— «О-о-о, ещё как».
От голоса из динамика, сочившегося неприкрытым возбуждением и жаждой крови, по телу прошёл озноб. Эрен тут же напрягся.
— Кто это? — спросил он и краем глаза заметил, как всполошилась Микаса. Она резко выпрямилась и всем корпусом обратилась к брату.
— «Ты что же, уже не узнаешь старого друга, Зеленоглазка?».
Капля пота скатилась за шиворот. Эта кличка, эта чёртова мерзкая кличка была у него только в одном месте. Воспоминания, которые он старательно пытался стереть из своей памяти, которые причиняли острую надоедливую боль, словно кровавая мозоль на пятке, вновь застелили разум. Эрен бежал от них двадцать лет, двадцать мучительных долгих лет, и вот один телефонный звонок вновь вернул его в прошлое, туда, куда он не хотел возвращаться больше никогда. Эрен надеялся, верил, что этот человек канул в небытие, как и то, что случилось дождливым вечером июльского четверга. Убеждение в том, что мёртвые не возвращаются к жизни, сильно пошатнулось. Эрен сжал ладонь в кулак и гортанно процедил:
— Бертольд.
— Эрен, кто это? Что происходит? — сразу накинулась Микаса.
Йегер взял её за руку и жестом попросил успокоиться. Заливистый смех из динамика резанул по ушам.
— «Ты не забыл меня, какая честь».
— Что тебе надо, Бертольд? Откуда у тебя телефон Армина? Что ты сделал с племянником?
Грудь Эрена сильно вздымалась и опадала, гнев потёк по его жилам.
— «Пока ничего, но это только пока. Я же не такой, как ты».
— Чтоб тебя, Бертольд! — взревел Эрен. Микаса дёрнулась и задрожала. — Если хоть один волос упадёт с его головы!..
— «И что ты мне сделаешь? — перебил Бертольд. — Снова подставишь меня? Отправишь гнить в карцере? Нет, мы это уже проходили. Теперь мой ход, Эрен. Заткнись и слушай сюда. — Весёлость и игривость из голоса Бертольда ушли, уступив место ненависти. — Если хочешь, чтобы твой племянник остался цел, приезжай в столицу и жди дальнейших указаний. И запомни, обратишься за помощью к копам — получишь своего драгоценного Армина по кусочкам. Надеюсь, ты всё усвоил. Армин… Фу, до чего же мерзкое имя».
И прежде чем Эрен успел вставить хоть слово, Бертольд сбросил вызов. Все нервы Йегера натянулись до предела. Он боялся этого больше всего. Боялся, что его прошлые ошибки могут сильно сказаться на будущем, страшился, что неправильный выбор повлечёт за собой цепную реакцию, которую уже нельзя будет обратить. Самым большим страхом в его жизни было то, что из-за его действий пострадают дорогие ему люди, и сейчас этот страх стал реальностью. Если бы двадцать лет назад он поступил иначе. Если бы тогда можно было поступить иначе.
— Кто этот Бертольд, Эрен? Что с моим сыном?
Эрен посмотрел на перепуганную сестру и сжал челюсти. Что он должен был сейчас сказать? Как ему теперь смотреть ей в глаза? Микаса была сильной и хладнокровной, но не когда дело касалось семьи. Он взял её лицо в ладони и спокойно ответил:
— Для начала успокойся. Армин в порядке. Бертольду нужен я, он не тронет его.
— Может, расскажешь мне уже?
Похоже, настало время рассказать всё, что он скрывал два десятка лет, то, что приходило к нему ночью в кошмарах. Правильно, всё тайное рано или поздно становится явным.
— Расскажу, но для начала вернёмся домой.
Эрен пристегнулся и снял автомобиль с «ручника».
