Кузнец Ляма получил задание от Дауда. Теперь он срочно ковал наконечники для копий, используя железо от недоделанных якорей. Сами копья делались из лопат, граблей и вил. На рукоятки насаживались свежевыкованные острые перья и получалось вполне приличное оружие, которым и необученный боец сможет пользоваться. Тем более против таких же необученных.
И вот, наконец, пошли.
Дауд, как обычно, в ставший уже привычным час пригнал Змею, разлегшемуся на площади, очередного бычка. Тот милостиво соизволил сожрать подношение, и совсем уже было вознамерился вздремнуть по своему обыкновению после обеда, но Дауд шагнул к нему и, дотронувшись рукой до головы Змея, чтобы привлечь к себе внимание, громко сказал:
– Мы сейчас пойдем, – он показал рукой направление предполагаемого движения, – туда. Давай с нами. Покараулишь нас. Ладно?
Понял ли Змей его, или не понял, а глазами моргнул. Ну, и ладно. Вот и договорились. Дауд свистнул в два пальца и мужики, вооруженные копьями стали собираться вокруг. Запряженные телеги, пока пустые, их уже ждали. Но садиться не стали. Тут недалеко, так дойдут. Пусть пока лошади не напрягаются. Им еще обратно тяжелый груз тащить.
Во всяком случае на это надеялись.
Шли часа два. Змей парил над ними, совершая хаотические движения в воздухе, вроде щенка, радостно бегающего вокруг неспешно идущего хозяина на прогулке.
Да ведь, в сущности, – подумал Дауд, – это и правда что-то вроде собаки. Те ведь тоже, если стаей нападут – загрызут, а поодиночке будут служить, охранять. Вот только жрет эта скотина слишком много, а нечем будет кормить, так самого хозяина съест. Вот и думай, кто тут хозяин.
Поселок назывался Элим, и жители Ай-Дага хорошо его знали. Много женщин было отсюда, так же как в Элиме жили уроженки Ай-Дага. Обычное дело, невест искали не у себя, а по соседству. Так уж было заведено исстари. Но сейчас было не до родственных чувств. Своя жизнь дороже.
Как оказалось, жителей Элима основательно пощипали пролетавшие стаи чудовищ. Своего хозяина у них не было, не догадались завести, вот на них и нападали кто ни попадя. Что ж, сами виноваты.
Теперь их под бдительным присмотром Крылатого Змея сводили на центральную площадь, где всем и связывали руки за спиной. Одного, вздумавшего было сопротивляться, показательно проткнули копьем и с поклоном предложили на закуску взирающему сверху господину. Господин не отказался. Пока мужика ели, его жена так уж убивалась, так орала и рвалась, что ее решено было скормить тоже. Ну ее, хлопот с ней…
Сытный выдался день у Крылатого Змея. Ну, вот и хорошо, пусть знает, что с ними можно иметь дело.
Прошлись по кладовым, загрузили телеги мешками и корзинами. Кур вязали по нескольку штук, стадо согнали и погнали вперед. В реквизированные телеги запрягли местных лошадок и загрузили их бочками с соленой рыбой – пригодится. В общем, хорошо сходили.
***
– Слушай, – сказал Халеб Бонифациусу, – вот у меня есть знакомый маг, да я тебе про него рассказывал. Помнишь, как мы царскую дочь выручали? Ну, вот… короче, этот маг мог, став птицей, летать на разведку. Это нам тогда очень помогло. Ты как?.. Не слетал бы? А то не понятно, что делать, куда идти.
Бонифациус насупился, сердито фыркнул и, взглянув на своего бывшего воспитанника исподлобья, сказал:
– Ага!.. Щас-с… Вот перья почищу и полечу. У меня есть один знакомый, там, на Острове… вот он придумал, как можно делать мгновенно изображения. Хоть человека, хоть чего угодно. Раз – и готово! Ты как? Ты же тоже мастер, сделай, а?..
– Яс-с-сно!.. Не можешь. Так и скажи. Чего злишься-то?
– Да, не могу! То есть, могу, конечно, но не умею. Наверняка учил когда-то, это, вообще-то, элементарщина, такому учат еще в ранней юности, так с тех пор сколько лет-то прошло. А случая такого, ну… чтоб понадобилось, не возникло. Вот и…
Он развел руками.
Халеб взглянул на Майю.
– Может, ты?..
Майя улыбнулась сконфуженно и покачала головой. Нет, такое не для ее скромных способностей.
