– Ге-е-еб, от-ой га-за…
«Бейбарсов, ты идиот», – фыркнул внутренний голос.
Где-то слева раздраженно мяукнула крогуруша. Ласковые руки на миг исчезли, послышался полузадушенный хрип, хрустнули шейные позвонки. Глеб открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Жанна отшвыривает трупик кошки.
– Геб, ты ыв! – выдохнула Аббатикова.
– Ыв, ыв, – согласился бывший некромаг. Язык слушался с трудом, во рту растекался солоноватый металлический привкус.
– Не игайся, – мигом посерьезнела некромагиня. – Нао оаноить нут-еннее к-овотеение.
– Ты их убила?.. Тех, кто напал на меня… – спросил Бейбарсов, наблюдая, как из сумки появляются далеко не самые аппетитные ингредиенты.
– Нет, – покачала головой Жанна. – Я их погна-а. Эо ыли на-и.
Перерыв всю сумку, она нахмурилась. Но тут же ее лоб разгладился, она подтянула к себе за хвост дохлую крогурушу и вырвала у нее несколько клочков шерсти, которые тут же отправились в деревянный стакан с декоктом.
– Кто? – не понял Глеб.
Аббатикова не ответила, продолжая смешивать для него лекарство. Наконец жидкость вспенилась, проглотив щепотку толченых костей ящерицы, и девушка, заботливо приподняв голову бывшего некромага, буквально влила в него отвратительное по всем статьям пойло. К чести Бейбарсова, он проглотил все, даже не поморщившись.
– Навьи**, – повторила Жанна.
Декокт рванулся вверх по пищеводу, требуя свободы.
– Первомертвецы? – сглотнув, уточнил парень.
– Они самые. Убить я их никак не смогла бы… Только светлые могут их упокоить, и то ненадолго. Где уж всем нам тягаться с теми, кого питают силой сами боги… И знаешь, Глеб, – Аббатикова очень уж серьезно посмотрела ему в глаза, – сейчас мы пойдем к тебе, я посмотрю, что можно сделать с наружными повреждениями, а ты тем временем мне все честно расскажешь. Без сказок о том, как тебя перепутали со мной.
Прошептав усиливающее заклинание, она помогла Бейбарсову встать, опираясь на ее плечо.
– Кепку мою возьми, – попросил он.
Прислонив бывшего некромага к дереву (значит, все-таки с ветки наблюдала крогуруша!), Жанна закинула на плечо свою сумку и подобрала рюкзак Глеба. Без труда найдя помятую кепку (что ей, некромагине, какая-то темнота… Она ночью видела даже лучше, чем днем), она нахлобучила ее парню на голову. Свистом подозвала свою ступу.
Вскоре они взмыли в воздух и медленно поплыли к дому Бейбарсова.
Комментарий к Глава 3
*Крогуруша, русск. – помощница колдуна. Дух, зачастую внешне напоминающий кошку.
**Навьи, слав. – древнейшее название мертвецов. В данном случае используется для того, чтобы отделить обычных мертвяков (которые в книгах Емца довольно слабы) от умерших в те времена, когда миром правили языческие боги.
========== Глава 4 ==========
Комментарий к Глава 4
Предупреждение: возможен ООС Тани Гроттер
Now the flames they followed Joan of Arc
as she came riding through the dark;
no moon to keep her armor bright,
no man to get her through this very smoky night.
Leonard Cohen
Взбудораженная словами лучшей подруги, Жанна металась по своей комнате в Магфорде. Ей хотелось бросить все и лететь туда, где живет ее любимый человек, но столько лет спавшая надежда еще не до конца очнулась: первый восторг прошел, и теперь Аббатикова никак не могла снова заставить себя поверить в то, что у нее появился шанс быть счастливой.
Она наобум хватала вещи и кидала их в свою старую кожаную сумку через плечо, не заботясь о том, чтобы аккуратно складывать одежду или заворачивать в бумагу приборы для составления декоктов. Единственное, с чем она бережно обращалась – это мешочки с ингредиентами, которые рассовала по внутренним карманам. Впрочем, при этом она не заметила, что сверточек с черной кошачьей шерстью выпал и остался лежать на полу, когда девушка выбежала из комнаты.