Ещё не знавшая ни о чём Саша встретила их с улыбкой и пригласила за стол к ужину, но взглянув на их мрачные лица, улыбка тут же сошла с её губ. Ей никогда не надо было говорить «всё плохо», чтобы она поняла, что случилось действительно что-то плохое. Они расположились в гостиной, и, когда Эрен убедился, что его готовы выслушать, он начал свой рассказ. Он снова поведал о своём прошлом, о том, с чем ему пришлось столкнуться за месяц, проведённый в тюрьме. Саша узнала о криминальном прошлом мужа от Армина спустя несколько месяцев после смерти Жана. Эрену тяжело было ответить «Да», на прозвучавший от любимой вопрос «Это правда?». Он боялся, что она в испуге убежит и никогда больше не захочет с ним видеться. Эрен боялся потерять ещё одного любимого человека и вновь остаться одному. Но Саша, вопреки его ожиданиям, не ушла, не осудила, не стала ненавидеть, а наоборот поддержала и дала понять, что чтобы ни случилось, она никогда не оставит его. И вот сейчас, смотря в глаза сестры и жены и рассказывая о том, что его руки были запачканы кровью не единожды, он пытался сохранить внешнее спокойствие и одновременно с этим подавлял внутреннюю тревогу и почти через каждое слово мысленно говорил: «Простите меня», «Я виноват», «Я не достоин вас». Эрен называл практически стёртые из памяти имена и на каждом покрывался мурашками.
— Я думал, что Бертольд мёртв, — подытожил он. — Я надеялся, что он мёртв. Это всё моя вина и только моя.
— «Титаны», — отрешённо проговорила Микаса, сжимая в дрожащих ладонях салфетку, когда Саша хотела что-то сказать. — Мы вели это дело, Энни была их адвокатом. Если бы только я знала, я бы попросила Ханнеса отказаться, я бы… — Микаса судорожно вдохнула и не закончила.
Саша тут же вскочила с места, убежала на кухню и вернулась через несколько секунд со стаканов воды, отдав его золовке. Микаса сделала несколько глотков и прикрыла лицо ладонью.
— Прости, твой брат — убийца, — тихо извинился Эрен.
— Тебе не за что извиняться, — отозвалась Микаса, всё так же пряча лицо, — ситуация с Армином ничем не отличается от моей. Ты лишь защищал его так же, как и меня.
— Но в итоге, так и не смог защитить.
Саша нежно взяла мужа за руку и погладила по спине.
— Но что нам теперь делать? — поинтересовалась она.
— Нам ничего, это касается только меня и Бертольда.
— Нет, Эрен, — решительно заявила Микаса — похоже, ей удалось взять себя в руки, — Армин — мой сын.
— И мой племянник, — добавила Саша.
— Так что это наше дело.
— Похоже, ты не понимаешь всю опасность. Я не могу позволить вам так рисковать собой.
— Дорогой, — позвала Саша мужа, — кто мы по-твоему? Ты действительно думаешь, что какой-то отморозок сможет напугать нас?
— Он не просто отморозок, Саша! Бертольд…
Раздавшийся звонок в дверь не дал Эрену договорить. Йегер плюнул и, пригрозив женщинам, пошёл открывать. А на пороге стояла Хистория — бледная, нервная, с беспокойными глазами.
«Не лучшее время», — подумал Эрен, здороваясь и пропуская гостью в дом.
— Извини за беспокойство, — начала Хистория, проходя в гостиную, быстро поздоровалась с остальными и продолжила: — Но я снова из-за Лии. — Эрен тяжело вздохнул, и Хистория заговорила быстрее. — Знаю, я опять со своими семейными проблемами, но кроме тебя никто не сможет помочь. Я несколько раз пыталась дозвониться до неё, но её номер недоступен, да и предчувствие какое-то нехорошее, на сердце не спокойно. Номера её новых друзей не знаю, но она до сих пор общается с Армином. Ты не мог бы позвонить ему, вдруг, он знает, что с ней?
Саша с Микасой быстро переглянулись.
— Эрен, ты не думаешь, что они могли быть?.. — забеспокоилась Саша.
Эрен охнул и присел на диван. Ну конечно, эта парочка всегда влипала в неприятности вместе. Если Хистория вдруг не смогла дозвониться до дочери, то велика вероятность, что и Лия находится в лапах у Бертольда.
— Они могли что? — запаниковала Хистория.
— Так, а теперь присядь, успокойся и выслушай внимательно. — Саша усадила Хисторию в кресло и присела рядом на подлокотник.
И Эрену вновь пришлось рассказать историю: более короткую версию, без подробностей, но всё с тем же концом. И в итоге у него дома появилась ещё одна обеспокоенная мать.
— Бертольд не мог знать изначально, что Армин — мой племянник. Возможно, Армин как-то пересёкся с ним или… Не знаю.
— Неугомонная девица, — резко высказалась Хистория, — она меня в могилу так сведёт.
