— ...Ты не вполне понимаешь далеков, и ты не вполне разобралась в том, что произошло. Поэтому просто послушай меня и прекрати переносить на неё свои переживания. Она — далек. У неё менталитет в корне отличается от твоего.
— Что я упустила, муж?
— Она не только попыталась покончить с собой и ранить при этом ТАРДИС. Ты, похоже, не уловила, но она в меня прицелилась, когда мы торговались с Вечным. За это и огребла.
— Вот чертовка... Но зачем? Ты же пытался спасти ей жизнь.
— Ривер, ещё раз, у неё совсем другой менталитет. ТМД всегда будет действовать против нас. Далек — это далек, это не лечится. А для далека важна только его цивилизация. Я пригрозил Новой Парадигме. ТМД лучше Вечного понимает, чем может окончиться мой визит в нынешнюю Империю...
(Так. Мы всё же Империя. Что, теперь у нас конституционная монархия? Или что-то вовсе новенькое?)
— ...и она попыталась её обезопасить, как умела. Вряд ли она рассчитывала действительно меня убить. Насколько я могу предположить, Тлайл не вполне разбирается в процессе регенерации, иначе бы давно попробовала меня прикончить, шансов у неё было — просто завались.
Ага, способ всё-таки есть.
— М-да, сорвать переговоры, обеспечить твою регенерацию, которая наверняка бы уничтожила тех двух «леденцов» и склад вместе с ними. Если уцелеет, то сбежать во времени, используя нас и ТАРДИС... Тогда я не понимаю, почему мы её ещё терпим на борту.
Хищник хмыкает.
— Быстро ты переменила свою точку зрения.
— Не переменила. ТМД, честно говоря, очень симпатичный далек, если можно так выразиться. Из-за неё я почти была готова пересмотреть свою точку зрения на старых врагов. Но сейчас, после того, как она едва тебя не продырявила и чуть не разнесла консольную...
— Ещё раз, Ривер. Другой менталитет. Другая система ценностей. Её не надо принять, но её надо понять. Тогда ТМД станет для тебя более предсказуемой. Я не зря говорил, что её нельзя оставлять без присмотра, что она непременно что-нибудь натворит. Вот и натворила. И между прочим, выдала нас «скитлзам», глазом не моргнув. Вовремя мы подошли, а не то пришлось бы ТАРДИС у Новой Парадигмы выковыривать.
— Тогда почему ты не бросил её там же, на Эккелине? Местная система безопасности справилась бы с одним далеком.
— Это глупо, наверное. Но я чувствую себя виноватым.
— Виноватым... перед далеком?!
— Перед всеми далеками.
Ка-ак любопытно. До сих пор я слушала в пол-уха, меня интересовало только то, что они собираются в итоге со мной сделать. Но сейчас я вся превращаюсь в слух. Ведь это очередная слабость Хищника, и её надо знать.
— В смысле?..
Я вполне могу себе представить вытаращенные глаза Ривер.
— Видишь ли, они не сами такими стали. Да, их создали идеальными солдатами без лишних эмоций, но это мы сделали их чумой космоса — я и Галлифрей.
— Пффф, ну началось — самокопание, самозагрызание и самобичевание...
— Замолчи! — вот чего я не ожидала от Доктора никогда, так это того, что он может прикрикнуть на Ривер. Наверное, его одиннадцатая регенерация действительно не могла. А вот двенадцатой, как выясняется, это несложно. — И выслушай. Это биология и законы времени, которые совет Галлифрея попытался нарушить. Фатальная цепочка событий, приведшая к Войне Времени. Возможно, Галлифрей со всеми своими знаниями просто стал слишком тяжёл, слишком грузен для существующей Вселенной, и она попыталась его уравновесить, выбрав для этого далеков. Вселенная вообще любит пошутить, и шутки у неё обычно недобрые...
— Тогда причём тут ты?
— Ты же знаешь, я был на Скаро в день их создания. Если бы я тогда понимал, во что это выльется, никогда бы не пришёл. Но тогда совет дал мне поручение, и я действительно считал, что можно повлиять на события и остановить поликарбидную чуму, обезопасить будущее, мы все так считали... Какими же мы были болванами!
— Я уже поняла, у тебя настроение на исповедь, так что меньше экспрессии, больше фактов. Пока ты меня не убедил в своей вине, — звяк ложечкой по чашке и совсем другая интонация. — Ещё будешь?
