Утро встретило нас метелью — не сильной, но в десяти шагах не видно ни зги. Снежный заслон надежно укрывал от врагов, а с таким проводником, как Хира точно не пропадем. И правда — не пропали, путь прошел без проблем.
Проблемы начались по прибытии. Первое, что увидели, подойдя к Базе почти в упор — проломанные ворота, а за ними — опаленную, усеянную рытвинами и воронками улицу. Лагерь выглядел как после артобстрела, ни единого дома не уцелело, оба барака выгорели дотла. Всюду валялось каменное крошево и обгоревшая древесина вперемешку с дюжинами изувеченных тел — как своих, так и врагов.
У нас был шанс предупредить соратников, а мы его в прямом смысле пропили.
Глава 10. День поражения
— Сука, сука, сука!! — Буран тремя ударами вырубил из камня клин, отшвырнул меч и упал на колени.
Несложно понять боль парня — ведь он увязался за нами, хотя его просили передать Майору крайне важное послание. И пусть командир наплевал бы на просьбу увести людей, в любом случае усилил бы дозоры, и приспешники не застали бы лагерь врасплох.
Рен привалилась плечом к обломку стены и закрыла лицо ладонью. Вряд ли стычка длилась долго, но побоище успели учинить такое, что мало кого удалось опознать, а темные отличались от светлых только дьявольскими «дарами» и прочими мутациями. Обугленных, а то и вовсе сожженных до костей — подавляющее большинство. Кроме них — скованные льдом, сваренные, залитые кислотой, разрубленные на кусочки, с размозженными черепами и стесанными лицами.
Трупы подмерзли, но тошнотворный запах накрыл лагерь плотной завесой, с которой не справлялся даже ветер. Неизвестно, как все случилось — никто из нас не эксперт-криминалист, чтобы восстановить хронологию до минуты, но самый главный вопрос — куда делись выжившие? Попали в плен? Бежали и были убиты в спины? А если все же удалось отступить, то куда?
— Это я виноват, — прошептал Семен и поднял клинок на ладонях, точно готовился к харакири.
— Угомонись, — сказал в ответ. — Майор никуда бы не пошел лишь потому, что так велела залетная суккуба.
— Если бы я осталась, — Рената всхлипнула, — то...
— То — что? — огрызнулась демоница. — Сгинула бы вместе с ними? Ты очень сильная, но этого мало против целой своры темных. А эти черти собрались всем скопом — иначе вражеские крепости не штурмуют.
— И что теперь делать? — не унимался воин, вмиг растерявший весь боевой дух.
— Идти по следам, — сказала Хира и зашагала вдоль кладки.
Обычные следы давным-давно бы замела метель, но поборники отступали с боем, и от лагеря на юг протянулась цепочка вздыбленной, обожженной, рассеченной земли. Тропа войны тянулась около километра и заканчивалась широкой проплешиной, стрелкой компаса указывающей на приземистые горы — единственное место, где могли укрыться беглецы. Найти их среди ущелий, пещер и укромных лазов — задача не из легких, но мы хотя бы примерно знали, где искать.
Впрочем, уже скоро нашли нас самих. Успели преодолеть заснеженный склон и углубиться в каменный лабиринт, как у копыт бредущей впереди суккубы вонзилась стрела. Трое лучников в масках и белых плащах с глубокими капюшонами выглянули из-за камней, натягивая тетивы.
— Свои! — рыкнул Семен.
— Кто знает, — проворчал вожак отряда, с подозрением сощурившись. — Не дергаемся и держим лапки на виду. Особенно рогатая.
— Хорошо видно? — Хира подняла кулаки и оттопырила средние пальцы.
— Вполне, — половину лица закрывал лоскут ткани, но стрелок определенно ухмылялся. — Одевайте.
В снег упали четыре мешка.
— Надевайте, — фыркнула Рен. — Как ты вообще в игру попал?
— Хотел прогнать текст через автокорректор — авось прокатит, — с усмешкой ответил лучник. — Да, я не знаю всех правил. Мне хватает одного — не предавать своих.
— Мы не...
— Заткнись. Или натягивайте мешки — или валите на хрен к своим дружкам. Дважды рисковать не станем.