– Да, жаль. Ну, что ж…
Собственно, с этого места, где они сейчас сидели, закусывая и болтая, был только один путь – назад. Но назад не хотелось. А что тогда? Наверх? С вещами? Ага! Как удачно выразился Бонифациус – щас-с… Хотя… – Халеб еще раз внимательно посмотрел на скалы.
***
Чуть не уронив себе на голову камень, казавшийся надежным куском скалы, и чудом удержавшись на пальцах левой руки, Халеб подтянулся, преодолел последние несколько пядей и упал грудью на плоскую шершавую поверхность. Все, взобрался!
Он размотал с пояса веревку – ту самую, по которой плавал на корабль и с него, и стал искать, за что бы ее зацепить понадежнее. В любом случае пригодится – что самому спуститься вниз, что поднять груз и Бонифациуса с Майей, если окажется, что это имеет смысл. Он попробовал торчащий выступ. Вроде держится. Потом сделал петлю и закрепил на этом выступе. Теперь можно было и оглядеться, оценить обстановку.
***
Скот загнали в наспех сооруженный загон из вбитых кольев и прутьев. Случись какому-нибудь быку навалиться на него, и – все!.. Дохленькая получилась ограда, но уж какая есть. Все равно ненадолго. Сколько их тут, этих трофейных коров, коз, свиней и овец? Змею на месяц, ну – на полтора. Так что – как-нибудь!..
Но начинать, конечно, надо было не с них, эти-то могли травой питаться, а вот людям – тем, которых пригнали из Элима, этим-то то же подавай, чем и сами питаются. А эту пищу надо экономить. Где ее еще взять?
А пока что людей распихали – кого куда. Часть – преимущественно мужчин поздоровее, расселили в опустевшие хижины. Не нужно было, чтобы такие скапливались в одном месте Мало ли, что им придет в голову. И использовать их предстояло в первую очередь. Остальных – мужчин и женщин вместе, заперли в Доме Собраний. Дали им корыто для отправления естественных надобностей, поставили рядом с дверью часового, да и оставили в покое. Ну, и еще – молодая, красивая, явно не деревенская баба, или, скорее, девка. Эту девку Дауд приметил еще там, в Элиме. Ее он отделил и взял с собой. У него давно, с тех самых пор, как он приперся сдуру на родину, в Ай-Даг, не было женщины. И теперь он, как всякий изголодавшийся, никак не мог насытиться.
***
Если бы не запах, возможно, Халеб ничего бы и не заметил. Ветерок, дувший со стороны моря, вдруг поменял направление, и, придя с другой стороны, принес легкий запах дыма. Халеб резко обернулся и посмотрел в ту сторону. И сперва ничего не увидел.
***
– Значит, так, вот, смотрите, – Халеб рукой показал на скалы, ушедшие в воду и преградившие им путь, – это мыс. За ним – бухта. Там, – теперь он показал вверх, туда, откуда он только что спустился по веревке, – там гряда. От нее рельеф понижается. Плавненько так понижается, к той самой бухте. А на берегу там – поселок. Наверное рыбаки. Ну, я, конечно, только издали посмотрел. Во всяком случае, там живут. Люди там есть, точно. Можно пойти к ним. Что скажете?
– Ну, мы же и искали что-то вроде этого, – отозвалась Майя, – правда же?
Халеб кивнул.
– Сходить можно, – в тоне Бонифациуса явно читалось сомнение, – вот только?..
– Что? – Не поняла Майя.
– Может, не всем?
– Почему?
– Ну, не знаю. Так, на всякий случай.
– Ладно, – согласился со старым магом Халеб, – могу сходить.
Он подошел к куче вещей, лежащих на волокушах и начал снимать то, что было сверху. Сверху лежала провизия и все то, что необходимо для приготовления пищи в походных условиях. Майя и Бонифациус молча наблюдали за тем, как он роется в тюках.
– Что ищешь? – Наконец не выдержал Бонифациус.
–Да тут у меня… ага, вот.
Тот самострел, что был у часового, охранявшего вход в пещеру, Халеб тогда взял с собой. Взял он его и собираясь эвакуироваться с Острова. Самострел был завернут в тряпку и Халеб развернул его.
– Вот он, красавец. Все же это совсем не то, что получалось у меня. Вещь! Теперь еще найти патронную коробку… – и он снова запустил руки вглубь узла.
– Зачем тебе?.. – Поинтересовался Бонифациус. – Ты что, к врагам идешь? Простые рыбаки.
Халеб тем временем нашел коробку и с тихим щелчком присоединил ее к самострелу.
