Оставшаяся пятёрка демонов дружно выдохнула и пустилась наутек, что есть мочи, громыхая копытами по мраморным плитам. Но не успела.
Некромант не стал себя утруждать болезненным подъемом с холодных плит, он просто исчез и объявился впереди беглецов.
Волосы взметнулись темной блестящей волной, и по приземлению тут же опали на лицо мага, скрывая его взбешенный лик. Пульсирующая рваными всполохами, серая, еле заметная субстанция выступила из ран некроманта вместо крови и начала свой заживляющий процесс, который даже Анатара поразил скоростью. Демоны испуганно замерли в нескольких шагах от человека и уставились на него, стуча зубами от страха.
– Да убей ты уже нас и дело с концом, – проревел хряк, замахиваясь ножищей для очередного пинка.
Крайвен же, вопреки всякой логике, бездействовал, лишь выставил вперёд растопыренные пальцы и молчаливо разглядывал черные ногти, покрытые секретной субстанцией. Выведенные на блестящей поверхности руны еле различимо светились в темноте, позволяя видеть часть смазанных контуров магических символов.
Выбор пал на левый безымянный, он его согнул, активируя заклинание. После чего остался стоять недвижно, позволяя копыту беспрепятственно пройти сквозь свое ставшее бесплотным тело.
Не встретив никакого препятствия, хряк попросту потерял равновесие и рухнул на пол, взревев то ли от боли, то ли от обиды.
Остальные присутствующие остолбенели от ужаса, потому до последнего момента не замечали, как под ними разверзлась бездна, уносящая прочь от этого страшного человека, к другому, ничуть ему не уступающему.
– Да как ты смеешь? – возопил Крайвен, откидывая назад непослушные темные длинные пряди. Его красивые черты лица исказила ярость.
– Слушай сюда, выпускник Школы Мертвых, – начал было Анатариус свою отповедь, но договорить ему не дали. Некромант попросту щелкнул в его сторону ногтями и, развернувшись спиной, потопал к кучке безмозглых слуг.
– Я с тобой говорю, некромант недоделанный! – громко проворчал Зодиак ему вслед. Дрыньке младший, который ожидал немедленного повиновения и от своей новой мохнатой игрушки, застыл, не веря своим ушам. Поднес ногти к глазам и придирчиво изучил каждый символ только что примененного заклинания. Убедившись в безупречном начертании рун, которым славилась вся семейка чокнутых магов, он развернулся на месте и вперил свой изумлённый взор в диковинное существо, неподвластное адовым кругам.
– Т-ты кто? – выдавил он недоуменно и скривился от досады. Как не вовремя у него, дипломированного некроманта, проявилось заикание, от которого, как думал, успел избавиться навсегда еще в студенчестве!
В заикании Дрыньке-младшего был виноват его отец. Дело было так. Когда сыну стукнуло пять, Дрыньке старший решил обучить мальца азам собственной профессии. Он поступил, как в той истории, где папаня вывез ребенка в лодке на середину реки и выкинул за борт, со словами: «Хочешь учиться плавать – плыви». Только с поправкой на специализацию: вывел некромант малого в лес полный упырей и горгулий ночью, да так и оставил там до утра.
Правда, нежить и нечисть в округе добрых сотен лиг от того леса была уже давно подконтрольная Дрыньке старшему, а которые еще нет, попросту боялись посягнуть на родню Вуса, чтобы не навлечь на себя гнев психа-экспериментатора. И поэтому все сторонились его сынишки и при виде сопливого мальчонки прятались за деревьями. Да только самому Крайвену об этом никто не сказал. Он храбро вначале обмочился, потом, правда, опомнился, подобрал палку и стуча зубами гонялся за прихрамывающим скелетом до самого рассвета. Отец был горд, а сын стал заикой и замкнутым невротиком. И если бы не Анатариус, мальчуган вряд ли вообще покинул свою башню.
Внезапно в голове некроманта промелькнуло узнавание, и Райва осенило:
– Анатар, ты?
Теперь уже настала очередь черта удивляться.
– Трарк Всемогущий, неужели у меня на лбу написано, кто я и где меня найти?
– Ну точно! Дядя?! Какими судьбами?
– Рейквин? Ты, что ль? – довольный чёрт приблизился к некроманту, внимательно всматриваясь в него. Ведь в зрелом мужчине трудно было узнать того хилого нелюдимого юношу, которого он последний раз видел лет пятнадцать назад.
