– Ливий Кон тайно покинул свое поместье в Столице и скрылся в неизвестном направлении. Но кажется, нам известен его пункт назначения… – голос слуги чуть дрогнул.
– Кажется? Ты знаешь, что я не люблю неопределенностей. Подумай дважды, прежде чем высказать своё предположение.
– Я уже подумал, повелитель! – В тишине было слышно, как слуга облизнул пересохшие от волнения губы. – В городке Крабья Бухта, что близ императорской Гимназии в Каркахе, был зафрахтован летучий корабль. Его снаряжают для длительного путешествия.
– Так-так… Это уже становиться любопытным… Три дня назад Император тайно вызывал Ливия Кона, а теперь тот тайно покидает свои владения и фрахтует корабль на севере, где вот-вот закончится навигационный сезон…
– Все верно, мой повелитель!
– Значит, Ливий Кон получил известия об экспедиции Края… Нам нужен соглядатай на этом судне. Любой ценой. И уточни, сколько кораблей могут предоставить наши братья. Выполняй!
Слуга молча поклонился и вышел. Вскоре с вершины скалы взлетел сокол и устремился вдоль береговой линии на север. На его лапе было прочно закреплено письмо с подробными инструкциями, предназначавшееся агенту Ордена в Гимназии Карках.
Глава пятая, в которой Август и Кай слышат волчий вой
Август и Кай устроились в ветвях раскидистого тысячелетнего дуба, росшего в саду Каркаха. Ветви это могучего вечнозеленого дерева стали их излюбленным местом. Можно было пулять из рогатки в Гадиуса Жоя и оставаться при этом незамеченными; можно подслушивать разговоры старшеклассников, сидящих на скамейках неподалеку; в конце концов, можно просто бездельничать, свесив ноги и наблюдая за движением облаков сквозь листву. А еще можно было обсуждать всякие секретные вещи, и поиски тайного прохода из крепости более чем подходили под этот род занятий.
Гадиус Жой сделал за ребят большую часть работы. Три из четырех тайных ходов из Каркаха он перечеркнул, накарябав под каждым крестиком: «ЗОСЫПАН КОМНЯМИ». Четвертый же проход в тоннель остался без пометок.
– Как это мило со стороны старины Гадиуса! – съехидничал Кай и поудобней устроился на ветке дуба.
– Да, я даже испытываю некое подобие благодарности, – хохотнул в ответ Август, сидевший рядом. – Так, а где располагается последний выход?
Книжный лист изрядно потрепался за то время, что провел в сумке Гадиуса Жоя. Часть линий на старом рисунке истёрлась и стала плохо читаема. Август и Кай поочередно крутили бумагу, представляя в уме схему старой крепости, пока, наконец, Кай не сказал:
– Кажется, я понял, почему Гадиус не смог проверить этот проход. Просто туда нелегко пробраться.
– Ты думаешь, что он там? – Август с недоверием посмотрел на приятеля.
– Да, думаю, черт возьми! В офицерском дворике, где теперь живут учителя!
– И где ученикам запрещено появляться!
Ребята слезли с дуба и направились в запретную для учащихся часть Каркаха. В офицерском дворике жили только взрослые – директор, преподаватели и прочие работники Гимназии, а также совершеннолетние члены их семей. Все, кто не достиг шестнадцати лет, жили и обучались с прочими учениками. Таковы были правила, утвержденные при основании Гимназии двести лет назад.
Большую часть времени у входа в офицерский дворик дежурил Кнутиус Лай. Он служил штатным мастером телесных наказаний в Каркахе, но директор Констант Рум не являлся поклонником розог и большую часть времени Кнутиус сторожил проход к учительским покоям. От сидячего образа жизни он изрядно раздобрел и стал ленив, но по-прежнему был широк в плечах, а на руках бугрились мускулы. Поговаривали, что среди его предков были легендарные торкинги, наводившие ужас на всё северное побережье несколько веков назад.
Время от времени мастеру телесных наказаний приходилось выполнять свои прямые обязанности. Особенно нещадно он сек за воровство. Те из учеников, кому «посчастливилось» получить порцию розог, утверждали, что рука мастера по наказаниям все еще крепка.
