Филиппе посмотрел на Тесси, малышка лежала на коврике недалеко от огня. После того как собаку помыли, её шёрстка стала чуть белее. Тут было тепло и хорошо. Но как тирамису пропитывают коньяком, так и этот уютный январский день слой за слоем пропитан болью, горечью, сожалением. Невозможно было сбежать от этого. Только прожить максимально достойно и не ранить чувства сестры. Филиппе обнял её в ответ и попытался не думать про таблетки, которые лежали во внутреннем кармане его пиджака.
На следующий день Филиппе отправился на повторный допрос. Он решил, что стоит пойти самому, пока за ним не приехали. Зачем давать соседям лишние поводы для сплетен? Шёл и вспоминал, как его мучили одними и теми же вопросами, как не отдавали тело. “Хочу ли я знать правду, от чего именно она умерла?” – думал он.
В участке было шумновато, каждый занят своим делом. Работа кипела, но без той суеты, как показывают в фильмах. Усталые лица перед мониторами просматривали базы данных, кто-то изучал бумаги или разговаривал по телефону. Филиппе заметил молоденькую девушку, которая походила на Софи, и решился подойти к ней.
– Простите, меня зовут Филиппе Берди, – представился он и продолжил. – Я муж Лии Монтгомери. Мне сказали, что могут быть какие-то вопросы, когда придут результаты экспертизы.
– Ох, Берди, – девушка смущённо опустила взгляд, нахмурилась.
«Ох, Берди», – передразнила Лия.
Прочитать эту эмоцию несложно. Жалость – вот, что неприятнее боли. Это не сочувствие в полной мере. Чужим людям неловко, грустно, но одновременно они так рады тому, что это произошло не с ними.
– Пройдёмте. Я сейчас позову того, кто занимается вашим делом. Может, кофе? – предложила Луиза. – Не самый лучший, но если добавить сливки и сахар, получается вполне сносно.
– Да, спасибо. Не откажусь, – Филиппе старался вести себя расслабленно. Не хотелось привлекать внимание.
«Какая она милая, да? – ревниво прошептала Лия. – Может кофе?»
Он старался не реагировать на комментарии мёртвой жены. Луиза заботливо сделала ему напиток и подала поцарапанную кружку ярко-зелёного цвета. Профессор не знал, что девушка не всегда так мила и не каждому наливает кофе. Она почти разучилась сопереживать, но случай Филиппе отчего-то тронул её. Кружка была знаком для всех остальных – с этим человеком нужно быть помягче, её прозвали «горечь-и-боль».
Наконец, к Филиппе подошёл мужчина.
“Если не перестанешь хмуриться, у тебя появятся такие же морщины”, – шепнула Лия.
– Здравствуйте, вы Филиппе Берди? Меня зовут Джордж Карлмайкл, пройдёмте со мной, – он обратил внимание на кружку и нахмурился. – Кофе можете взять с собой, – Джордж знал, что нельзя разлучать человека с горячим напитком, когда тот расстроен.
Небольшой коридор, один поворот направо, один налево и вот они оказались в маленькой комнате. Здесь было неуютно. Голые обшарпанные стены, на которых виднелись выбоины, будто кто-то колотил о них кулаками в припадке. Филиппе боялся, что на него направят лампу или сразу предъявят обвинение в убийстве.
– Понимаю, на вас многое свалилось, – начал Джордж, и тут же стал растворяться, голос его звучал, словно через дымку. – После смерти жены… подозреваемый. Не хотелось… в огонь, но всё принимает серьёзный… мы получили новые… по вскрытию. Вы в курсе, что ваша жена была беременна? – и, не дождавшись ответа, продолжил, – точный срок… не удалось, примерно… может быть… в связи с этим это… убийство… и нам поручено… мать и плод. Советую вам собрать… на мои вопросы… в ваших же интересах.
“Беременна?” – у Филиппе зазвенело в ушах, как тогда лесу. Он не слышал, не понимал, что ему говорят.
«У нас мог быть ребёнок», – объяснила ему Лия.
Воздуха снова не хватало. Филиппе погружался всё глубже и глубже. Звон исчез, но заложило уши. Теперь весь мир был так далеко. Их разделили тонны воды, что придавили его ко дну.
– Я погубил моего ребёнка, я убил его, – еле слышно пробормотал Филиппе.
– Берди, вы слышите меня? – Джордж уже хотел было позвать врача.