Я почувствовал исходящий от чародейки жар — похоже, прежде никто не сомневался в ее верности, и внезапные ничем не обоснованные подозрения вывели Ренату из себя. К счастью, обошлось без обострения — Буран разрулил конфликт собственным примером, первым надев мешок. Остальные тоже подчинились — в конце концов, вины за нами нет, расскажем все как есть, и недоразумение разрешится.
Минут двадцать вели по ущелью — холод стоял собачий, но от ветра защищали стены. В которые, к слову, то и дело врезались плечами под ехидные смешки конвоиров. Столько же по открытой местности — тогда-то и поблагодарил всех богов за закрытое лицо, которое нещадно бы жалила метель. Еще полчаса, судя по гулкому эху, затхлому запаху и тесноте — через подземный ход вглубь горы. Туннель вел под уклон, постоянно петлял и наверняка ветвился, так что выбраться из недр без проводника — то еще испытание. Когда вой сквозняков сменился негромкими разговорами и треском поленьев, нас выстроили в ряд и сорвали мешки.
Я увидел просторную карстовую полость с высоким, этажа в два, сводом, расколотым зияющей трещиной. Под природным дымоходом соорудили очаг с котлом бурлящей похлебки, куда сгрузили все суточные пайки. Вдоль стен набросали шкуры, на них лежали раненые поборники в ожидании очереди — целителей на всех не хватало. После каждого сеанса жрецам приходилось подолгу медитировать для регена потраченной энергии — бедолаги были так плохи, что на каждого уходило по целому фиалу. Чтобы соратники не умерли, их поддерживали «традиционной» медициной — бинтами, швами, шинами, компрессами и алкоголем для обезболивания и восполнения кровопотери.
Стоит отдать бойцам должное — мучения переносили стоически, лишь иногда постанывая в беспокойном сне. Никаких воплей, криков и проклятий, однако на чумазых лицах порой блестели слезы — в ночной бойне многие потеряли друзей и любимых. И почти вся пещера уставилась в нашу сторону — причем так, что захотелось сию же секунду провалиться под землю.
Из своей кельи вышел Майор — голова перевязана, левая рука висит в петле.
— Ну, давайте, — здоровой рукой командир взялся за пряжку ремня в виде золотой львиной морды, — рассказывайте.
Буран, как старший по званию в нашей троице, выдал все как на духу, умолчав лишь о вечеринке в убежище. Рен подтвердила слова, и всю ее речь седой жег чародейку хмурым взглядом.
— К вам, — вожак кивнул на меня, Хиру и Семена, — претензий нет. Сказал разведать и если что задержаться на ночь? Разведали и задержались. Но ты... — Майор шагнул к притихшей Ренате. — Какого хера ушла в самоволку? Да еще в момент, когда больше всего была нужна на Базе. Сильнейшая волшебница, наш главный козырь — взяла и слиняла незадолго до осады. Совсем гребанулась со своей местью?!
— Да засланная она! — донеслось из темного угла. — Как и эти двое!
— Молчать! Засланная — вряд ли. Бестолочь и дура — весьма вероятно.
Спутница вздрогнула как от пощечины, когда в идеальный послужной список вкрались столь нелестные характеристики. И из уверенной в себе девушки превратилась в школьницу-отличницу, которую злой учитель поносит при всем классе после двойки за диктант. Сцепила пальцы на животе, понурила плечи и опустила голову — того и гляди разрыдается. Просто стоять и смотреть на это — сил нет, поэтому без спроса шагнул вперед и сказал, чтобы услышали все.
— Если бы темные не напали — вы бы и рта не открыли! Ну, ушла — и ушла, с кем не бывает. Но так совпало, что в ту ночь налетели черти, а вы их прозевали. Как будто Анвиль — это побережье Сочи, а База — санаторий. Ни хрена, как мне кажется! На войне всегда надо быть начеку, так что не спускайте на нас всех собак! Сами тоже молодцы, а Рен в одиночку ничего бы не сделала, будь она хоть трижды Гендальф.
— Пасть закрой, сопляк!
— Ах ты сученыш! То есть, это мы виноваты?
— Как пришел — так все и началось...
— Цыц! — рявкнул Майор, но подопечные утихомирились не сразу. — Что было — то было. Надо решать, как дальше быть. И что с вами делать. За самоволку наказывают по всей строгости. А в военное время, как ты говоришь, карают смертью.
Рен вскинула голову, стремительно бледнея. Вот теперь-то ропот и шепотки исчезли, даже сквозняк стих, и пещера погрузилась в гнетущую тишину.