– Крайвен! Дядя, я Край-вен… – молодой маг в очередной раз, как когда-то давно, поправил отцовского друга. Затем оглядел Зодиака с высоты своего ныне ничуть не маленького роста и констатировал: – Вот это ты изменился.
– То же могу сказать и о тебе. Слушай, а ничего, что там твоя добыча улепетывает по лесенке к людям?
– Да ладно, батя их встретит. – Некромант лишь качнул головой, улыбаясь от души: довольно и непринужденно, загибая пальцы в помощь мысленному подсчету. И действительно, не успел он собрать первую ладонь в кулак, как наверху лестницы раздался отчаянный рев. Выжившие демоны кубарем покатились вниз, пятясь от встречающей их фигуры.
– Смотрю, за пятнадцать лет Школа Мертвых тебя ничему не научила, сын, – крикнул Вус на весь зал. Его поставленный командирский голос многократно отразился от стен, разнося вести о появлении самого Дрыньке-старшего в чертогах Запретной башни до самых глубин подземелья.
Убегающие демоны повторно взвыли, поняв, что их первый противник, у ног которого они вновь оказались, – сын этого чокнутого некроманта.
Проблему в очередной раз решил чёрт. Левитируя навстречу своему другу, он мимоходом создал портал и отправил невезучую пятерку демонов прямо в темницу знаменитого замка жнецов – Хангерта.
А Вусу ляпнул вместо приветствия привычное своей бредовостью:
– Дрыньке, душечка ты моя, как я рад тебя видеть!
– А уж я как рад?.. – ответил тот сдержано. Его широко поставленные глаза сощурились, ибо некромант начал злиться, вспоминая минувшие события: – Скажи, ты почто ко мне чертовщину галопом на живой-то лошади отправляешь? Да еще и с пленником поперек седла?
– Ах, это…
– Да, это! Там ко мне половина бабского населения Китвулда с виллами явилась, изгонять нечисть и освобождать горемычного калеку. Еле угомонил!
– Что? Неужто не доехал целиком? – Чёрт с серьезной миной недоуменно почесал во лбу. Один только Крайвен улыбался, пытаясь представить себе веселенькое событие, на которое не успел явиться. Директор задержал выдачу диплома, уговаривал остаться.
– Если бы. Похоже мозг ему в дороге напрочь отбило. Нес какую-то ахинею. А потом еще и твой клоун, то бишь магический клон розу мою достал, ну, я и озверел. Этот же пленник так и вовсе язык от страха чуть не проглотил, а заодно и костяную фалангу моего скелета Дого, который его держал.
– Весело у вас, – умудрился ввернуть Крайвен, пользуясь заминкой отца.
– Не то слово, – пробурчал тот, возвращаясь мыслями к сыну. – И чего тебе в Вурмграде не сиделось, сахарный ты мой лопушок?
– Это я-то сахарный? – начал было возмущаться Крайвен, но стоило Вусу сделать пару шагов в его сторону, как сын вдруг вытянулся в постройке смирно, словно шест проглотил. Ведь отец хоть и был сильно ниже его ростом, однако в первую очередь внушал Дрыньке-младшему страх, и лишь затем любовь и прочие родственные чувства.
– П…п…па-па, – начал заикаться Дрыньке-младший, будто вернулся в юношеские годы.
– Как знал, что не доучили тебя! Ты точно диплом не подделал? Ну-ка говори, для каких экспериментов годится кровь архонта?
– О-очищение, – промямлил Крайвен, а затем встрепенулся и продолжил с поставленной дикцией и уверенной интонацией:
– Очищение от магического воздействия, две пентаруны Исхалиса седьмого начертить по правую и левую сторону от подопытного, после заставить употребить.
– И это все? А я её на завтрак пью для чего?
– Из-за привыкания, душечка, – встрял в разговор чёрт, вызывая огонь на себя. – Ты вообще много пьешь. Оттого и нервный такой.
– Я бы попросил… – возмущённо начал Дрыньке и поднял вверх накрашенные длинные ногти, сверкая от злости сразу всеми заклинаниями.
– А, кстати, хорошая идея. Проси, – поиздевался чёрт, подмигнув Крайвену. Тот юмора не оценил, ведь отец гневался, а когда он злился, обычно происходила какая-нибудь маленькая, но катастрофа.
