— Боря, посмотри, что с ним…
— Время смерти сказать? — Селиванов деловито натянул перчатки, взял скальпель и шагнул к столу. — Причину смерти я всё равно так сразу не смогу…
— ТИПУН ТЕБЕ НА ЯЗЫК! — рявкнули в один голос оперативники.
========== Заклятье Забвения ==========
Тот, кто лежал на столе, пошевелился и очень тихо сказал:
— Извините, что вмешиваюсь. Я ещё пока не готов знать время и причину моей смерти.
Круглов и Костя нервно рассмеялись. Борис отложил, чуть не выронив, скальпель и вгляделся в «труп». И тут же изумлённо уставился на Константина:
— Эт-то кто?
— Мой троюродный брат, — с гордостью сказал тот, — Котов Кирилл.
Патологоанатом сглотнул и опять посмотрел на лежащего:
— Очень приятно, я — Борис Селиванов.
Трое мужчин осторожно помогли Кириллу слезть со стола и усадили его рядом, на стул.
— …Зачем вы его ко мне на стол-то притащили, — ворчал Борис.
— А куда его было ещё, — оправдывался Костя, — он же без сознания был… Борь, посмотри, с ним всё в порядке?
— Да всё нормально, — принялся вяло отмахиваться волшебник, но его никто не слушал.
Селиванов осмотрел его, проверил давление, пульс, зрачки… Потом в сердцах адресовался к оперативникам:
— Ну, я прям’ не знаю, что и сказать… Вы ГДЕ были-то, что таких вот… нервно истощённых пачками приносите?! Ну, этот хотя бы разговаривает. А тот-то вообще слова вымолвить не может!
Кирилл вскрикнул и опять задёргался, пытаясь вскочить:
— Где он? Я сейчас пойду…
Но Костя и Петрович удержали его за плечи.
— …Никуда ты пока не пойдёшь, — строго сказал патологоанатом. — Я сейчас тебе укольчик сделаю, капелек накапаю… — и прибавил, видя, как «пациент» замотал головой: — А будешь дёргаться — запру в холодильник. Ребята, если что, помогут.
Оперативники, не снимая крепких ладоней с плеч колдуна, энергично закивали. Кирилл со вздохом покорился.
После укола и капель Селиванов строго распорядился оставить «пациента» полежать на диване в комнате отдыха на час-другой. В темноте и тишине.
— …И не беспокоить! — ещё раз повторил он.
— Может, тогда уж сразу в камере меня запереть? — вздохнул колдун.
— Шутить изволите, профессор? — усмехнулся Круглов. — Мы люди служивые. Как «командир», — кивнул он на Бориса, — велит, так и выполним. Скажет, на диван в комнате отдыха — значит, на диван… А скажет, на нары в камере… Так что, вставай-ка. Пошли отдыхать. А потом… Не знаю, каких кислых щей ты профессор, герр Котов, но я полагаю, что ты можешь нам много чего интересного рассказать. У меня, например, к тебе масса вопросов.
И они, надёжно ухватив Кирилла под руки, повели его из прозекторской. Борис посмотрел им вслед, покачал головой и улыбнулся.
Уложив Кирилла на диван в комнате отдыха, Петрович ушёл докладывать обо всём Рогозиной, а Костя остался в коридоре охранять покой брата. Как всегда в ФЭС, ещё никто никому сообщить ничего не успел, но о событиях мгновенно стало известно буквально всему персоналу.
…Амелина мчалась по коридору, цокая каблучками, а следом за ней в таком же развевающемся халате бежал Иван. Оксана налетела на Константина, едва не сбив его с ног.
— ГДЕ ОН?!
Капитан усмехнулся:
— Здесь. В комнате отдыха. Он был с нами на задании. И вот, немного перенапрягся.
— Да вы что сделали?! Зачем его с собой потащили?! Вы же оперативники со стажем, а он профессор… Как же вы допустили?!
— Ну, он сам же захотел, — промямлил Костя, растерявшись от такого напора. Иван улыбался во весь рот.
— А если бы этот убийца и его…?!
— Да ладно, Кир не такой уж беспомощный, Оксаночка.
— Я пойду, проверю, как он там! — не терпящим возражения тоном заявила девушка.
Ваня и Костя и моргнуть не успели, как она ворвалась в комнату отдыха и захлопнула за собой дверь. Щёлкнул замок.