– Ребёнок… у неё был ребёнок, – повторял Филиппе как зачарованный. Нога начала подёргиваться – так было всегда, когда он нервничал. Лия почти отучила его от этой привычки. “Но Лии нет, ребёнка нет, – крутилось в его голове, – никого нет, ничего нет”. Воздух вернулся в лёгкие, а вот у звука не прибавилось громкости.
– То есть вы не знали, что она была в положении? – Джордж тоже выдохнул: «Обморока мне ещё тут не хватало».
– Мы не собирались. Пока не собирались. Нет, я не знал. – Одни слова Филиппе выдавливал из себя, другие точно выплёвывал, третьи сами скатывались с губ. Он уже мало что понимал, его рассудок медленно уплывал. Не хотел ни плакать, ни крушить всё вокруг, как делали те, кому давали эту зелёную кружку, а только поскорее уйти. – Поскорее бы покончить со всем этим, – неожиданно произнёс он вслух.
Филиппе смотрел на Джорджа, но не видел его. Что должен испытывать человек, из-за которого умерла его любимая и ребёнок? Беспомощность и бесконечное чувство вины. Ничего теперь не изменить. Не выпросить прощения и не вернуть. Время тугой петлёй сдавливало горло, опять стало трудно дышать.
«Филиппе, приди, спаси нас», – попросила Лия, её голос прозвучал теперь отчётливо, словно она стояла позади него.
Он потом долго пытался вспомнить, о чём же его расспрашивали, но не смог. Хотя и понимал, что отвечал честно и только по делу. Когда всё закончилось, не выпустил кружку из рук, унёс с собой «горечь-и-боль». Как-то добрался до дома, не видя ничего вокруг. Пару раз его чуть не сбили. Водители даже не сигналили ему и не кричали ничего дурного вслед. Филиппе шёл и слышал только настойчивый голос Лии.
«Приди и спаси, спаси нас, помоги нам, прошу тебя», – просила она.
Голос твердил одно и то же, сводя его с ума и Филиппе думал, что, возможно, он уже сошёл. Это не походило на игру воображения. Всё становилось настоящим, осязаемым. Он ощущал её дыхание на своей шее, с трудом сдерживая крик. Лия молила спасти её. Но профессор не верил в потусторонние силы и решил, что это его мозг выдаёт такие странные сигналы.
Лишь с четвёртого раза он справился с дрожью и открыл замок. Тесси пришла его встречать и радостно завиляла хвостом. Филиппе с диким воем сполз по стене. Обнял собаку, уткнулся носом в шерсть и стал раскачиваться, сотрясаясь в рыданиях. Она завыла вместе с ним. Он вскочил и поспешил в ванную.
“Они всё ещё там, где и оставил их вчера, – не раздумывая, схватил пузырёк и вернулся в комнату. Филиппе знал, что у сестры есть ключи, но на всякий случай дверь прикрыл неплотно. – Оставить записку? Объяснить, почему ухожу? Софи умная, она всё поймёт. А может всё же не нужно? – несколько раз прошёлся по квартире, пытаясь запомнить всё как есть. – Почистить зубы? Снова принять душ? А зачем? Умереть красивым и чистым? Не всё ли равно? – руки вспотели, сердце билось часто. – Нужно было отдать Тесси в приют, но сначала отвезти к ветеринару. Эгоист, я жалкий эгоист”.
«Филиппе, не надо! – в панике кричала Лия. – Прошу, одумайся!»
Решил оставить записку и пошёл искать ручку, но услышал непонятный звук. Вбежал в комнату и увидел, что Тесси лежит без чувств, а рядом полупустой пузырёк. Филиппе взревел как дикий зверь. Вопль на сей раз был таким громким, что его услышал сосед, который спускался по лестнице.
– Берди! – крикнул Кристофер. – Что случилось, Берди?
Филиппе сидел на полу рядом с Тесси, и снова подвывал, вот только она ему больше не отвечала.
– Убил, я убил их всех! – Филиппе кричал, так громко, что и другие соседи могли это услышать.
– Тише! Да о чём ты говоришь? – Кристофер не понимал, что происходит.
– Родители, бабушка, жена, ребёнок, собака, Тесси, она… она, – он показал на неё, потом на пузырёк.
– Бери её, и поехали! – сосед уже нащупал ключи от машины в кармане куртки.