– Вот он, на своём месте… Он и вправду стал ещё толще или мне кажется?
– Не знаю, – Август пожал плечами. Сейчас вес Кнутиуса Лая интересовал его меньше всего. – Что будем делать?
– Эх, нам бы мантию-невидимку или зелье для превращения, – сказал мечтательно Кай. – Тогда бы мы запросто пробрались мимо этого толстяка!
– Это все только в сказках! – нахмурился Август. Кай порой погружался в фантазии. – Нужно как-то отвлечь Кнутиуса Лая.
– Ты готов пожертвовать еще одним из подарков твоего отца?
Пим обладал самой идеальной репутацией среди ровесников Августа и Кая. Учителя восторгались его дисциплиной и самоотверженной тягой к знаниям, одноклассники всегда могли рассчитывать на его помощь с домашним заданием. Помимо этого Пим отлично фехтовал и увлекался астрономией. За это его прозвали Правильным. Прозвище так сильно приклеилось, что никто даже и не вспоминал его настоящую фамилию. Правильным он стал и для учителей. И все вышеперечисленные качества делали его идеальным сообщником только потому, что никому не придёт в голову в чем-то подозревать Правильного Пима! При условии, что его не поймают на месте. Но это уже мелочи, а о них мальчишки редко задумываются, когда втемяшивают очередной гениальный план себе в голову.
Август знал, чем заинтересовать Правильного Пима. Подарки с южных мелких морей – диковинные раковины – приводили идеального ученика в полнейший восторг. Он мог часами напролет прижимать цветную раковину к уху и слушать запечатанный в ней шум прибоя. И каждый раз возвращал раковину Августу с грустью в глазах.
Не было ничего проще, чем отыскать Правильного Пима среди сотен других мальчишек, заполонивших холл главного корпуса после последнего звонка. Нужно было лишь свернуть на неприметную лестницу у галереи с портретами прежних директоров Каркаха, затем пройти по длинному мосту до северной стены. Одну из старых башен облюбовали горбоклювые хохлоногие голуби. Пим навещал их каждый день после окончания занятий. Само собой, приходил он не с пустыми руками – его карманы были набиты горбушками хлеба.
Об этом увлечении знала вся школа, и иногда кто-нибудь из ребят составлял Правильному Пиму компанию. Пим крошил хлеб и протягивал его на раскрытой ладошке птицам. Горбоклювые голуби окружали руку, шумно хлопая крыльями. Этот трюк каждый раз вызывал восторг у зрителей. Особенно, учитывая тот факт, что ни у кого, кроме Пима, птицы хлеб с ладони не клевали.
Как-то раз во время завтрака Август заметил, что Пим выбирает корочки из корзины для хлеба, но не ест, а прячет в карман.
– Их легче сохранить до конца занятий. Мне с ними ещё два урока в кармане ходить.
С тех пор Август и Кай горбушки из хлебной корзинки не брали, хотя Кай очень их любил. Потом они поговорили с остальными ребятами из комнаты, и у Пима стало столько корочек, что набитые битком карманы штанов напоминали оттопыренные уши.
Пим уже крошил последний кусочек, когда ребята предложили ему одну из раковин в обмен на услугу и тот согласился без раздумий, чем немало удивил. Август и Кай рассчитывали на уговоры и торг с его стороны, но Пим просто выслушал план, кивнул и продолжил кормить горбоносых голубей.
***
Ближе к полудню жизнь в Каркахе начинала перетекать в обеденные залы. И чем ближе приближался этот славный час, тем интенсивней и необратимей становился процесс. Находись Империя в состоянии войны с каким-нибудь неспокойным северным соседом, то в обеденное время крепость можно было бы взять без единой капли крови, просто подперев двери столовой снаружи обыкновенным стулом. И неудивительно – директор Констант, выходец с юга, имел слабость к превосходно приготовленным блюдам. По его настоянию в Карках пригласили лучших поваров, которые могли приготовить из скудных северных продуктов настоящие кулинарные шедевры, просто засыпав все что можно приправами и специями. Вот, например, рыба всякой свежести с перцем и шафраном. Или уставшая от долгого перелета утка с перцем и шафраном. В общем – перец и шафран. И паприка, но редко и по большим праздникам.
