Глава 2. Сексуальный волшебник
О здании Шеольского Института Демонологии (ШИД) можно было сказать одно — мрачное. Большое, четырехэтажное подобие викторианского стиля с островерхой крышей, старыми окнами, стенами из серого, кое-где покрытого серо-зеленым мхом, камня.
Двор тоже не особо радовал буйством красок, вдоль аллеи стояли старые, обхватом в метра три, каменные деревья. Кроны их переплелись, образуя над подъездной дорогой, арку. Под ногами стелилась серая примятая трава. В общем, мрачно и все.
По аллее все время шныряли стихийные демоны-воздушники. Кто-то тащил по воздуху в громадной корзинище неизвестного мне происхождения клубни в сторону институтской кухни, кто-то в чалме и шароварах, сидя на восточном ковре размером с хорошую комнату увозил в сторону центра города своих пассажиров.
Я стояла недалеко от входа, держась за руки с Рушем, и все равно немного нервничала. Маячащий молчаливой тенью за спиной, Гаап вызывал глухое раздражение. Еще больше негатива вызывал его новый напарник. В принципе уже давно можно было войти, но… я обещала Белету, что в первый раз зайду в здание вместе с ним. Он, что удивительно, запаздывал, а я… я все не решалась… то ли нарушить данное слово, то ли встретиться один на один с демоническим засильем на один квадратный метр учебного заведения. Да и голова все еще была немного чумная.
Вечеринка у Лилит закончилась рано… утром.
Большинство, не имея возможности доползти до своей комнаты, остались спать там же, на террасе, приспособив под ложе всевозможные подушечки и матрасики. Большинство… но не я.
Сквозь полудрему ощутила неожиданное чувства полета, а потом размеренное покачивание. Честно слово, грешным делом подумала, что обещанная трансформация прошла раньше, чем обещали и теперь я лечу. Ошиблась.
Разлепленный с большим трудом один глаз сначала наткнулся на голый мужской торс, потом, поднявшись выше, обнаружил заросший смутно знакомый подбородок. Обрадованная тем, что это Белет, скорее всего, пробрался в усадьбу ко мне, запрокинула голову повыше в пьяном желании поцеловать. Не успела. И хорошо, что нет.
Подбородок и торс оказались гааповские. Наглый демон, оказывается, все это время был здесь и как только гулянка подошла к своему логическому завершению, решил проявить излишнюю — с моей точки зрения — заботу и потащил в спальню. Брыкаться сил не было, зато их было достаточно для того чтобы грозно сопеть, но это почему-то совсем его не впечатлило. Несли меня подозрительно долго и как-то слишком мягко — в общем, меня укачало и… я заснула. Снова.
Второе свое пробуждение помню лучше. Уткнувшись носопыркой в подушку, решала — пойти сразу самоубиться или еще помучиться, но все же добраться до аптечки в ванной и выпить безпохмельного зелья. Зелье победило. Лень и иже с ними остались повержены.
Уже через полчаса скакала вниз по лестнице (Гаап снова нигде не наблюдался) и услышала душераздирающий вой. На минуту даже показалось, что это адовы гончие от деда на растерзание младшим были привезены.
Действительность мои домыслы опровергла. Младшие, вспомнив прабабкино вчерашнее «Зорька моя золотая», решили поиграть в «дочки-матери». Так на улице возле входа в дом я обнаружила «маму», «папу», кучу «теть» и двое «дядь» (с косичками), которые бегали, тряслись и уговаривали «поспать» одного «ребенка». Кто был исполнителем главной колясочной роли говорить надо?
Золоторогий Молох, спелёнатый бирюзовой «пеленкой» размером с безразмерную простыню, пытался глухо мычать заткнутой тряпичной соской пастью. Соска для верности еще была приклеена к рогатой морде обычным скотчем. И да, баба Лиля может распрощаться со своим рулоном жаропрочной ткани криндезсины молачка, что собиралась использовать для обустройства новой лаборатории. К рогам были привязаны розовые банты, на хвосте висел унылой мочалкой еще один. Густо подведенные брови и глаза черным угольком с подкрашенными ресницами (зачем накрасили «младенца», убейте — не знаю) смотрели отчаянно на единственного взрослого… На меня.
