- Я ничего не понимаю в побрякушках, - Рорик подкинул ожерелье на ладони.
- Я тоже, - Тэм пожал плечами. - Только других денег всё равно нет.
- Тебе-то я верю, - тоскливо сказал Рорик. - А вот этой кукле разряженной и прочим городским хлыщам - нет. Может быть, ты его продашь? Вырученные деньги пополам?
Тэм приподнял бровь.
- Меня в городе всегда обманывают, - жалобно сказал Рорик. - Один раз даже продали городские часы с городской площади в Карнарвоне.
Олин улыбнулся.
- А я считал эту историю анекдотом.
- Молодой был, глупый. Думал, сумею унести.
- Считай, договорились, - не то чтобы Тэм желал заработать, но, с другой стороны, много денег никогда не бывает - особенно с тех пор, когда с Заокраинного Запада стали прибывать гружёные золотом галеоны, а эльфы-банкиры Туле стали охотно предоставлять кредиты серебром под необычно низкие проценты. - Где тебя искать?
- В Дандалке, в таверне, - очевидно, для Рорика это был исчерпывающий адрес. Рыжий верзила подумал, и подтвердил. - В таверне. Их много, в какой-нибудь да найдёшь.
- С братом? - Тэм посмотрел на второго громилу, скромно молчавшего поодаль.
Рорик покачал головой.
- Мал ещё. Он поведёт домой быков.
- Деньги стоит оставить ему, полагаю. Чтобы он внёс хотя бы часть подати.
Рорик пожал плечами.
- Наверное, ты прав. Но на что я тогда буду ждать тебя в таверне?
Тэм пожал плечами. Было ясно, что Рорик не принадлежит к прижимистому третьему сословию, как и сам Тэм.
- Что же, тогда я найду тебя завтра или послезавтра. В таверне. Где бы это ни находилось, - сказал он. - Сразу же, как продам ожерелье.
Рорик протянул руку, чтобы скрепить сделку, но Тэм, памятую ночное рукопожатие, лишь отдал иронический салют, и зашагал к городу.
Ворота Дандалка ожидали его.
Глава 4 Кошмары Дандалка
Сколоченный из грубых, нешлифованных досок пирс был пустынен и погружён в густой туман. Неподвижная, похожая на зеркало из полированного обсидиана гладь воды едва заметно подавалась то вверх, то вниз, заставляя сваи причалов тоскливо поскрипывать. Где-то в отдалении стучали кранцы принайтовленной лодки.
Шагах в тридцати клубящееся облако света скрывало фонарь, остальной пирс быстро окутывался сумеречной тьмой. Тэм промакнул лицо платком - туман был настолько плотен, что его, казалось, можно было резать на куски, упаковывать в бочки и отправлять на Континент, и его капли оседали на лице, слепя глаза. Олин брезгливо потянул носом воздух. Ядовитые испарения и лихорадка издавна были бичом этих мест.
Дандалк был построен на утопленной в болоте на десятки футов каменной кладке, густо замешанной на крови и костях строителей, умерших кто от лихорадки, кто от эльфьей чумы, кто от голода, а кто и по приказу. Торир Вздорный, по приказу которого Дандалк был возведён не отличался популярностью даже в народе кхазад, известном своим почитанием традиций и предков. Насколько Тэм помнил выцветшие листы гномьих инкунабул, на строительстве дороги и порта погибло не меньше трёх тысяч бородачей. Маленький геноцид, сродни эльфийским Диким Охотам.
- Милсдарь, так вы сходите на берег? - проворчал за спиной Тэма лодочник. - Если раздумали, так и быть, обратно отвезу за полцены.
- Нет, я, пожалуй, останусь, - Тэм перешёл на тоскливо скрипнувший под ногами настил пирса и повернулся к лодочнику.
- Пять шиллингов, - угрюмо повторил перевозчик названную ещё на том берегу цену. За эти деньги вполне можно было купить лоду вместе с владельцем и всей оснасткой, но выбирать не приходилось.
