- Климочкин, Пал Андреич. К вам, по серьезному делу ... э-э ... вот друг посоветовал.
Мужчина в кресле слегка наклонил голову.
- Меня зовут Солидус. В данный момент исполняю обязанности главы города. Ваш друг дал вам правильный совет. Подозреваю, что это единственная здравая мысль, которая появилась в его, в общем-то, пустой голове за последние шесть месяцев, - раздался бархатный баритон.
Услышав такое о себе, Ледатр побледнел еще больше. Лицо исказилось, отросшие за время путешествия кудри встрепенулись, уголки губ приподнялись. Павел решил, что Римский сейчас зарычит, как волк, но ... он промолчал. Голова опустилась, жесткие складки разгладились, глаза потухли.
- Это вторая правильная мысль. Умнеешь прямо на глазах, Ледатр, - холодно произнес Солидус. - Свободен, - кивнул охраннику. Тот козырнул и полог опустился за ним.
- Мне кажется, я догадываюсь, по какому делу вы пришли, - обратился Солидус к Павлу. - Тем не менее, изложите суть.
Павел рассказал все, умолчал только о том, как он сам попал на Мертвый Континент и кто ему помогал. Солидус слушал молча. Только иногда картинно поднимал брови, хмыкал, но ни разу не улыбнулся. Он вообще, как заметил Павел, старался держать лицо непроницаемым, но не всегда удавалось. Встал с кресла, подошел к окну. Ноги по щиколотки утопают в мягком ворсе ковра, солнечные лучи словно облили светом торс, игра теней сделала еще резче рельеф мускулатуры. Солидус вскинул голову, презрительный взгляд коснулся понурившегося Ледатра.
- Мне докладывали о нападении на лабораторию Марии Станиславовны. Отмечалось, что оно было серьезным, имело важные последствия, но закончилось ничем. Нападавшие погибли. Теперь вижу, что это не так. Уточните, пожалуйста, Павел Андреевич, с какой целью вы собирались проникнуть в башню.
- Башню? По-моему, это просто куча мусора.
- Вы ошибаетесь. Когда-то там стоял небоскреб. Взрывы частично разрушили его, а потом получилось так, что его завалило со всех сторон обломками и стало действительно похоже на гору. Но внутри - башня. Итак?
- Мне нужна вся документация по опытам Троицкой и ... - Павел на секунду замялся, потом произнес: - и ее жизнь. Она виновна в смерти друга.
Солидус поднял бровь.
- А что важнее? - вкрадчиво спросил он.
- Прежде всего - убить. Остальное тоже важно, но - по возможности.
- Ну, что ж, достойный casus belli. Ну, а ты, Ледатр, по-прежнему одержим идеей переустройства общества?
- Да. Мне нужны деньги для организации революционной борьбы! - вскинулся Римский.
- Ах, Ледатр, мой маленький идиот! Ты не смог сделать счастливой даже одну единственную женщину, а собрался осчастливить все человечество. Ты бы потренировался на местных дикарях, что ли, - усмехнулся Солидус.
- Ты ... ты ... ты не смеешь попрекать меня! Это не твое дело! - взорвался Римский.
- Конечно-конечно, - поднял ладони Солидус в успокаивающем жесте. - Только вот объясните мне господа хорошие, с какого овоща я должен помогать вам. Этот, - кивнул он на Ледатра, - просто чокнутый. А вы, Павел Андреевич, простите меня, очень похожи на авантюриста. Для открытой войны с Марией Троицкой нужна очень серьезная причина. Назовите ее.
- У Машки полно золота, всяких уродов, которых можно выгодно продать! Ты ведь любишь роскошь, Солидус. Солдатская палатка - это дешевое разводилово для лохов, - скривился Ледатр.
- Он мил, не правда ли? - с улыбкой обратился Солидус к Павлу. - Но все же, Павел Андреевич? Знаете, мне кажется, вы не совсем тот, за кого себя выдаете. Ваш личный повод к войне - это только ... повод. Причина в другом. Для чего вам нужна документация?
