За одним отправился лично магистр с двадцатью лучшими рыцарями. Человека которого он искал звали Айвен Кенро. Когда-то он был прекрасным воином, наследником благородного дома генерала Зива Кенро из Сутирии, но затем он связал свою жизнь с тёмной магией, которая медленно развращала его рассудок. Если бы его не защитил от руки правосудия отец, Айвен бы давно умер на гильотине, но ему повезло и он, взяв накопленные старые книги, отправился на юг, прямиком в земли орков на болотах.
С тех пор прошло уже много лет, за которые Айвен успел потерять остатки былой человечности. Он стал вместилищем чёрной сущности, которая постоянно шепчет в его голове призывая совершать злые деяния.
Отряд магистра наткнулся на него случайно. Оставив драконов рыцари продвигались вглубь орочьих территорий. И вдруг, когда они были всего в паре километров от жилища отшельника, в болоте показались десятки пузырей. Парой секунд позже на берег выпрыгнул огромных размеров крокодил. Его прочная шкура была покрыта шипами и слоем тёмно-зелёной тины. Он сразу же схватил одного из рыцарей за ногу и начал тащить в мутную воду, а ворон на плече магистра только радостно закаркал: ‘Это он! Это он!’.
В непроглядной водной глади он быстро пропал из виду, а туман нависший над заводью только помог ему быстрее скрыться. И хотя рыцари потеряли даже малейшие следы меняющего облик, он вскоре снова объявился и напал на них.
В этот раз Айвен в облике дикой чёрной кошки набросился со спины на рыцаря, который немного отстал от остальных. Животное мигом повалило его на землю и вцепилось в незащищённое горло, когда с головы рыцаря слетел шлем.
Айвен был тем ещё выжившим из ума отшельником, но всё же он хорошо знал эти места.
Когда он вновь убежал в туман от уже летящих в его сторону стрел, он больше не появлялся в течении дня.
Отряд не пытался его разыскивать, а только продолжил путь к жилищу отшельника.
Дом Айвена был похож на обычную старую избу. Он был расположен на небольшом клочке земли в центре озера. На нём также находилось пара деревьев и тропинка которая вела к маленькому причалу. Ещё один причал рыцари нашли на берегу, вместе с привязанным к нему плотом.
Тогда они решили рискнуть и отправились к дому. Хотя плот и был достаточно большим и вместительным, он не мог унести на себе больше половины отряда, поэтому одна часть рыцарей осталась дожидаться возвращения остальных на берегу.
Магистр вместе со своим сыном Эйроном как раз входил в состав той десятки, что решила пересечь воду.
В доме они не обнаружили чего-то странного или пугающего. В основном там находились старые книги и всякие банки-склянки с разными травами и растениями, но были там и другие магические ингредиенты в которых рыцари не особо-то и разбирались.
Отряд вернулся не полным составом. Пятеро добровольцев остались в доме на ночь, на случай если Айвен решит туда прокрасться в очередном обличье. Тогда рыцари используют сигнальный рог и остальные братья по оружию придут им на помощь.
Хотя беглец долгое время не появлялся, судьба свела защитников Фельсирии с ним снова спустя три дня.
Заметив утром в тумане малейшие очертания пантеры, несколько рыцарей мигом погналось за ней, не обращая внимания на приказы магистра. Уж слишком сильно им хотелось покинуть это ужасное место.
Когда остальные догнали их, было уже слишком поздно. Те двое попали в ловушки Айвена, где и встретили свою смерть.
Первый провалился в глубокую яму и тотчас погиб упав на десяток острых кольев. Второй угодил в сеть и повис на дереве, и там же встретил смерть от руки Айвена.
Невозможно передать как был тогда зол на магистр. Одновременно на убежавших в одиночку товарищей, и на Айвена, который погубил уже четырёх его людей, и даже на самого себя, что не смог на это никак повлиять.
Но настоящий бой ждал рыцарей вечером, когда солнце начало медленно сползать за горизонт.
Проходя мимо одного старого дерева, оно вдруг внезапно зашевелилось и схватило своей громадной древесной рукой одного рыцаря так сильно, чтот тот закричал от боли, и затем сразу же отшвырнуло его куда-то далеко в болото.