— Буду, — звук льющейся из термоса жидкости. — Сахар передай... Ривер, нам ни в коем случае нельзя было вмешиваться в процесс. Далеки и сейчас-то дети. Мощный интеллект и никакой соображаловки в одной солонке. Если судить не по техническим достижениям, а по поступкам, им лет пять-шесть, не больше. Помнишь, «ты мне больше не подружка, ты мне больше не дружок, отдавай мои игрушки, не садись на мой горшок», только в масштабах Вселенной. Ну ладно, Новая Парадигма на младший школьный возраст с трудом, но натянет. А тогда они вообще были новорождённые.
— Хорошо, что Тлайл этого не слышит... Долго она ещё проспит?
— Часа два, но я ей пораньше сделаю ещё одну инъекцию, чтобы окончательно снять истерику. Так вот, далеки — это не только идеальные солдаты. Их мощный интеллект лишён воображения, но компенсирует это огромным любопытством и страстью к самообучению. Во всяком случае, я не знаю больше ни одной расы, способной в пылу сражения вдруг прерваться и потребовать от противника что-то «объясни-ить», — после этих слов Доктора Ривер прыскает. И ведь не возразишь, точно подметил! — Так вот, попробуй представить себе существо, очнувшееся в лаборатории, ничего не знающее ни о себе, ни о мире вокруг, в голову вложены убогий словарь и одна коротенькая мысль: «Врагов надо уничтожать. Враги — все, кто чужой», — а дальше могучий интеллект находит только пустое пространство, гигантские лакуны, которые нечем заполнить, и мечется между ними, как заблудившийся странник в пустыне. Ни одного ответа на сто тысяч детских «почему». А потом ему говорят: «Мы разрешаем тебе учиться». И он начинает восполнять недостаток информации, жадно хватаясь за любые данные, пытаясь проанализировать и понять, что вокруг вообще происходит. Наблюдать, сопоставлять, сравнивать и вырабатывать логические связи, которых ему не хватает, с присущей ему скоростью — естественно, отталкиваясь от данных, введённых изначально. Но это поведение характерно для любого мощного интеллекта, будь то даже компьютер с программой самообучения. Проблема в том, что далеки — не компьютеры. И я не могу назвать их киборгами — кибернетическими организмами, — потому что они всё-таки живые, а внешняя оболочка без биологической составляющей безмозгла во всех смыслах, в отличие от тех же киберлюдей, — выразительный стук с характерным отзвуком далеканиума. Он что, копается в моём скафандре?! — Это даже не биороботы, которыми, в сущности, являются киберлюди. Но придумать определение к далекам, честно, пока не получается. Они просто далеки, и этим всё сказано. И они — живые. А у любого живого высокоорганизованного существа есть такая вещь, как импринтинг. Обычно он служит для запечатления матери, но далеки-то изначально были созданы солдатами локального Армагеддона.
— Подожди, ты имеешь в виду, у них произошёл импринтинг врага?!
— Именно, Ривер, именно. И этим врагом был я, Повелитель Времени с Галлифрея. Первый, кого они определили, как чужака. Стоит ли добавлять, что второй был землянином? А с их гипнопедией и вкатыванием в память эмбриона готовых знаний, этот импринтированный образ прокочевал аж до Новой Парадигмы, так что я для них — идеальный и неуничтожимый враг, сам дьявол во плоти, а земляне — моя стая чертей. Но не это самое ужасное. Если бы я там не появился со своим требованием немедленно остановить Давроса, события бы не ускорились так фатально. Нет, я совершенно уверен, что далеки всё равно бы вышли из-под контроля и уничтожили каледов, признав их в итоге чужаками. Но это случилось бы намного позже, и они сумели бы хоть чему-то научиться у своих создателей, хоть каким-то азам добра и зла, понимания красоты, дружбы, верности, гуманности. От генетики зависит максимум десять процентов личности, и хоть убейся, хоть разбейся, хоть в лепёшку расшибись в генетической лаборатории, увеличить этот процент не получится. Остальное добирается воспитанием и подражанием. Но на Скаро пришёл я, великий и мудрый спаситель мира, — в голосе Хищника грузовик самоиронии, — и каледы умерли через несколько часов. Причём все эти часы для далеков были сплошной бойней вместо наблюдения и познания. А потом им было неоткуда учиться человечности. Новорождённые дети, у которых была всего лишь одна коротенькая мысль, изначально заложенная в их могучий, но юный разум, и подкреплённая событиями до полного усвоения материала. Всё, что ей не соответствовало, подкреплено не было, и они это просто отмели — музыку, искусство, литературу, нормальные человеческие отношения, гуманность — как мусор. Зато они твёрдо поняли: за пределами Скаро есть жизнь, она высокоразвита и она враждебна. Завалив далеков в бункере, я полагал, что отсрочил их появление в космосе лет на тысячу — наивный дурак! Они восстановили производство и выкопались уже через год, а через пятьдесят лет стёрли все следы каледов на Далазаре, измордовали Давиус кобальтовыми бомбами, начали развивать космическую программу и вовсю исследовали время, потому что ждали повторного удара с Галлифрея. Если бы не удачно свалившийся метеорит, Рокочущая Спираль познакомилась бы с далеками лет на триста раньше.
