Стиву показалось, что Дав сейчас бросится на доктора и растерзает голыми руками. Пару мгновений в комнате стояла звенящая тишина. Флориан быстро глянул на Стива, потом опять на Дэвида. Стив увидел, как напрягшиеся мускулы под майкой брата расслабляются.
-Люди не должны рождать богов, - прошептал Дав обессиленно, - Это противоестественно.
-Ошибаешься, Дэви, - покачал головой Флориан, - Как раз нет ничего естественней рождения богов людьми. О том, что боги - творение людей, человечество догадывалось давно. Просто прежняя метафора превратилась в буквальную реальность.
***
Стив медленно шел за Флорианом, направляющимся к калитке. Белью украдкой поглядывал на величественный профиль доктора-посредника. Очертания губ и сетка морщин на лице Флориана сложились в гримасу заботы.
Вдруг Флориан обернулся и искательно заглянул Стиву в глаза.
-Стиви, ты уверен, что Дэвиду стоит находиться у тебя в доме? Рядом с твоими детьми?
-Вас так расстроил разговор, доктор? - спросил Стив, - Простите Дэвида. Он - хороший человек, но его разум сейчас во тьме.
-Ошибаешься, мальчик, - задумчиво возразил Флориан, - Все совсем наоборот. Потрясения разбудили его сознание. Дэвид стал размышлять о том, что раньше принимал без раздумий. Жаль, что его пробуждение не принесло пользы ни обществу, ни ему самому.
Флориан остановился, скорбно опустив голову. Белью увидел дряблую старческую шею с глубокими морщинами и бордовыми пятнами.
'Почему я так боюсь этого человека? - вдруг подумал Стив, - С Адамом все уже давно ясно. И будущее Дава, похоже, уже решено. Что бы я ни сделал или сказал сейчас, от этого ровным счетом ничего не изменится'.
Флориан вдруг остановился, будто прочитав его мысли.
- Стиви, ты помнишь наш разговор семь лет назад, когда я показал тебе пик Лозовского на энцефалограмме твоего сына и объяснил, что он означает?
- Помню, - хрипло пробормотал Стив.
'Черт побери, конечно, помню'. Ему показалось, что его череп изнутри ошпарили крутым кипятком.
-Вы сказали, что всех детей, у кого есть этот пик, отбирают. Без исключений, - проговорил Стив, глядя в землю, - Он появляется на энцефалограмме в двенадцать лет, прямо перед отбором. Но в очень редких случаев это случается раньше - как у Адама. Первый случай в нашей общине за пятьдесят лет.
В очередной раз перед глазами Стива встало навсегда отпечатавшееся в его памяти изображение на мониторе, которое доктор назвал пиком Лозовского. Оно выглядело как небольшая, почти незаметная загогулинка на волнистой синей линии, пересекающей экран справа налево. Стив даже протянул к ней руку, будто пытаясь стереть или хотя бы прикрыть, чтобы больше не увидел никто. И никогда. Эта синяя изогнутая кривая с резкими поворотами вверх и вниз много раз потом приходила к нему во сне - убегала, стуча хвостом, извивалась в жуткой пляске, скручивалась в удавку.
- Верно, - кивнул Флориан, - У тебя всегда была хорошая память, Стиви. Но я сейчас не об этом. Ты тогда спросил, можно ли с этим что-то сделать. Помнишь?
- Конечно, - прошептал Стив.
- И что я тогда ответил?
- Что это не болезнь, - выдохнул Стив.
Флориан открыл дверцу калитки, да так и застыл, держась за ручку. 'Меня ли он уговаривает или убеждает сам себя?- усомнился Стив, - Понятно, зачем он разговаривал с Давом, но почему так долго говорит со мной - обыкновенным клерком из Канцелярии? Только ли потому, что я брат Дава или по какой-то другой причине? Неужели дело в обыкновенном человеческом участии к страдающему отцу?'
