— Не волнуйся, еще подождут, не развалятся.
Тот, что был сзади, зажал мне рот и нос тряпкой, смоченной в чем-то… Мысль додумать я не успел: опустилась темнота, поглотив мое сознание.
========== Глава 5 ==========
Дорогу от дома до гаража Мэлло промчался за минуту; пытаясь вписаться в дверной проем, он чуть не сбил удивленного служащего, совсем недавно его уже видевшего. Мысль о том, что с Мэттом может случиться непоправимое, всецело завладела его разумом, поэтому он не сразу обратил внимание на то, что за ним кто-то бежит.
Тяжелое дыхание позади себя он расслышал, уже собираясь надеть шлем — и именно это помешало ему выхватить пистолет и разобраться с неведомым преследователем.
— Михаэль, не надо, — пытаясь отдышаться, пробормотала Анна. — Не стреляй, это я.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Мэлло, чувствуя, что уже задавал сегодня этот вопрос. — Я же сказал тебе не приближаться ко мне! Приехала в командировку — так и занимайся своими делами!
— Я помогу тебе. Возьми меня с собой.
— Чем ты можешь мне помочь?!
— Я помогу, — упрямо повторила Анна. — Ты слишком привык считать меня дурой-блондинкой, я понимаю. Но я способна на большее.
— Распугаешь злодеев пилочкой для ногтей? — саркастически изогнул бровь Мэлло.
— Я занималась на курсах самообороны.
— Я тебя разочарую: там, куда я еду, надо будет нападать.
— Я смогу! — отчаянно выкрикнула Анна, цепляясь за его руку. — Михаэль, пожалуйста…
Мэлло кинул взгляд на электронное табло часов, висевшее над выездом со стоянки.
— Черт с тобой, — отмахнулся он. — Залезай.
Спустя двадцать секунд мотоцикл с двумя ездоками вырулил из-под крыши и умчался в ночь.
*
Мэлло
Настырная фройляйн Анна все-таки вынудила меня взять ее с собой. Чем она мне могла помочь, я решительно не понимал; но тратить время на споры с женщиной, когда, возможно, Мэтта пытают или уже приготовились убить, было преступлением. Поэтому я скомандовал ей залезать на мотоцикл и держаться покрепче. Второго шлема у меня не было, но фройляйн Анну это не смутило; она достала из сумочки очки, очень похожие на Мэттовские, но другого цвета, и надела их — чтобы от ветра не слезились глаза.
Мы мчались по автостраде. Я выжимал из мотоцикла максимальную скорость, отчетливо понимая, что не справься я с управлением — и меня не то, что шлем не спасет, а и целый боевой скафандр из любимых игрушек Мэтта. Про фройляйн Анну нечего и говорить, ее придется вообще отскребать от асфальта.
Тем не менее, до Винчестера мы добрались очень быстро и даже без приключений с полицией, которая удачно избегала нашего маршрута. Машина Мэтта обнаружилась именно там, где я и ожидал — на стоянке возле бара, в который мы мечтали попасть, когда еще были вынуждены жить в приюте.
Я дернул за ручку — ну разумеется, зачем запирать машину, вокруг же сплошь честные люди… В бардачке нашлась пачка сигарет, жвачка, упаковка презервативов, журнал с отвратительно блестящей девицей в веревочках вместо купальника на обложке и мобильный телефон. Я задумчиво покрутил его в руках — у Мэтта была совершенно другая модель. Задачка разрешилась, когда я открыл папку «Сохраненные сообщения».
«Мэлло, — писал Мэтт. — Я не уверен, что мне вообще стоит соваться в приют. Если ты это читаешь, видимо, со мной произошло что-то не слишком приятное. Я оставил здесь машину, потому что знал, что первым делом ты кинешься сюда, начиная поиски. Я пошел по маршруту, которым мы с тобой возвращались после того, как удачно пошутили над Роджером, заставив его порядочно поволноваться — помнишь, как он побледнел, поверив, что ты действительно ранил меня? Скорее всего, меня перехватили где-то на подступах к Вамми, точнее указать не могу, сам понимаешь: я не ясновидящий, я всего лишь компьютерный гений. Тем не менее, я постараюсь оставить тебе какой-нибудь знак, чтобы ты знал, где меня искать. Удачи! И, прошу: найди меня до того момента, когда станет уже слишком поздно».