Со всех сторон его принялись молотить всем что было. В бой шло всё от мечей и тяжёлых палиц, до алебард и стрел.
Гнев и натиск рыцарей были настолько сильны, что Айвену пришлось отступать назад, медленно пятясь в грязное болото.
- Бежишь, тварь?! - кричал магистр. - А бежать-то некуда, от нас не скроешься!
Вдруг в горбатую спину древесного монстра угодило несколько горящих стрел, и тот гулким басом завыл раздираемый болью от распространяющегося по всему телу пожара. Тогда Айвен погрузился под воду и наконец пропал из виду, но ненадолго.
Через пару минут он контратаковал отряд в облике трёхголовой гидры. Одна из её зубастых пастей неслась со всей силой в сторону магистра и если бы не великая жертва сына, он бы тотчас погиб.
- Эйрон! - закричал магистр, когда его сын заслонил отца, и его сразу же схватила голова монстра.
Гидра обвила одну голову вокруг юноши словно путы и сдавливала его с чудовищной силой, от которой вся округа наполнилась жутким скрежетом металла.
Когда Эйрон испустил последний вздох и монстр отпустил его тело в воду, магистр закричал как раненый зверь и стал яростно размахивать оружием в руках.
- Иди сюда, мерзкая тварь! Давай, вот он я, здесь!
Чудовище издало пронзительный вопль и потянулось всеми головами к магистру. Первую голов он тотчас срубил одним ударом меча, атаку второй отразил щитом, а в третью вмазал кулаком, что аж все пальцы наполнились жгучей болью. Но эта боль не шла ни в какое сравнение с той бурей, что бушевала внутри магистра.
Он безрассудно вступил в воду и двигался на чудовище отражая любые его атаки и нанося десятки ран.
В конечном счёте гидра внезапно исчезла, а вместо неё в воду рухнул обессилевший Айвен.
Ворон, что всё это время терпеливо смотрел за всем действом на дереве, наконец взлетел вверх и начал наворачивать один за другим круги по воздуху, сопровождая всё громким карканьем.
После нескольких кругов над отрядом, он перенёс всех рыцарей вместе с Айвеном в другой мир, зловещий, окружённый могильным холодом и туманом. Магистр никогда не видел ничего подобного. Даже в книгах минувших лет не было сказано ни единой строки о таком ужасном месте.
Перед его глазами кружили разрушенные башни и их обломки, по земле ходили толпы призраков умерших, а где-то в самой выси, вокруг огромного обелиска в бесконечном вращении находился круговорот душ.
Хедал внезапно возник позади рыцарей и прошёл сквозь их ряды к крокодилу. В его безумном взгляде читался невыносимый страх и ужас и чем ближе к нему приближался Хедал, тем больше ему хотелось убежать, но он словно окаменел, не в силах сделать даже малейшее движение без его воли.
Владыка смерти, словно в воду, запустил в его грудь свою длинную руку и начал что-то нащупывать. А достал он оттуда липкий черный комок слизи, который безостановочно дрожал и дёргался в руках бога.
Ворон вспорхнул с плеча магистра и, взяв комок в свои лапы, унёс его к круговороту в небе, а Хедал, молча кивнув людям, показал два пальца.
- Мой сын, - почти шёпотом произнёс магистр.
Хедал ничего не ответил ему, но тут как по волшебству явились крылатые девы держащие за плечи дух Эйрона.
Магистр разинул рот и хотел было что-то сказать сыну, но они улетели.
- С ним всё будет хорошо, - сказал напоследок Хедал.
Не успели рыцари опомнится как под ногами вместо старой крепостной каменной кладки вновь была рыхлая болотистая почва, а шум кричащих душ сменился стрекотанием насекомых.
Магистр ударил кулаком по земле и закричал во всю глотку. Он сжимал землю в руках и молотил по ней не переставая, пока наконец не упал сжигаемый внутренней болью.
В этот день пятеро драконов узнали, что потеряли своих всадников и верных друзей, а орден вернулся обратно в крепость с одной из самых неприятных и грустных побед за всю свою историю.