В день побега в обеденный зал явилось на три ученика меньше. Но поскольку этот день вдруг оказался праздником Большелапой Лягушки Призывательницы Дождей, то их никто не спохватился. На севере о таком празднике даже не слышали. Вполне вероятно, что директору Руму просто захотелось чего-нибудь с паприкой и он взял, да и придумал столь знаменательное событие.
Ребята встретились в условленном месте под лестницей, ведущей в галерею офицерского дворика. Кнутиус Лай был на своём посту. Поднос с пустыми тарелками стоял на полу рядом с его стулом. Видимо, он не так давно пообедал и теперь сидел поперёк прохода, закинув ноги на перила и мурлыча себе под нос какую-то песенку. Время от времени он покачивался на задних ножках стула, который каким-то чудом не разваливался под его весом.
– Повторим план еще раз! – зашептал Август и протянул Пиму волшебную свистульку, из одного края которой звучало щебетание скворца, а из другой – волчий вой. – Мы проберемся как можно ближе к двери за колоннами. Ты, Пим, досчитай до пятнадцати и потом легонько подуй, хорошо?
Правильный Пим кивнул.
– Вот, держи! – Август протянул мешок. – Тут все мои раковины. Слушай южный прибой сколько угодно!
– Так вы больше не вернётесь? – в голосе Пима прозвучала грустная нотка.
– Пока не знаю. Может через какое-то время. Я должен найти отца. – Август всучил ему мешок и улыбнулся. – Пока, Пим!
– И не вздумай тащиться за нами, – проворчал Кай. – Бывай.
Август и Кай перемахнули через перила и двинулись вдоль галереи, цепляясь за колонны. Они миновали середину и замерли, укрывшись постаментом с бронзовой статуей. Спустя секунду по всему восточному крылу крепости прокатился волчий вой. Из галереи раздался грохот, треск и звон посуды, а затем и поток проклятий Кнутиуса Лая – стул мастера наказаний все же не выдержал его веса и развалился от резкого движения.
– О, м-моя з… з… – Кнутиус поднялся на ноги, потирая поясницу и всё, что ниже. От неожиданного падения со стула он вдруг начал заикаться. – З-злодейка с-судьба!
Волчий вой раздался ещё раз. Мастер телесных наказаний вздрогнул. Вой звучал в коридорах Каркаха и менее всего походил на сон.
– Неужто волки пробрались в Гимназию? – испуганным голосом пробормотал Кнутиус Лай и пошёл на звук, вооружившись ножкой от сломанного стула.
– Пошли! – почти беззвучно прошептал Август, и приятели спустились с перил и на цыпочках проскользнули за массивную деревянную дверь.
– Август, дружище, – сказал Кай, – мы без спроса пробрались в святую святых Гимназии! Если мы когда-нибудь вернемся в Карках, нас будут ожидать лавры и почет!
– Но не среди учителей. Директор точно даст волю Кнутиусу Лаю! – ответил Август приятелю. – Пошли!
Глава шестая, в которой друзья встречают архитектора
Редкому ученику дозволялось лицезреть этот уютный уголок, облюбованный учителями и прочими взрослыми служителями Гимназии. Офицерский Дворик настолько отличался от остального мрачного Каркаха, насколько отличается первый весенний цветок, распустившийся на лужайке от прошлогодней прелой листвы. Тонкие колонны из розового мрамора обрамляли ухоженный сад; скамьи с искусной резьбой только выглядели обманчиво хрупкими, а на самом деле простояли не одну сотню лет; в крохотном пруду плавали мерцающие карпы, важно раздувающие жабры при появлении зрителей. Неудивительно, что всю эту красоту так ретиво оберегали от вечно чешущихся мальчишечьих рук.
Уютные меблированные квартирки располагались с трех сторон сада, а с четвертой Офицерский Дворик закрывала толстая крепостная стена. С верхних этажей построек открывался завораживающий вид на горные вершины со снежными шапками и медленно сползающим по склонам туманом.
– Черт возьми, а если и этот проход завалили камнями? – Страшная мысль вдруг завладела Каем, пока они спускались по каменной лестнице во двор.
