– Хэнк привел Перссона, – сказал Ингрейв и качнул головой, – привел к твоему доминанту, и ты об этом не знаешь?
– Клянусь! Я же отражение!
– Что ж.
«Кольт» выстрелил. Ричи заорал, схватившись за вторую ногу.
– Тише, тише, – сказал Ингрейв, – я всего лишь прострелил ногу твоему мертвому охраннику. Не тебе. Чего ты орешь?
– Что?
Ричи недоверчиво ощупал конечность.
– Ты – урод, Хэм!
– А ты, Ричи? Вы, оказывается, держите в зазеркалье девчонок-доминанток.
– На меня много кто работает!
Ричи попробовал выпрямиться, но Ингрейв упер «кольт» ему в грудь.
– С билетом в один конец?
– Это была не моя идея!
– Я так понимаю, твой доминант хочет стать королем теневого города. Здесь-то ему ничего не светит.
– Каждый крутится, как умеет.
– Да, но он, похоже, хочет ввести город в рассинхрон и оторвать его от этого мира.
– А ты, Хэм? – оскалился Ричи. – Ты сам не воплощение рассинхрона?
– В этом нет моей вины, – сказал Ингрейв.
– Тем не менее, ты регулярно шастаешь отсюда туда и обратно.
– У меня такая работа. Я выбиваю информацию и дерьмо из двойников там, чтобы прищучить их доминантов здесь. Ты же знаешь, Ричи, отражения все равно синхронизируются. Им просто ничего другого не остается.
Ричи фыркнул.
– Не важно. Ты подарил нам прекрасную идею.
Ингрейв скривил губы.
– Так где Хэнк?
Ричи подскочил в кресле.
– Я же сказал тебе, что не знаю! Погоди, все слышали стрельбу в номере! С минуты на минуту здесь будут парни с нижних этажей.
– Ты уверен? – усмехнулся Ингрейв.
– А что?
– Да кто к тебе сунется? Это же личный твой этаж. Ну, через час или два может кто и осмелится заглянуть. Потом все знают, что настоящий Ричи все-таки там, а здесь находится его эрзац, отражение, клоун.
– Я не клоун! – прошипел Ричи.
– Ты уверен?
Ингрейв схватил Ричи за шкирку и, сунув по ребрам, поволок того в сторону ванной. Не так уж это было и трудно.
– Стой! Куда, ублюдок? – заорал Ричи, стуча здоровой ногой в пол. – Я скормлю тебе твой собственный член! Нет, твой член – твоему двойнику, а его член – тебе!
– Интересная кулинария, – заметил детектив.
– А яйца сварю вживую!
– Заткнись, а?
22.
В ванной Ингрейв подтащил Ричи к раковине и включил воду.
– Умойся пока.
К зеркалу, закрепленному в нише у ванны, он подступил с осторожностью. Сначала отразился стенной, цвета морской волны кафель, потом в поле зрения появился стул, который в мире Ингрейва сейчас смирно стоял у двери под вешалкой с полотенцами и банным халатом. На стуле кто-то сидел – Ингрейв разглядел только колено и отпрянул.
Глядя на детектива, Ричи осклабился:
– Ссышь, Хэм?
– Сейчас посмотрим.
Ингрейвпоймал Ричи и, пропустив под шеей руку, потащил его к зеркалу. Ричи хрипел и силился что-то сказать, но детектив лишь подталкивал его вперед, упирая колено тому в поясницу.
–Приветствую.
В зеркале на стуле сидел Хэнк. Он не был связан, но над физиономией его хорошо потрудились – один глаз заплыл, нос был разбит, а все губы и подбородок будто краской были измазаны кровью. Руки, видимо, скованные наручниками, прятались за спинкой стула.
За Хэнком, над Хэнком стоял Ричи-доминант. Яркий, люксовый, настоящий. Контраст со скрюченным, поддушенным двойником был разителен.
– Я знал, что ты будешь здесь, – улыбнулся Ричи-доминант.
Хороший костюм придавал ему блеска, а каблуки на ботинках добавляли несколько сантиметров роста.
– У меня твое отражение, – сказал Ингрейв, приставив пистолет к виску двойника.
– А у меня – твое, – Ричи-доминант установил локоть на плече Хэнка и подпер ладонью подбородок. – Что будем делать?
– Ты же знаешь, что нам теперь не разойтись.
– Почему?
– Потому что я – здесь, а ты – там.
– Ну, оставь моего младшего и шагай сюда, – предложил Ричи.
– И что? – спросил Ингрейв.
