-- Я знаю, в чем может быть причина твоих забавных снов.
"Действительно, забавных", -- невесело подумал я, но вслух сказал:
-- Что ж, удиви меня.
-- Все дело в браслете, -- сказала Евгения и рассмеялась -- Насколько я помню, в самолете он был у тебя на руке, да и сейчас, как я вижу, тоже.
И она пальчиком постучала по охватывающему мое правое запястье силиконовому браслету с надписью "Port Aventura"
12
Конечно же, упоминая про браслет, дражайшая моя супруга шутила. Она просто заметила его на моей руке и решила слегка подколоть. Но слова ее упали в благодатную почву: мой ищущий, но не находящий ответов мозг, вопреки здравому смыслу, тут же ухватился за подаренную идею.
"А почему -- нет? -- спрашивал я себя. -- А вдруг -- да? Разве появившаяся из воздуха девушка не держала меня за запястье, на котором и был браслет? И разве после исчезновения незнакомки у меня не было ощущения, что рука под браслетом горит..."
Я подошел поближе к окну, снял с запястья браслет "Port Aventura" и внимательно (в первый раз с момента испанских приключений) осмотрел его.
Края силиконовой полоски действительно выглядели то ли стертыми, то ли оплавленными, но поручиться, что браслет не был таким изначально, я, конечно, не мог.
И тут мне вспомнились уже забытые Женькины слова, когда они с матерью вернулись после осмотра часовни (или склада) и обнаружили меня сидящим в прострации у креста Святого Михаила.
"Что у тебя с рукой!" -- помнится, воскликнул сын.
Его интонация, его озабоченность... Наверное, действительно моя рука выглядела уж очень необычно. Не помню. И разве мать его, супруга моя дорогая, не проявляла повышенного беспокойства?
Так, подзадоривая себя воспоминаниями, я снова и снова осматривал и свое запястье, и силиконовый ремешок. Признаюсь, мне очень, очень хотелось, чтобы за всем этим скрывался какой-то смысл, но... увы, я не верил. И чтобы раз и навсегда избавиться от безумной идеи с "волшебным браслетом", я решил, что...
-- Надо провести эксперимент, -- сказал я вслух, ощущая в себе отнюдь не надежду на успешность этого эксперимента, а глубокое сожаление, что я опять повелся на какую-то глупость. -- Не-за-мед-ли-тель-но.
Вот только с незамедлительностью эксперимента ожидалась проблема, причем гарантированно ожидалась. Дело в том, что дневной сон и я попросту не совместимы. Последние два случая, в поезде и самолете, как исключение, лишь подтверждали это правило. И тем не менее...
Прежде чем я расскажу о результатах все же состоявшегося опыта, мне бы хотелось объяснить, почему и в самолете, и в поезде браслет оказался на моей руке.
Как и упомянутое уже "желание исповедоваться", так и стремление носить на запястье всякие штуки отнюдь не является правилом моей жизни. И то, что подобное произошло, я бы мог назвать совпадением или просто случайностью, причем случайностью, порожденной моей ленью, -- но дальнейшее развитие событий наталкивает совсем на другие выводы.
Началось все с того, что, уезжая из Тосса-де-Мар, мы попросту забыли браслет в номере отеля.
-- Ты флешку взяла? -- спросил я у супруги через пару минут после того, как мы, рассчитавшись с отелем, заняли места в такси, и оно рвануло в сторону аэропорта Барселоны.
-- Я? Нет. Ты же сам сказал... -- И Евгения попыталась спародировать мою интонацию: -- "Мне нужно еще один файлик глянуть".
-- Я и глянул. А потом сказал тебе, что флешка на комоде лежит, не забудь ее убрать в чемодан.
-- Значит, я не слышала. А тебе самому убрать тяжело было?
-- Ну да, конечно, убрал бы я сам, а потом...
И тут в родительский разговор вклинился наш сынуля.
