— Угу, — кивнула головой девушка. — Родители ещё в семь лет туда отдали, у меня хорошо получалось, я даже на конкурсах побеждала. Учительница пророчила, что я стану пианисткой. Но мои родители на это ответили, что не считают занятие музыкой хорошим способом обеспечить своё будущее. После этого я решила бросить занятия. Они говорили, что совсем не против моего хобби, но решила, что они правы и нужно сосредоточиться на чём-то более серьёзном. Так в двенадцать лет я ушла из музыкальной школы, а через год у меня появилось новое увлечение — я решила стать детективом.
— Интересно. Диана, ты ведь всё делала, чтобы угодить своим родителям, я правильно понял? — девушка кивнула в ответ. — Но я не думаю, что они хотели, чтобы их единственная дочь пошла по такому опасному пути. Расследование — это ведь не только сбор улик и поиск преступника, прежде всего это огромный риск для психики, здоровья и даже жизни. Так почему же ты… Как ты пришла к этому?
— Ты будешь смеяться.
На землю уже спустились сумерки. Они шли через парк, ветер колыхал зелёные ветви деревьев, временами им встречались одинокие прохожие, влюблённые парочки, группы молодых друзей или семьи с детьми. Было спокойно, и казалось, что только их разговор нарушал царящую вокруг тишину.
— Обещаю, не буду.
— Сначала я просто читала всё, что под руку попадётся. Но потом выделила для себя детективный жанр. Мне так хотелось быть похожим на кого-то из главных героев книг! У меня были тяжёлые отношения со сверстниками, и, несмотря на то, что родителя стремились окружить меня любовью и заботой… мне было одиноко, — девушка, держа руки в привычно манере, ещё сильнее сжала ладонь.
— Ты что же это, Диана, решила душу излить? Я имею ввиду: ты говоришь правду? — синигами носился вокруг молодых людей, то и дело подлетая, чтобы вслушаться в интересующую его часть разговора.
«Вряд ли эту правду он сможет использовать против меня. Не так уж и легко я поддаюсь влиянию, вернее, совсем не поддаюсь. Но в последнее время вокруг столько лжи… Я предала то, за что раньше так отчаянно боролась. Наверное, даже стала ненавидеть себя. А моя и его игра в кафе разбудили самые светлые воспоминания из прошлого. Мне хочется с кем-то поговорить. Сакуре своих проблем хватает, а вот Рюдзаки… Ну и пусть он врёт, мне надо облегчить душу — она требует правды».
— Но книжные герои, они тоже были одиноки, но всю свою энергию, все силы они направляли в русло справедливости. Преступник должен быть пойман и наказан любой ценой! Их принципиальность, их непоколебимость, их гениальность вызывали у меня чистое восхищение. Но я понимала, что в жизни такой человек существовать не может. Но однажды я смотрела телевизор с родителями, было обсуждение одного международного преступления. И узнала об Л.
— Об Л? — лицо Рюдзаки выражало искреннее удивление.
— Да. Я изучила всю доступную о нём информацию, и поняла, что он — тот самый человек, который является олицетворением гениальности и справедливости. Тогда чётко решила, что стану детективом. Даже надеялась, что смогу однажды работать вместе с ним… Эй, ты чего улыбаешься?! Мне тринадцать лет было, мозгов, как у ракушки! А потом я выросла, и поняла, что нести справедливость в мир не так уж и легко, и это точно не под силу одному человеку. Доведёшь до конца одно расследование, раскроешь одно преступление — и тебя ждут ещё десять! Но надежда на то, что я могу хоть что-то изменить, сделать этот мир хоть чуточку лучше, до сих пор тлеет в моей душе.
— Диана, могу ли я задать тебе ещё один вопрос?
— Но ты уже его задал, — беззаботно улыбнулась девушка. Выговориться-то надо было, но душа душой, а образ образом.
— Скажи честно, — Рюдзаки остановился. — Если бы у тебя была сила, способная без суда и следствия карать преступников, такая, которой обладает Кира, ты бы ею воспользовалась?
Лицо юноши ещё никогда не казалось Диане таким серьёзным. В двух вещах она больше ни капли не сомневалась: Рюдзаки состоит в группе расследования; её подозревают по делу Alice.
Но тут произошло худшее, что вообще могло произойти: в спине и в висках отдало резкой болью, будто её кто-то сильно стукнул, ноги подкосились, и она рухнула на землю.