– Обнимешься с Хэнком.
Детектив скривился.
– Чтобы Хэнк исчез, а меня навсегда выкинуло из твоего мира?
Ричи-доминант, взглянув остро, кивнул.
– Это выход, Хэм. Если ты так сделаешь, я и мой младший больше не будем трогать тебя, я даже дам тебе сверху три тысячи.
– И что?
Двойник Ричи дернулся, и Ингрейв сильнее надавил дулом на кожу у него на виске.
– Ничего. Исчезай из города, делай, что хочешь. Меня это не сильно будет заботить.
Ингрейв посмотрел на Хэнка.
– А информация?
– Полученная от бедного Перссона?
– Да.
Ричи улыбнулся.
– Поэтому я и предлагаю тебе слиться в объятьях со своим отражением. В доминантном мире ты мне не опасен. Способность свою ты потеряешь. Если не будешь усердствовать, то никто не заинтересуется ни «Холидеем», ни девчонками в нем.
– Это для рассинхрона?
Ричи хлопнул Хэнка по щеке, и тот вяло мотнул головой.
– Слышишь? Все твоему доминанту расскажи, объясни, посвяти в святая святых. Он явно не хочет остаться в живых.
– Моя школа, – сказал Хэнк, с трудом выговаривая каждое слово. – Но, возможно, он просто глуповат.
– Да, это бывает, – кивнул Ричи.
– Нет, я тут подумал… – начал Ингрейв.
– О!
– Я подумал, что подкладывать девчонок-доминанток под других доминантов большого ума не надо, – продолжил Ингрейв, и Ричи в отражении благосклонно кивнул. – Значит, есть смысл подкладывать их под двойников. Но двойники только повторяют движения и лишены самостоятельности, значит, в то же время и здесь, в доминантном «Холидее», должно происходить нечто подобное. Но двойники девчонок мертвы.
Улыбка Ричи поблекла.
– Ты вступаешь на очень тонкий лед, Хэм. Тебе может это не понравиться.
– Я понимаю. Ты как, уже вызвал сюда ребят?
Ричи шевельнул плечами.
– А как ты хотел?
– Ага, тогда погоди.
Ингрейв стукнул двойника Ричи по затылку и, бесчувственного, стянул его вниз. Потом выскочил в кабинет.
23.
Минут пять он стаскивал к дверям мебель, баррикадируя проход. Для надежности, чтобы баррикада не была легковесной, разложил на подвинутом диване и полного Микки из коридора, и Джузеппе, и Лу. Кровь с них уже не натекала. О последнего, разбрызганного по спальне, Ингрейв пачкаться не захотел, много чести.
Еще несколько минут у него ушло, чтобы с помощью зеркальца определить, где в отраженном номере находятся охранники Ричи-доминанта. Как оказалось, один, двойник застреленного в спальне охранника, сидел на унитазе, спрятавшись за шторкой. Лу-доминант сторожил дверь, Джузи (для очень близких друзей) стоял за колонной, готовый с напарником по первому приказу ринуться в санузел.
Микки, похоже, как и двойник, сторожил лифт. Выглядывать снова в коридор Ингрейв не стал, пришлось бы разбирать баррикаду. Это же только задним умом понятно, что с Микки стоило начинать, теперь-то поздно. Впрочем, его время еще придет.
С зеркальцем приходилось работать осторожно. Напоминать о себе Ингрейв не спешил. И так по жестам, по взглядам, по сосредоточенным физиономиям охранников читалось, что они находятся на боевом взводе.
Помогло ли это им? Нет.
В течение полутора минут Ингрейв их убил.
Это было просто – подводишь зеркальце со спины, к затылку или под лопатку, напротив сердца, просовываешь в зазеркалье ствол и стреляешь. Джузеппе свинцовая пуля взбила мозги первому, висок Лу взорвался вторым. Встрепенувшийся сиделец на унитазе успел лишь передернуть затвор. Бам! – и он нырнул в шторку лбом, пугая своего хозяина. Микки, забежавший в номер на выстрелы и вытаращивший глаза на мертвецов, был отоварен последним. Для своей комплекции он оказался очень резв, и за ним пришлось побегать, пока он криками пугал пустоту. Дальше Ингрейв вернулся к своим баранам. То есть, к Ричи-двойнику и Ричи-доминанту.
– Это снова я, – сказал он, подтаскивая к зеркалу едва оклемавшегося отраженного владельца пентхауса.