— Ух ты, Оксанка зря времени не теряет, — восхитился Тихонов. — Кость, как думаешь, может мне пойти Аллочке намекнуть об этом, а?
— Я тебе намекну, — хмуро сказал Котов, прислушиваясь возле двери.
…Как многие красивые девушки, Оксана Амелина обычно была уверена в себе и не особо заботилась о мнении окружающих. Но захлопнув за собой дверь и оказавшись в совершенно тёмной комнате, она протянула руку к выключателю — и внезапно оробела. Так и не включив свет, девушка стала осторожно, наощупь пробираться к дивану. Нащупала стул, подтащила его, стараясь не слишком шуметь, и села возле угадывающегося в темноте человека. По ровному дыханию она поняла, что профессор Котов спит.
— Извините, — шёпотом позвала девушка.
Глубокий вздох показался ей похожим на стон, и она ещё больше смутилась.
— Кто тут? — спросил брат Кости, и от его тихого хрипловатого голоса, такого неожиданно слабого для мужчины, которого по фотографии Оксана представляла очень сильным, в сердце девушки всколыхнулось желание его пожалеть.
— Здравствуйте, — всё так же шёпотом сказала она.
— Здравствуйте. Вы кто?
— Я Оксана. Работаю экспертом-криминалистом. Костя показал нам фотографии, и мы были так удивлены вашим сходством…
— Можете представить, — по его тону чувствовалось, что он улыбнулся, — как были удивлены мы. Могу я спросить, зачем Вы пришли, Оксана?
— Я хотела… Я хотела убедиться, что с Вами всё в порядке. Как только стало известно, что Вы участвовали в задержании, а потом оказались у Селиванова, мы все так перепугались…
— Вы все? А кто это — все? И почему перепугались? Герр Селиванов, насколько я могу судить, хороший врач.
— Врач хороший, да. Только он патологоанатом.
— Ах, вот оно что… — теперь голос звучал намного бодрее, и улыбка в нём слышалась явственнее.
Внезапно в коридоре раздался какой-то шум. Дверь распахнулась, вспыхнул свет. Оксана вскочила, нервно запахивая халат. Кирилл рывком сел, пошатнулся и заморгал, привыкая к свету. В комнату отдыха ввалился майор Круглов с весьма решительным выражением лица. За его спиной маячил Костя, который явно до этого пытался остановить старшего по званию. Позади виднелась растрёпанная голова Вани Тихонова, а также то появлялось, то исчезало за широкими спинами оперативников лицо Аллочки. Но как только та разглядела Оксану, теребящую пуговки халата, она мгновенно протолкалась вперёд, откуда только сила взялась. Обе девушки, считавшие себя самыми красивыми сотрудницами ФЭС, яростно уставились друг на друга. Только присутствие мужчин и теснота удерживали их от того, что предсказывал Тихонов: вцепиться в волосы «соперницы». Иван смотрел на них, радостно поблёскивал глазами и едва только руки не потирал со словами: «Я ж говорил!» Но кроме него, на девушек никто не глядел. Майор и волшебник уставились друг на друга, один с вызовом, другой с недоумением. Константин насторожённо поглядывал на обоих, прикидывая, кого из них, если что, придётся спасать.
Наконец, Круглов сказал вполне спокойно:
— Герр Котов, я надеюсь, ты уже успел отдохнуть. Не пора ли тебе кое-что разъяснить?
Кирилл неторопливо поднялся с дивана:
— Охотно, герр Круглов. Но я хотел бы говорить с глазу на глаз.
Одного сурового взгляда и многозначительного покашливания майора было достаточно, чтобы комната отдыха вновь опустела. Костя задержался в дверях, выходя последним, и обернулся к брату. Тот спокойно кивнул, мол, не волнуйся, всё под контролем.
— Итак, герр профессор, изволь-ка объяснить, что это такое ты вытворял там, в подвале, при задержании. По твоей милости, это и задержанием-то назвать нельзя было.
Кирилл молчал, оценивая своё состояние, готов ли он уже к ментальному воздействию на магла, который должен забыть, что видел волшебство. «Вроде бы готов», — решил колдун и принялся незаметно нащупывать волшебную палочку. Но… её не было. Кирилл побледнел и рухнул на диван, словно у него колени подломились.