– Готов! – Удовлетворенно констатировал он.
– Знаешь, – сказал Бонифациус, – лучше давай-ка я пойду с тобой. А это ты оставь. Не дай Единый кто-то увидит. Ты же знаешь… Тут не Остров, тут другие законы.
– Хм, ты думаешь? – Халеб еще раз оглядел творение островных оружейников. Расставаться с такой красивой игрушкой не хотелось, но в словах старика тоже была правда. Здесь – не там. – Ладно.
Он положил самострел на тюки.
– Ну, пошли тогда.
– Э!.. Подождите! – Крикнула Майя. – А я? Я что, тут одна?..
– Ну, а что? – Обернулся Бонифациус.
– Я одна не останусь! А если вы не вернетесь? Что я буду делать?
***
Как зовут женщину, что приносила еду, а потом уносила грязную посуду, Агайя не знала. Не знала и не спрашивала. Она ненавидела эту грязную жирную тварь. Ненавидела едва ли не больше того страшного человека, что держал ее тут. Сюда, в эту комнатушку без окон, он привел ее сразу, как только все они пришли в этот поселок, в Ай-Даг. Сюда же принесли ворох соломы, прикрыли рваным вонючим тряпьем, и на этом ложе он насиловал ее. Вначале было страшно и больно, а потом она как-то привыкла, притерпелась и относилась к этой процедуре как к чему-то крайне неприятному и противному, но неизбежному.
С теткой было хуже. Каждый день, принося обед, она со злорадной усмешкой докладывала Агайе:
– Сегодня мужика вашего отдали.
И тут же, не дожидаясь вопроса, который Агайя хотела, но боялась задать, уточняла:
– Такого, знаешь, с лысиной на затылке. У него еще серьга в правом ухе. Ага!.. Ох, он же и орал, когда его тащили. И откуда человек столько ругательств знает?
Так Агайя узнала, что отца больше нет в живых. Потом тетка рассказала про брата, про мужа сестры. А потом и про саму сестру, и про мать.
Каждый день, каждый день…
– Сегодня бабу с ребенком… старуху… двоих пацанят – они же мелкие, одного-то мало будет.
Агайя вела счет. Она же знала всех. И вот настал день, когда тетка сказала:
– Троих барашков ваших скормили нашему Змею.
Значит – все. Людей больше не осталось. А она? Она-то что? Она так и будет тут, в этой вонючей комнате, на этой подстилке? И этот – этот так и будет приходить к ней? Лучше бы и ее тоже…
В отличие от людей, живших в Элиме, количество скота Агайя не знала. Не знала, и потому не могла вычислить день, когда же придет, наконец, и ее очередь.
А вот сегодня тетка была грустна. Она была зла и расстроена.
– Свинку нашу отдали. Моя ж была свинка. Я ж ее вырастила. Ах, какая ж свинка была. На, жри! Когда ж тебя-то, суку, скормят?
И Агайя поняла, что уже и их скот кончился. А значит, настал и ее черед. А она все еще жива. Почему?
– Троих каких-то пришлых поймали, – тем временем продолжала докладывать тетка, дожидаясь, пока Агайя съест то, что она принесла, – занесло их откуда-то, не пойми откуда. Ну, и ладно. Вот завтра кого-то из них скормят. Все экономия.
***
Дауд не торопясь одевался. Хоть он и насвистывал при этом марш своего полка, весело ему не было. Вот она, лежит, отвернувшись. Всякий раз так, отвернется, уткнется мордой в тряпки и молчит. Хоть бы раз что сказала, улыбнулась – нет. Демонстрирует свое отвращение к нему. Ну, и плевать. Он за все это время так и не спросил у нее, как ее зовут. И сейчас он этого не знал. Зачем? Все равно же…
Дауд набросил на обнаженное тело покрывало. Все равно оно уже не возбуждало его. Сейчас был последний раз, и уж он постарался выжать из него все по максимуму. Так что сейчас ему хотелось только одного, поскорее уйти отсюда. Скоро за ней зайдут, свяжут ноги, чтобы не могла бегать, и отнесут на место. На привычное уже место, где Крылатый Змей принимал от них ежедневную дань.