О да, история с астероидным дождём действительно здорово нас задержала. Космические технологии на Скаро развивались в условиях вялотекущей ядерной войны, очень сумбурно, не так, как у других цивилизаций, и опасность камешков с орбиты мы просто не могли оценить в должной мере, в отличие от тех же землян, которые отладили сеть наблюдения и методики отвода астероидов с опасной орбиты раньше, чем построили первую базу на Луне. А нам было абсолютно плевать, что крутится над нашими головами, до тех пор, пока с неба дождём не посыпались метеориты, и один особо крупный булыжник, сто метров в поперечнике, не засветил прямиком в главный склад ядерных боеприпасов, превратив Даррен и бóльшую часть Далазара в радиоактивную пустыню — ну, Давиусу-то уже было безразлично, сколько тонн заражённых осадков на него ещё прольётся. Именно это, а не происки Повелителей Времени, задержало наше развитие на несколько столетий.
— То есть... Подожди... Далеки — изначально — защищались?! Защищались от всего мира?!
— Да! — почти выкрикивает Доктор. — Да, защищались от мира и от нас! И не изначально, а постоянно, до сих пор, по правилу настоящих вояк: «лучшая защита — это нападение», сами того не осознавая. Вся их кипучая ненависть к чужакам была заложена в тот день самими событиями. Вся их агрессия, вся непримиримость. Даврос, по сути, только базис разработал, а такими их сделали мы, галлифрейцы. А когда запал у далеков начинал потихоньку истощаться, снова появлялся я, как напоминание о Повелителях Времени, которые бдят, и всё закручивалось по-новой. Как же тут не сформироваться поликарбидным монстрам, которых мы знаем?
— Ловушка судьбы, — констатирует Ривер.
— Именно. Гигантская, растянутая на много тысяч лет ловушка судьбы, повлекшая за собой невероятно огромное число жертв. Взорванные галактики, погибшие цивилизации, навеки потерянные культуры и знания, и два несовместимых полюса, уравновесивших друг друга и сколлапсировавших в конце Войны Времени. Не появись я в том бункере каледов, ничего бы этого не произошло, у далеков был бы шанс стать более вменяемой расой, с которой можно вести переговоры, которую можно хотя бы попытаться убедить. А в итоге получились упрямые нацистские бараны, крушащие всё на своём пути и не приемлющие никаких точек зрения, кроме своей собственной. И в этом — наша вина, Повелителей Времени, и особенно моя, ведь это я там был, а не кто-то другой. Теперь понимаешь, почему я смотрю на Тлайл, и мне повеситься хочется?
А-ах, какая прелесть, а ещё меня обвинял в развязывании Войны Времени!.. В зеркало давно смотрелся, Хищник? На месте Ривер я бы ему сейчас непременно воткнула моральную шпильку в самое уязвимое место, и поядовитее. Следующая её реплика доказывает, что мы с ней действительно мыслим в одном векторе, хотя степень насмешки могла бы быть и побольше:
— Не пойдёт, сладкий, Иуда из тебя хреновый. Лучше исправляй.
— Пытаюсь. У меня сейчас вся надежда на этот волос.
Упс. Я знала, что с пробиркой что-то нечисто. Хищник нипочём бы не стал отдавать такую ценность своим врагам, не будь у него какой-то нехорошей идеи. Повелителям Времени нельзя верить.
— То есть?
— Далеки до сих пор мутируют, хоть и медленно. Их несколько раз успело прошкалить от безглазого комка нервов до почти человеческой внешности*, пока они не приняли текущий облик, худо-бедно замедлив процесс мутации. Но гены у них всё равно нестабильные. А я им предоставил нетронутый геном каледа. Да ещё женщины. Вы от природы мягче, материнство, нежность и забота у вас прописаны в ДНК. Если далеки попробуют поработать с этим генетическим материалом и окончательно себя застабилизировать, есть небольшой шанс, что они хоть немного, но изменятся, станут чуть более мирными. Сейчас Новую Парадигму сдерживает только страх перед повторным проигрышем, и они таятся, совершая редкие вылазки во времени. Но ты же понимаешь, что сущность разрушителей у них уже изо всех щелей льётся, в любой момент им может рвануть крышу, и на вселенную обрушится очередной крестовый поход тарелок с перечницами. Пусть лучше займутся генной инженерией, поиграют с ДНК Велони Руал и себя самих, хоть немножко энергию в мирное русло спустят.