Олин потянулся к висящему на поясе кожаному мешочку с монетами.
- Довольно пустынно для порта, не так ли, любезнейший? - сквозь зубы осведомился Тэм, оглядываясь. В окружавшем его тумане, полном клубящихся теней и зловещих поскрипываний, лодочник со своим потрёпанным от времени корытом выглядел единственным островком реальности.
- Так на этом берегу уже семь человек умерло, милсдарь, и кажный не по-хорошему. Платите!
- Не так сразу - ты содрал с меня столько, что не грех и ответить на пару вопросов.
- А я знаю не больше вашего, милсдарь. Отродясь с чертовщиной дела не имел, и не желаю, таковые мои слова будут. Вы к негоцианту Гаррику собрались - вот с ним и беседуйте. Его это берег, ему и порядком здесь заведовать. Платите, милсдарь!
Тэм покачал головой. Спорить не хотелось, суеверным Тэм никогда не был - и монеты перешли в руки рыбака. Перевозчик тут же налёг на вёсла, да так резво, будто на берегу стоял сам Моргот. Тэм на всякий случай обернулся.
Как и следовало ожидать, за спиной было пусто. Разве что теней от фонаря прибавилось, да крики заблудившейся чайки, похожие на плач ребёнка, вызывали сосущее чувство под ложечкой.
Тэм попытался насвистать что-нибудь героическое, но после пары маловразумительных трелей оставил это занятие.
С того самого момента как он прибыл в Дандалк, всё пошло не так.
Вероятно, более опытный наблюдатель поспешил бы обратить внимание мастера Олина на то, что всё пошло не так сразу же после того, как он переступил порог конторы юриста, однако сам Тэм был склонен видеть начало своих неудач в тот момент, когда он расстался со своими спутниками.
Начать хотя бы с того, что Тэму пришлось пройти не одну милю вдоль городской стены, чтобы войти в город через другие ворота. Не то чтобы он подозревал мисс Грэхем замешанной в какое-либо сомнительное мероприятие (разве что полагать за таковое тайное венчание), но, с другой стороны, девушка проявила больше ума и характера, чем можно было ожидать в её положении, и вполне могла оказаться аферисткой, стащившей ожерелье прямо с шеи какой-нибудь герцогини.
Впрочем, это предположение Тэм был склонен расценивать как игру ума; но вот мастеру Бернхарду он не верил ни на грош. Вооружённый рапирой и бедноватый (стал бы он в ином случае носить гномьи обноски!) молодой человек вполне мог попытаться вернуть ожерелье, призвав в помощники привратную стражу.
Затем Олин потратил немало времени на поиски пакгауза "Западной компании колониальных товаров", но не обнаружил ничего, кроме головёшек и нежелания вести разговор о торговых делах с чужаком.
Сведения о Томасе Гаррике он получил лишь к вечеру, к тому же ни один перевозчик-каналья не пожелал переправлять его через бухту с приближением вечера, мотивируя свой отказ туманом и скрывавшимися в нём призраками.
Тэм мог бы объяснить, что это глупое суеверие, хотя и не лишённое оснований. Лет триста назад, во времена Конкисты и легендарного Ямара Эльфа, эльфы, действительно, осуществляли свои "специальные акции" под прикрытием туманного покрова, благо, он на Авалоне стоит триста дней в году. Но сейчас? Право, это смешно.
Морские эльфы сидят в своей Последней ТулЕ, королевства Кымри оставили след разве что в родословиях человеческой аристократии, равнинные же и горные эльфы и прочая нелюдь, засевшая в своей Каледонии прочно заперты Стеной и летучими колоннами пограничной стражи.
Естественно, мало кто захотел бы знакомиться с этими безусловно ценными, но совершенно неактуальными сведениями; так что единственным лодочником, согласившимся отвезти Тэма на другой берег был престарелый любитель "эльфийской смолки", содравший с него несусветную сумму.
