— Старайся. Нужен полный фиал.
— Зачем?
— Накопишь — скажу. А пока не отвлекай.
Рядом что-то громыхнуло, а в небо ударил рычащий протуберанец. Заклинание Клешни вопреки воле развело бойцов по краям площадки, а потом схлестнуло в центре, да с такой силой, что соударение клинков вместо искры высекло энергетический выброс. Это в самом деле напоминало рыцарский турнир, только претенденты бегали сами, а не на конях.
— Будут так носиться до первого ранения, — прошипела суккуба, отбросив пойманный болт. — Или смерти.
К счастью, Трикс не могла пройти сквозь танец теней, иначе бы пришлось драться против двоих, а это стопроцентный проигрыш. Пока же демонице удавалось отбиваться, скача вокруг нас с Ренатой, но с каждым прыжком дыхание учащалось, а движения замедлялись.
— Сколько?
Глянул на браслет.
— Деление.
— Ты охренел?! — кость замерла в пальце от раскрасневшегося потного лица. — Резче давай!
— Стараюсь, как могу! Чай не дома порнушку смотрю!
— Ну, посмотри тогда здесь! — одежда всосалась в поры. — Фух, так даже легче... Представь самую извращенную фантазию, и клянусь Тьмой — я ее исполню!
С одной стороны, во всей этой кутерьме ни разу не представилась возможность как следует обдумать, что и как я собираюсь сделать с подругой. С другой, время извращенных фантазий прошло — пора брать себя в руки и добывать силу собственной волей, а не страхом, гневом или похотью. Иначе так и застряну на третьем ранге, болтаясь как поплавок в проруби. Кто сказал, что позитив нельзя конвертировать в темную энергию? Особенно, когда речь идет не столько о мести (Клешня все еще висел на первой строчке моего kos-листа), сколько о защите близких. Пусть я нуб и нонфактор, но в этом бою от моих действий и решений зависит очень многое — быть может, даже выживание всего отряда. Ведь иногда, чтобы спасти могущественный город, нужен всего лишь маленький гусь.
— Хира...
— Сколько? — взмах когтей разрубил стрелу. — Полтора? Два?
— Десять.
— Да ладно... — девушка обернулась, и в глазах сверкнуло удивление, тут же сменившееся ехидным прищуром. — Клади посох мне на плечо и пали по команде. И что бы ни случилось — не шевелись.
Сделал в точности все, что просили, догадавшись, что задумала демоница. Но и она не могла двигаться, оставляя открытыми фланги и тыл. И все же стоять столбом — единственный шанс вывести из драки не самого опасного, но определенно самого назойливого противника.
Кость скользнула по отросшей шевелюре — я поморщился, стиснул зубы, но не шелохнулся. Хотя ноги так и норовили пойти в пляс, руки дрожали, а тело вместе с разумом твердили как заводные — беги, беги, беги! Ведь по сути мы стояли в полный рост под перекрестным огнем, как мушкетеры стародавних времен, когда вместо тактики и маневров строй стрелял по строю. Пока судьба нас баловала, да и снаряды летели вразнобой — клоны не могли атаковать, а запредельная скорость настоящего Леона не позволяла нормально прицелиться. Но рано или поздно ловчий раскусит план и перебьет, как цыплят. Да и умение не бесконечное — стоит остановиться, как следует навестись — и все.
— Готовься... — суккуба склонила голову, не обращая внимания ни на что, кроме мельтешения впереди.
Внутри все сжалось, хотя казалось, дальше уже некуда. Инстинкт самосохранения не просил и не требовал, а приказывал если не мчать прочь со всех ног, то упасть, присесть, на худой конец пригнуться или просто дернуться. Одним словом, сделать что-нибудь, только бы не играть со смертью в орла и решку. Но я не смел лишний раз моргнуть, как солдат, посланный в решающий бой.
— Готовься... — голос стал вкрадчивее, тише, как у охотницы, заметившей мелькнувшую в зарослях добычу.
Вряд ли кто-либо когда-либо горел желанием нестись на ощетинившиеся пулеметами окопы и ДОТы. Или вытягиваться как на параде, когда наступающая армия поливает картечью и свинцом. В жизни каждого может наступить момент, когда паника в разы опаснее любых стрел, а от доверия зависит все, что стоит на кону. Все, что было до этих переломных точек — учеба, а сами они — испытания, чтобы проверить, многого ли достиг, что усвоил и чего стоишь. Я прошел через такое, что многим и не представить. Я видел то, что многим и не снилось. Я получил то, о чем многие и не мечтают. Мне есть, куда стремиться. Мне есть, за что бороться. Мне есть, ради кого умирать. А значит — ни шагу назад.
