Всякая мысль в голове у человека перестала своё движение. Инстинкты оглушительно орали об опасности, а Виктор остолбенел от столь разительной перемены в поведение окружающих, к которым не было и самых малых предпосылок. По телу пробегалась дрожь, а ноги предательски ослабели.
Он и в самом деле уже поверил, что дела только в его восприятие, что вокруг на самом деле прежние люди. Но на деле всё оказалось совсем иначе. На деле оказалось, что мир просто обманул его. Дал надежду, а после растоптал её в грязи. И это явно было финалом. Виктор чувствовал, что при полном желании у него нет шансов даже добежать до выхода из офиса... да и толку было в этом? Мужчина не был предсказателем, но, не задумываясь, мог сказать, что на улице его не ждёт ничего хорошего... что мир окончательно свихнулся. Не он, а именно мир!
Опрокидывая столы, с воем и ужасно скрежещущим смехом от которого закладывала уши, звери ловили и разрывали на части самых слабых, маленьких или не способных дать грубый отпор, коллег. Виктор наблюдал, как одну ящерку, забившуюся под шкаф, вытащили за лапу, - хвост уже разрывали и ели несколько горилообразных верзил. Ящерка была не такой уж и большой, - доходяга... Это явно был кто-то из офиса, такой же как Виктор сложением. И это пугало, ведь ящерку просто разрывали живьём на части. Самый голодный, с крокодильей мордой, сразу же ухватил, не отрывая, заднюю лапку.
Виктора не вырвало только потому, что он до конца не мог поверить в происходящее. Тошнотворный хруст ломаемых костей, разрываемой плоти и крови, лившейся на пол... это было ужасно, наблюдать за происходящим оказалось неприятно и омерзительно.
Такая же незавидная судьба ждала ещё нескольких других коллег. Все прочие, обезумев, рвали слабых и не способных дать отпор. Ели живьём и громко рычали друг на друга, чтобы отогнать от своей добычи. Особо выделялись на фоне ужасных монстров более слабые хищницы, которым перепадало мясо похуже, но которые, то и дело огрызались на более сильных и грозных монстров. Они, хищницы, собрались в стаю и могли дать отпор любому, самому грозному монстру. Правда, меж собой всё же умудрялись грызться, но всякий раз, перед общей угрозой, целой стаей отгоняли самцов.
Ещё не доели убитых, когда Виктора ожидал новый удар. Более мерзкое и омерзительное зрелище... а ведь сложно было придумать нечто более скверное, чем уже увиденное! Монстры, уродцы и звероподобные твари, залитые кровью, решили устроить в разрушенном офисе оргию. Кругом на полу и порушенной мебели, была кровь и ошмётки от недавно живых созданий, а перекусившие порождения ужаса уже устроили столь омерзительное... столь ужасное зрелище, что Виктора сложило в приступе рвоты.
Желудочная кислота быстро кончилась, но легче не становилось. Слишком много и разом для неподготовленного ума. И раны, закрытые ватой, бинтами и пластырем раны начали кровоточить. Этот самый запах, каким-то образом, преодолев все прочие, смог привлечь внимание крокодила, который всё продолжал хрустеть никому не нужными костями.
Под этим взглядом зверя, Виктор начал понимать, что нужно срочно что-нибудь сделать. Стоять на месте было больше нельзя. Оглянувшись, человек увидел неприглядную сцену, - боров, с визгом, срывал с себя одежду. Это было невероятно омерзительным зрелищем. А крокадилоподобный, прихватив с собой начисто обглоданную кость, поднялся на короткие лапы и зашагал к Виктору. Длинный, узкий хвост хлестал по полу, а взгляд не отрывался от единственного во всём офисе человека.
"Вот же срань!" - выругался мужчина и рванул в сторону, где не было монстров.
Понимал, что шансов у него не так уж и много, но помереть, а уж тем более в чужой пасти, не было ни малейшего желания. Вслед за ним, без особых усилий побежал крокодил. Со стороны было даже забавно наблюдать, как этот монстр торопливо перебирает своими короткими лапками, как хрустит костью, - словно ребёнок сахарную вкусняшку грызёт. Но Виктору явно было не до смеха, ведь этот крокодил приближался к нему с неумолимой быстротой. А становиться закуской вместо кости, которую он грызёт, человек не горел желанием.
Перепрыгивая через опрокинутые столы и электронику, огибая офис, Виктор пытался выскользнуть в единственную, спасительную дверь. И будь на окнах ручки, - которые зачем-то в прежние времена скрутил босс, - то Виктор наверняка бы выпрыгнул наружу... пусть и пришлось бы пролететь три этажа, - так имелось бы больше шансов на выживание.
Монстр оказался не так глуп, как могло бы показаться. Он, почти полностью сгрызя кость, повернул в сторону единственного выхода и... отрезал последний путь к спасению. Уже стало понятно, что человеку не куда бежать и крокодилообразный не торопливо приближался к своей жертве.
Виктор, в отчаянной попытке сделать хоть что-то схватил старый, огромный монитор, и со всей силой, на которую был только способен, метнул квадратный, тяжёлый куб в монстра... а тот просто ударил по "кубу" хвостом, отбрасывая его в сторону. С гулким треском монитор разлетелся на части от тяжёлого удара об стену.
Человек ещё не один раз швырялся в монстра. Знал, что бессмысленно, но пытался сделать что-нибудь, что могло дать ему самый крохотный, призрачный шанс спастись... или оттянуть на пару мгновений неизбежное. Не хотелось умирать. Не хотелось так умирать. Всё в человеке взывало к желанию жить.
