— Кабинет физиотерапии, — тихо подал голос Армин. — Мне так кажется.
Ребята прошли вглубь по разбитой плитке и остановились возле ванны, которая почти до верху была заполнена мутной зелёной водой, источающей зловоние. Эрен направил луч света в середину ванны, и почти сразу же на поверхность всплыло несколько крупных пузырьков воздуха.
— Там что-то есть, — Жан указал рукой на воду. — Присмотритесь.
Армин встал на цыпочки и выглянул из-за спин друзей. Действительно, что-то тёмное плавало в ванне. Эрен потянулся ножкой стула и перевернул странный предмет — все трое в испуге отпрыгнули назад. Веснушчатое синее лицо Имир смотрело на них широко раскрытыми глазами. Желудок скрутило болезненным спазмом, Армин тут же отвернулся, и его стошнило на пол.
— Ну что, всё ещё не веришь нам? — сердито спросил Эрен Жана, пытаясь отдышаться.
— Да что за хрень тут творится? — Жан задрожал и попятился назад. — Нет, нет, это всё неправда, это какая-то шутка!
Кирштайн развернулся и побежал вон из комнаты.
— Чёрт, не ходи один, идиот!
Эрен прихватил пошатывающегося Армина и бросился за Жаном. Когда они вышли из кабинета, Кирштайн уже стоял в нескольких метрах от них, прислонившись рукой к стене, и, согнувшись, хрипло дышал.
— Это всё неправда, — снова и снова повторял он.
— Успокойся, Жан, — мягко попросил Эрен. — Истерика нам не поможет. Найдём Марко и…
— А что нам поможет? — заорал Жан, срывая с головы ободок с волчьими ушами. — Твоя чёртова палка?! Или, может, блюющий Армин? — Арлерт отвёл виноватый взгляд и прижался к Эрену. — Мы хрен знает где, бродим по этой чёртовой заброшенке, а какой-то тип с кроличьей головой мочит нас одного за другим!
— А чья, мать твою, это была идея? — не выдержал Йегер. — А, не твоя ли? Не ты ли затащил нас сюда?
— Ребята, прошу, хватит, — встрял Армин; только ссор им сейчас не хватало. — Давайте просто найдём Марко и уйдём отсюда.
Эрен и Жан помолчали, успокаиваясь, и согласно кивнули. Армин был прав, сейчас им надо было действовать сообща, а не кидаться друг на друга с обвинениями.
— Хорошо, — наконец сказал Жан.
Острое лезвие насквозь проткнуло живот Жана. Кирштайн закашлялся кровью, посмотрел вниз и закатив глаза упал на пол. Пару раз его тело дёрнулось, в попытке уцепиться за жизнь, и замерло. Человек за его спиной вытер окровавленный нож о штаны и стеклянными красными глазами уставился на Эрена с Армином. Армин опять вспомнил рассказанную другом историю и его последнее «Конец». Похоже, это действительно был конец. Сколько бы они не бегали, Кровавый кролик Хэллоуина всё равно их найдёт. Армин вспомнил дедушку и родителей, он даже не смог с ними попрощаться.
— Я задержу его, а ты беги, — прервал его мысли Эрен.
— Что? Нет! Я не оставлю тебя.
Эрен развернулся лицом к Армину и быстро поцеловал его в губы. Арлерт замер и удивлённо глянул на Йегеря. Кролик перешагнул через тело Жана и медленно направился в их сторону, постукивая лезвием ножа по бедру.
— И всё-таки, я чертовски люблю тебя. — Эрен улыбнулся, отпихнул Армина, поднял над головой железную палку и бросился на убийцу. — Убегай!
— Прости, — прошептал сквозь слёзы Армин и бросился прочь.
Он бежал так быстро, как не бегал никогда раньше, не смотря под ноги, почти не разбирая дороги впереди. Найдя лестницу, сбежал вниз и свернул налево. Голова раскалывалась, лёгкие разрывало на части от недостатка воздуха, ноги больно сводило от перенапряжения. Радость поглотила его с головой, когда впереди показалась знакомая арка с буквой «Б». Армин, не оглядываясь, проскочил её и свернул за угол. Сверху раздался громкий крик, Армин обернулся, нога потеряла опору, и он кубарем полетел вниз по лестнице. Боль разрядом тока прошлась по всему телу, на какое-то время Армина оглушило. Он заворочался на полу и застонал. Кое-как придя в себя, Армин взял с пола мигающий разбитый фонарик и, пошатываясь, встал на ноги. Жутко мутило, перед глазами всё плыло. Он зажмурился и покрутил головой, пытаясь снять заложенность в ушах. Армин выпрямился, сделал несколько неуверенных шагов, направил луч фонаря прямо перед собой и закричал, когда нос к носу столкнулся с Марко, повешенным за ноги к люстре. Из-за глубоких ран, располосовавших всё его лицо, Бодта с трудом можно было узнать, лишь по костюму пирата и браслету, который ему подарил Жан, можно было понять, что это действительно он.