Убью. Хищник, я тебя убью. Узнаю, как обойти процесс регенерации, и в грунт вкатаю. Порву. Дезинтегрирую. Гад, что же ты творишь?!
— А если повлиять на прошлое?
— В прошлом уже ничего не изменить, события прочно зафиксированы. И так, подозреваю, эвакуация Галлифрея в другое измерение — результат второго Большого взрыва. Перезапуск мира через Пандорику опирался на память твоей матери. Амелия не знала деталей Войны Времени и не могла получить их через Трещину в силу полной изъятости событий из Вселенной, поэтому мир восстановился, скомпенсировав лакуну в соответствии с её мыслями по этому поводу. Не зря же мои предыдущие регенерации были твёрдо убеждены, что Галлифрей потерян навсегда. Потому что, скорее всего, так оно раньше и было — а теперь вон, и Скаро на месте болтается, хоть для жизни не годится даже далекам. Ты же сама понимаешь, чтобы полностью переписать историю перечниц, надо примерно так же изъять из истории Вселенной меня.
Снова звук наливаемого из термоса чая. Или кофе. Без скафандра различить их на запах с такого расстояния не могу в силу физиологии, слишком мало собственных обонятельных рецепторов. Увы, даже в этом далеки зависят от хайтэка, даже ароматы до нас доходят в виде цифр. Если только совсем мордой в сильно пахнущий объект уткнуться, но такое с нами случается редко.
— Скажи, ты таскаешь с собой Тлайл, потому что надеешься её перевоспитать?
— Да, я хотел попробовать, но сегодня понял, что это безнадёжно. Далек всегда далек, даже изгнанный, отверженный и не нужный своей Империи. ТМД не место на ТАРДИС.
— Но ты же не можешь просто взять и вышвырнуть её куда попало? Она такого натворит...
— Не могу. Поэтому поиспользую инстинкт нашего старшего научного сотрудника защищать свою расу и отправлю в прошлое, туда, где она будет связана по всем конечностям линией времени и безопасностью Скаро.
— Земля, двадцатый или двадцать первый век, — тянет Сонг.
— Точнее, восьмидесятые года двадцатого века, СССР. Точно и абсолютно никаких далеков, они все в Великобритании, с инфекцией и моей сельдерейной регенерацией разбираются, и один Давросов потеряшка болтается в Аргентине — вывалился туда из-за ошибки трансмата, когда я-Седьмой там неаккуратно покопался**. Ныкается в горах аж с шестидесятых, но они сами с ним справятся. А нашей крестнице если что и грозит, то местная служба госбезопасности. Для далека слить технологии Скаро бдящему КГБ, который в Союзе вместо «Торчвуда» и UNIT, вместе взятых, и работает в три раза эффективнее – это трагедия. И я ей сейчас полностью отключаю все возможности активировать самоуничтожение. ТМД умная девочка и поймёт, что ей лучше сидеть тихо.
Ох, если бы я что-нибудь могла сейчас сделать, ну хоть проломить молотком его умный лоб!
— И что, ты оставишь её подумать над своим поведением где-нибудь среди сугробов Таймыра?
— Да нет, зачем. Я же не зверь, я Хищник, — мрачноватый смешок. — У меня там знакомые живут в пригороде столицы. Удивительно гостеприимная и невозмутимая семья, их не вышибешь из колеи даже инопланетной фашисткой. Оставлю им свой телефон. Если что-то пойдёт не так, они мне просто сообщат, и я её заберу и сошлю сразу в мезозой. Не захочет жить с разумными существами, значит, тираннозавров вантузом погоняет.
— А если она сбежит?
— Куда? Этот допотопный скафандр даже к самостоятельному трансмату на короткие дистанции не способен, не то что к подпространственным прыжкам. До субсветовых скоростей его тоже не разгонишь, в космосе он годится лишь для ближнего боя на орбите или рядом с кораблём. Теорию и технологии Времени наш архитектор знает крайне плохо, ей не собрать даже примитивный манипулятор, не то что настоящую ТАРДИС. Так что с Земли ей не выбраться. Посидит в ссылке, может, поумнеет. Во всяком случае, хоть чему-то научится. Ей любопытство не позволит не научиться.