Я тоже смотрела на золотое «дитятко»… мстительно так, с ухмылочкой. И чувствовала себя еще лучше, чем было.
«Бесята» из Бесовских-Демоновичей, мало обращая внимания на окружающее пространство, впихнули воздушным порывом «младенца» в «коляску» — телега средних размеров уже стояла посреди двора, приготовившись хорошо поиграть. «Мама» с «папой» решили, что дитятку пора спать, а значит традиционно начинать надо с колыбельной и укачивания. «Зорьку» хотели качать все. «Родственники» разместились по обе стороны от «коляски» и начали ее раскачивать. Делать это было сложно ввиду отсутствия даже самых примитивных рессор у тележной «коляски». Но они старались… очень сильно старались. И наконец-то смогли-таки его укачать… до полета. Безрессорная тележная «коляска» не выдержала издевательства и в определенный момент накренилась, подскочила и перевернулась.
Бедный женоненавистнический бык сумел как-то выбраться из пут и ломанулся в каменный лес, проломив собой по дороге кусок ограды в бабкиной усадьбе.
Итог, целый день почти вся прислуга мужского пола, что вернулась на свои рабочие места, искала Молоха, а когда нашли, услышали категорический мычащий отказ возвращаться, пока там присутствуют малолетние изверги.
Белет все же прибыл, но ближе к вечеру, и забрал меня к себе. Причем так скрипел зубами на Гаапа, что мне даже стало немного жалко… зубов, а еще будущего семейного бюджета. Хороший стоматолог на вес золота и нечего почем зря переводить семейные деньги на, необоснованно сломанные, жевалки.
Потом мне стало жалко не только белетовские зубы, но и белетовскую мебель, белетовскую посуду и белетовские кулаки — мой почти-что-муж узнал о моем почти-согласии на работу в ШИДе. Договариваться пришлось долго, отвоевывая себе каждый клочок свободы действий и передвижений. Результатом чего стал напарник Гаапа — белетовский блюститель моей добродетели (неофициально, конечно, неофициально).
****
Ждать Белета пришлось еще минут пять. Демон выскочил из портала взмыленный с бешено вращающимися глазами, но стоило ему увидеть меня, примерно стоящую все там же, где мы и условились — сразу успокоился.
Вошла в институт под конвоем. Обе руки, как в кандалах, зажаты Рушем и Белетом (дежавю), сзади два демона устрашающей комплекции и чарующей наружности, в общем, если я и хотела не привлекать к себе внимания попервах — то мне это не удалось.
Приемная у проректора ШИДа была самая обычная — в светленьких тонах, с офисной мебелью и кучей канцелярщины, а вот кабинет … На двери висела золотая табличка с гравировкой «Аграт бат Махлат, проректор Шеольского Института Демонологии» а внизу шла маленькая приписочка «Бессменный преподаватель факультета «Изучение и владение квалифицированными секс-домогательствами и извращениями». Обстановка кабинета соответствовала роду деятельности и направлению в преподавательской стезе, однозначно.
Обитые черным бархатом стены, тяжелые красные атласные портьеры, на стенах трофейным оружием висели плети с инкрустированными рукоятками, кожаные наручники, плетенная связка кожаных же ремней (даже думать не хочу об их предназначении). На цепях под потолком напротив большого стола висела деревянная балка с петлями для рук из грубой кожи с бархатными кантами по краям. Красотень, в общем, что тут еще сказать.
Проректорша тоже была в теме — такая же вся кожаная, металлическая фурнитура по всему ее демоническому образу и волосы, гладко зачесанные и собранные в высокий хвост на макушке. Скалилась она соответствующе. И все больше почему-то демонам, чем мне. Белет отчего-то еще сильнее сжал мою нежную лапку, но опомнившись, сразу ослабил хватку — лучше бы вообще отпустил.
Гаап и его безымянный напарник тоже как-то замялись. И мне сразу стало таа-а-ак любопытненько-интересненько, жуть просто.
Один Мушруш не психовал и не тушевался — с легким интересом рассматривал все вокруг, но без фанатизма.
— Дорогие мои… — улыбаясь, начала демоница.
— Не дорогие, — пробурчал Гаап.