— Марко, — простонал Армин; крупные слёзы потекли по щекам.
Он уже не мог держаться. Все его друзья, все, кто пришёл с ним на Хэллоуин в эту заброшенную больницу, были убиты. И Армин уже не верил, что сможет отсюда сбежать. Он дотронулся до своих губ и сжал в руке фонарик. Нет, он не должен был сдаваться! Эрен жертвовал собой, чтобы дать ему шанс уйти, и Армин не мог просто так отказаться от него. Арлерт зажмурился, обошёл Марко, и побежал к выходу. Он пролез через разбитое стекло в двери и оказался на улице. Похолодало, полная луна продолжала светить сквозь облака, поднялся ветер. Оглядываясь по сторонам, Армин стремительно пронёсся по территории больницы, выбежал на подъездную дорожку и бросился к воротам. У него получилось, всего пару метров, и он покинет это страшное место, доберётся до города и тут же обратится в полицию. Армин добежал до ворот и замер — сердце чуть не остановилось, плотный ком встал в горле, не позволяя воздуху попасть в лёгкие, чувство безысходности заполнило каждую клеточку тела. Ворота были заперты, толстая цепь, скреплённая массивным замком, опоясывала их прутья. Когда они только пришли сюда, ворота были открыты. Они все с самого начала были целью, стоило им только войти на территорию больницы, как они сразу же стали участниками игры на выживание. Армин выронил фонарик и прислонился лбом к прутьям. За спиной послышались шаги, Арлерт вдохнул и обернулся — в голубых глазах отразились кровавый труп Эрена и белая кроличья голова.
***
Тринадцать лет спустя.
Компания детей жалась возле входа и опасливо поглядывала на заброшенную больницу. Полная луна светила с неба, освещая своим серебристым светом территорию вокруг.
— Ничего не может быть круче, чем проверка на храбрость на Хэллоуин, — заявила Габи, гордо задирая нос.
— Лучше бы как все нормальные дети пошли конфеты собирать, — пробурчал Удо, протирая очки салфеткой.
— Вот именно, дети, — взвилась Габи, — а мы уже взрослые!
— Тебе всего тринадцать, — усмехнулся Удо, за что незамедлительно получил затрещину от бойкой Габи.
— Послушайте, — встряла Софи, осматриваясь по сторонам, — а разве не здесь произошло то страшное убийство?
— Вы о чём? — не понял Фалько.
Габи ухмыльнулась и сделала страшную рожицу.
— Я слышала, — начала она замогильным голосом, — что тринадцать лет назад, на Хэллоуин, когда с неба светила полная луна, семеро учеников старшей школы пришли сюда, чтобы пройти проверку на храбрость, но живыми никто отсюда не ушёл. Первым полиция нашла тело Эрена Йегера, наколотым на прутья ворот. Труп Марко Бодта был подвешен в главном холле на люстре. Размазанные по полу внутренности Райнера Брауна обнаружены на четвёртом этаже блока «Б», там же, в операционной, выпотрошенный труп Хистории Райсс. В блоке «С», со сквозной раной в животе лежало тело Жана Кирштайна, а в кабинете физиотерапии, в ванной с зелёной водой плавала голова Имир. — Габи сделала паузу, нагнетая обстановку, и широко улыбнулась. — Ходят слухи, что их убил Кровавый кролик Хэллоуина. Говорят, даже видели там его следы.
— Кровавый кролик? — дрожа от страха переспросил Удо.
— Ага, он появляется на Хэллоуин, когда с неба светит полная луна, вот как сейчас.
Ребята дружно задрали головы вверх и посмотрели на луну.
— Ты сказала, что было семь учеников, но нашли ведь только шесть трупов, — не поняла Софи.
— Ага, тело Армина Арлерта так и не нашли. В одном из помещений больницы была найдена кровь, которая по данным ДНК-теста принадлежала Арлерту, но самого Арлерта или частей его тела не обнаружили. Полиция обыскала каждый уголок больницы, прочесала всю её территорию и лес вокруг, но результатов не было.
— Чушь собачья, — возразил Фалько. — Мой брат был здесь в прошлом году с друзьями, и с ними ничего не произошло. Не видели они никакого кролика.