Я чертыхнулся, чем вызвал удивление фройляйн Анны, заглядывавшей мне через плечо. Она пыталась вчитаться в текст сообщения, что меня насторожило: раньше она не проявляла никаких познаний в английском.
Мэтт знал, что идет в ловушку. Получается, что этого не понял только Ниа? Или… Он намеренно погнал моего напарника в лапы нашего убийцы, надеясь тем самым поймать того с поличным?
— Боже, какая же ты тварь… — пробормотал я. — Как же ты можешь вот так разбрасываться чужими жизнями… Если я не спасу Мэтта, ты умрешь, мразь. Пойдешь на костер правосудия искупительной жертвой!
Фройляйн Анна испуганно на меня смотрела.
— Ты уже успела выучить английский? — поинтересовался я.
— Немного, — призналась она. — Я половину не понимаю еще…
Я кивнул, хотя ничего полезного это признание мне дать не могло. Я спрашивал скорее просто «для галочки».
Я оставил мотоцикл рядом с машиной Мэтта, и мы двинулись дальше. Идти в темноте было сложно, тем более у нас не было с собой фонариков; однако дорогу я помнил хорошо. Оставалось только молиться, чтобы мы не пропустили обещанный знак…
Мы не пропустили.
На «подсказке» поскользнулась фройляйн Анна, вскрикнула, взмахнула руками, удерживая равновесие. Я подскочил к ней, стремясь не столько не дать упасть, сколько не позволить ей выдать нас шумом. И уже после опустился на одно колено, ощупывая землю.
Так и есть. Прямо на тропинке валялась консоль. Молодец, Мэтт, лучшего знака, что именно здесь тебя застали врасплох, ты и придумать бы не смог.
Я задумался, вспоминая карту местности. Впереди — только приют; по левую руку нет ничего, где можно укрыться с заложником, а вот по правую… В маленькой роще стоял небольшой домик, принадлежавший когда-то смотрителю этой самой рощи. Смотритель умер еще до моего рождения, нового не прислали, домик остался пустовать. И снова везение играло на моей стороне: разумеется, мы с Мэттом успели обследовать этот домик вдоль и поперек, когда убегали из Вамми после отбоя. Редко бывает, что шалости детства помогают, когда ты уже вырос; я был безумно рад, что преступник действительно оказался настолько глуп, что начал играть на нашей территории.
Еще на подходе к сторожке я увидел горящий там свет; мгновения спустя услышал голоса. Один — грубый, низкий, с нотками превосходства — принадлежал кому-то неизвестному, другой — нахальный, чуть хрипловатый, но все равно звучащий с издевкой — Мэтту.
Я выдохнул, успокаивая бешено бьющееся сердце. Мэтт жив, Мэтт наверняка почти невредим, если так спокойно говорит, значит, я успел вовремя. Значит, и Ниа пока не грозит безвременная кончина.
Я приказал Анне не высовываться и не делать резких движений, а сам двинулся ко входу в домик. Его никто не охранял — и я в очередной раз порадовался безмозглости противника. Пинком ноги открыв дверь, я влетел внутрь, благо комната в сторожке была всего одна.
Картина перед моим взором предстала прямо-таки душераздирающая. Мэтт сидел, привязанный к стулу. С него сняли рубашку, поэтому я смог оценить все его шрамы от пуль охранников Такады; к ним присоединилось несколько новых ссадин и кровоподтеков. Правый глаз моего напарника был почти не виден из-за огромного синяка, на губах запеклась кровь. Видимо, от него пытались добиться информации не самым ласковым образом.
Спиной ко мне стоял дюжий мужчина с таким разворотом плеч, что я удивился, как он вообще смог войти в сторожку. Он рад бы был обернуться, только ствол моего пистолета упирался ему в затылок, недвусмыленно советуя не делать ничего опрометчивого.
По обе стороны от Мэтта расположились молодчики помельче; оба они держали на прицеле меня.
— Шевельнетесь — вынесу мозги вашему шефу, — прошипел я.
Судя по тому, как дрогнула рука у того, что был слева, я не ошибся, опознав бугая как командира.
— Их четверо, — рванулся из веревок Мэтт. — Осторожней!
Рев «Заткнись!» оказался перекрыт звуком выстрела.