***
Вот уже несколько дней Гневаксион рыскал по окрестным землям Мератуга выслеживая чародея.
Дракон то и дело наведывался в какую-нибудь маленькую деревушку в образе странствующего торговца зельями с волшебной говорящей змеёй. Он каждый день находился в дороге,, безостановочно колеся по округе на фургоне, который ему пришлось на время одолжить у одного крестьянина, когда тот ненадолго отвлёкся.
Чародей, которого он искал, был человеком неглупым. И в отличие от Айвена, он не был безумцем.
Когда-то он являлся обычным колдуном по имени Том Церн. Он был членом Рейнской гильдии магов, одним из хранителей её главного сокровища - древней библиотеки. Когда много лет назад Таксана, имея крупицы былой силы вместе с войском драконов напала на Рейн и разграбила библиотеку в поисках сведений об артефакте, тогда Том бросил своих раненых братьев и, собрав среди руин крепости магов все самые ценные вещи, сбежал. Ему не пришлось долго скитаться вдали от родного королевства, потому что он знал, что его никто не будет долго искать. Он возвратился уже с другим именем под личиной Рома Элденберга, богатого купца из Фельсирии.
Он совершил грех использовав магию во зло, чтобы собрать себе огромное состояние и потом жить как богатый человек, ни в чём себе не отказывая, но тогда же он сделал главный просчёт, не контролируя собственную жадность. В этот момент один из осколоков души Тираникуса и нашёл своего нового владельца.
Чародей получил мощь куда большую чем обладал до этого, но он понимал, что не сможет её контролировать должным образом, если не будет подчиняться Тираникусу. И потому он стал его пешкой.
Он мог стать опасным противником для многих магов, но не для короля белых драконов. Однако, Гневаксион хотел одолеть своего врага хитростью, а не силой. Он боялся использовать свою мощь прежде всего потому, что мог навредить обычным людям.
Змей не мог определить где именно был колдун, потому что тот использовал магию и тщательно скрывал следы своего пребывания. Именно поэтому Гневаксион расспрашивал всех по пути о богатом купце и говорил что тот задолжал ему крупную сумму денег.
В какой-то момент ему посчастливилось узнать от одного трактирщика о том, что пару дней назад Ром Элденберг останавливался тут и сейчас держит путь в городок под названием Есенбург.
Уже в Есенбурге Гневаксион принял облик местного капитана городской стражи и объявил купца в розыск. Но никто из стражников не должен был его ловить, вместо этого они должны были сразу же доложить о его местонахождении Гневаксиону.
С Ромом он встретился на рыночной площади, когда тот закупался едой готовясь к предстоящей дальней поездке.
После долгих лет спокойной жизни чародей немного потерял в бдительности, и это сыграло с ним злую шутку.
Гневаксион незаметно подкрался к нему сзади и одной рукой плотно зажал рот колдуна, а другой с лёгкостью схватил кисти обеих рук, которые он так удачно держал сцепив в замок за спиной.
Не в силах произнести заклинание, маг дёргался и брыкался во все стороны, пытаясь высвободиться из крепкой хватки. И вдруг он почувствовал какое-то холодное прикосновение - это змей полз по руке Гневаксиона медленно перебираясь прямиком на Рома, и затем обвиваясь вокруг его тела. И когда он сжался вокруг него и посмотрел в глаза колдуна, Гневаксион вместе с пленником оказались в мире смерти.
Всё повторилось снова и колдун, лишившись чёрной сущности, вернулся в привычный мир.
Гневаксиону же оставалось ждать когда Анте закончит ловить последнего человека из списка.
***
Несколько дней он провёл в ожидании чуда. И каждый день он сидел в комнате полной запаха разложения, не ощущая ничего кроме давящей пустоты внутри себя, которая, как он надеялся, затянется после того как его мать воскреснет.
Он всё ещё чувствовал себя виноватым в её смерти, и хотя в крепость прибыла его супруга Сельфироса, чтобы его поддержать, Гневаксиона это нисколько не успокаивало.
Сейчас он сидел на холодном каменном полу, как делал каждое утро ровно за час до рассвета, и в тусклом свете свечей говорил с покойницей.