Сумка упала рядом, и из неё выспалось содержимое…
Рюдзаки пару секунд стоял в ступоре, но тут же опомнился, подхватил девушку на руки и донёс до ближайшей лавочки.
— Ты как?
— Всё нормально, это быстро проходит.
Юноша вернулся и стал собирать выпавшие вещи: ключи от квартиры, блокнот в синем переплёте и многочисленные пластинки и баночки с таблетками.
— Диана, а где Тетрадь? — спросил Воланд, который приземлился на спинку лавочки.
— В отдельном кармане под замком, — одними губами ответила девушка.
Рюдзаки вернулся с вещами и сел рядом.
— Спасибо, — как ни в чём ни бывало улыбнулась Диана и начала укладывать всё в черную каркасную сумку.
— Постой, все эти таблетки…
— Тебе рецепт показать?
— Нет, я не это имел ввиду… Диана, что с тобой? — их взгляды встретились. В глазах юноши читалось явное, не наигранное беспокойство.
— Ты же умный, попробуй сам догадаться. Кажется, я уже могу идти. Ай! — она попыталась встать, но ноги не послушались, и ей пришлось вновь сесть на лавочку.
— Я же обещал довести тебя домой, — Рюдзаки присел перед ней. — Давай, залазь.
Диана обхватила руками шею друга, руками он подхватил её под колени. Так она однажды несла в детстве Остапа, когда неугомонный мальчишка всё-таки грохнулся с дерева и повредил ногу. Тогда же Диана зареклась, что её никто никогда не будет носить на руках — ей казалось это признаком слабости. Ну, а теперь что? Вот ведь ирония!
— Рюдзаки, можно спросить?
— Да, конечно, — как-то тихо ответил тот.
— Я думаю, ты в своей жизни встречал многих людей, и тебе предстоит познакомиться ещё с большим их количеством. У тебя хорошая память, ты, наверняка, всех их, запоминаешь.
— Да, но я не понимаю к чему …
— Знаешь, я тоже хорошо запоминаю людей. Но дело в том, что я о них не вспоминаю без надобности. Но были и есть те, о ком я невольно думаю, даже если они далеко, даже если я их больше никогда не увижу, даже если их больше нет… Я всё равно вспоминаю о них. Рюдзаки, скажи честно, ты будешь меня помнить? Ты будешь вспоминать обо мне?
— Да, Диана, буду.
— С-спасибо, Рюдзаки, — шёпотом сказала она.
— Хе-хе, как складно у вас всё получается, — Воланд наматывал круги между деревьев. — Э? Ты что это, плачешь?!
Диана закусила нижнюю губу, но это не помогло. Слёзы ручьём текли по щекам, девушка сильнее прижалась к другу и плакала, уткнувшись лицом ему в плечо. Всё это время Рюдзаки молчал.
Немножко успокоившись, Диана обнаружила, что они уже давно покинули пределы парка и добрались до её района.
— Я уже могу идти сама.
— Ничего, ты лёгкая.
Ночь уже окончательно утвердилась в своих правах. Луна сияла на небосводе, и звёзды, которые распустили свои соцветия, сияли так ярко, как никогда раньше. Что происходит? Почему небо кажется таким необычным? Может это от того, что у неё всё ещё немного кружится голова, а может …
— Мы пришли. По лестнице я сумею подняться самостоятельно. Спасибо тебе, Рюдзаки.
— Да не за что. Ты из-за меня так много сегодня ходила, видимо, поэтому…
— Нет, это уже не в первый раз.
— Что же, Диана, тогда пока.
Юноша подошёл к перилам лестницы и зачем-то начал по ним стучать. В череде короткихи длинных звуков девушка разобрала послание.
— –∙; — – –; — – –; — ∙∙;
— ∙; ∙∙∙; — –∙; ∙∙∙∙; –.
«Goodnight».
«Попалась всё-таки. Он прямо говорит, что я подозреваемая номер один».
Диана посмотрела на Рюдзаки — он улыбался. Но не так, как это делает то, кто поймал тебя с поличным и находиться в предвкушении твоего наказания. Совсем не так.
Девушка подошла к перилам.
–∙ — –; — – –; ∙∙ — ;
–; — – — ; — — – .
«You too».
Не произнося ни слова, она поднялась по лестнице и зашла в квартиру.