— Да говорю ж тебе, — рассердилась Габи, — он появляется только в полнолуние на Хэллоуин.
— Всё равно, — не унимался Фалько. — Не существует никакого Кровавого кролика. Не верю я в это и совершенно не боюсь.
— Да? — хищно улыбнулась Габи.
Софи тронула мальчишек за плечи и громко крикнула. Удо и Фалько подпрыгнули на месте и заорали, что есть мочи, рассмешив девчонок.
— Ага-ага, очень смешно, — обиделся Фалько, пытаясь успокоиться. — А ещё себя взрослой называешь.
— Ой не могу, ну вы и трусихи, — Габи отсмеялась и вытерла выступившие на глазах слёзы. Фалько надулся и демонстративно воротил нос. — Ну всё, хватит здесь топтаться, пора начать нашу проверку.
Габи выдохнула и бодро направилась ко входу в больницу, ребята переглянулись и поплелись за ней следом. И они даже не заметили, что из окна за ними наблюдал человек. Он прищурил голубые глаза, зачесал назад светлые волосы и надел на голову маску белого кролика, пряча под ней зверскую улыбку.
========== День пятый. Колыбельная леса ==========
Ноги по щиколотку утопали в снегу, голые ветки деревьев и еловые «лапы» больно хлестали по лицу и рукам. Натруженные мышцы буквально умоляли хозяина остановиться и передохнуть, дыхание стало рваным и тяжёлым, а морозный воздух с каждым новым вдохом всё сильнее окутывал лёгкие колючей ледяной коркой. Это была очередная вылазка Легиона Разведки, вылазка, которая для большинства из них стала последней, вылазка, которой вообще не должно было быть. Все понимали, что зимнее время года совсем не подходит для зачистки территории, что лошади будут гораздо медленнее в снегу, что привод непременно будет скользить по льду, да и прицелиться в опору, спрятанную под слоем снега довольно сложно даже для опытного разведчика. И всё же верхушка настояла, пригрозила трибуналом и расформированием, и Эрвину просто пришлось сдаться под гнётом бестолковых толстосумов.
Эрен помнил, как звенел холодный воздух, как ослепляюще блестел под лучами яркого солнца снег, как спокойное голубое небо разрезали полоски красного дыма. Сначала Эрен почувствовал дрожание земли под копытами лошади, потом перед глазами мелькнули напуганные лица товарищей, в небо взмыли первые зелёные плащи. В памяти отчётливо сохранился образ Армина, смотрящего прямо в глаза, и его далёкое «Уходи!». Их зажали в тиски на открытой местности, подкрались незаметно, словно белый заяц на снегу. Построение было нарушено моментально, прямо как тогда с женской особью. И так же, как и тогда, Эрен ослушался. Боль пронзила руку, кровь брызнула в рот, яркая вспышка, а дальше только темнота и отдающееся в ушах биение собственного сердца. Эрен очнулся на земле, когда солнце уже преодолело половину своего пути — первый взгляд на пустое поле, первая кровь на руках и первое осознание, что он — единственный выживший среди бесчисленного множества тел. Он тяжело переставлял ноги в красном снегу, осматривая лица погибших и с облегчением вздыхая, когда очередной разведчик оказывался ему не знаком. Эрен звал долго, до хрипоты, но в ответ всегда получал тишину. А потом, когда воздух стал неподвижным и казалось, что смерть полностью выжгла всё живое, Йегер услышал голос: тихий, слабый, молящий. Радость жалящим пламенем охватила всё его продрогшее тело, но стоило только узреть его, окровавленного, бледного, с мутными глазами цвета утреннего тумана, как все чувства разом покинули его, оставляя опустевшее нутро съеживаться от холода. Армин ничего не говорил и смотрел на друга из-под полуприкрытых век, но Эрен слышал и видел всё: как Армин печально усмехается, как с лёгким укором повторяет «Ты должен был уйти», как крепко обнимает его и на выдохе добавляет «Это не твоя вина. Прости». Эрен слышал это, но не мог ответить, потому что горло драло от болезненных извинений, потому что перед глазами плыло от выступивших слёз, потому что Эрена трясло, но не от холода — от презрения к себе и обречённости.
Он должен был сохранять спокойствие, сейчас паника только ещё быстрее загонит их в могилу. Эрен, почти не касаясь, аккуратно стряхнул окровавленный снег с формы Армина, обнажая рваную рану на боку. Он резко вдохнул и зажмурился.
— Ничего, — прошептал Йегер, — всего лишь царапина, сейчас перевяжу.