Я мысленно проверил состояние собственного тела. Нигде ничего не болело, упасть не хотелось, только начиналась нервная дрожь: значит, стреляли все-таки не в меня. Никто из троих в черном тоже не был ранен; Мэтт выглядел наиболее ошарашенным из всех нас, но тоже целым.
Я медленно обернулся.
В дверях стояла Анна, держа на вытянутых руках пистолет. Чуть в стороне от меня по стеночке сползал еще один субъект, у его ног валялся явно только что оброненный нож.
Судя по ошарашенным глазам фройляйн Анны, она совсем не ожидала от себя, что способна убить человека.
Однако времени на душеспасительные беседы не было. Точным выстрелом я снял одного из «стражей» Мэтта, мой напарник, немыслимо извернувшись и падая вместе со стулом, сбил с ног второго. После чего я застрелил шефа, который оказался вообще безоружным.
— Последнего тоже добивай, — сказал Мэтт. — Это пешки. Они не знают, как связаться с Госпожой — так они зовут нашего маньяка. То есть маньячку, получается…
Я кивнул. Выстрел в голову — и в сторожке остались только проверенные люди. То есть…
— Анна, ты не хочешь ничего объяснить? — поинтересовался я, поигрывая пистолетом.
— Я… — пробормотала она.
— Мэлло, отвяжи меня, а потом выясняй отношения со своей любовницей. Мне в сортир надо уже полчаса как! — простонал с пола Мэтт.
— Я же говорила, что смогу помочь, — всхлипнула фройляйн Анна. Она вдруг взвизгнула, роняя свое оружие и… разрыдалась в голос.
Я закатил глаза. Утешать педантичных немок в мои планы не входило.
*
Мэтт
Первое, что почувствовал я, придя в себя — врезающиеся в запястья и лодыжки веревки. Потом включилось обоняние — и я унюхал аромат очень дорогих сигарет. Третьим вернулся слух — рядом со мной переговаривались некие люди, обсуждая, как наградит их какая-то госпожа за поимку «сопляка в полосочку». Ага, стало быть, это они меня так ласково поименовали. Наконец заработало и зрение. Я открыл глаза и осмотрелся.
Я находился в неком бревенчатом здании, рядом со мной сидело четверо мужчин в строгих костюмах. Никогда не понимал тягу мафиози и прочих считающих себя элитой преступников к классике — ну это же неудобно!
Враги заметили мое возвращение в сознание. Судя по их физиономиям, это событие их крайне обрадовало, они разве что ладошки не потерли в предвкушении развлечения. Ну да, они надеялись, что сейчас поспрашивают меня и получат правдивые ответы на все, что их заинтересует, в том числе и раскрытие тайны того, есть ли жизнь на Марсе.
— Ну что, пацанчик, попался? — протянул один из моих похитителей.
— Попался, — вздохнул я. Ну а смысл отрицать очевидное?
— А теперь ты должен ответить нам на наши вопросы…
— Жизнь на Марсе есть, но с ней лучше не сталкиваться вблизи! — бодро отрапортовал я.
— Чего? — у самого крупного даже сигарета изо рта выпала от удивления.
— А вы что-то другое хотели знать? — сделал я максимально невинное выражение лица.
— Ты над нами не издевайся! — рявкнул третий, вмазав пистолетом по губам. — Иначе пожалеешь!
Я облизнул губы, почувствовал металлический привкус на языке. Да уж, ближайшие несколько дней с девчонками целоваться не придется.
— Какое отношение ты имеешь к Ниа? — спросил тот самый, что сигарету не удержал.
Такая осведомленность тупых пешек меня насторожила. Я был уверен, что среди них нет того, кого мы должны поймать, но я не ожидал, что маньяк будет трепаться о Номере Один направо и налево.
— Честно говоря, никакого! — улыбнулся я. — А она хоть симпатичная, а?
— Врешь, — заметил четвертый, с размаху заехав мне в глаз.
Ну все, фингал мне обеспечен. И где мои очки, а, господа? Куда вы их дели, клептоманы чертовы?!
Вслух я эти мысли озвучивать не стал, решив особо не провоцировать похитителей. Все-таки я был уже не тот, что в молодости… Заштопанные врачами Ниа дырки сильно сказывались на моем здоровье и выносливости.