Из недавних примеров. После смерти жены знаменитый некромант наведался в башню, спустился в Преисподнюю и на раз снес три ближайших демонских селения. А затем, на годовщину свадьбы напился, вернулся туда же и разрушил всё повторно со словами: «Неча осквернять память о моей Кассии». С тех самых пор до первых демонских строений добрых два дня пути пешком от входа в башню, и это уж практически на границе с адом.
Ногти архимагистра некромантии тем временем запылали адским огнем, создавая вокруг себя завихрения силы. Воздух рядом превратился в плазму. Видно было, что в этот раз применялась уже другая, боевая магия высшего порядка.
Чёрт частенько любил доводить Вуса, а затем наблюдать за погромами, но и знал, как быстро его успокоить.
– Твиглов хочешь?
Анатариус произнёс всего два слова, а некромант тут же мечтательно улыбнулся:
– А есть? – оживленно уточнил он, сдул огонь с пальцев, как со свечек, и помахал ими в воздухе, развеивая по воздуху ароматы гари.
«Края ногтей, что ли, обуглились?» – с неудовольствием подумал сын, зажимая нос пальцами, потому как неимоверная вонь донеслась и до него.
– Есть-есть, во рву Хангерта сидит парочка, и один живой уже в носителе, – прибавил Анатариус, заметно погрустнев.
– В чем подвох? – уточнил некромант, хмурясь следом за другом.
– Девушка должна выжить, – сказал чёрт, открывая портал. – Ну что, идешь?
Вместо ответа Вус попросту вступил в воронку и даже не попрощался с сыном.
– А-а… Как же я? – недоуменно промямлил Крайвен вслед ушедшему. Анатар, прежде чем переместиться за Дрыньке-старшим ответил:
– Ты пока сделай коалиции одолжение, разберись тут с беглыми демонами, а потом иди домой, да строй свою и отцовскую нежить до нашего возвращения. Все, бывай, Райк.
– Да Крайвен я! Край-вен Дрынь-ке! – возмутился выпускник Школы Мертвых на весь ониксовый зал. Так громко, что одна горгулья, прятавшаяся в темном углу на потолке, шлепнулась на пол, ошеломленная новостями.
«Оказывается, у психа-некроманта есть сын?!» – успел подумать неудачливый демон, прежде чем пополнить ряды безмозглых слуг Райва.
Всю декаду и еще несколько дней после в тавернах Преисподней пересказывали на все лады историю нашествия Дрыньке-младшего, с ужасом вздрагивая и глуша адское пойло, не чокаясь.
Глава 4. Разборки
Летающая академия. Замок Водолея. Лазарет
– Как ты сказал зовут твоего брата? – прошипела от ярости Диен, в третий раз безуспешно пытаясь отделить ауру твигла от магии дочери.
– Не надо, Ди, – подчеркнуто спокойно произнесла леди Олидиана, опасливо поглядывая на свою старую знакомую, если не подругу, продолжая ту успокаивать: – Не создавай проблем, дорогая, мы все решим. Только не кипятись, ладно?
– Молчать! Ты?! Говори! – с разъяренным воплем старшая Дорвиндаль подскочила к лилипуту, стоящему по-прежнему на карачках, и без особого труда подняла его в воздух за грудки, словно тот ничего не весил.
– Ох-х-та, – задыхаясь от страха, выдавил из себя коротыш. А Зодиак сжалился и расшифровал:
– Зовут его Дрархим Мибучи, обитает в Охте, во дворце, как первый советник.
– В каком дворце и как туда добраться! Говори!.. – вопила мама Леи, продолжая встряхивать в руках позеленевшего телепата.
– Ди-и-и… – Только и всплеснула руками леди Сегдиваль, посылая Анатариусу укоризненный взгляд. – Вот еще военного конфликта с Нран нам не хватало.
– Скажем так, это королевство участвует во всех конфликтах, до которых только умудряется дотянуться… – встрял в разговор Глениус, открывая портал посреди лазарета.
– Милости прошу, прямо к Мибучи старшему. Вы только зама моего, – ректор указал в сторону карлика, повисшего в руках разъяренной магини безжизненным мешком, и злобно прибавил, – оставьте для выяснения всех деталей.
Оживший было Еримар после слов архимага застонал и потерял создание. В этот раз точно.
