***
- Ты понял? Городок. Нет, я бы и вниз сходила, да там на руках надо.
- Совсем с арматуры рухнула? Трамвай пойдёт, что делать станешь?
- Вот потому мы и пойдём наверх. Ты хоть что там понял? Сколько туда карабкаться и вообще?
- Проверить надо, - Алик остановился. - Пошли-ка на железку. Ты на шухере постой, а я пролезу от мастерских до сетки. Там, вроде, как раз примерно десятая часть того, что от сетки до городка, на который Йозеф указывал. Или двенадцатая. Если за час доберусь - как раз уложимся между трамваями, если тормозить не будем.
- Какой ты ску-у-чный... Протянула Боженка. - Тебе всё рассчитать...
- А тебе раз-раз и полезли. Думаешь, до нас не пытались? Это так говорят, что просто сорвался кто...А мне вот теперь кажется, что были умники, кто тоже любил рисковать. Жаль Йозефа спросить нельзя. Он же и в архивы имеет доступ...
На пути вышли в сумерки. Уже после вечернего трамвая. Времени было более чем достаточно. Хватиться их тоже никто не должен был. Как-то так само получилось, что они оба своим сказали, что идут к Йозефу. А Йозеф во все времена был человеком, вызывающим доверие.
- А почему полезешь ты? - только спросила Боженка перед тем, как Алик по арматуре подлез к путям на расстояние прыжка.
- Я медленнее, - парень был категоричен, - Тебе будет радостно, если ты успеешь, а меня расплющит трамваем?
Нет, об этом она просто не подумала. И как только Алик зацепившись крючком за шпалу, покинул опалубку, рванула вверх, под сетку, чтоб встретить его там. Да и предупредить, если вдруг кто чужой заинтересуется странным движением.
На сетке вечером не людно. Есть дежурный, который сидит в кабинке и скучает. Главное тут - не упустить момент, если что-то свалится сверху. Тогда уж надо организовывать бригаду и вытаскивать прибывший товар, потом отправлять его на досмотр. Сегодня дежурила тётка Агнежка. Она мерно шевелила спицами, лишь иногда бросая взгляд на сетку и идущие от нее сигнальные шнурки.
- Тёть Агнежка, а можно я тут послежу, а? - хитренькой лисичкой шмыгнула Божена в кабинку.
- Тебе чего, делать нечего? - подняла та глаза от своего вязания.
- Ну, как-то так. Хотелось уединиться... А этот Алик... Прилип, как... Я уж ему говорю, что девочка имеет право на личное время, а ему всё неймётся. Даже с поцелуями лезет, а разве можно, а?
Конечно, Алик ни с какими поцелуями к ней не лез. То есть, может, ей и хотелось бы, чтоб он полез, чтоб дать ему укорот, но разве этого увальня раскачаешь на поцелуи? Вот на путешествие вроде сегодня раскочегарила - уже подвиг.
Тётка Агнежка, у которой было уже то ли девять то ли одиннадцать детей (всё зависит от того, считать с "упавшими" или без) тоже мечтала о личном времени. Но где ж его взять на хуторе? Разве что тут. И то приходится для мелких вязать носочки и шарфики.
- Ладно, следи, - покладисто отозвалась она. - Только тихо тут. А то знаю тебя, стрекоза!
- Да я сама тишина! - вспыхнула Боженка и уселась на пороге будки, пристально вглядываясь в черную точку, снизу приближающуюся по путям к сетке.
Алик между тем одолевал шпалу за шпалой. Это вначале дело двигалось быстро. Потом стало труднее. Хоть мышцы у него были не то, что у Йозефа, но монотонно втаскивать себя вверх, даже опираясь на шпалы ногами - задача не для слабаков. Главное в этом деле, как он понял - не сорваться. А для этого надо что предпринимать? Правильно, хорошо держаться крюком. К концу путешествия Алик каждой своей мышцей почувствовал, что, если он хочет вместе с Боженкой благополучно долезть до городка, одного крюка мало. Надо ещё один, причём такой, чтоб напоминал бы кайло. Такие были на хуторе у тех, кто исследовал окрестности, но там весь инвентарь хорошо прятали на ночь. Хорошее снаряжение достать по нынешним временам трудно. Либо надо делать самому. А ещё он понял, что они не успеют. Вот не успеют - и всё. Даже если он пойдёт с этой же скоростью, и нигде они с Боженкой не будут отдыхать, добраться между трамваями не получится. Значит - придётся пережидать. И лучше пережидать утренний трамвай. Он хоть не снесёт вместе со всем инструментом. А как его переждёшь? Придётся научиться за две секунды зарываться в землю. Или... Или отходить в сторону.
- Слушай, подруга, - Поднял усталые глаза Алик, когда наконец-то перевалился через край сетки. - Это нереально.