– Ты… как ты…
Ричи-доминант в отражении был бледен. Взгляд его все время уводило в сторону, к шторке, закрывающей унитаз. Там прорисовывалась неподвижная фигура и капало. Кап-кап. Кап.
– Как?
Хэнк захохотал.
– Заткнись! – Ричи стукнул Хэнка по уху.
Стукнул его же «питоном».
– Эй, полегче! – повысил голос Ингрейв. – Или твоему мальчику достанется тоже.
– Можешь его совсем убить! – крикнул Ричи-доминант. – Мне он только мешает! Никчемная тень!
Ингрейв приподнял двойника.
– Я могу кинуть его к тебе. Лови! – крикнул он.
И толкнул Ричи к Ричи.
24.
Ничего, естественно, не получилось. Двойник стукнулся о зеркало лбом, плечом, руками и отлетел назад. Но выражение лица Ричи-доминанта было незабываемо. Такой жуткой гримасы страха Ингрейву видеть еще не доводилось.
– Страшно?
– Придурок! – взвизгнул Ричи. – Я тебя грохну! Все! Ты – ноль! Я объявлю охоту. Думаешь, сколько ты проживешь после этого? Да сюда уже сейчас поднимаются мои люди!
Ингрейв снова поймал двойника Ричи в удушающий захват. Они вместе выпрямились. Отражение владельца «Холидея» сипело и старалось держать на весу раненую ногу.
– Ну, раз я и так и так мертвец, может расскажешь, что все-таки происходит в твоем борделе? – спросил детектив, сделав маленький шажок к зеркалу.
– Стой!
Ричи-доминант выставил руку в запрещающем жесте.
– Почему же?
– Я скажу. Я скажу. Слушай.
– Я слушаю.
Ингрейв подступил еще ближе. Зеркальный слой заколебался, будто вода.
– Стой! – крикнул Ричи и торопливо продолжил: – Все очень просто, Хэм. Очень просто. Там, где ты, там не бордель, там игорный зал. Шикарный. Крупные ставки. Сливки общества. Об этом, понятно, заботится мой младший. Но в подчиненном мире отражения попадают в объятья к девочкам.
– Зачем?
Детектив подбил двойника под здоровое колено, и тот едва не окунулся в зеркало головой.
– Затем, что двойники получают свободу. По чуть-чуть, по крохам они перестают быть куклами своих доминантов.
Ингрейв прищурил глаз.
– И что это тебе дает, Ричи?
– Власть, – ответил за Ричи Хэнк.
– А я думал, рассинхрон, – сказал Ингрейв.
– И это тоже, – закивал Ричи. – Но главное, я строю здесь свой мир. А свобода для отражений, как наркотик, Хэм. Героин высокой очистки.
– И доминанты в зеркальном «Холидее» – лишь отвлекающий маневр?
– Они ищут экзотики. Пожалуйста, у меня она есть.
Детектив усмехнулся.
– Но если миры окончательно разойдутся, ты останешься один среди отражений.
Ричи раскинул руки.
– Значит, я! Я стану местом их притяжения! Я буду тем, кто позволит им существовать! Ведь без доминанта, они лишь тени, мрак, темнота. Никто. И я буду богом! Все они станут отражать меня!
– Ты уверен?
Ричи склонил голову.
– А что ты знаешь о подчиненном мире, Хэм? Я знаю многое. Его темные места, его скрытые мечты. Боль его беспамятства. Он, видишь ли, живет на те объедки, те крохи, что отсвечивают ему...
– Постой.
Ингрейв прислушался. Из кабинета раздавался треск. Кажется, в дверь номера начинали ломиться.
– Да, можешь продолжать.
Ричи улыбнулся.
– Что, запахло жареным?
– Ну, тут-то все просто, – сказал Ингрейв и вместе с двойником Ричи шагнул в зеркало.
25.
– Сукин сын!
Ричи-доминант отшатнулся, отбежал от стула с Хэнком к дверям. «Питон» заплясал в его руке, не в состоянии зафиксироваться на цели.
– Ты заплатишь!
Маневр Ингрейва был ограничен тем, что Хэнк сидел слишком близко к зеркалу. Наверное, и метра не было. Детектива тут же стало тянуть к нему с дикой силой. Обойти его с двойником и не задеть виделось невозможным.
– Ты знаешь, кто помог мне с девчонками? – крикнул от двери Ричи-доминант. – Сказать?
– Скажи.
Ингрейв сцепил зубы.
– Твой Хэнк! Как тебе сюрприз? – Ричи хохотнул. – Твой двойник помогал мне в реализации моих планов!
– Он что, убивал девчонок?