— И не твои, — добавил Белет.
Безымянный просто промолчал, а когда я на него посмотрела, пожал плечами.
Ясненько. Первые двое с моей будущей начальницей покуролесили видать в свое время, а последний просто не успел по молодости лет. Надеюсь, что Белет наэкспериментировался достаточно в свое время, чтобы меня к этому делу привлекать. А то, как-то не греет совсем такая перспективка.
Суккуба паузу держала недолго. Поухмылялась немного над моими сопровождающими и… обратилась ко мне с вполне серьезным выражением лица.
— Тася, работа будет несколько отличаться от той, которую ты делала в Школе. Сама понимаешь, здесь в этом деле есть специалисты более квалифицированные, — заявление вполне обоснованное, потому обижаться не вижу смысла и поинтересовалась о другом.
— Что я должна буду делать? Секретарь-то вам вряд ли нужен.
— Нет, секретарь у меня уже есть, — искушающе мурлыкнула она, — кстати, тебе придется с ним очень тесно… работать.
Что-то мне уже не хочется. Да и почти-что-муж вон уже рычит.
Неуверенно посмотрела на Руша, но тот только ободряюще подмигнул. Ладно, панику пока отложим. И опять вслушалась в монолог будущего начальства.
— … группы уже укомплектованы. Ты же будешь их курировать, давать консультации. Они хоть и выпускники, но в верхнем мире будут в первый раз — контакты с живыми людьми тоже будут первыми, так что могут быть осечки. Договор заключаем временный на три месяца. Запрет на свадьбу… — Белет подскочил со стула, — … включать не будем. Но медовый месяц отложить придется.
— А что за группы, чем заниматься будут?
— Та-а-а, — когтистая изящная ручка прочертила перед моим носом воздух вверх-вниз, — задания у них стандартные — сатанистов организовать, адептов секс-магии подбодрить, а то и привлечь побольше, культ Печати возобновить. В общем, рутина, практика легкая, больше для отчетности, но они это знать должны.
— И что, никого более квалифицированного, чем я не нашлось?
— Да не в этом-то дело — тебе проще с молодыми общаться, да и у нас три преподавательницы родили — ушли в отпуск по уходу за ребенком. И не надо на меня так смотреть! у нас тоже такое есть, попробовали бы мы этого не сделать с момент вступили бы в трудовой конфликт с профсоюзом служащих Шеола, — у меня от последних слов глаза на лоб полезли, серьезно, о существовании профсоюзов и здесь, я даже не предполагала. Столько лет прожить и… Надо выяснить, в каких организациях в Шеоле еще есть. Если что, привлечем к работе с персоналом АДа (то-то папа обрадуется), — В общем, остальные зашиваются, потому что всю нагрузку между ними распределила, и у них совсем нет времени и сил, чтобы заниматься еще и кураторством групп.
— Так, а почему только на три месяца договор? — Белет больно пнул мою ногу.
Нет, ну серьезно. Если у них такие проблемы с персоналом, да еще и декретницы… тут уж тремя месяцами не отделаешься. Не то, чтобы я сильно горю желанием быть здесь куратором, но… защита профсоюза на меня сможет распространятся только после более длительного срока работы.
— А это, как пойдет, — Аграт развела руками, — если все будет хорошо, то потом и постоянку можно организовать.
Руш воодушевился, а Белет… Белет с какой-то тоскливой обреченностью застонал.
— Ладно, с этим понятно, только у меня есть одна проблемка, — извиняясь, посмотрела на собственного жениха, — мне нужно определенное количество личного времени для тренировок.
С боку послышался очередной тоскливый вздох. Ну и чего сразу трагедию устраивать? Не понимаю.
— Да, это как раз не проблема, у нас есть мастер из ваших — Триша. Она ведет уроки и тренировки, можно и о тебе с ней договориться, — я согласно кивнула. Да, так будет значительно удобнее, как бы о том кто-то не стенал, — Вот и ладушки.
Хозяйка кабинета откладывать все в долгий ящик не стала, наманикюренный коготок вдавил зеленый малахитовый камушек в панели стола и томный голосок позвал какого-то Алистера.