— Огонь!!!
Ревущий белый луч с темно-фиолетовой сердцевиной пересек очерченный тенями круг и ударил ловчего в бок. Парень кубарем прокатился по камням метров двадцать, врезался спиной в увесистый валун и расколол надвое, а обратившиеся в пыль копии разметал налетевший ветер. Здоровую руку оторвало по плечо, словно под мышку сунули осколочную гранату. Кожаная оплетка на плечах, боку и половине торса сгорела дотла, обнажив почерневшую, как от гангрены, плоть. Несмотря на несовместимые с жизнью ранения, ловчий оставался в сознании. Более того, снял похожую на череп маску и обнажил лицо, мало отличающееся от маски — зомби и те краше выглядят. Улыбнулся безгубым ртом и поднял арбалет. Обломанные от удара костяные болты воспарили над землей, закрутились волчками и слились в увесистую вязанку.
— Последний выстрел... — прошептала суккуба. — Он кастует ульту...
— Что? Стой!!
Поздно — прислужница уже скользнула к врагу на огненной колее с намерением добить, но не успела — не хватило каких-то пары секунд. Композитный снаряд слетел с тетивы, как из танковой пушки — воздушная волна ударила конусом, разметав талую грязь и каменное крошево. Стрела размером с предплечье врезалась в грудь, громыхнуло, как от брошенной в костер пачки «корсаров». Перед подругой вспыхнул огненный цветок в обрамлении черных клубов, а ее саму отшвырнуло как из катапульты. Девушка несколько раз ударилась об землю, словно плоская галька по воде, и распласталась у моих ног.
— Хира!
Опустился на колени и попытался зажать раны ладонями, но быстро понял — ладоней явно не хватит. Да тут и пачка бинтов вряд ли помогла бы — кожа висела по всему телу обугленными лоскутами, под которыми блестела сукровицей обнаженная плоть. Живот выглядел, как пособие по анатомии, руки, плечи и бедра взбугрились открытыми переломами, во что превратилась грудь лучше даже не описывать. Тем не менее, демоница дышала, но каждый вдох отражался гримасой боли на опаленном лице.
«Я выживу», — раздалось в голове — говорить подруга не могла, но особой уверенности не услышал. — «Добей».
Леон потихоньку выпрямлялся, опираясь на камни. Не знаю, сумел бы темный зарядить арбалет без руки и узнавать не собирался. Глухо зарычал, как рассерженный пес, и быстрым шагом направился к ублюдку — Буран и Клешня все еще носились по ристалищу, Рената схлестнулась с Трикс, и нам никто не стал бы мешать. Ловчий ранен, я — ниже уровнем и почти без моджо, а значит, схватка честная. Но даже если бы стрелок не мог пошевелиться и умолял о пощаде, я бы без сомнений и сожалений пронзил гнилое сердце, навсегда избавив добрых людей от существа, которого уже и человеком назвать язык не повернется.
Под рев огня, треск молнии и звон стали мы сошлись один на один. Не считал, сколько длилась стычка, но чистый пятачок земли уже выглядел, как после ковровой бомбардировки. И одному Демиургу ведомо, какие будут последствия, когда легионы Владыки схлестнутся с объединенным воинством поборников. Недаром последняя библейская битва Тьмы и Света при Армагеддоне прочно связана в умах людей с концом времен и прочими глобальными катастрофами.
Но это — дела грядущих дней, а сейчас пора устроить выродку локальный апокалипсис. Я сложил посох в меч, Леон с ехидной ухмылкой прижал окостеневшие пальцы-дуги к руке, получив некое подобие дубинки. Сопротивляться надумал? Ну и пес с тобой — убил Легата — убью и тебя. Без лишних слов и пафосных поз рванул к противнику и рубанул из-за плеча. Ловчий не шелохнулся — просто подставил арбалет под удар, и клинок глухо стукнулся в кость, не оставив и мельчайшей отметины. А в ответ я получил такой пинок в живот, что плюхнулся на задницу и едва успел выкатиться из-под прыжка. Как оказалось, для успешной драки Леону не шибко-то нужны руки — приземлившись, «зомби» снова сиганул метра на полтора, вскинув ногу чуть ли не до лица. А после опустил с такой скоростью, что воздух свистнул, а оказавшийся под подошвой камень раскрошился в пыль. Окажись на месте камня мой череп...