— Ну ладно, встречался я с ней разок. Ничего хорошего в ней нет, не думаю, что она вас может заинтересовать, — я попробовал еще подурачиться, выгадывая как можно больше времени. Мэлло, конечно, крутой, но не супермен, мгновенно он ко мне не примчится на выручку, даже если очень захочет…
— Шеф, можно, мы его немного поучим вежливости, а? — предложил тот, что заговорил первым.
Я похолодел. «Учить» они могли лишь одним способом, и его приятным назвать мог бы только законченный мазохист.
Шеф — мужик, от которого сбежала сигарета — окинул меня задумчивым взглядом, после чего кивнул.
Отвязывать меня не стали; зато зачем-то разрезали и сняли рубашку. Потом я заметил блеснувший кастет. Шеф отошел к выходу, двое из его подопечных придерживали стул, к которому я был привязан, а четвертый вовсю разминал плечи, готовясь к «уроку».
— А, может, не надо? Если вы попортите мне лицо, меня девушки любить не будут, это же ужасно! — пробормотал я, не надеясь на то, что мои слова возымеют хоть какое-то действие.
Злобный мужик размахнулся и заехал мне кулаком в живот. Не будь я прочно зафиксирован, я бы согнулся от безумной боли; а так у меня только в глазах потемнело. Удары наносились точечно, выверенные до последнего миллиметра; а потом я ощутил прикосновение стали к своей многострадальной груди.
— Мальчик, старших надо слушаться, — прошипел мне «экзекутор» прямо в лицо, обдав неприятным запахом изо рта. — Потому что если не слушаешься старших, то выходят всякие неприятные ситуации!
Порезы были неглубокими, но очень чувствительным. Большинство из них пришлось на те места, где уже образовывались гематомы. Я застонал сквозь зубы. Как бы я ни храбрился, боль оказалась сильнее, чем я ожидал.
— Вот так, — шептал мужик, пальцем проводя по сделанному надрезу, разводя края раны. — Вот так у нас учат вежливости щенков!
Я подумал о том, что у него грязные руки, что может грозить мне заражением крови. В голову вообще лезла абсолютная ерунда, очаги боли лишали меня возможности четко мыслить.
— А еще мы умеем во-о-от так! — заявил мой палач, проводя ножом в опасной близости от соска и языком проходясь по разрезу.
Я вскрикнул. От омерзения, от собственного бессилия, от злости на Мэлло, что он так долго возится…
— Что, проняло? — рассмеялся мой палач. — Будешь еще шуточки шутить, а?
— Н-нет, — с трудом пробормотал я, впрочем, не уточняя, на какой именно вопрос отвечаю.
— То-то же, — мучитель даже крякнул от удовольствия. А потом размахнулся и еще раз ударил меня по лицу.
— Эй, хватит, ты сейчас его опять в нокаут отправишь, — вмешался шеф. — Иди подыши свежим воздухом, а то, я гляжу, ты перевозбудился…
Я с облегчением вздохнул, когда почувствовал, что меня отпустили.
— Ну что, теперь мы будем нормально разговаривать?
Я открыл глаза, точнее, один глаз. Шеф стоял напротив меня, сложив руки на груди.
— А мы и раньше неплохо беседовали, мне кажется, — выдохнул я, стараясь подпустить в голос как можно больше ехидства. — Девочек обсуждали…
— Мне позвать Даниэля обратно? Он тебе понравился, да?
— Нет-нет, я предпочитаю исключительно женский пол, — поспешно заверил я шефа.
— В таком случае тебе лучше рассказать все, что ты знаешь о Ниа.
— Да что вы ко мне пристали с этим дурацким именем! — деланно возмутился я. Еще долечиваясь после пулевых ранений, я научился максимально отсекать собственное сознание от болевых ощущений, чем успешно и пользовался сейчас, оживая прямо на глазах.
— Госпоже очень не нравится этот мальчик, — заметил тот, что стоял слева от меня.
— А где ваша госпожа сейчас? Почему она не участвует в таком увлекательном деле, как допрос важного информатора?
— У Госпожи много дел. Она уехала, но обещала вернуться и проверить, как мы несем службу.
— Что ж вы за слуги-то, если не знаете, где находится ваша хозяйка? — наугад сделал выпад я.