Филиппе хотел помочь, но его будто парализовало. Кристофер понял, в чём дело, схватил собаку и побежал к машине. Он не мог смотреть, как животное умирает, пока этот тюфяк сидит и бездействует.
“Беги! Ну же, беги!” – скомандовала Лия.
Филиппе очнулся и кинулся вслед за соседом.
Половину пути преодолели быстро, но поток машин становился всё плотнее, замедляя их. Время уходило.
– Быстрее, пожалуйста, быстрее, прошу тебя! Я прошу тебя! – подгонял Филиппе.
Кристофер вскипел, кинул машину на ближайшем свободном месте. Подхватил собаку на руки и побежал в сторону клиники. Филиппе едва поспевал за ним, удивляясь, как тучный мужчина может так быстро бежать. На самом деле, это его ноги стали ватными от страха.
Филиппе и Кристофер ввалились в клинику красные, запыхавшиеся. Медсестра нахмурилась, хотела напомнить им про то, что следует вытирать обувь.
– Собака умирает, отравление! Срочно промыть желудок! – выпалил Кристофер.
Девушка всплеснула руками, и побежала за врачом. Дальше всё происходило слишком быстро. Филиппе видел картинку со стороны, как в старый детский калейдоскоп. Собаку унесли. Кристофер тяжело дышал, без сил упал на диван.
– Она должна жить, они должны были жить. Почему опять? За что? – Филиппе остановился и потёр виски, голова раскалывалась.
– Берди, да о чём ты говоришь? – Кристофер немного отдышался, красные пятна на лице начали светлеть.
Филиппе повторял одно и то же снова и снова. Его, засасывало в зыбучие пески подсознания, из которых сложно выбраться. Люди неспроста теряют рассудок, когда боль души становится настолько сильной, что её невозможно стерпеть. Защитный механизм, всё отвергать, не подпускать ближе. Главное выжить любой ценой. Кристофер знал, что Филиппе недавно потерял жену, что идёт следствие. Но как расценивать его слова «я убил их всех»?
“Собаку тоже он отравил или случайность? – гадал Кристофер. – Он ещё что-то говорил про родителей и бабушку. Ладно, пусть с этим разбирается полиция. Я помог животному, а остальное меня не касается”.
Прошло несколько часов, прежде чем к ним вышла медсестра.
– Чьё это животное? – спросила она строго, но никто не отозвался. Кристофер ждал, что ответит Филиппе, но тот молчал. – Я повторяю, белая собака, Вест-хайленд-уайт-терьер, чья?!
– Наша, наша, – Кристофер почувствовал, что надвигается шторм.
– Вы понимаете, что наделали? – её измученное лицо, пугало нездоровым румянцем.
– Она жива? – спокойно спросил Кристофер, пока Филиппе тянул волосы в разные стороны, отчего был похож на клоуна.
– Она-то жива, но это недопустимо! Это издевательство! – её переполняла злоба.
– Простите, я оставил Тесси только на пару минут и тут, – Филиппе попытался объяснить, но его грубо перебили.
– На пару минут?! Да она голодала неделями и чуть не умерла от обезвоживания! А вы говорите, что оставили её на пару минут? – медсестра сверлила взглядом. Филиппе невольно поёжился.
– Простите, вы сделали ей промывание? Она наелась таблеток, – Кристофер попытался переключить внимание на себя.
– Промывание сделали, но желудок был почти пуст. С чего вы взяли, что дело в таблетках? Животное было настолько истощено, что упало в обморок! Мы поставили капельницу. Она пришла в себя, но всё равно очень слаба. Ещё чуть-чуть, и впала бы в кому или умерла, – девушка заводилась всё больше. Откинула чёлку со лба, взяв маленькую передышку, чтобы набрать воздуха, перешла на зловещий шёпот. – Что вы за люди-то такие? Зачем заводить животное, если не собираетесь за ним ухаживать? Неправильно срослась лапа, глисты, блохи, да ещё и обезвоживание. Может, мне стоит обратиться в специальные службы и не отдавать её вам?
– Как вы смеете! – разозлился Филиппе.
– Пожалуйста, успокойтесь, – вступился Кристофер. – Технически животное наше всего несколько дней.
– Я нашёл собаку в лесу после похорон жены! – вставил Филиппе.