- Это снова я - Гневаксион. Опять пришёл тебя проведать. Я всё ещё не знаю слышишь ли ты меня, но когда я прихожу сюда и выговариваюсь, мне становится чуточку легче.
Дракон нежно схватил покойницу за руку и продолжил разговор.
- Вчера я наконец увиделся с остальными. Они всё ещё злятся на меня. Не знаю простят ли они меня после, но это не важно. Ты только немного потерпи, я скоро вытащу тебя из цепких пальцев Хедала как только Анте закончит с последним осколком Тираникуса. Надеюсь он сдержит слово и вернёт тебя к жизни. Его ведь не просто кличут ещё и судьёй.
- Помнишь, когда я был маленьким ты рассказывала мне разные истории? Тогда мы с тобой были другими. Ты говорила, что я был рождён чтобы нести людям веру и свет. Тогда я думал что смогу защитить каждого. Как же я был глуп и наивен.
- А ты… Тогда ты была добрее. В тебе было больше благородства и чистоты. Я восхищался тобой и стремился стать таким же. Но я не замечал в тебе перемен слишком долго.
- Лохар поступил с тобой очень подло, я знаю. Он искалечил тебя своим равнодушием и бросил одну. Но ты никогда не была одной в этом мире. Каждый дракон чтит тебя и всегда готов прийти на помощь. Ты не должна вестись на его уловки. Лохар хочет одного, чтобы ты тоже не любила смертных.
- Теперь мне надо идти. Скоро на нас снова нападут эти кошмарные твари. Они уже успели здорово всех измотать и белых драконов тоже. Нам необходима твоя помощь и поддержка. Без неё мы все пропадём, а вслед за нами и весь Аонис.
- Спасибо, что ты всегда слушаешь меня, и спасибо просто за то, что ты есть.
Гневаксион поднялся с пола и поклонился. Когда он повернулся в сторону двери, то увидел стоящую рядом у стены Сельфиросу. Та ничего ему не сказала, и только молча смотрела.
- Долго ты здесь простояла? - спросил он подойдя ближе.
- Достаточно. Тебе нужно перестать говорить с мертвецами и начать жить настоящим.
- Я живу настоящим, но и не забываю о своём прошлом.
- Зокракса поглотили пески Мидреры, когда много лет назад впервые появились мёртвые земли. Если бы я каждый день оплакивала его смерть, я бы уже давно сошла с ума.
- Наверное я тоже схожу. Но у меня есть шанс её вернуть. И пока есть надежда на это, я буду ждать и верить.
Глава 4
Лениво, уже не торопясь орк вогнал клевец в череп последнего из мужчин, вытащить его из головы старика было куда сложнее чем убить его.
Вокруг него была похожая картина-орки добивали не способных сражаться защитников, где-то уже начался дележ добычи перерастающий в драки, которые унесут больше жизней чем людская сталь.
С тех пор как мертвые земли стали расти тысячи людей лишились крова и были вынуждены бежать на юг, из Фельсирии в Сутирию и основные людские силы начали стягиваться на север, готовясь к сражению с новым врагом, оставляя южные границы фактически беззащитными.
И налетчики вовсю пользовались беспомощностью людей. Совершая налеты на богатые людские земли, они возвращались из них ведя за собой множество рабов и добычи. Более всего ценились женщины и дети-как слабейшие, при атаке они были вдалеке от защитников и их захват означал захват всего поселения, что все мужчины уже мертвы.
Такую добычу орки доставляли в свои племена, где выставляли на всеобщее обозрения, прославляя себя и племя. Порой такие жуткие трофеи оставлялись посреди стоянки на долгие недели и тем ценней был такой тотем, чем больше он был.
Грабеж деревни не занял много времени, напав на заре, уже к полудню от деревни осталось лишь пепелище. Погрузив награбленное и людей на примитивные, либо украденные повозки, орки двинулись на юг, расчитывая вернутся к племени не позднее чем к ночи.
Далеко не все люди переживали подобный переход. Все угнанные рабы воспринимались лишь как вещь, собственность орка который ими владеет и относились к ним соответствующе. Из почти двух сотен угнанных до стоянки племени добралась лишь половина и лишь единицы из них переживут следующую неделю.