-Вообще-то, вчера Дэвид не особенно оговорился, - продолжал Флориан, - Технически праджины - не люди. Это другая стадия развития не только человека, но и мыслящей материи как таковой. И я не преувеличивал - по сравнению с нами они практически боги. Их не тяготят как нас ограничения животного тела. Они могут принимать любой облик. Праджины повелевают материей и стихиями. Им доступны энергии, которые мы с тобой не можем даже представить. Вот что произошло с Филиппом. Вот что произойдет с вашим сыном.
Флориан посмотрел в глаза Белью. Обессиленно вздохнул.
- Странный парадокс заключается в том, что родительский страх отбора - во многом прямое следствие сознательной информационной закрытости праджинов. Но если бы люди узнали, как на самом деле живут отобранные дети, какие фантастические возможности перед ними открываются, если бы завеса тайны о настоящей жизни праджинов чуть-чуть приоткрылась, не прошедшие отбор всю оставшуюся жизнь чувствовали бы себя глубоко несчастными.
- Если бы они рассказывали нам об этом, мы были бы несчастны, зная правду. Сейчас мы несчастны, не зная ничего.
Стив почувствовал предательское пощипывание под веками. Лицо Флориана затуманилось, набухло влагой в уголках глаз и расплылось. Белью отвернулся и несколько раз моргнул.
-Почему они молчат, доктор? Почему, уходя за дверь Вашего кабинета, отобранный ребенок пропадает из жизни родителей без следа?
Стив повернулся обратно и посмотрел доктору прямо в глаза.
-Почему ни один праджин не приходит к своим близким? Ведь это невозможно отличить от смерти! Что бы с ним не происходило там - в его новом прекрасном мире, для родителей он умирает. Зачем эта бессмысленная жестокость?
Доктор выдохнул.
-Сейчас я буду рассказывать тебе вещи, о которых обычно не говорят. И, думаю, ты поймешь, почему, - сказал он, наконец, с интонацией терпеливого врача, - Представь себе. Вот живешь ты с любимыми и близкими папой, мамой, бабушкой, дедушкой, дядями и тетями. Папа знает все, дедушка многое повидал за долгую жизнь, дядя - самый умелый человек на свете. И вдруг, не успев глазом моргнуть, на их месте ты обнаруживаешь безнадежно тупых неряшливых нечленораздельно мычащих идиотов, ничего не знающих о себе и окружающем мире, не способных научиться чему-либо путному и всю свою недолгую жизнь лепящих трясущимися ручонками кривобокие поделки, чтобы хоть немного облегчить свою жалкую и недолгую жизнь.
Флориан пристально посмотрел Стиву в глаза.
-А теперь возведи эту ситуацию в десятую степень. Так ты сможешь лишь приблизительно представить, что происходит с ребенком, когда он становится праджином. Как ты думаешь, насколько сильным у тебя было бы после этого желание общаться с теми, кого ты раньше любил и почитал?
-Но они же должны понимать, что нужны своим родителям! - воскликнул Стив, - Что те их любят, и им плохо без малейшей весточки от детей! Почему нельзя просто дать знак, появиться на пороге, сказать 'Мама, папа, это я!'
-И что дальше? - спросил Флориан, - У праджинов и прежних людей нет ничего общего, никаких точек соприкосновения. Наши проблемы для них смешны, интересы - скучны и невообразимо мелки. И наоборот - полет их мысли для нас абсолютно непонятен, искусство - недоступно...
-У праджинов есть искусство? - спросил Стив.
Флориан развел руками.
-Кто знает? Что обезьяна может знать о человеке, кроме того, что он могуч и грозен, и умнее её? И о чем человеку говорить с обезьяной?
***
Вернувшись в дом, Стив застал Лолли у Дэвида. Дав валялся на кровати, закинув ноги на спинку. Офицер выглядел угрюмым и подавленным.