Им оказалась душа. Да-да, самая что ни на есть грехопопаданская душа, которая почему-то не лизала горячие сковородки, не варилась в чане, не ощущала на себе все «прелести», раскаленных оков, кожаной плетки и восковой депиляции, а спокойно расхаживала по территории ШИДа и горя не знала.
— Алис, будь добр принеси договор и списки выпускных групп, готовых к практике на ближайшие три месяца, — душа молча поклонилась и удалилась в приемную, — курсов, как ты понимаешь у нас много, поэтому, приходится распределять это нашествие малолетних пакостников в верхний мир на несколько этапов.
Пять минут спустя, я уже подписывала внимательно прочитанный договор, особенно то, что было прописано мелким шрифтом внизу. Причем попутно к прочтению вычеркивала те самые маленькие буковки. Да-да, демоны они такие — с поганой овцы, хоть шерсти клок — в смысле не попытаться «нагреть» ближнего своего для них просто невозможно.
Еще через десять внимательно прошлась взглядом по спискам и подняла взор на, так и застывшего рядом, Алиса.
— А… — закончить мне не дали.
— Это Алистер Кроули, мой бессменный секретарь, с которым ты в последние три месяца будешь активно и плотно общаться. По всем организационным вопросам к нему, даже если что-то он сам не решает, сможет свести тебя с теми, кто отвечает за интересующее тебя направление.
На непрерывное глухое рычание рядом старалась не обращать внимания и присмотрелась внимательно к своему будущему сотруднику. Мужчина, глубоко за сорок, слегка лысоват и в тому же грузен, был одет в белую рубашку и темно-серый костюм-тройку, по покрою больше всего подходящую началу двадцатого века, на шее графитного цвета шейный платок. В принципе ничего примечательного и все же что-то цепляло — то ли полное безразличие в глазах, то ли чисто английская невозмутимость? Не знаю. А еще он мне показался смутно знакомым.
— Как ты мне надоел, Бел, — неожиданно моя, теперь уже, начальница мученически закатила глаза, — и чего ты завелся, — ну да, это только я не обратила внимание на уже бешено вращающего глазами почти-что-мужа, а Аграт видимо, не сильно приятны издаваемые звуки, — Алистер не просто так освобожден из нижних залов АДа, у него тоже есть свое наказание. Не правда ли, Ал?
— Да, мэм, — на его лице не промелькнуло даже тени какого-либо чувства.
— Вот и я говорю — глупо ревновать свою девушку к существу бесполому, совершенно не имеющему возможность ни получить, ни доставить наслаждение и вообще, ничего из чувств не могущему испытывать.
У меня от таких откровений челюсть отвисла. Серьезно. Уж чего-чего, но никак не ожидала увидеть в подчинении у этой демоницы, можно сказать приближенного к телу, такое существо.
— А что делать, если я ему изначально обещала в договоре сие непыльное местечко в загробной жизни, — видимо что-то отразилось на моей мордашке, раз меня решили просветить, — правда и он не учел, оговоренных мелким почерком в конце текста, нюансов, — суккуба задорно подмигнула мне.
Надо все же покопаться в собственной памяти и выяснить с кем меня свела судьба. А то мне уже страшно представить, кем мог быть человек при жизни, если его в посмертии оставили бесполым ничего не испытывающим индивидом. Доперечувствовался в свое время с избытком?
Радовало одно. После слов Аграт мой демон заметно успокоился — рычать, вращать глазами и цепляться за мою руку, как утопающий в спасательный круг, перестал.
На такой вот радостной ноте и распрощались, договорившись, что рабочая неделя у меня начнется завтра, то есть у меня совершенно точно будет время просмотреть свои архивы на предмет ознакомления с теми, с кем придется работать — я имею в виду не только персональную агратовскую душу, но и своих будущих студентов. Лучше сразу знать, какой геморрой стоит ожидать от каждого будущего подопечного.
Обратно шли тоже красиво… ага, клином. Я, чуть впереди, Руш с Белетом все так же рядом, но на полшага сзади и ручки мои уже не хватают. Гаап и «блюститель нравственности» — не забыть узнать, как зовут, ага! — тоже слегка отставая и по бокам. В общем, внимание институтской общественности и так взбудораженное сначала прибытием, теперь всецело было приковано к нашему отчаливанию.