Скинув карлика на пол, словно мешок картошки, Диен буквально запылала жаждой не столько мести, сколько целенаправленного убийства, оттого проскочила в воронку мимо вездесущей мамы Глениуса.
На что та подавила в себе рвущийся истерический хохот в отрицании происходящего. Ведь времени на драматические вступления не было вовсе, потому Олидиана и не стала долго томить публику концертами и тут же собралась.
– Сын… Вот, что ты наделал, а? – упрекнула Глена его мать и поспешила следом за старшей Дорвиндаль, попытаться её образумить или же хотя бы снизить ущерб.
Едва за женщинами закрылась воронка, Сегдиваль гневно глянул на Зодиака, который также решил ретироваться со словми:
– Понял, я понял…
А когда тот ушел, жнец приступил к допросу главного подозреваемого с пристрастием.
– Что ж, Мибучи, не прикидывайся, я знаю, ты не спишь, – обратился к нему жнец, пылая проклятой магией, продолжающей свою прожорливо-уничтожительную деятельность.
– Я не винова-а-а-т! – заныл карлик, уползая подальше от проклятого огня. Для чего неуклюже поднялся с пола. После поспешил добавить: – Лишь пару раз передал информацию Дрархиму и ничего более!
– Где чаша? – спросил его ректор, понижая голос до устрашающего полушепота. – Что? Думал, я не знаю о вашем мероприятии общения с Лисом Скаагаром, которое не обсуждает разве что ленивый?
– Ах, чаша… – проскулил лилипут, делая вид, что усиленно вспоминает.
– Только не смей мне врать, – перебил его Сегдиваль, поднимая в воздух за грудки испачканной жилетки. Ноги Еримара беспорядочно болтыхались в воздухе, как и мысли в его голове, со скоростью испуганной лани.
– О-о-на в Гваде у ста-старьевщика, – выжал из себя проректор в ответ. Сжавшая горло ткань душила коротышку, мешая дышать, и потому он вынужденно заикался.
Скинув допрашиваемого на пол, архимаг уничижительно его оглядел, прежде чем прикрикнуть:
– Быстро принес мне чашу, и чтобы больше никаких сеансов связи с братом и его пешками!
А посылая следом грозный взгляд и сгущая тени в абсолютно-белой комнате, прибавил:
– Уяснил?
Испуганный до полусмерти карлик, кивая, осел на пол, а затем пополз в сторону двери исключительно задом, не решаясь повернуться к жнецу спиной. И только оперевшись о дверь ступнями, поднялся, развернулся и, подпрыгнув, дернул ручку, чтобы её открыть. Затем раздался хлопок со щелчком. Еримар ушел.
А Глениус остался наедине с невестой. Оглядел девушку долгим взглядом и наконец посветлел душей, уничтожая взмахом руки остатки пламени, пожирающего стены комнаты. После применил еще и бытовую магию для возвращения лазарету первозданного облика.
– Подожди еще немного, Лея. Мы обязательно что-нибудь придумаем, – произнес Сегдиваль с хрипотцой. Немного осмелев, он даже присел на край кровати, искренне надеясь, что она его услышит. Его рука легла на простыни рядом с подрагивающими пальцами Дорвиндаль, не решаясь прикоснуться к студиозе.
Следом его отчаянный голос прозвучал на всю комнату, поглощающую любой шум своими мягкими панелями:
– Лишь бы не стало поздно.
А когда ректор уже было собрался уходить, заставляя себя встать, то рука девушки неожиданно пришла в движение и схватила его за пальцы, накрывая сверху и сжимая слабенькой хваткой.
– Спасибо! – выдохнул жнец, не веря происходящему. Подняв пальцы девушки к губам, он осмелился их поцеловать. Все поочередно. Но затем, опустил назад, приговаривая голосом полным энтузиазма:
– Я весь мир переверну, но найду способ, как искоренить эту заразу!
Запечатав комнату множеством заклинаний, Сегдиваль напоследок вновь посмотрел на студиозу, лежащую связанной на кровати, и снял с её лица белую салфетку, притягивающую взгляд. Затем вынул изо рта деревяшку, мешающую той прикусить язык и приник к разомкнутому рту девушки, приговаривая следом:
– Если ты, скользкая тварь, хоть еще что-то сделаешь с Леей, я, клянусь, выторгую твою погибшую душу у самой смерти, а после, буду методично издеваться в подземельях Хангерта, подарив бессмертие.