— …Вам нехорошо, Кирилл Кассианович? — моментально сменил тон Круглов, с беспокойством склонившись над ним.
— Николай Петрович, — ослабевшим голосом сказал маг, — отведите меня к Селиванову, будьте добры.
— Вам так понравилось в нашем морге?
— Пожалуйста… — Кирилл шутку не поддержал, и Петрович понял, что дело серьёзное. Он поднял Котова, поддерживая за локоть, и отвёл вниз.
— …И снова — здравствуйте, — усмехнулся Борис, увидев вошедших. — Как вы себя чувствуете, господин Котов?
— Я в порядке, спасибо. Я хочу спросить. Вы находили тут… палочку?
— Палочку? — вытаращился на него Селиванов. — Какую ещё палочку? …Кишечную?!
— Нет, нет… Такую… деревянную. С палец толщиной и длиной сантиметров двадцать.
— Ах, эту! — с явным облегчением махнул рукой Борис. — Она под столом валялась. Я подумал, что это просто кусок ветки за кого-то из вас зацепился, и выкинул её…
— Вы её сломали?! — с беспокойством воскликнул Кирилл.
— Да нет. Просто в ведро мусорное бросил, — в недоумении патологоанатом показал, куда именно.
— …А в чём дело-то? — спросил он, наблюдая, как Кирилл бросился к мусорке и выхватил оттуда «кусок ветки».
Котов не отвечал, он внимательно осматривал свою волшебную палочку под яркой лампой, ощупывал её и разве что не обнюхивал. Борис вопросительно глянул на Круглова, но тот тоже ничего не понимал и пожал плечами. Убедившись, что всё в порядке, Кирилл вновь повернулся к Селиванову и Круглову, и было заметно, что, завладев «невзрачной деревяшкой», он стал самим собой: уверенным, спокойным, чуть ироничным.
— Большое Вам спасибо, герр доктор, — Котов пожал Борису руку. — За всё.
— Да пожалуйста, — пожал плечами тот.
— Теперь я готов, — обратился колдун к Петровичу, — идёмте, герр майор.
Они вышли из прозекторской. И вдруг Кирилл опять встал. Его манера резко останавливаться и внезапно менять направление движения стала раздражать Круглова.
— Ну, что на этот раз, профессор?
— Где тот человек, которого задержали в подвале? …Пряхин?
— Какого чёрта тебе от него ещё нужно?! Он же и так из-за тебя слова сказать не может!
— Вот я и хочу, чтобы он заговорил, — невозмутимо сказал Котов.
Николай Петрович, человек старой закалки, сдержался, стиснув зубы. Он пошёл вперёд, направляясь к камерам. Но даже сам себе майор ФЭС не хотел признаваться, что ему было интересно ещё раз посмотреть, что будет делать этот, невесть откуда взявшийся, очень необычный брат обыкновенного Кости Котова.
Волшебник открыл узкое окошко «кормушки» в двери камеры Пряхина и заглянул внутрь. Задержанный неподвижно лежал на койке. Кирилл направил на него волшебную палочку и тихо произнёс отменяющую формулу: «Фините Инкантатем». Выпрямившись, он посмотрел на майора. Сначала за дверью было по-прежнему тихо, но не успел Круглов иронично сказать: «Ну, и что?» как Пряхин соскочил с лежанки. Почувствовав, что голос к нему вернулся, он испустил долгий воющий вопль и заорал: «Выпустите меня!» Майор покосился на дверь камеры и задумчиво потёр затылок, явно подумав, а не зря ли задержанному дар речи вернули. Колдун же направил палочку теперь в лицо Николаю Петровичу, и чётко, негромко, уверенно заговорил:
— Я приказываю тебе, забудь то, что видел в подвале. Ты видел только, что преступник упал, а девушка встала. Книга погасла сама. Вот это ты видел. Забудь всё то, что я делал в подвале. Забудь, что я сделал сейчас. Я приказываю тебе. Забудь! — последнее слово сопровождалось быстрым круговым взмахом палочки.
Лицо майора приобрело растерянное выражение. Он часто заморгал, словно только что проснулся, затем с силой потёр лоб. Кирилл очень тщательно спрятал палочку, и участливо спросил:
— Так что вы хотели у меня узнать, Николай Петрович?