Для удобства посреди площади вколотили в землю железный штырь с кольцом на конце. Вколотили на всю длину, так что только кольцо и оставалось на поверхности. Очередной жертве связывали ноги, и этой же веревкой привязывали к кольцу. Руки оставляли свободными – так было забавнее. Жертва махала руками, пыталась отбиться – Змей играл с жертвой, ему это нравилось. Иногда он трогал жертву мордой, иногда лапой со страшными когтями, а потом, натешившись, укладывал жертву на землю – обязательно лицом кверху, придвигал к себе, и начинал кушать. Не торопясь, хотя и съедая все. Похоже, голодной эта тварь не была. Где-то там, куда он улетал обычно, еще кого-то ел. Но это его дела, их это не касалось. В любом случае ко времени кормления он не опаздывал, прилетал и вкушал. Зато другие твари сюда уже не летели. Мимо пролетали, да, это часто, а чтоб сюда – ни-ни, как отрезало. Вот и хорошо.
Вот только что делать дальше? Народ уже привык, что их скот не трогают. К хорошему вообще быстро привыкаешь. Но, какое-то время придется Змея своим покормить, а там в другой поселок наведаемся. Он, правда, подальше, и живет там народа побольше, но ничего. Возьмем с собой Змея – как в прошлый раз. С ним-то особо не забалуешь.
В дверь каморки деликатно постучали. Дауд как раз закончил завязывать тесемочку на штанах. Натянул сапоги и вышел. Во дворе его поджидали двое, Элиль – хозяин как раз того баркаса, на котором ходил в море Дауд, пока не началось все это. Сейчас-то обходятся без него, еще не хватало… И еще хромой Сипис стоял рядом, тиская в руках вязаную шапчонку. Дауд взглянул на них. Чего это их принесло?
– Там, это… – начал Элиль, – троих поймали. Чужие какие-то.
– Откуда?
Элиль пожал плечами. Дауд взглянул на Сиписа, тот повторил этот жест. Значит, надо идти, разбираться.
Они сидели связанные на земле, прислонясь спинами к стене Дома Собраний, руки сзади, ноги вытянуты в сторону центра площади, где им, скорее всего, и предстоит вскорости очутиться.
Хорошо!.. Три человека – три дня. И эту можно пока не трогать, ну, ту… А с этими надо поговорить – кто?.. откуда?.. что знают, что видели? Скоро уже Змей, правда. А, ладно!.. Сегодня какое-нибудь животное ему подсунем, свинью подложим! – Дауд усмехнулся, шутка получилась.
Он присмотрелся, не подходя близко. Старик, мужик средних лет и девка. Девка – это хорошо! Надо будет посмотреть повнимательней, может, после той какое-то время этой попользоваться.
– Как взяли? – Поинтересовался Дауд у Элиля.
– Да как?.. Шли они по улице, а пацаны-то их еще на подходе заметили, ну прибежали, сказали. Ну, ясно, что сюда идут. Что их в поле-то ловить, бегать? Ну, подождали, пока сами придут, а тут с копьями – трое сзади, трое спереди, не попрыгаешь. Ну и все. Связали, посадили, да к тебе.
– Они что-нибудь говорили?
– Нет, молчат пока. Меж собой переговариваются, да не по нашему.
– Ладно, посмотрим. Я кой-каким языкам-то понаблатыкался малость, пока в солдатах… То там, то тут. Ну, в общем, ладно, пусть пока… Потом с ними. Скоро Змей прилетит, так ты, Элиль, распорядись, чтобы свинью покрупнее ему привязали.
– А что?.. – Начал было Элиль, но Дауд, понявший, что тот хочет спросить, пресек эти поползновения:
– Делай, что сказано. И до нее очередь дойдет, никуда не денется. А сегодня – свинью. Какая разница, – добавил он уже тише, – ну, не сегодня, так завтра все равно же пришлось бы ту же свинью отдавать. А тут, вишь, как подфартило, еще трое. Давай! – Подтолкнул он в спину своего бывшего хозяина.
И тот рысцой кинулся выполнять распоряжение. Сипис захромал следом.
***
– Здесь жил маг, – Бонифациус покрутил головой, озираясь в полумраке комнаты и вроде как бы принюхиваясь, – ты как, Майя, чуешь?
– Да, похоже, – согласилась Майя.
По ее лицу было не совсем понятно, то ли она и впрямь чувствует, то ли соглашается так, на всякий случай. Ну, а Халеб – тот и вовсе не ощущал ничего кроме запаха давно закупоренного жилого помещения в котором что-то то ли протухло, то ли прокисло.
Им развязали руки и закрыли в этом домике. Сказать, что заперли, было нельзя, так как снаружи запоров не было. Видно не принято тут было запирать жилище, выходя из дома. Ни к чему. Все свои, кого бояться? Снаружи поставили часового – молодого парня с самодельной пикой, и этим ограничились. Зря, наверное.