— Я на такое, естественно, не пойду. — Казалось, сами камни выдохнули с облегчением. — Во-первых, это перебор. Во-вторых, от живого бойца проку больше. Но как-то наказать обязан. Плетей всыпать? Не мой метод. Запереть на губе? Да мы тут все и так как на губе. Поэтому по Уставу — десять нарядов вне очереди. И вам — тоже. Женщины — на кухню и в лазарет. Мужчины — в шахту. Край нужен уголь, а дрова только в соседней локации.
— А драться мы вообще собираемся? — с вызовом спросил я.
Пещера наполнилась угрюмыми смешками.
— Как и чем, позволь узнать? — тем же тоном ответил Майор. — Я послал гонцов за подкреплением, но соседи тоже не ромашки нюхают. На всех фронтах раздрай, черти как с цепи сорвались.
Хира кивнула сама себе — мол, говорила же.
— Вместе с тобой нас семьдесят семь. Врагов — сто пятьдесят, плюс-минус. Все ключевые позиции захвачены и укреплены.
— Вот именно! — всплеснул руками. — Эти полторы сотни ровным слоем размазаны по карте. Теперь темным надо оборонять четыре рудника, Крепость, Северные врата, Стальной караван и саму железную дорогу, чтобы мы не повредили пути. Больше всего ублюдков в плавильне — это самая важная точка. Думаю, там окопалось человек пятьдесят, не меньше. По десятке надо на шахты, столько же — на товарняк. Оставшиеся небольшими отрядами в три-пять игроков разбросаны по блокпостам вдоль железки — вот их и надо мочить в первую очередь. А во вторую — снабженцев, ведь и силам Тьмы надо что-то жрать. Ударил — убежал, ударил — убежал, пока уроды не начнут ссаться от одной мысли выйти из лагеря. И как только защита ослабнет — отправить состав в депо. И партизанить до победного конца.
Командир с полминуты обдумывал мой план. Затем сказал:
— Надеюсь, шахтер из тебя получше, чем стратег. Взяли кирки — и за работу, не то останетесь без ужина.
Нам выдали инструмент, колдовскую лампу, пару ведер и отвели в холодный узкий штрек. Ни развернуться, ни замахнуться — приходилось не колоть жилу, а скоблить, а потом собирать мелкое крошево руками. Семен работал без устали, как машина — вверх-вниз, вверх-вниз. С его-то силищей даже в таких условиях получалось отбивать куски размером с кулак, я же больше натирал мозоли. Чтобы приносить хоть какую-то пользу, взялся относить добычу в пещеру — не самый легкий труд, но хоть не филоню.
И в один такой заход стал свидетелем занятной сцены — бородатый воин средних лет отмахивался от Хиры грязными бинтами и все пытался встать с лежанки, да перебитая нога мешала.
— Начальник! Уберите ее отсюда! Я не буду с этой перебежчицей сидеть! Занесет в рану свою дьявольскую желчь, а потом скажет, что так и было! Мало, что змею пригрели, так еще и до больных допустили!
— Да пошел ты! — суккуба грохнула оземь плошку с горячей водой и попятилась. — Вожусь с вами, засранцами, как Флоренс, мать ее, Найтингейл, и такая благодарность?
— Следи за языком, чучело, — из темноты выступил рыцарь, опираясь на здоровый, как весло, двуручник. — Не то мигом рога поотшибаю.
— Народ, хватит, — неожиданно вступилась за прислужницу одна из жриц, выглядящая так, словно сбросила за час десять кило. — Она делает то, что ей говорят. И никому никуда ничего не заносит.
— Да насрать! — гнул свое бородач. — Не хочу, чтобы эта дрянь меня касалась — и точка! И Майор мне не указ — чай, не на поле боя!
— Что за шум? — командир выглянул из закутка, где помимо лежанки и сундука на стене висела чудом спасенная карта.
Выслушав подопечных, седой сказал:
— Ладно, пусть поменяется с Ренатой.
— Еще чего?! — крикнула незнакомая девчонка с противоположного края. — За ранеными присматривать нельзя, а за общим котлом — типа норм? Чтобы нас всех разом травануть?
Командир вздохнул и покачал головой. Конечно, он бы мог просто заставить всех заткнуться и делать то, что скажет, но боевого духа это явно не добавило бы. А где низкая мораль — там и до дезертирства недалеко, в «Героев» что ли не играли? И чтобы удержать и без того шаткое положение, военный озвучил такое решение:
— Пусть тогда киркой поработает.