- Мария Станиславовна зашла слишком далеко. Результаты ее исследований стали применяться не там, где надо и несут угрозу стране. Кроме того, я лично знаком с ней. Вместо левой руки у меня протез, я чудом выбрался из заброшенной шахты и выжил. Я намерен любым путем добраться до нее. Что касается вас... - Павел в раздумье потер пальцами колючий подбородок. - С Машкой Циферблат - или как там ее - все равно покончат. Просто сейчас шума поднимать не хотят, а разнести в пыль ее башню вместе со всем содержимом - дело минутное. На Мертвом Континенте возрождается жизнь и очень скоро он перестанет быть мертвым. Россия и другие страны придут осваивать новые земли. С кем вести дела, с неумытыми вождями дикарей? Представьте ситуацию, ну, к примеру - горнодобывающей компании необходима охрана строящегося обогатительного комбината. И где ее взять? Везти за тридевять земель со Старого Света? Да она золотой станет! А вот если здесь, на этой земле уже будет вооруженная организация и толковый человек во главе, тогда совсем другое дело! Есть с кем разговаривать и вести дела! Континент неизбежно будут обживать заново и квалифицированные ... э-э ... скажем, администраторы с реальной властью, будут на вес золота. У вас есть шанс стать важной фигурой или остаться, простите, рядовым разбойником с большой дороги. Во всяком случае, одним из многих.
В палатке наступает мертвая тишина. Даже шум за полотняными стенками куда-то исчез. Ледатр сидел ни жив, ни мертв, белый и холодный, как снежный болван, казалось - вот-вот и рассыплется с тихим звоном на осколки. Солидус недвижим в кресле на возвышении, только пальцы, сжимающие подлокотники, побелели. Карие глаза стали черными, глубокими, как колодцы, желваки метнулись по скулам туда-сюда и застыли где-то посередине. Взгляд сфокусирован на лице Павла, но на самом деле он смотрел сквозь него, как через оконное стекло. У Павла ни одна жилка не дрогнула. Он понимал, что очень рискует и скорее всего, этот бодибилдер с косичкой прикажет повесить его на внешней стороне забора. Ведь от добра добра не ищут, Солидус и так неплохо устроился, а в драке с Машкой можно потерять все. Пришел неизвестно кто и впаривает какие-то смутные проекты о будущем освоении земель! Но ... так болит рука, вернее, проклятый протез, что сил нет! И рана на брови чего-то разболелась, надо содрать засохший гель, промыть как следует и наложить заново, так что бы глаз видел, а то расселся тут, как одноглазый боцман Сильвер в таверне. Только у того вроде был костыль вместо ноги.
Раздался скрип. В тишине прозвучало, как скрежет дисковой пилы, когда зубья попадают на толстую кость. Это Солидус разжал пальцы на подлокотниках.
- Что ж, резонно. Только позвольте узнать, вас уполномочили или вы сами все придумали? - раздался хриплый бас, точно такой, как тогда, возле ворот.
- Кто уполномочил Наполеона стать императором? - ответил вопросом на вопрос Павел. ("Жить осталось минуты две, не больше", - подумал с тоской.) - Простой лейтенант, даже не француз, корсиканец! Он и говорил-то с акцентом, над ним солдаты французы посмеивались. Ведь никаких шансов даже стать полковником нет, верно? А сколько вокруг было советов не высовываться, не лезть на рожон? А сколько раз мог просто погибнуть от шальной пули или удара вражеским штыком? Куда ты карабкаешься, маленький корсиканец? Твое дело - муштра, казарма и черная тоска дальних гарнизонов. Повезет, если останешься жив. Или костыли, черная повязка на пустую глазницу и деревянные культи вместо ног. Он плюнул в лицо судьбе, растоптал всех, кто стоял на пути. Жизнь поплелась за ним, как коза на веревке, а все вокруг него жили по обстоятельствам. И сейчас так, но если появляется возможность все изменить, надо воспользоваться! Вы хорошо устроились, Солидус, - Павел обвел здоровой рукой роскошные покои. - У вас деньги, власть, своя армия. Вы даже сумели добиться любви достойной женщины, а это так трудно, на грани невозможного!
При этих словах Ледатр вздрогнул, ссутулился еще больше, лицо почернело. Павел заметил реакцию, но продолжал говорить.
- Вы живете в заслуженном покое, в привычной обстановке, но разве привычка не разум глупых?
При этих словах вздрогнул уже Солидус. Мрачные глаза слегка расширились, по лицу пробежала чуть заметная тень.