Доски, из которых была собрана мостовая - специально для того, чтобы колёса телег не застревали в грязи - мерно поскрипывали под башмаками. Шаг - скрип, шаг - скрип... Скоро шаги стали двойными, тройными, размножились в многогласое эхо и Тэму стало казаться, что он идёт в окружении невидимой в тумане толпы людей.
А то и призраков.
Тэм заблудился.
Порт был окутан туманом. Тэм кружил по улицам не меньше получаса, но ни разу не встретил ни одного фонаря. Из тумана выступали лишь чёрные громады пакгаузов и запертых на ночь лавок. Где-то завывал в печной трубе ветер, и Тэм всё больше понимал спешно уплывшего лодочника.
За спиной вдруг послышался странный цокот - будто чьи-то когти стучат по полу. Тэм резко повернулся, прислушался.
Скрёбот стих.
Вполне возможно, что один из складов охранял пёс, но Тэма всё равно передёрнуло. Он сделал несколько шагов, и услышал тот же скрёбот.
Человек МакТирнана резко прибавил шаг.
К цокоту прибавились ещё и шипящие звуки, будто нечто, скрывавшееся в тумане и темноте бежало за Тэмом изо всех сил.
Тэму сразу представилась низко склонённая к земле пасть, брызгающая слюной предвкушения, клочья пены, прилипшие к длинным, в полфута, клыкам... К сожалению, ничего иного в голову не приходило - только пасть. Даже без головы и глаз. Летит себе в паре дюймов над мостовой, и клацает себе зубищами.
Тэм усмехнулся.
Может быть, пасть знает дорогу к таверне или постоялому двору? Олин остановился в подходящем углу и стал ждать.
Через несколько минут ожидания стало ясно что пасть, если она вообще была - так же никуда не торопится. Тэм нерешительно шагнул в ту сторону, откуда, по его мнению (и он совершенно не был уверен, что - правильному) недавно доносились встревожившие его звуки.
Скрёбот снова раздался из-за спины, хотя там, как Тэм был совершенно уверен, находилась надёжная, прочная стена пакгауза.
Тэм переступил с ноги на ногу, да так и замер с поднятой ногой, напоминая замершую в ожидании лягушки цаплю. Железная пряжка правого башмака расстегнулась, и повисла на ремешке, сыграв роль колокольчика прокажённого. Тэм покачал головой, и, опустившись на колено, принялся застёгивать пряжку.
Когда он поднял голову увиденное заставило его вздрогнуть.
Прямо перед ним стоял овеществлённый ночной кошмар.
Чёрный как уголь, с мерцающими как изумруды зелёными глазами и полным набором острых как иглы зубов, которому позавидовала бы любая уважающая себя акула. Кошмар был тем ужаснее, что существовал в двойном экземпляре - и второй экземпляр вышел у Тэма _из-за спины.
Ужасы невозмутимо посмотрели на Тэма, зевнули и принялись умываться.
Тэм сглотнул вставший в горле ком. Пожалуй, он предпочёл бы встретиться с ужасом, чем с эльфийскими кошками, которые с обыкновенной кошкой не имеют ничего общего. Во всяком случае, три фута в холке никак не позволяют причислить этих зверей к числу диванных игрушек.
Отведя, наконец, взгляд от клыков Тэм увидел хозяина ночных кошмаров.
Он, несомненно, был чистокровным эльфом.
Зелёно-серебристые волосы, заплетённые в ритуальную косу, были переброшены на грудь, чётко очерченное треугольное лицо, похожее на отчеканенную в серебре маску не позволяло определить возраст, глаза были прикрыты повязкой с многогранными линзами, выточенными из эльфийского берилла. Наброшенная на голое тело кожаная безрукавка и ожерелье из клыков безошибочно выдавали Мастера Зверей.
Какое-то время Тэм и эльф молча рассматривали друг друга. Затем сидх задал вопрос на староэльфийском. Речь полилась шёлковым мягким звоном серебристых колокольчиков, и Тэм поморщился, вслушиваясь в слова-иероглифы. Образы, иносказания, стремящиеся передать вечность. Веселая, приносящая радость, воистину, Дивный народ!