– Я уже думал об этом. – Август перемахивал через три ступени за раз. – Но посуди сам – три остальных прохода находились там, где в них могли забраться ученики. Может даже забирались, потому их и завалили.
– Кого? Учеников? – воскликнул Кай, но затем добавил: – А, понял.
– А этот ход ведет из места, которое предназначалось только для взрослых с момента основания Гимназии. Зачем его засыпать?
– Да, сем умник. Ой! – Кай неуклюже пошатнулся, едва удержав равновесие. Хоть от спуска оставалось всего лишь несколько ступеней, падение могло получиться весьма болезненным.
– Кай, как же ты растолстел! – рассмеялся Август. Кай и впрямь выглядел неуклюжим в походной одежде.
– Сам ты растолстел, – проворчал Кай и распахнул куртку, демонстрируя веревку, обмотанную вокруг живота. – Тридцать честных локтей! Я подумал, что веревка нам пригодится.
– Ты ее украл? – нахмурился Август.
– Нет, черт возьми! – оскорбился Кай. – Это старый канат из класса канатоплетения и узловязания. Его выбросить хотели…
– Надеюсь, он все еще прочный…
– На вид – вполне!
Крохотный дворик был пуст. Вместо цветов на клумбах росли диковинные растения – Крокозубья, Мглистранники и Шепчущие Ушки. Видимо, кто-то из учителей увлекался разведением аптекарского сада. Вдоль крепостной стены раскинулись довольно плотные заросли вечноцветущего красношипа. В диких условиях это растение расползалось на несколько саженей от ствола, но здесь ветки регулярно обрезали.
– То самое место. Кажется.
Август достал из нагрудного кармана свернутый клочок бумаги.
– Кажется? У тебя же карта! – зашипел Кай.
– Да на ней не видно ничего толком!
– Дай! – Кай повертел карту в руках, пытаясь разобраться в старом плане замка. – Черт, если тут и есть лаз, то только вон за теми кустами.
– Пошли! – скомандовал Август.
Они пробежали мимо клумб, держась поближе к стенам, и шмыгнули в колючие кусты красношипа. В углу, где кустарник рос особенно густо, проглядывалось возвышение, сложенное из камня.
– Вот он, старый колодец! – торжественно прошептал Август. – Тайный путь из Каркаха.
– Ещё бы его открыть…
– Давай очистим его ото мха, – Август стал яростно сдирать с камня плотные влажные пласты, – только не наступай на доски, а то…
Но предупреждение запоздало. Кай взобрался на колодец двумя ногами, и в тот же момент гнилые доски хрустнули под его весом и он ухнул вниз. Август кинулся к приятелю и едва успел схватить его за руку.
– Ты как?
– Ещё не знаю… – Кай застрял меж досок. Веревка, намотанная вокруг живота, не давала ему провалиться дальше. – Кажется, я застрял!
– Вижу.
Из ситуации было ровно два выхода – или позвать на помощь кого-нибудь из взрослых, или попытаться вытащить Кая из колодца самостоятельно. Август озвучил варианты.
– Точно нет! Никаких учителей! Я даже представить боюсь, каким будет наказание за то, что мы пробрались в учительское крыло! Придумывай другой план! – отрезал Кай.
– Хорошо. Ты можешь дотянуться до края колодца и ухватиться?
Кай попытался, но у него ничего не вышло – до внешнего края колодца он не дотягивался совсем чуть-чуть, а от каждого движения деревянная крышка издавала громкий скрип и прогибалась еще сильнее.
Август достал из кармана складной нож, подаренный отцом на десятилетие. Он берёг подарок пуще зеницы ока и без особого повода им не пользовался. Но сейчас случай больше всего походил на особый. Август вогнал лезвие в стенку колодца между камней. Нож прочно держался. Кай дотянулся до него одной рукой и вцепился так, что побелели кончики пальцев.
– Ломай! – скомандовал он и зажмурился.
Август принялся расшатывать одну из досок. От скрипа ржавых гвоздей сводило зубы. В конце концов гнилое дерево поддалось и Кай освободился из плена. Август помог ему перебраться через край колодца, и приятели повалились на землю, тяжело дыша.
– Тысяча чертей! – пробормотал Кай, когда дыхание немного восстановилось. – Приключение становиться все более приключенческим!