— Ну ты и лох, — прохрипел Леон и отшагнул в сторону, позволив встать.
Но лишь для того, чтобы крутануться как в капоэйре — корпус параллельно «полу», разворот на сто восемьдесят, резкий удар прямой ногой — и засветить пяткой в нос — второй раз за два дня. Лицо точно облили кипятком, в глазах защипало, а устоял на ногах исключительно потому, что противник решил поиздеваться, а не прикончить сразу. И тут понял одну вещь — даже если парень выживет, руку ему не исцелят. Максимум, пришьют какой-нибудь протез, и то если повезет. Но увечье ничуть его не заботило, он дрался легко и непринужденно, как на тренировке или в уличной потасовке, не проявляя особой ярости или желания отомстить. Я называл безумной Трикс? О, нет — эти ребята все как один неадекваты. А с такими разговор короткий.
Леон атаковал моим же приемом — подскоком с занесенной конечностью. Блокировать клинком — себе дороже, или выбьет посох, или поломает, поэтому притворился, что заношу оружие перед собой, а после отскочил назад и разложил древко. Тощий заигрался, перебрал с силой удара и не сумел затормозить — инерция сама насадила гада на двузубец. Острия пробили панцирь, но почти сразу увязли в переплетении ремней между металлом и туловищем, служащих дополнительным каркасом для разлагающегося тела. Урон незначителен и для более низкого ранга, а ловчий боли и вовсе не почуял — наоборот, с булькающим хохотом шагнул в мою сторону. И как я ни старался, как ни упирался подошвами, натиск не остановил, точно на меня надвигался не человек, а робот.
Темный остановился и скосил взгляд. Не стал оборачиваться, чтобы не терять врага из вида, но по тихому постаныванию понял, что подошел почти вплотную к израненной демонице. Леон растянул лыбу почти на все лицо — парень явно не любит болтать, но выражение рожи было красноречивее любых слов. Если я проиграю — и Хиру, и Ренату ждут недели, а может и месяцы надругательств и унижений, прерываемых лишь на сон и пытки. Их силой заставят делать то, что обычно вытворяют лояльные суккубы в трапезной. Каждый вечер на сцене станут разыгрывать все более и более извращенные «представления», а уж в этом плане у чертей с фантазией все в порядке. Нет, ребята. Обойдетесь. Не сегодня и не в мою смену.
Вытащил посох, на ходу складывая в кистень, хлестанул, как кнутом, выпуская на волю навершие с цепью, и засветил ублюдку шипастым шариком в затылок. Ловчий то ли не знал о свойствах оружия, то ли чересчур расслабился, но не сумел заблокировать удар. Тошнотворно хрустнуло, стрелок споткнулся, но не упал, а попытался лягнуть лоу-киком в колено. Тщетно — зная об опасности, я держал дистанцию. Отойдя еще дальше, раскрутил цеп и послал снаряд в точно лоб. Леон не стал никак уклоняться от подачи — наоборот, с шипящим хохотом подался вперед. Шар вмял остатки маски в череп — ловчий заржал, как гиена, и ускорил шаг. У меня уже плечо заныло от размахивания рукояткой, а толку — будто хлестал прутиком по бетону. Пирамидки пробивали нагрудник, рвали кожаные ремни, дробили кости, а тощий лишь хихикал громче и вонял сильнее, заливаясь смолянистой черной жижей. Несмотря на повреждения, происходящее его скорее забавляло — он вел себя как обколотый наркоман, не чувствуя ни боли, ни страха, ни усталости, только эйфорию, веселье и возбуждение.
Обколотый...
Хм...
А что если доспех не только не дает гниющей плоти развалиться на куски, но и неким образом впрыскивает лечебные и укрепляющие зелья, как некий гибрид костюмов из Crysisи Half-life? Более чем правдоподобная гипотеза, но как ее проверить? Придется или уничтожить броню целиком, на что нет ни времени, ни энергии, или найти эти емкости и ударить точечно по ним. Знать бы еще, где искать... Шлем или грудь? Вряд ли, по ним бьют в первую очередь. Ноги? Такие тонкие, что давно заметил бы любую выпуклость. Руки? Сомневаюсь — отрубят и что тогда? Оставалась спина — самая защищенная и малодоступная в драке зона. С нее и надо начинать, но зайти в тыл столь быстрому и ловкому противнику непосильная задача даже для равного по классу и уровню. Останься Хира в строю — проблема бы решилась в ту же секунду, но коль уж врага нельзя одолеть грубой силой, надо брать умом.