-Слышишь, Стив? - весело обратился к брату Дэвид, - Мой тюремщик недоволен тоном, которым я разговаривал с доктором. Хотя, кажется, Флориан тебе самому не слишком нравится в последнее время? Или ты ему? А, Лолли?
Лолли потер пальцами глаза.
-Неважно, что я думаю. Флориан - доктор-посредник. Человек, который говорит с праджинами. От него многое зависит. Возможно, твое будущее.
Дэвид сел на кровать.
-Флориан - зло. В каком-то смысле куда большее, чем сами праджины. Со злом нельзя договориться.
-Праджины - дети людей, - в голосе Лолли впервые послышалось раздражение, - Наши дети не могут быть злом.
-У тебя нет детей, - с усмешкой парировал Дав.
-Неважно, - отмахнулся Лолли, - Ты понял, о чем я.
-Хорошо, офицер, - неожиданно согласился Дав, - Помнится, когда-то ты любил слушать мои истории. Хочешь еще одну?
Лолли пожал плечами.
-Некогда было такое понятие - 'дань кровью', - начал Дэвид, - Ее брали турки-османы с покоренных христианских народов. Отбирали маленьких мальчиков и делали из них совершенных солдат, так называемых янычар. Детям давали новое имя и обращали в ислам. Янычары забывали дом, близких, родной язык. И через несколько лет этих деток отправляли на подавление восстаний на тех же Балканах. И они давили - с невероятной жестокостью.
-У нас никто никаких восстаний не подавляет, - возразил Лолли.
-Правильно, - со злобой кивнул Дэвид, - Потому что мы не поднимаем восстаний, - Мы - не балканские христиане. Даже близко не похожи. Мы - овцы, домашний скот. Нас кормят, лечат, охраняют. И время от времени забирают ягнят. Как их потом режут и что кроят из ягнячьих шкур, овцам знать не положено.
Лицо Лолли побагровело. Это было так необычно, что Стив в первый момент подумал, что на лбу полицейского выступила кровь.
-Их никто не режет. Их делают праджинами.
-А откуда ты знаешь? - поинтересовался Дав.
-Это общеизвестная истина.
-Ты видел, как из детей делают праджинов?
-Нет. Но...
-Ты видел хоть одного ребенка после того, как его отобрали?
-Нет, они же...
-Тебе хоть один праджин сказал: 'Здравствуй, дядя Лолли, это я - соседский мальчишка, брат конопатой Сью'?
Дэвид встал с кровати. Подошел к Лолли вплотную.
-Ты хотя бы знаешь, что происходит с отобранными в кабинете у Флориана? Куда они деваются? Их уводят через потойную дверь? Или телепортируют? Или праджины их там едят?
-Ну все, с меня хватит, - сказал Лолли ровным голосом, - Ты псих, Дэвид Белью, конченый псих. Тебе ничего не поможет.
Лолли быстрым шагом вышел из дома, перепрыгнул калитку и начал растворяться в вечерних сумерках. Стив схватил форменную куртку и побежал вслед полицейскому. Впереди мелькало быстро удаляющееся белое пятно. Стив бегом догнал одноклассника, тронул за плечо.
-Лолли, стой, ты забыл...
Внезапно земля поменялась местами с небом, что-то больно стукнуло по голове. На несколько мгновений Стив как бы исчез, потом опять появился. Открыл глаза. В центре мира белело испуганное лицо Лолли, окаймленное звездами.
-Все в порядке, Стив? Видишь меня? Можешь сесть?
-Могу. Кажется. Сейчас проверю.
Стив сел на землю. Лолли виновато наклонился к нему.
-Извини. Мне показалось, это Дав за мной гонится.
-Дурак, - вяло огрызнулся Стив.
-Отвести к врачу? - обеспокоенно спросил Лолли.
-Тогда лучше - к Вернье, - пробормотал Стив, - Меньше, чем тремя кружками не отделаешься.
Лолли рухнул рядом и рассмеялся. Стив посмотрел на него и тоже захохотал.