– Нет-нет, Хэм, я не мог, – замотал головой Хэнк и попытался встать.
Только руки в наручниках помешали сделать ему это быстро. А в следующий момент Ингрейв толкнул на него двойника Ричи. Толкнул так, чтобы они вдвоем опрокинулись назад вместе со стулом.
– Вот дерьмо!
Ричи-доминант выстрелил. Зеркало позади детектива брызнуло трещинами.
– Куда?
Ингрейв прыгнул через ноги двойника и пошел к двери, чувствуя себя, будто в бурном потоке, стремящемся течением прибить его к Хэнку. Ну уж нет!
– Ты – труп! – крикнул Ричи, также медленно выбираясь в спальню.
– Ты уверен?
– Да!
Новый выстрел расколол кафельную плитку.
– Так что там с Хэнком? Он ничего мне не рассказывал, – Ингрейв ощутил, как некая сила пытается развернуть его, и, подсев, ухватился за раковину.
Ричи впереди метры тоже давались с трудом. В конце концов, ему даже пришлось упасть на четвереньки.
– Он отводил двойников девчонок туда, куда я скажу, – пропыхтел Ричи. – Он же тоже, как и ты, в рассинхроне.
– Я не помню, Хэм! – крикнул Хэнк.
Они с двойником Ричи то ли боролись, то ли оба пытались встать, мешая друг другу.
– Не иди ко мне! – сказал Ингрейв, напрягая связки.
– Я не могу! – ответил Хэнк.
Ингрейв поймал в пальцы дверной косяк. Для того, чтобы выбраться за порог, ему пришлось чуть ли не порваться. Но радовало то, что и его противник едва двигался, скалясь и буравя лбом воздух.
– Он правильно не помнит, – сказал Ричи. – Потому что каждую ночь его рассогласованную память стирало напрочь. Это было очень полезно.
– Почему же он слушался тебя? – спросил Ингрейв.
Он сделал шаг, отцепившись от косяка. Задница Ричи-доминанта, ползущего на четвереньках, так и просила пинка. Дотянуться пока, правда, было проблематично. В голове, сталкиваясь, катались бильярдные шары.
Бумм! – и искры.
– Потому что он – отражение, – прохрипел Ричи, переставляя руку. – А я – доминант. Я – его притяжение, когда ты черт-те где. И его босс. Хотя ты тоже вроде бы выполняешь мои задания.
– Иногда. За деньги.
Ингрейву пришлось упасть на одно колено. Сзади катались по кафелю двойники. Кажется, в свою кампанию они приняли и труп, свалившийся с унитаза. Это было как нельзя кстати. Может быть, ему удастся выиграть еще метр.
Ричи вдруг упал набок.
– Дерьмо, – сказал он. – Все было так хорошо.
– А Перссон жив? – спросил Ингрейв, упираясь в пол ладонью.
– Перссон – тень. Сам исчезнет.
– Перссон – психопат.
– Был психопат. Я тебе скажу, он подсел на доминантку.
Ингрейв кивнул.
– Я знаю.
Он протянул руку и поймал Ричи за щиколотку. Тот неловко попытался отбиться, все больше загибаясь телом назад, к ванной.
– Отстань.
Его развернуло. Ингрейв отпустил ногу.
– Хэм, я не убивал! – крикнул за спиной Хэнк.
– Не ползи ко мне! – отозвался Ингрейв, стараясь выбраться из спальни в кабинет.
Во всяком случае, он наметил это себе первой целью. А там – закрыть дверь, чтобы Хэнк остался внутри.
Головная боль пухла в голове и, кажется, проникала за ее пределы.
– Слушай, Хэм, – сказал Ричи, распластавшись на полу и тяжело дыша. Смуглое лицо его блестело от пота. – Ты не можешь сделать мне одолжение и застрелить моего двойника?
Ингрейв нашел в себе силы улыбнуться.
– Ну, нет, Ричи, такого удовольствия я тебе не доставлю.
– Дерьмо.
– Сам застрели его.
– Я где-то потерял пистолет.
– А мой еще здесь, – сказал Ингрейв, но обнаружил вдруг, что и сам остался без оружия.
Мало того, оказалось, что он уже лежит и вяло и впустую, никуда не двигаясь, загребает рукой по полу.
Ричи, приподняв голову, захохотал.
– Это рассинхрон, Хэм, это рассинхрон.
– Заткнись.
– Я не смогу убить себя, – сказал Ричи. – Но ты можешь. Двадцать пять тысяч долларов. Это хорошая сумма.