-- Я вам сразу сказал, что файлы лучше на удаленный диск сбросить: проблем будет меньше, -- как в воду глядел.
-- Это с местным-то интернетом? -- воскликнул я, переключив внимание на отпрыска. -- Что-то свой безлимит ты зажал.
-- Конечно, ребенок теперь виноват, -- вступилась за сына Евгения.
-- Никто его не винит. Просто нечего умничать.
-- А я и не умничаю, у моего безлимита скорость меньше, чем в отеле, и ты это знаешь, -- ответствовал "малыш".
Пока мы вот так выпускали друг в друга стрелы сарказма, такси вернулось к месту нашей десятидневной дислокации и я, "обиженный на весь мир", взбежал вверх по мраморной лестнице отеля.
Мне повезло: на ресепшен дежурила русскоговорящая девушка Ильза, очаровательная улыбчивая блондинка из Латвии. И присутствие Ильзы спасло меня от необходимости, используя скудный запас английских слов, объяснять кому-то еще, зачем я пожаловал обратно. Милая девушка сама сопроводила меня в наш бывший номер, где на комоде все так же лежал злосчастный браслет. Поблагодарив красавицу за любезность, я надел силиконовое "украшение" на запястье, и до самого позднего вечера флешка болталась на моей руке.
Что же касается второго случая, то, как я уже сказал, виной ему исключительно моя лень.
По возвращении из Испании мне ужасно не хотелось заниматься такой "ерундой", как копирование файлов с флешки куда-то в облако. Надо сказать, что благоразумие, голосом моего сына, неоднократно напоминало об этом. Ну а я так же неоднократно им обоим ответствовал: "Ага, обязательно. Завтра" -- но цифровой "воз" так и не сдвинулся с места. Когда же пришло время съездить по делам в Нижегородскую область, то многострадальную флешку пришлось взять с собой. Иначе каким бы образом я мог показать родственникам забавные моменты нашего испанского отдыха. И вот по какой-то странной случайности, вместо того чтобы положить браслет в сумку, я опять надел его на запястье.
А теперь можно вернуться к моменту, когда, выговорившись перед супругой и получив от нее "восхитительную" идею, я решился на эксперимент.
Перво-наперво я принял душ. Точнее, сначала я отказал себе в чашечке-другой кофе (а как же я его желал), затем принял душ, после чего вытолкал из спальни кота (и без его требований внимания спать не хотелось) и лишь затем, как и положено, надел на руку белый браслет с голубой надписью "Port Aventura". Дело осталось за малым -- уложить себя в постель, закрыть глаза и уснуть.
К сожалению, как и бывает в жизни, самое малое оказалось самым невыполнимым. Нет, я легко лег в постель и еще легче закрыл глаза, но уснуть...
Я не стану описывать тот вагон и маленькую тележку мыслей, что одна за другой, а то и все разом атаковали мой не желающий спать мозг. Через четырнадцать минут (на телефон я поглядывал регулярно) пришло понимание, что борьба на фронте засыпания проиграна в пух и прах. Не скажу, что я сильно расстроился, но, как говориться, неприятный осадочек все же остался. И, дабы потом не упрекать себя, что не использовал все возможные средства, я решился на крайнее, что только сейчас пришло в голову.
Взяв телефон, я отыскал программу для релакса, запустил первую попавшуюся подборку звуков для сновидений и в очередной раз закрыл глаза.
Первое время мне было ужасно смешно: я ни в какую не мог поверить, что звуковая смесь журчащей воды, чириканья птичек и стрекота неугомонных цикад способна убаюкать человека. Но в какой-то момент я вдруг вспомнил о цыганке и тут же подумал: "А почему все цыганки так забавно одеваются? На них всегда то ли платья, то ли юбки и обязательно с ярким, цветастым подолом. Хотя... вроде бы моя цыганка одета была мрачновато". И я попытался вспомнить узоры, разбегающиеся по черному подолу то ли юбки, то ли платья гадалки. Затем как-то вдруг я вспомнил о маленькой перепуганной женщине и попытался воскресить в памяти выражение ее лица. Получилось это у меня или нет, не помню, потому что в следующий момент я подумал о ее сыне и о том, как же испугался мальчишка, что со скоростью молнии скрылся в людской толпе.