- Ой, он уже скис... Скис, скис, объевшись крыс!
- Да не скис, а... Сколько я лез? Вот и множь теперь. А ещё отдыхать надо. В час хоть минут десять. Сдохнем иначе. Расплющит и точка. И ещё. С собой продовольствия взять надо. Кто его попрёт?
- Ой, да двое суток как-нибудь...
- И пить будешь тоже как-нибудь?
-Ну...
-Гну. Ладно, не сердись. Подумаем ещё.
Алик поднялся и, поманив Боженку, вышел за пределы сетки.
- Питание, предположим, я возьму на себя. Как и где - не спрашивай. А ты как, с нашими скаутами ведь на короткой ноге? С тебя снаряжение на двоих. Без него я не стронусь.
- Ну, Аличек... - Начала было Боженка, но тут же прекратила свои попытки дальнейшего воздействия. Если уж этот парень сказал "никуда" - лучше промолчать. Ведь передавишь, а ответственность на кого ляжет? А ведь тут дело не в простом закручивании двух гаек вместо одной. Это Йозеф за "лапулю" полезет хоть на руках, хоть без рук, не думая о последствиях. Да только долезет ли?
***
"Скаутами" хуторяне называли мобильную группу, которая занималась освоением новых территорий. У них было лучшее снаряжение. Туда брали только самых ловких, самых сильных, самых умелых. И ещё - опытных. Тот же Алик мог туда попасть, но - лет через пять - шесть, если хорошо себя проявит. И те, соответственно глядели на него и подобных ему свысока, - вот подрастёт "молодняк", тогда и разговоры будут. А пока - не по Сеньке синяя фуражка. Другое дело Боженка. Девушка, которой вскоре предстояло войти в брачный возраст, волей-неволей притягивала к себе интерес ещё не старых мужчин, большинство из которых ещё не обзавелось семьёй.
Вот к ним-то и направилась Боженка через день или два, когда вместе с Аликом по вечерам уже точно составили перечень всего того, без чего поход не мог состояться.
- Ай, всё равно всё не учтём, но лучше перебдеть. - категорично заявил парень, приторачивая к своему служебному ремню очередную фляжку.
Но раздобыть снаряжение оказалось делом куда легче, чем казалось Алику. Это Божена уже готовилась охмурять по очереди каждого скаута, примеряя в мыслях, поцелуи с кем из них покажутся ей менее противными, и сможет ли она от скаута отделаться одними поцелуями.
Так, между прочим, в целях исключительно разведки обстановки, проскользнула Боженка в боковую дверь подъезда скаутской базы.
- Здрасте. А это вот вы тут и снаряжаетесь, да?
Говорят, что наивность порой проходит там, куда опыт даже не пустят. Боженку пустили в святая святых. Пока она щебетала о самых достойных парнях, которые делают своё дело во благо... эти самые парни снимали потные жилеты, точили крюки и меняли подшипники на инвентаре. Некоторые даже голышом направлялись в душ, импровизированный душ из водного резервуара, наполнявшегося из родника, совсем не стесняясь того, что перед ними представительница иного пола. Раз пришла - посмотри на нас, красивых и сильных. Может, подскажешь потом старейшинам, что... Почему-то все парни на хуторе считали, что женский пол как-то может влиять на то, кто будет отцом их детей.
- Ой, мальчики, а может у вас что прохудилось? Я тут могла бы помочь...
В ответ на вырвавшиеся слова нечиненого белья Боженке накидали целую стопку. Выскочили, чтобы накидать даже те из душа, на ком кроме кожи не осталось ни лоскутка. И дело пошло. Божена, не сильно торопясь, латала скаутскую одёжу, вместе с тем выслушивая истории о героических достижениях разведки и новых объектах для освоения.
- А можно и мне с вами как-нибудь? - наконец скорчила она забавную рожицу и огляделась. - Я буду лапушкой. Я ж ловкая, вы знаете.
- Нет, - категорично отсёк в зародыше Боженкины планы глава скаутов Якуб, дядька с тёмной чёлкой ниже бровей и щетиной по всему лицу (насколько знала Боженка, точно женатый).
- Да ладно ты, - возразил ему высокий блондин с перебитым носом, раздевающийся напротив, - Я б с ней недалеко куда в паре сходил.
- И я б сходил, - донеслось справа.
- И я.
- И куда с необучкой? Рехнулись? - Якуб оглядел товарищей, - Она ж не застегнёт ничего по путному.
- И правда, может, мне дадите, что похуже, а? Я вот тут на хуторе отработаю. Над сеткой. А потом - с вами. По очереди... - Глаза Боженки обещали каждому, что именно он станет тем, с кем она пойдёт в парный поход.
- Ну, разве так... - Сдался и Якуб, Только дайте что поновее. А то навернётся с вашим старьём.