— Так всё красиво было, ну надо же было ему испортить ваше прощание! — возмущался синигами. — Да и ты тоже тормоз планетарного масштаба: «спасибо» — и всё? Ну хоть бы поцеловала кавалера на прощание, ну хоть бы в щёчку…
— Воланд, ты же Бог Смерти, а не Любви, чего ты хнычешь как маленький?
— Мне нравится смотреть на людские взаимоотношения. А романтические отношения двух гениев, ты хоть представляешь, какое бы удовольствие я получил, созерцая это?
— Прости, что разочаровала, мой ручной синигами.
— Ладно, проехали. Кажется, ты теперь точно под подозрением. Что делать будешь?
— Ничего нового. Им по-прежнему нечего мне предъявить. То, что я знаю азбуку Морзе, не значит абсолютно ничего в плане улик. Ничего не меняется.
Разве что теперь играть предстоит в открытую.
========== Княгиня Тьмы ==========
Июль уже разминулся с июнем — на улице стояла невыносимая жара. Подобно ртутному столбику термометра в Токио росло количество небоскрёбов. Новый бизнес-центр появился посреди города, но этому никто не удивлялся: не он первый, не он последний. И людей в этих сооружениях бесчисленное множество: кто-то живёт, кто-то работает, кто-то находит друзей, влюбляется, а кто-то пытается создать идеальный, по его мнению, мир.
— Я всё сделала так, как ты сказал, Лайт, — Миса уткнулась лицом в плечо юноши, чтобы камеры наблюдения не засекли движения её губ.
— Отлично, продолжай работать в том же направлении. Пока Л будет думать о том, кто же карает новых преступников, я найду способ убить его. Вот только после смерти детектива у нас останется ещё одна проблема — Alice. Мы должны добраться до неё раньше группы расследования и заманить на свою сторону любой ценой. Л ничего мне не говорит об её поисках, но думаю, у него уже есть подозреваемые.
— Лайт, — Миса улыбнулась. — Я знаю, кто такая эта Alice.
— Знаешь?! — юноша на секунду чуть было не потерял самообладание. Нет, он должен вести себя спокойно — здание усеяно камерами наблюдениями, словно пшеничное поле зерном по весне.
— Та девушка из университета, Диана, кажется. Я не смогла увидеть продолжительность её жизни, а значит, она тоже владеет Тетрадью.
— Значит, она и есть Alice. Вот ведь ирония: трое игроков притворялись лучшими друзьями. Но мы должны заманить её на свою сторону — Диана очень умна, но явно не в восторге от наших действий. Надо убедить её, что только вместе мы сделаем мир лучше, и что Л будет нам только мешать. Я завтра вернусь в университет и там смогу её увидеть…
— Но Лайт, она ведь… Вы с ней много общались…
— Ты что же это, ревнуешь? — Лайт прижал Мису к себе. — Она нужна мне только как союзник.
— Ладно, мне уже пора, а то Рюдзаки может заподозрить что-то неладное. Я люблю тебя Лайт, — с этими словами девушка выпорхнула из здания.
«Как союзник и богиня Нового мира, — ухмыльнулся Ягами. — Когда я избавлюсь от Л и Рэм одним махом, ты, Миса, будешь следующей. Мне нужна приспешница с серым веществом, а не вакуумом в голове».
*
До конца первого триместра оставалось каких-то жалких две недели. Пока студенты — от первокурсников до старшекурсников — носились по кабинетам, сдавая долги, Диана преспокойно писала контрольную за контрольной, тест за тестом и радовалась тому, что ещё с детства выработала привычку делать всё вовремя и не накапливать хвосты.
— Диана!
— Лайт?! Давно же тебя не было… Вот держи — это список всех твоих долгов, и Рюдзаки передай, его уже с неделю на занятиях не было.
— Спасибо, что бы мы без тебя делали, — улыбнулся юноша. — Ты теперь тоже называешь его Рюдзаки?
— Да, он сам меня попросил.
— Вы много времени проводили вместе пока я отсутствовал?
— Это что, допрос?
«Чего же ты, Кира, хочешь от меня?»
— Диана, скажи честно, если бы у тебя была сила, способная изменить мир, ты бы ею воспользовалась? Ты бы стала убивать тех, кто не достоин жизни? И не надо вдаваться в морально-этические рассуждения о бесценности человеческой жизни! Ты ведь так и поступаешь?