"А какого цвета на нем были шорты?" -- почему-то спросил я у себя.
И почему-то именно это вопрос стал для меня очень важным. С настойчивостью, достойной лучшего применения, я листал в памяти цветовую гамму и пытался примерять ее к шортам убежавшего ребенка.
"Светло-серые? Светло-голубые? Светло... Светло-коричневые!" -- понял я, когда увидел и сами шорты, и одетого в них мальчишку, и его мать.
Темная подворотня.
Распластавшееся на асфальте тельце ребенка.
Причитающая женщина вбегает в темноту.
Через секунду-другую мальчонка поднимается на колени. Его рот полуоткрыт, дыхание громкое, быстрое, и взгляд, скользнув по половинке лежащего на земле кирпича, о который, наверное, мальчишка споткнулся, уходит куда-то... куда-то.
Мать буквально валится на асфальт рядом с сыном, хватает его за плечи, трясет и что-то кричит. Ни громкости ее слов, ни их смысла я не воспринимаю, я слышу по-прежнему нервное дыхание ребенка, бешеный ритм его сердца и...
-- То ли ветер... то ли нет... -- вдруг произносит мальчик и переводит взгляд на меня.
-- То ли ветер... то ли нет... -- повторяю я странные слова и погружаюсь в заполняющую собой все полынную темноту.
Когда непроглядный мрак сменяется ослепительным солнцем, первое, что я узнаю -- не нашей синевы синее небо. Затем я вижу такую уже знакомую горную пятипалую вершину, но...
я не вижу самих гор...
я не вижу нездоровой круглости озера...
я не вижу внизу вообще ничего, кроме переливчатой пены!
Искрящаяся на солнце и так не похожая на облака, пена застилает собой все, от горизонта до горизонта. И в тот миг, как я с испугом подумал "Что же такое случилось?" -- дух мой, оброненный кем-то в очередной раз, начинает стремительное падение.
Я лечу вниз; я приближаюсь к искрящейся переливчатой пене, и паника охватывает меня. Нет, я не боюсь разбиться о землю или провалиться в тартарары: сама радужная пена вызывает мой ужас.
И вот наступает момент, когда дух мой влетает в нее.
И вот наступает момент, когда приходит осознание, что пена являет собой несметное скопление пузырей-стрекоз.
И я хохочу.
Я хохочу, испытывая нечто похожее на истерику облегчения.
Я хохочу и долго-долго падаю сквозь заполнивший вселенную шелест мириадов стрекозьих крылышек.
Я хохочу, и, кажется, шелесту этому не будет конца.
И все же момент, когда бесконечный звук и бесконечный слой пузырей заканчиваются, настает. В один миг исчезает все.
В тот самый миг я вижу... себя?!
Тот, другой я, стоит рядом с крестом Святого Михаила у ограждения смотровой площадки и с совершенно дурацким выражением лица (смесь ошеломления, восторга и какого-то детского желания "хочу еще!") смотрит в сторону монастыря и гор Монсеррат. А над его (моей) головой, трепеща прозрачными крылышками, телепенькается единственно-оставшийся радужный "мыльный пузырь".
Все последующее происходит со скоростью выстрела, будто долгое время сжимается в долю секунды.
Я замечаю, как скрываются за кустами намеревающиеся осмотреть здание на пригорке жена и сын, и тут же слышится громоподобное: "Сэ-э-Фэн-н-Тар!"
Крошечная "мыльная" стрекоза вдруг раздувается и, приняв размер многометровой прозрачной переливчатой сферы закрывает в себе и крест, и смотровую площадку, и того меня.