Унесла с собой девушка столько, что прихватить можно было в поход даже Йозефа.
***
Вышли через восемь дней. Всё это время осваивали новое снаряжение, учились быстро отползать от трамвайных рельсов и зависать на крюках, отдыхая. Даже Боженка, у которой в голове, по мнению Алика, ветра было больше, нежели между двумя сохранившимися ещё со времени часа Икс "высотками", теперь понимала, что лёгкой прогулочка не получится. На груди и спине сделали торбочки, на поясах висело всё, что могло пригодиться в пути.
- Пошли.
Солнце уже зашло. Вечерний трамвай пронёсся мимо. Алик шаг за шагом поднимался по шпалам, как по ступеням. За ним двигалась Божена, двигалась легко, нагрузку на неё Алик всё же выдал поменьше.
- Ты девочка, - объяснил он, - что дам, то и неси. Не спорим.
Божена уже не спорила. Она и сама уже была не рада, что спровоцировала парня на эту вылазку. Как-то так получилось, что не он последовал за ней, как ей хотелось изначально, а она шла за ним и помогала ему в его же походе. Теперь девушка видела лишь подошвы Алика, землю на его подошвах, рубчики на его подошвах. А он видел небо. И шпалы. И лез. Было скучно. Возвращаться назад ещё не хотелось, но Божена чувствовала, что скоро эти мысли непременно появятся в её голове. Потому что лезли куда-то, не знай куда. Потому что лезли не знай зачем. Она только-только познакомилась поближе с такими симпатичными парнями, какими являлись "скауты". И они обещали её сводить в парные походы. При этом это всё было почти под присмотром и вполне безопасно. А тут...
- Привал. Висим на крюках.
- А-алик! Я ещё не устала! Может дальше, а?
- Попей водички. Я отсчитываю шпалы. Сейчас легко, потом будет тяжелее. Нам всю ночь лезть.
- Аличек, а может назад? Ну, погуляли и будет. А потом сожжём нашу эту одежду! Раз - и костерок! Прикинь, как круто!
- Здрейфила? Слабобибо?
Божена обиделась. Это были её слова. Это были её фразы. Это она должна была подстрекать Алика. Это она должна весело подтрунивать над ним, своим оптимизмом внушая ему тягу к активным действиям.
- И ничуть. Я тебя проверяла. Ладно, отдохнули.
Она ещё раз глотнула водички из фляги, отцепилась крючком, на котором висела и полезла вверх опережая Алика:
- Догоняй, улиточка.
- Мы же договорились, что я впереди...
- Договорились - передоговорились. Кто не успел, тот опоздал. Отстанешь - пеняй на себя!
Теперь она уже неслась не со скоростью Алика. Теперь лёгкую на подъём девушку ничто не сдерживало. Она прыгала по шпалам, как белка. Она была первой, она была главной, она вела эту экскурсию. И вверху были уже не ребристые подошвы Алика, вверху было небо! Шикарное летнее небо!
- Эй, там, под горой? Ещё не выдохся?
Боженка глянула вниз. Алик полз далеко внизу.
- Ты как?
- Куда гонишь? - Алик, добрался до Божены и еле перевёл дыхание. - Ты что, одна собралась? Я больше не вынесу твоего такого темпа. Я пойду так, как шёл, а ты...
- Да ладно, Аличек. Ну, скучно же. Хочется размяться. Далеко ещё, а?
- Далеко. Меньше третьей части сделали. Ладно, пропусти вперёд.
Алик снова вышел на лидирующие позиции и начал так же методично, как и в начале своего пути передвигать конечности со ступеньки на ступеньку.
Сделали ещё привал, потом третий, четвёртый. После пятого Боженке перестало хотеться скакать. На шестом она обвисла на крюках и сказала, что больше не может, если только не выкинет хоть что-нибудь из того, что несёт.
Алик подумал, взял на себя её переднюю сумку и перевесил часть её фляжек к себе на пояс.
- Пойдём ещё медленнее. Хочешь, натянем верёвку между нами? На следующей остановке будем спать.
- Как спать? В висе на крюках?
- А ты сможешь придумать что-то лучше?
Боженка не могла. Правда и спать не хотелось. Хотелось просто упасть и пусть сетка поймает её. Она покачается в ней, как... Она. Боженка на секунду закрыла глаза, а когда открыла их, Алик уже уполз далеко вперёд. Так она что, задремала что ли? Так было нельзя!
- Алик, Аличек! Ты говори, ты хоть что-нибудь говори. Я ведь сейчас чуть не заснула. Правда-правда!
Она сама не заметила, откуда взялись силы. Вроде бы вот только что она мечтала свалиться в сетку и вот уже с реального перепуга лезет, как оглашенная, а мышцы слушаются, словно и не напрягались вовсе.