- Прусский король любил повторять эту фразу, но сам оказался пленником шаблонных построений и тактических приемов, потому был не раз бит. Сначала Фермором, потом Салтыковым. Тем не менее он - военный гений того времени и к его словам стоит прислушаться.
- Ну, допустим, что с Фермором вопрос спорный, многие историки считают, что победа осталась за Фридрихом, - перебил Солидус Павла. Сморщил нос, закрутил на палец ус и отпустил. - Хотя, кто такие эти историки? Ладно... Какое отношение прусский король имеет к моим делам?
- Самое непосредственное! Раздробленная Европа в то время была в таком положении, что маленькая Пруссия могла стать европейской супердержавой, прояви Фридрих больше упорства, а главное - не держаться за шаблоны! Его тактика косого строя была разгадана именно русскими и потому они били его. У прусского короля была отличная армия, но мало денег. У вас тоже достаточно сил, но относительно мало средств. Уничтожив Троицкую, вы получаете разветвленную систему коммуникаций, денежные средства и гораздо большее влияние, чем сейчас. С вами начнут считаться за пределами Мертвого Континента!
Павел замолчал. Обрезок левой руки болел просто нестерпимо. Что-то окончательно расстроилось в крошечном мозге протеза и теперь он выступал, как генератор болевых ощущений. Надо срочно найти толкового протезиста, а где он тут? Солидус молча сидит в кресле, глаза направлены куда-то в потолок, пальцы выбивают неторопливую барабанную дробь на подлокотнике. В палатке тихо, словно наступает время полуденного сна.
- Ну, хорошо, аргументация понятна, - задумчиво произнес Солидус. - Кстати, чего вы так морщитесь, что-то болит?
- Да протез барахлит, - скривился Павел.
- А-а ... справа от моей палатки санчасть, узнаете по красному кресту у входа. Там найдете специалиста. У меня многие с протезами ходят, так что врач без дела не сидит. Дежурный начальник охраны Федор - это с ним вы подрались - поможет, найдете его у ворот. Ступайте, - сказал Солидус.
На улице удивленный таким благополучным исходом беседы Павел спросил хмурого Ледатра:
- Римский, разве Фридрих носил усы и бороду? Я, может, ошибаюсь, но по-моему нет.
- Разумеется! Он терпеть не мог растительности на лице, тщательно брился и носил короткие волосы, тогда дворяне обязательно носили парики. Это выскочка больше похож на карикатурный образ барона Мюнхгаузена, с прусским королем ничего общего!
Врач у Солидуса действительно оказался толковым, а программа настройки еще лучше. Уже через полчаса Павел и Ледатр сидели в двухместной палатке, куда их проводил тот самый здоровяк в черной майке по имени Федор. Прежде чем выйти, он достал из заднего кармана штанов маленькую бумажку. В верхней части крупными буквами написано - счет.
- Смотри, здесь проставлена сумма за ремонт зубов. Полтыщи рублей! Еще сто сверху и это будет твой долг, понял? - произнес он, глядя на Павла.
- А при чем тут я? Ты сам полез, я вынужден был защищаться! - удивился Павел.
- Не сам, а ты меня спровоцировал. К тому же я был при исполнении, это отягчающее вину обстоятельство, - укоризненно покачал пальцем Федор.
- А стольник сверху за что?
- За моральный ущерб и вынужденное оставление поста, - твердо произнес Федор. - Тут тебе не тово!
- Соглашайтесь, Павел Андреевич, - зашептал Ледатр. - Я потом все объясню.
- Да? Ну ладно, полтонны с меня и стольник сверху. Согласен, - кивнул Павел.
Когда довольный Федор вышел, он повернулся к Римскому.
- Ну?
- Что ну! Если этот охранник так говорит, значит, что нас с вами не казнят! Неужели не понятно?
- Вы правы, - согласился Павел. Минуту помолчал, спросил осторожно:
- А что за намеки такие делал Солидус? Какая-то женщина, сделать счастливой... У вас, похоже, личные счеты с этим парнем?
- Не ваше дело! - буркнул Ледатр и отвернулся.
- Извините, - вздохнул Павел.
Вышел на свежий воздух. День уже клонился к ночи, солнце коснулось пылающим ободом горизонта, от аккуратных белых домиков бегут длинные тени. Сидеть в палатке совершенно не хотелось. За спиной послышались шаги.