– Кейт, мы благодарны вам за помощь, будем надеяться, что вы сможете её вылечить, – примирительно сказал Кристофер. – Чтобы приехать к вам как можно скорее, я два раза нарушил скоростной режим, оставил машину в неположенном месте и наверняка получил штраф, пробежал почти милю с ней на руках. Думаю, что мы вполне себе неплохие хозяева и не виноваты в том, что животное перенесло столько бед до встречи с нами.
После такой тирады Эми даже не обиделась, что её назвали чужим именем. Представила, что им довелось пережить. Припомнила, почему лицо одного из мужчин, показалось ей знакомым. Раз в полгода Кристофер привозил своих псов на осмотр.
– Простите, я не должна была, простите, – Эми стало неловко за свою несдержанность, и то, что она поспешила с выводами. Девушка переменилась в лице и убежала, не дождавшись ответа.
Вышел усталый врач.
– О, добрый день, Кристофер! – он сразу узнал постоянного клиента. – Плоховата собачонка, но жить будет. Долго же она скиталась. Мы вытащили занозы из лап, подстригли когти, пока малышка была без сознания. Эми уже успела накричать на вас? Кто бы сомневался. Простите её, глупышка всё принимает близко к сердцу.
– Запишите эту процедуру на мой счёт. Я ведь уже заработал приличную скидку, верно? – Кристофер почувствовал себя героем и не собирался упускать шанс покрасоваться.
– Верно, – согласился врач, – а пока можете идти. На всякий случай, вот наша визитка, можете позвонить и справиться о её состоянии.
– Не хочу уходить, – Филиппе был настроен решительно. – Не хочу оставлять её. Я останусь.
– Но собака будет вместе с другими спокойными животными, которые отходят от наркоза и дежурным. Понимаете? – объяснил врач. – Беспокоиться сейчас не о чем, состояние стабильное.
– Я буду сидеть здесь и ждать, если можно, – попросил профессор мягко, но настойчиво. – Никого не потревожу, но мне нужно быть здесь.
– Филиппе, тебе стоит пойти домой, – Кристофер уже направился к выходу. – Они помогут ей. Заберёшь, когда она поправится. Пойдём.
– Все обращаются со мной как с душевнобольным! – взорвался Филиппе, даже голоса в голове поутихли. – Я не в порядке, но не болен, просто не хочу оставлять её одну.
Тут Кристофер вспомнил цвет пузырька от таблеток и осознал: «Снотворное, которое могло убить не только собаку, но и Филиппе. Зачем ему понадобились таблетки днём? Он держал ручку, а дверь была не заперта – тут явно что-то не так, – два и два сложились быстро, – и как же я сразу не догадался?»
– Да, тебе стоит остаться здесь, – Кристофер уже решил, что ему следует сделать. – Мне нужно отлучиться ненадолго. Я вернусь и принесу что-нибудь поесть, хорошо?
– Ты заедешь домой? – догадался Филиппе. – Вот мои ключи, можешь закрыть дверь? Кажется, я забыл про неё впопыхах.
Пробок уже не было, и Кристофер добрался быстро. В квартире Филиппе он нашёл пузырёк на том же месте. Таблетки высыпались, но их почти не видно на кремовом ковре с густым ворсом. Тесси хватило сил только уронить пузырёк. Собака спасла ему жизнь, благо не ценой своей.
Кристофер никогда не был сентиментальным или слишком сердобольным, но делал всё по совести, так, как надо. Он попытался поставить себя на место соседа и понял, насколько Филиппе сейчас нужна компания. Зашёл к себе крадучись, зная, что жена спит – у неё разыгралась мигрень, и чтобы не получить нагоняй, нужно всё делать максимально тихо.
– Где ты был? Я уснула, – сонно прошептала Мари.
– Милая, мне сейчас придётся снова уйти. Возможно, я не приду ночевать, – предупредил Кристофер. – Случилось маленькое ЧП, нужно помочь одному человеку, вопрос жизни и смерти.
Она пыталась понять, правду он говорит или нет. Смотрела так, словно глаза – её сканер. Кристофер не врал. Мелькнула мысль об измене, о другой женщине, но слишком уж он обеспокоен. Да и муж не бросил бы её одну с такой болью, если бы это было что-то пустяковое.
– Можешь сказать, где ты будешь сегодня ночью, чтобы я не волновалась? – попросила Мари.
– В ветклинике, с Филиппе Беди, – Кристофер переоделся.