— Не факт, что твоя дочь тоже в руках у этого Бертольда, — заметила Микаса, — так что не думаю, что тебе стоит сейчас здесь изнывать.
— Ох, ну прости, Микаса, — ощетинилась Хистория, — что так волнуюсь за своего ребёнка. Не всем же быть таким спокойным, как тебе.
Аккерман бросила на Рейс тяжёлый взгляд, но промолчала.
— Ну же, девочки, — попыталась примирить их Саша, — не будем ссориться.
— Саша права, — согласил Эрен, вставая, — сейчас главное найти детей. Я закажу билет и завтра же отправлюсь в Шину. А вы…
— А мы последуем за тобой, — закончила Микаса, — и отказов я не принимаю.
— Согласна, — поддакнула Саша.
— Я еду с вами, — заключила Хистория.
Эрен обвёл женщин взглядом и понял, что этот раунд он проиграл, в одиночку ему с ними не справиться.
Ночь была неспокойной: ему опять снились кошмары прошлого, и даже снотворное помогло всего на пару часов. Когда в очередной раз вставал с кровати, чтобы выпить воды, разбудил Сашу. Она приготовила ему некрепкий кофе и рассказала, как в детстве ездила с отцом на рыбалку на озеро. Слушая её тихую и мелодичную речь, распивая горячий кофе, Эрен смог расслабиться и уже через полчаса уснул в объятиях любимой жены.
Билеты на самолёт смогли взять только на вечерний рейс. С Хисторией они встретились в аэропорту, в зале ожиданий. Все были напряжены и глубоко зарыты в своих тревожных мыслях, и только Саша всеми силами пыталась разрядить эту гнетущую обстановку.
Самолёт приземлился в аэропорту столицы ровно в двадцать один час тридцать минут. Когда они прошли регистрацию и, поймав такси, добрались вчетвером до корпоративной квартиры Микасы, стрелки часов показывали двенадцатый час. Все были настолько измотаны дорогой и переживанием, что дружно согласились сразу лечь спать даже не поужинав. А вот тут и столкнулись с первой проблемой. Квартира была маленькой, однокомнатной и в наличии имела только шкаф, пару стульев с тумбой и довольно старенький диван, на котором поместиться смогло бы разве что два с половиной человека. Они вчетвером несколько секунд молча смотрели на него, каждый осознавая, в какой неловкой ситуации оказались.
— Что ж, — прервал молчание Эрен, — вы втроём спите на диване, а я уж как-нибудь на полу пристроюсь.
— Я не буду спать с ней на одном диване, — хором отозвались Микаса и Хистория, метая в друг друга молнии.
— Вы с Сашей можете устроиться на нём, а я уж как-нибудь устроюсь на полу, — вежливо, изо всех сил стараясь не грубить, предложила Микаса Хистории.
— Ой, ну что ты. Я не могу заставлять хозяйку дома спать на полу. Ты ложись на диване, а я посплю одну ночку на полу, — тем же тоном ответила Рейс.
Эрен пугливо переводил взгляд с женщины на женщину, ожидая страшной бури. Микаса и Хистория встречались редко, но каждый раз, когда они оказывались рядом друг с другом воздух вокруг становился настолько наэлектризованным, что у Эрена волосы на руках дыбом вставали.
— Мы все втроём будем спать на диване, девочки, — громко сказала Саша, вставая между ними. — Ты, Хистория, с одного края, ты, Микаса, с другого, а я пристроюсь между вами. Ладушки? — В ответ она получила тишину. — Ладушки? — повторила Саша, и от проскользившего в её голосе злобного рыка Эрен аж вздрогнул.
— Ладно, — наконец бросила Хистория.
— Ладно, — так же нехотя согласилась Микаса.
Саша взглянула на растерянного Эрена и, улыбнувшись, подмигнула.
«Спасибо», — одними губами поблагодарил тот и полез в шкаф за спальными принадлежностями.
Их ждала долгая и тяжёлая ночь перед ещё более долгим и тяжёлым днём.
========== Глава 7 ==========
Армин ступил на белокаменную площадь и тут же присел на колено — пребывание в мире живых итак изматывало, а сегодня ему и вовсе пришлось потратить почти все свои силы. Похоже, он совершил самый глупый поступок за всю свою Небесную жизнь. Он понимал, что по головке его за это не погладят; он нарушил главный запрет Небес, тем самым внеся хаос в отлаженную систему. Всё в мире взаимосвязано, если одна из шестерёнок нарушает свою работу — ломается весь механизм. Армин в полной мере осознавал, к чему может привести его непослушание, но он действительно не сожалел о сделанном выборе.