Уже стоя на крыше возле своей ступы, Жанна задумалась, куда же ей лететь. Точного адреса Глеба она не знала, а блуждать по Нижнему Новгороду можно было очень и очень долго, все-таки пятый по величине город России. Попробовала сосредоточиться и почувствовать Бейбарсова, но дар, столько раз ее выручавший, упорно молчал, словно кто-то возвел невидимый барьер между ней и бывшим некромагом. Расстояние помехой не было – учуяла же она тогда, что он в беде, хотя ее и тот захолустный городок, где Глебу приспичило устраивать дуэль с упырями и Валялкиным, разделяли тысячи километров.
Значит, все-таки экран. Вряд ли именно против ее вмешательства, скорее чтобы Бейбарсова не доставали излишне прыткие молодые волшебники и волшебницы. Сделать это мог лишь один маг в мире, слишком добрый, заботливый и предусмотрительный до зубовного скрежета. Выход один: Жанне придется лететь на Буян, иначе она вообще не сможет попасть в Нижний.
Не раздумывая больше ни секунды, Аббатикова запрыгнула в ступу и, взмахнув метелкой, штопором ввинтилась в седое английское небо. Холодный туман мигом облепил девушку, вцепился ледяными иголочками в кожу. Поморщившись, она запретила себе чувствовать холод. Магия, конечно, не теплый пуховик, но и некромагиня в землянке старушки шесть лет отнюдь не крестиком вышивала.
Постепенно опустилась ночь, показались звезды. Раньше Жанна никогда не упустила бы случая полюбоваться ночным небом, но сейчас она на предельной скорости неслась вперед, упрямо сжав губы. Шальную мысль, что Гардарика может быть заблокирована или не пустит ее, она отмела сразу же: какое ей дело до заклинания, если она все равно не может умереть? Она не погибла в раскаленной печи, она проходила насквозь целые рати мертвецов, не получив ни единой царапины, она выбиралась из заколоченного и закопанного гроба, она в составе связки сражалась с вампирами и легионерами Магщества – так что же, теперь она испугается какого-то магического барьера и отступит?
Неспокойный океан шумел внизу, разбивался белой пеной. Жанна поднялась повыше, чтобы ее не задевали брызги, и обновила на всякий случай заклятие. Неудобств она пока не испытывала, но на рукавах и капюшоне худи уже образовалась тонкая корочка льда. Встречный ветер трепал длинные волосы, и Аббатикова подумала, что неплохо бы подстричься. И покраситься опять в рыжий. Не то, чтобы ей не нравился ее родной светло-каштановый цвет, но она настолько привыкла к яркой себе, что ни за что бы уже не согласилась снова стать обычной и, тем более, показаться такой на глаза Глебу.
Жанна усмехнулась собственным мыслям. Когда-то она смеялась над Леной, которая позволяла Шурасику «спасать» ее от некромагических книг, а сама-то теперь! Словно какая-то лопухоидка думает о том, что прическа поможет ей привлечь внимание любимого…
За размышлениями Аббатикова сама не заметила, как преодолела большую часть пути. Почувствовав впереди магическую завесу, она сосредоточилась на приведении мыслей в порядок. Уверенность в том, что она вправе попасть на Буян оставить, все остальное – смести в мусорную корзину безжалостной рукой. Покрепче сжать метелку и выкрикнуть пароль-заклинание…
Барьер упруго прогнулся, но все-таки пропустил некромагиню, поприветствовал радугой.
Тибидохс ничуть не изменился за то время, пока Жанна была в Магфорде. Даже ученики – ну да, не было тех, с кем вместе выпускались некромаги, но и эти новые дети вели себя точно так же. О том же мечтали, так же дружили, на то же обижались, смешно закусывали губу, когда какое-то заклинание получалось не с первого раза. Пока Аббатикова поднималась в кабинет Сарданапала, ее трижды чуть не сбили с ног непонятно откуда вынырнувшие юные маги, один раз попытались «дрыгнуть» и даже спросили, не будет ли она новым преподавателем практической магии.