Жертва забилась в самый угол. Человек вжимался в стену, просто оттого что ничего не мог больше сделать. Совершенно ничего. А монстр уже был рядом. И смрад, валивший из приоткрытой пасти, ужасал. Сам монстр, намного выше человека, казался неминуемым и материальным роком.
В происходившее вмешался случай. Непонятный, грубый, но принёсший иллюзию спасения. В крокодилообразного влетел локомотив из злобного жира, - иначе назвать свинью - босса, который впечатал своей тушей другого монстра в стену, попросту нельзя.
Когда этот же свин, прокусывая зелёную чешую, с хрюканьем выгрызал плоть монстра, Виктор надеялся, что всё же сможет спастись. Но... всякая надежда имеет право зарождаться в сердце отчаявшегося. Да только такая надежда быстро меркнет, обрекая на ещё большие мучения.
Свинтус, доказав, что он и теперь в офисе главный и самый страшный, отшвырнул монстра с вырванными кусками плоти в сторону. А после, с окровавленной мордой, красными от перенапряжения обвисшими щеками, зашагал в сторону Виктора. Всё его жирное тело сотрясалось и перетекало от каждого шага. Короткие лапки были почти незаметны под всей этой жирной тушей.
Каким-то чудом Виктор вспомнил о флаконе со странной жидкостью, которую ему дал доктор. Флаконе, содержимое которого нужно было вылить на кожу, если станет невыразимо страшно... Странная догадка посетила мужчину:
"Доктор знал... значит, это всё не на самом деле... значит, если вылить ту жидкость... то всё будет как прежде!"
Чувствуя, что спасение близко, ощущая прикосновение твёрдой и не пустой надежды, Виктор быстро отломил горлышко флакончика, а после вылил на руку чёрную, зловонную жидкость.
И свинья-босс, и все прочие монстры замерли на месте, как были, вытаращившись на человека. Он застонал от жгучей боли, а спустя пару мгновение и заорал. Так нестерпимо вгрызалась эта боль...
На глаза накатили слёзы. И мутными глазами, не веря увиденному, Виктор пытался разглядеть, что же там движется на его руке? Скрипя зубами и пересиливая боль, которая, казалось, уже выдирала ему жилы, пригляделся к странной кляксе, ползшей по его руке, - черный червяк, возникший из странной жидкости, пытался выгрызть себе дом в его руке.
Вместо паники или страха мужчину накрыло необычным, странным холодом. Этот холод быстро растекался по всему телу. И боль, и беспокойства теряли свою значимость. Всё, что его волновало, переставало существовать. Только он и холод... холод и спокойствие имели значение, - всё остальное не более чем ненужное и лишнее.
Как во сне, спустя пару минут, Виктор потерял контроль над телом. Словно кто-то другой занял управление, а его выкинул, предоставив право быть безучастным, не способным на что-либо повлиять, наблюдателем.
Выронив из левой руки пустой флакончик, тело само собой схватило чёрного червя. От одного прикосновения вновь прострелило болью. Но тело не беспокоилось о таких пустяках. Оно делало то, что было необходимо. Червь, который успел вгрызться в плоть, как пиявка, не желал отпускать жертву... но тело не знало, ни боли, ни сожалений - пусть и с усилием, но вырвало из правой руки паразита, а после, стиснув зубы, раздавило это причудливое создание меж двух пальцев.
Рана, оставшаяся после пиявки, потемнела, - кожа вокруг стала синюшной. Как при тяжёлом воспалении. Но, ни крови, ни сукровицы не было. Открытая рана, из которой даже не думала сочиться кровь. Сама же рука, без каких-либо ощущений, покрывалась чешуёй. Черной и крепкой чешуёй. Ногти обращались в хищные, длинные и крепкие когти. А холод, с которого все перемены в теле и начались, совсем завладел организмом.
- Как только смелости хватило? - равнодушно и спокойно сказало человеческое тело.
Как и во сне, Виктор мог наблюдать глазами тела. Мог чувствовать то же самое, что и тело. Но, ни на что больше оказался не способен. И он увидел, как тело окинуло взглядом офис.
Боров, стоявший рядом, что-то хрюкнул. Робко так, неожиданно мягко и приглушённо. А тело перевело взгляд и уставилось на дрожащую, огромную тушу. Тело Виктора изменилось совсем немного. Он не вырос, не разросся в плечах. Но одного взгляда на свинтуса хватило, чтобы тот опустил взгляд в пол и склонился в подобострастном поклоне.
- Как ты, жалкая тварь, смеешь ко мне обращаться? - коротко ответило тело. Спокойно и ровно. Но этого хватило, чтобы свинья грузно повалилась на пол.
Тело ещё раз взглянуло в сторону офисных монстров, которые прежде только замерли. Но шумная оргия не просто остановилась, она прекратилась. А эти твари, которые прежде не обращали внимания на человека, вжимались в стены.
Свинтус, на которого не смотрело тело, попытался извиниться на человеческом. Явно усердствовал. Но его старания оказалось недостаточно. В его извинениях слышалось свиное похрюкивание. Тело вновь посмотрело на борова. Свинья так жалобно глядела на человека, прижимая к ужасно обвисшей груди копыта.
- Не припомню, чтобы в первый раз тебе разрешал говорить, - также спокойно и ровно, как прежде, заговорило тело. - Кажется, меня здесь не воспринимают всерьёз... что же, вы сами определили свою судьбу.
Последнее, что удалось запомнить Виктору, было то чувство великой силы. Силы, перед которой дрожали монстры, собравшиеся в офисе. Как эти монстры, совсем недавно бывшие суровыми властителями и хищниками, дрожали от страха. И то чувство царственной непоколебимости. Абсолютное спокойствие. Холод тела и ума.
Глава 9