— Лайт, мне кажется, тебе бы следовалo сконцентрироваться на учёбе, а не на расследованиях. Предоставь это дело Л и полиции.
— Я у Л главный подозреваемый. Собственно, «великий детектив» не ошибается. Я — Кира.
Диана бросила взгляд на Воланда: раз Бог Смерти молчит, то ситуация принимает серьёзные обороты — враг идёт ва-банк.
Лайт посмотрел на Рюука: стоит, заткнувшись, значит — всё хорошо.
— Да, Диана, я — Кира. И я знаю, что ты — Alice. У Мисы есть Глаза Бога Смерти…
— Глаза Бога Смерти?!
И тут Диана сделала то, чего от неё не ожидал ни Ягами, ни оба синигами — она рассмеялась.
— Господи, «Глаза Бога Смерти»? Ну, ты, Лайт, и даёшь! Ничего поинтереснее придумать не мог? Ну, хоть бы за так называемым «Вторым Кирой» не повторялся! Нет, серьёзно, у тебя отлично получается шутить. Сын полицейского — Кира? Я — Alice? А Рюдзаки тогда кто — уж не Л ли часом?
— Диана, послушай, лучших союзников нам обоим не найти. Возможно, ты считаешь действия Мисы ошибочными, но я тебя утешу: как только я избавлюсь от Л, она отправится следом за ним. На твоём фоне эта девица бесполезна, так что …
Ягами не дала договорить крепкая пощёчина.
— Не знаю, что за цирк ты тут устроил, но так говорить о той, что тебя любит. Знаешь Лайт, я в курсе того, что ты встречался и с Мисой, и с Такадой одновременно. Конечно, дело твоё, но как мужчина ты упал в моих глазах ниже плинтуса.
— Они обе — просто расходный материал для достижения высоких целей. Были бы в мире великие люди, если бы все они считали муравьёв у себя под ногами?
Диана уже хотела дать юноше вторую пощёчину, но опустила руку.
— Значит, ты готова меня слушать…
— Нет. Такие люди как ты — безнадёжны.
Не произнося больше ни слова, девушка развернулась и ушла.
*
В Токио наступил сезон дождей. Небо укрыла беспросветная завеса серых туч, холодный ветер налетал и уносил с собой всё июльское тепло, а вместе с ним — радость лета.
Л стоял на крыше штаба расследования. Без зонта, без плаща — ему казалось, что он чувствует каждую каплю, что падает на его руки, лицо, одежду, волосы. Ему нравилось наблюдать за дождём в далёком детстве. В Британии такая погода — нередкое явление. Мать укутывала его в плед, и они оба засыпали на маленькой кроватке возле окна, или же отец садил его к себе на колени и читал какую-нибудь сказку. Он и сам неплохо это умел, но одному было не так хорошо, не так тепло. Как-то раз к ним в гости наведался один из друзей и бизнес партнёров отца — владелец крупной корпорации, изобретатель и директор нескольких детских домов. Чем-то, вернее усами, этот человек напоминал маленькому мальчику кролика из книжки, поэтому он и стал называть его тем же именем. А когда родители умерли, Ватари забрал его в один из своих приютов.
Как же давно он думал о родителях. Нет, когда видел на улице семейную чету с детьми, в голове невольно проносились воспоминания из детства, но это было не то… Он не вспоминал о них.
Но сейчас воспоминания о родителях вновь и вновь накрывали с головой. И не только о них.
Он ещё живёт с семьёй, Ватари пришёл в гости к бизнес компаньону и учит его маленького сына играть в шахматы. Пару лет спустя, после посещения могил родителей, он стоит со своим опекуном перед собором и слушает звон колоколов.
Двое мальчишек: один энергичный, вспыльчивый, упрямый, другой — спокойный, тихий, ко всему равнодушный — сидят на ковре в кабинете директора. Что может объединять эти две противоположности? Конкуренция за звание единственного наследника великого детектива. Мелло смотрит в окно — его лучший друг, Мэтт, всеми силами пытается на импровизированном языке жестов ему что-то сказать, Ниа больше интересует пазл без рисунка, чем-то, что им пытается вбить в голову Ватари. Л же молча наблюдает за этой «идиллией гениев» и почему-то на душе становиться тепло, будто он вновь обрёл полноценную семью.