Эрен оторвал кусок от плаща и туго перевязал кровоточащую рану. Армин громко вскрикнул и выгнулся, крепко сжимая кулаки. Эрен будто сам почувствовал эту боль — острую, раздирающую, сводящую с ума, и подумал, что уж лучше было умереть сразу, чем вот так сгорать в муках. Ему захотелось дать себе огромную затрещину за такие мысли. Как он мог вообще подумать о таком, ведь речь шла об Армине, о лучшем друге, о любимом брате. Эрен боялся даже представить, что будет с ним, если Армина не станет. И вот опять он думал только о себе. Чёртов эгоист. Чужие пальцы легко коснулись его руки, Йегер встрепенулся и взглянул в лицо друга. Даже сейчас на нём не было страха. Может быть, нет, на сто процентов внутри Армин чертовски боялся, но он крепко сдерживал этот страх и не давал вырваться наружу. Было тяжело, практически невозможно, но он справлялся с этим. Он держался только ради Эрена. И, скорее всего, если бы его не было рядом, уже бы сдался.
Эрен взял его ладонь в свою и улыбнулся уголками губ.
— Знаю, Армин, извини, теперь всё в порядке.
Кровь продолжала окрашивать белый в алый.
Здесь оставаться было нельзя, слишком опасно. Эрен быстро обежал местность, осматривая тела на наличие пригодного для использования УПМ и оружия, но смог найти лишь обломок меча; с этим далеко не уйдёшь, толку, как от иголки. Эрен сжал челюсти. Раз так, он отнесёт Армина на себе, сейчас же превратится в титана… Лезвие полоснуло по руке, рассекая кожу и мышцы, боль разрядом прошла по нервным клеткам. Эрен вдохнул и уставился в серое небо. Громкий смех сотряс воздух.
— Чёрт! — крикнул Эрен и вскинул в воздух носком сапога комья снега. — Чёрт!
Злость захлестнула его с головой. Почему именно сейчас?! Именно тогда, когда чужая жизнь зависела от него, он не мог превратиться в проклятого титана. Эрен досчитал до десяти, успокаиваясь, и посмотрел вдаль, где голые кроны деревьев гнулись к земле. Лес казался единственным спасением. Этот чёрный остров надежды в бескрайней белой пустыне. Быть может, там он сможет найти остатки разведкорпуса, хотя бы одного единственного человека, который сможет помочь, в отличие от него. Эрен закрепил клинок на поясе, приподнял Армина и взвалил на спину, упёрся ступнями и неуверенно, словно только что родившийся оленёнок, учившийся ходить, встал на ноги. Тяжесть двух тел мигом навалились на икроножные мышцы и кости, отдаваясь покалывающей болью. Ничего, думал Эрен, стоит сделать первые шаги, и тело привыкнет, главное не останавливаться и не думать о боли.
Лес встретил их завыванием ветра и птичьей трелью. Эрен сглотнул и глубоко вдохнул ртом сладкого морозного воздуха. Внешнее спокойствие природы никак не вязалось с тем хаосом, что заполнял внутренности. Эрен затаился и напряг слух, он отчётливо услышал своё собственное хриплое дыхание, песню кукушки и еле уловимые вдохи Армина.
«Кукушка-кукушка, сколько мне осталось жить?».
Кукушка не ответила. Лес замолк. Эрен усмехнулся, крепче перехватил Армина и двинулся в чащу.
Все чувства были обострены до предела, он не мог позволить себе ошибиться. Ни один звук, ни одно движение не было не замечено Эреном. Здесь опасность могла подстерегать на каждом шагу, Эрен не мог позволить себе оплошать.
Но прошёл час, другой, решительность сменилась обречённостью, красные руки опухли от холода, ноги подкашивались от усталости, а желудок болезненно крутило от голода. Чёрно-белый пейзаж оставался неизменным, чувства смешались в один неразборчивый водоворот, а Эрен облизывал обветренные губы, борясь с желанием остановиться, которое с каждой секундой поглощало его всё сильнее. И он проиграл ему, когда колени на очередном шаге подогнулись и он упал в снег. Эрен усадил Армина возле дерева, растопил в ладонях немного снега и как мог напоил друга талой водой. Армин то терял сознание, погружаясь в толщу чёрного моря, то выныривал на поверхность, жадно хватая ртом воздух, в попытках надышаться. Он не говорил, продолжая смотреть на Эрена сознательным взглядом. Армин понимал, знал, что будет потом, хотел сказать, но не мог. Открывал рот, хрипло стонал и жмурился. А Эрен кивал, слыша каждое невысказанное слово и как болван повторял: «Всё будет хорошо, всё будет хорошо».