Арлерт встал на ноги и спокойно взглянул на нескольких окруживших его человек с копьями, облачённых в военную форму, — информация доходила до верховных слишком быстро, а он-то надеялся хоть немного передохнуть. Души расступились, и вперёд вышел черноволосый молодой человек, форма которого отличалась только цветом короткой туники под кожаным панцирем и наручами с эмблемой главнокомандующего. Каждый раз, когда Армин смотрел на это спокойное лицо с веснушками, на ставшие совершенно мёртвыми, как и у всех, кого лишили памяти о земной жизни, карие глаза, сердце в груди больно сжималось. В самый первый раз на Небесах Армин увидел его уже таким — военным командиром, подчиняющимся самому Архангелу Уриилу, статным, правильным, лишённым всяких чувств. Того, кого знал Арлерт, уже не было в этом теле, осталась лишь пустая оболочка, беспрекословно подчиняющаяся приказам.
Армин слабо улыбнулся и спокойно поздоровался:
— Здравствуй, Марко.
— Следуй за мной, — холодно ответил Марко и направился в сторону высокого здания с колоннами, подпирающими треугольную крышу, и статуей ангела, державшего в одной руке меч, а в другой — весы.
Армин вздохнул и пошёл следом в окружении военных. Он ещё никогда не был в здании суда и не особо представлял себе судебный процесс, но вряд ли он походил на земной — с адвокатом и прокурором или с присяжными. Что-то подсказывало ему, что там будет только он, судья и куча охранников, стороживших его так, будто он мог уничтожить Небеса. Он ступал босыми ногами по холодному каменному полу в полной тишине, и только стук собственного сердца глухо звучал в ушах. Их небольшая процессия остановилась возле высоких тяжёлых дверей.
— Ты злишься на меня, Марко? — тихо поинтересовался Армин у Ботта. — Прости меня, если бы я был сильнее, то смог бы защитить тебя.
— Я уже говорил тебе, Армин, — всё тем же холодным тоном ответил Марко, — я не знаю, о чём ты говоришь. Я всегда жил на Небесах.
Арлерт печально посмотрел на друга и слабо кивнул — похоже, забранные воспоминания, уже нельзя было вернуть.
— Конечно, обознался, наверное.
— Заходи.
Марко открыл двойную дверь и пригласил Армина в большую белую залу, заполненную ярким золотым светом, струящимся с высокого потолка. На трёх мраморных кафедрах сидели три Архангела приближённых к Богу, и каждый был Армину знаком. В центре, со скорбью на лице расположился Селафиил, именно он отвечал за прибывшие Души и назначал Хранителей. По правую руку от него, склонив голову на бок и аккуратно разглаживая помявшееся платье, находился Иеремиил, заправлявший Небесной тюрьмой. А вот последнего Армин боялся больше всего. За этим почти детским лицом, обрамлённым светлыми кудрями, украшенными на голове диадемой, скрывался ужасный монстр. Уриил, главнокомандующий Небесной армией и следящий за порядком на Небесах, не прощал никого, кто осмеливался ослушаться его приказа или нарушить Небесный Закон. Армина толкнули на пол и задержали копьями так, что согнувшись пополам почти к самому полу, он более не мог разогнуться — лопатки больно свело, и он издал тихий стон. Армин уже давно не чувствовал физической боли и смог отвыкнуть от неё, и из-за того сейчас она казалась ещё более невыносимой.
— Хранитель Армин! — раздался громкий голос Селафиила. — Ты понимаешь, почему находишься сейчас здесь, сын мой?
— Да, Архангел. Я совершил проступок и нарушил одно из правил Небесного Закона.
— Хм, приятно знать, что ты осознаёшь свою вину, — надменно проговорил Уриил, и Армин вздрогнул.
Нет, Уриил не будет благосклонен к нему. Ему остаётся надеяться только на Селафиила и Иеремиила. Быть может, ему удастся заполучить их расположение.
— Так что сподвигло тебя совершить данный проступок?
Армин поднял голову и взглянул исподлобья на Селафиила.