— А… Нет. Странно… Ты видел, почему в подвале Пряхин вдруг стал задыхаться и упал?
— Наверное, аллергия. На пыль. Там же полно было пыли. В подвале.
— А, да. Полно пыли. Аллергия. Да. Наверное. А почему он замолчал?
— Ну, удушье же. Аллергическое. Бывает.
— А сейчас почему орёт, как… белый медведь в тёплую погоду?
— Так продышался, приступ и кончился.
— Хм… — растерянное выражение постепенно сходило с лица Круглова.
— Что-то ещё хотите спросить? — Кирилл чувствовал, что контролирует ситуацию, и поэтому продолжал доброжелательно улыбаться.
— А скажи, Кирилл, ты какой предмет преподаёшь в своём институте? Мне кажется, это что-то связанное с психологией, верно?
— Пожалуй, вы правы, — кивнул колдун, скрыв усмешку, — психология — самое близкое понятие.
…Круглов и Котов, болтая уже как давние приятели, вернулись в комнату отдыха. Костя даже глазам не поверил. Но не успели они расположиться за чашечкой кофе, как на пороге появился охранник камер задержанных:
— Товарищ майор, задержанный Пряхин требует, чтобы его допросили.
— Даже требует? — усмехнулся Круглов. Затем встал и с сожалением бросил взгляд на кофейник. — Ну, что ж, уважим его требование. Давайте его в допросную.
Братья Котовы следили за допросом из-за зеркала. Пряхин говорил очень подробно. Кирилл, конечно, знал, для чего проводился тот ритуал, а Костя слушал со вниманием. И наконец речь зашла о том, как колдун-самозванец на середине заклинания вдруг почувствовал, что не может ни говорить, ни дышать. Костя покосился на брата. Тот усмехнулся. Тогда капитан воззрился на майора, ожидая, как тот отреагирует. Но Круглов невозмутимо кивал.
— …Эй, Касьяныч, ты что с майором сделал?
— Я ж говорил, чтобы вы вышли, Костя. Нельзя, чтобы маглы, то есть неволшебники, видели магию. Это нарушает Статут секретности.
— А как же я?
— А ты наша кровная родня. Тебе можно. Если только болтать не станешь.
— А тогда — что?
— Ты собираешься кому-то рассказать? — с подозрением спросил Кирилл.
— Ну, нет, конечно. Всё равно, никто мне не поверит. Просто интересно, что бы было.
— То же, что и с майором Кругловым. Мне пришлось бы стереть тебе память, — серьёзно сказал маг.
— Ты стёр Петровичу память?! Совсем?!
— Не совсем. Раньше заклинание действительно стирало не только память целиком, но и личность. Потом его усовершенствовали, и теперь можно устранять только нежелательные моменты. Я велел Петровичу забыть, что он видел, как я колдовал. Немного подправил воспоминания, и всё. Минимальная выборочная коррекция памяти — вот как это заклинание теперь называется. Но всем привычнее именовать по-старому, Заклятие Забвения.
— Круто, — выдохнул Костя. — Иногда, наверное, это может быть жутко полезным… Если бы я был колдуном, это заклинание я выучил бы одним из первых…
— Я даже больше тебе скажу, — усмехнулся Кирилл. — Возможно, именно это заклинание чаще всего произносится колдунами в мире неволшебников.
— Значит, теперь майор никогда не вспомнит, что ты заколдовал Пряхина?
— Не вспомнит. Коррекция необратима.
— Ясно… — промолвил Костя задумчиво, а потом сменил тему: — Знаешь, я удивился: вы вернулись и болтали, словно сто лет знакомы.
— Ну, да. Мне он понравился, ваш майор. Скала-мужик, да ещё и с мозгами. И с юмором.
— Вот, и я возвращаюсь к тому вопросу: может, останешься работать у нас?
— Я обещаю, Костя, что серьёзно подумаю над этим. Ты же понимаешь, мне, волшебнику, будет трудно всё время скрывать свою сущность, если я буду здесь работать вместе с вами. Кто-нибудь всё равно заметит. …И кстати, что это за девушка ворвалась ко мне, пока я спал? Оксана.
Его брат широко улыбнулся:
— Оксана? Отличный эксперт, очень умная, хоть и красотка-блондинка. Она тебе понравилась?
— Хм… На самом деле, не знаю. Я ведь её не видел.