— Киркой?! — воскликнул я, глядя на содранную кожу с въевшейся в мясо пылью.
— А что? — мужчина пожал плечами. — Твоя суккуба — просто бот. Не облезет.
— Забей, — Хира добровольно направилась к лазу. — Лучше выпущу пар на угле, не то в самом деле всех здесь передушу.
Целый час в штреке стоял такой грохот, что мы с Бураном едва успевали выносить уголь. Хвостатый стахановец заметно расширил ход, превратив щель между двух жил в нишу, где легко уместились бы три человека. Когда же слой неубранной породы вырос выше копыт, демоница вогнала кайло по самую рукоять, привалилась спиной к стене и скрестила руки.
— Хоть обосрись — а все равно так и останешься Мясорубкой, — проворчала подруга, когда мечник унес наполненные с горочкой ведра. — Что ни делай — все не так! Ради кого сражаюсь? За что борюсь? Ни темных не устраиваю, ни светлых...
Я улыбнулся, глядя на надутую почерневшую мордашку. Коснулся опухшего дрожащего плеча и произнес:
— Они просто тебя не знают. Со временем привыкнут.
— У нас нет, блин, времени! С каждым днем Тьма все сильнее, а Владыка — ближе. Мы и раньше были в жопе, а теперь вообще швах! Люди то и дело говорят, что пора сваливать. Никто не хочет воевать. Как штурмовать Крепость, если эти «герои» боятся напасть даже на вшивый блокпост?!
— Ну ничего ж себе... — Буран швырнул кайло под ноги и сплюнул. — Бот осуждает живых за то, что те не хотят умирать.
— Конечно! — Хира бросила кирку поверх Семеновой, и те сложились в типичный знак рудокопов. — Когда Владыка вторгнется в Верхний мир, воевать придется всем! Но сейчас есть хоть какие-то шансы на победу, а потом не будет и их!
— Владыка... — мечник нахмурился, — вторгнется в наш мир? Откуда новости?
Демоница прикусила язык — да поздно. Никто, кроме меня не знал о видении, и если не выложить все карты на стол, подругу начнут еще больше подозревать в связях с Тьмой. Пришлось все рассказать — и чем дольше «самурай» в теперь уже черном кимоно слушал, тем сильнее менялся в лице.
— Погодите, — воин отшатнулся и поднял ладони. — Вы приперлись с третьим рангом прямо на фронт и собираетесь драться с Тьмой едва ли не в одиночку? И все из-за дурного сна?
— Суть не во сне, — встал перед разъяренной бестией, приготовившейся наглядно доказать неправоту оппонента. — Суть в доверии. Я верю, что Хира не выдумала все это на пустом месте. И пришел проверить, кошмар ли это или нечто большее. И пока не узнаем наверняка, лучше об этом не болтать. Либо начнутся вопросы, либо — паника. Ни то, ни другое нам не помощник.
— Охренеть... — обычно спокойный как слон Буран шумно выдохнул и вцепился в гульку обеими руками.
— К тому же, — продолжил взывать к разуму и логике, — чем дольше Крепость у приспешников, тем они сильнее. Даже если никаким Вторжением и не пахнет, нашим все равно аукнется. И не только в Анвиле, но и во всем Ириноре.
— И что вы предлагаете?
— Маленькую победоносную войну, — гордо заявила прислужница, шагнув вперед. — Выследим и завалим пару-тройку упырей. Докажем, что нефиг их бояться — главное не размер, а умение. Послужим примером, вдохновим приунывших соратников на подвиги. А там, глядишь, и до полноценного реванша недалеко.
— И как ты собираешься победоносно воевать? — с изрядной долей скепсиса спросил Семен. — Прямо из этой дыры?
— Нет, конечно. Мы сбежим.
— Кто — мы?
— Ты, Рен, я и Артур.
— Хоть понимаешь, чем все закончится?! В первый раз, считай, простили, но еще одна такая выходка — и нас тупо вышвырнут на мороз! И погляжу, долго ли протянем вчетвером в гребаной тундре!
— Знаешь что, мой сладкий? — Хира подошла вплотную и ткнула парня пальцем в грудь. — Один раз ты меня уже не послушал. Напомнить, чем все закончилось?