Дал бы кто еще время на подумать. Устав от шипастого массажа, Леон подставил арбалет под очередной взмах, и цепь намоталась на предплечье. Рывок — и оружие застучало по камням, а я чуть не приземлился рядом. Несмотря на бешеную силу, удалось удержать равновесие, но лишь для того, чтобы получить коленом под дых. Не успел выпрямиться, как удар поперек спины уронил на колени, а последовавшая за ним «вертуха» опрокинула навзничь. И мне, увы, лечебного зелья автоматом не вкололи, и боль разрядом тока пронеслась по каждой нервной клетке.
Кстати, о токе. Краем глаза, покуда тот не залило кровью, покосился на волшебниц: Трикс, скривив лицо, метала в Ренату сияющие протуберанцы, а та, в свою очередь, сдерживала напор огненным столбом. Ослепительные лучи бесновались аккурат посередине, но уже скоро пламя чародейки сдало позиции и медленно попятилось под натиском полыхнувшей молнии. Надо спешить, время играет не в нашу пользу.
Поднялся с грацией перебравшего водки бомжа и сразу поймал леща. Упал, прополз пару метров, снова получил — на этот раз по ноге. Леон все еще сдерживался, кайфуя от измывательств, и потому обошлось без перелома, хотя кость чуть выше голени словно окольцевали раскаленным железом. После пинка под ребра боль поутихла: мозг — самый энергозатратный и ресурсоемкий орган — намеревался отключиться, чтобы не мешать организму восстанавливаться. Все поплыло, магические сполохи свернулись в рыже-белый калейдоскоп, звуки стихли, а держать голову прямо стало непосильным трудом.
И все же я карабкался от приближающейся погибели, пока ладонь не легла на что-то холодное и гладкое. Что же, здесь началась эта битва — здесь и закончится. На большее не хватит, как ни старайся, а выше предела не прыгнуть. Избитое тело обмякло, затылок стукнулся об камень, сон надавил стотонной плитой. Сон, от которого не просыпаются.
— Что б ты сдох, — прошептал, еле шевеля губами. — Чтоб вы все сдохли...
Леон оскалился, в буквальном смысле растянув лыбу от уха до уха. Вколоченная в рожу сталь, крохотные черные глазки, некроз на коже и громадная клыкастая пасть — не самый приятный образ, но что поделать — смерть редко бывает милой и красивой. Взяв небольшой разбег, ловчий прыгнул, целясь пятками в грудь. Я же схватил присыпанный грязью обломок катаны за обух и поднял острием вверх. Ублюдок вздрогнул, замахал ногами, но инерция — сука безжалостная, с ней поспорит только магия, а колдовать стрелок не умел. Клинок (а это, напомню, почти метр острейшей стали) гильотиной срезал половину стопы, пропорол икру и рассек колено. Противник перелетел через меня и приземлился на живот, утробно рыча от злобы.
Я встал, взял обеими руками валун побольше и с размаху обрушил на затылок. Пока «зомби» тряс башкой и сучил обрубками, заливая гноем все вокруг, куском меча срезал крепления по бокам панциря и вскинул заднюю «крышку». Под «капотом» оказались штуки, с первого взгляда принятые за вторые кишки — ну а кто разберет этих чертей с их демоническими дарами? На пояснице сплелись ребристые полупрозрачные трубки, заполненные черной и зеленой жидкостями. Присмотревшись, понял — никакие это не кишки и не трубки, а пиявки в три пальца толщиной, не присосавшиеся к коже, как и подобает нормальным пиявкам, а вгрызшимся до самой требухи. Паразиты-симбионты — жрали хозяина, а взамен накачивали целебным дурманом. Удобно, однако такое улучшение больше пригодилось бы танку, а значит, пора исправить недоразумение.
Не без отвращения схватил пульсирующих жирных тварей и, поднатужившись и заскрипев зубами, вырвал вместе с мясом. Лишившись подпитки, Леон обильно истек кровью из всех щелей и ран, да так и сдох. Для верности прислонил лезвие катаны к затылку, наступил на край и тремя ударами ноги перерезал позвоночник. Не самая благородная казнь, зато действенная — теперь уж точно никакие черви не помогут. Отсюда мораль: не играй с добычей, иначе добыча поиграет с тобой. И в некоторых ситуациях удовольствие лучше не растягивать, как бы сильно не хотелось, иначе оно станет слишком дорогим.