— Прекрасно! Значит, мы можем чувствовать себя первопроходцами, — весело заключает Ривер, отодвигает пустую тарелку и принимается за кофе, закусывая его печеньками.
Мне бы столько задорного позитива и смелости, сколько в ней. К несчастью для себя, я трусиха и не люблю оказываться в первых рядах и списках назначенных добровольцев. Если несколько суток назад мне ещё казалось, что я всё прекрасно придумала, то теперь, когда Свалка так близка, я совсем не уверена в собственном гениальном плане. А вдруг нас там на фотоны разнесёт, как только материализуемся? Что-то не хочется умирать… Быстро выпиваю воду и задвигаюсь обратно в скафандр. Доктора сразу заметно отпускает. Да, согласна, ксенофобия — противная вещь, мне тоже неприятно болтаться без права на выстрел в обществе низших существ, подлежащих элиминированию. Спасибо хоть, они по характеру на нас похожи, иначе б вообще жуть! Упс, обратная дорога точно будет «жуть» — двести восемнадцать представителей вселенского планктона на борту ТАРДИС, это ж застрелиться.
Ну, если она вообще случится, эта обратная дорога.
Комментарий к Сцена седьмая.
*Для меня самой было шоком узнать, что в расширенной вселенной DW далеки не просто знают земную литературу, но их Император ещё и балдеет по Шекспиру. =)))
P.S. https://pp.vk.me/c410124/v410124532/58a/iQ60bD_W3_E.jpg =))))))
========== Сцена восьмая. Финал. ==========
Ставший почти родным звук посадки.
Застыв втроём у консоли, напряжённо ждём, что будет, но пока ничего не происходит.
— Гравитация в норме, атмосфера в норме, радиация в норме, всё в норме, — рапортует Сонг, изучая показания приборов.
— Включаю сканер, — эхом отзывается Доктор.
Увы, сканер ничего не показывает.
— А это что за красная стрелка упёрлась в верх шкалы? — спрашиваю я, глядя на прибор прямо перед своим фоторецептором.
— Счётчик парадоксов, — бросает Доктор. — Погодим выходить, надо разобраться, почему его так шкалит и почему на сканере пусто.
Они с Ривер продолжают щёлкать рычагами и кнопками, перебрасываясь мало понятными мне названиями различных показателей. Наконец, Доктор выносит вердикт:
— Похоже, область за пределами ТАРДИС аморфна настолько, что принимает форму в зависимости от того, кто на неё глядит. Что ждёшь, то и получишь. Если пойдём втроём, то будем видеть нечто усреднённое. А если поодиночке, то каждый — в меру своей испорченности.
— О, — похабно улыбается профессор Сонг, — тогда это будет очень испорченная Свалка Истории.
— В этом случае лучше идти поодиночке, — замечаю я. — Если ландшафт начнёт меняться, сразу станет ясно, что рядом находится кто-то, кто на него влияет. Так мы отыщем живых.
— Нам будет нужна связь друг с другом и с ТАРДИС, чтобы не потеряться, — продолжает рассуждать Доктор. — Где-то у меня были компасы ТАРДИС.
Он выдвигает из-под консоли типично автомобильный бардачок и вытаскивает три браслета. Один надевает сам, другой застёгивает на Ривер, с третьим озадаченно глядит на меня.
— Дай сюда, — приоткрываюсь и высовываю ложноручку. — Если он не прозвонит через поликарбид, то надену на первого найденного человека.
— И сколько он нахватает с тобой лучиков?
— Вылечишь, — отрезаю я, выдёргивая браслет у него из руки и снова захлопываясь.
Ривер Сонг тем временем подходит к дверям и тянет их на себя. Порыв ветра снаружи.
Красно-коричневая пыльная долина под беззвёздным небом. То там, то сям из грунта торчат непонятные останцы — то камни, то железки, то вовсе что-то органическое. Откуда поступает свет, вообще остаётся загадкой. Профессор пробует ногой грунт:
— Твёрдо. Ходить можно.
Она осторожно соступает наружу, я следую за ней. Доктор что-то переключает на консоли в последний раз и выходит третьим, запирая дверь. Привет, Свалка, мы пришли тебя рвать.
Говорить больше не тянет, поэтому, кивнув друг другу, мы расходимся в разные стороны. Мне жутко от этой бескрайней пустоты и одиночества, но увы, сама сказала, никто за микрофон не тянул — логично искать других как раз поодиночке. Но от этого ржавого пустыря прям мурашки по коже. Как хочется немножко закрытого пространства…
…Как я здесь оказалась? Это же дом, милый дом! Еду по старому знакомому коридору в сторону архива, тащу коробку внешнего запоминающего устройства. Ну конечно, моему отделу поручено разработать новую орбитальную верфь, вот и смотрела чертежи предыдущих версий за последние двести лет. Теперь их надо будет проанализировать, вычислить слабые места, усовершенствовать и создать нечто новое и поистине прекрасное. Боевые линкоры заслуживают самого лучшего. Странно, с чего меня вдруг накрыло сном наяву, аж встала посередь коридора? Только бы никто этого не видел. Даже не расскажешь сослуживцам — вот ведь в голове бардак из-за ответственного проекта, мозг потребовал разгрузки и подкинул галлюцинацию про путешествие с Доктором Кто. Уф, как хорошо, что это только минутный глюк. Всё, Солнечный Тетраэдр, выкинь из головы бред и думай о деле. Тебе через сутки надо представить черновик проекта, начальство ждёт. Отдыхать будем в гробу, детка, а пока загружаем подчинённых и пашем, пашем, пашем все втроём.
Сбросила ВЗУ в хранилище, возвращаюсь назад, раскланиваясь со всеми встречными. Родная, неторопливая, размеренная рабочая обстановка и никакого мельтешащего циркуля с бабочкой. Тьфу, опять он в мозг лезет, да что ж это такое. Надо просто стереть этот грёбаный сон, и всё. Странно, что фильтр его не отсёк — ладно, сделаем вручную. Тянусь к верхним платам… Мама-радиация! А это… это что такое?!
Таращусь на странный предмет в своей собственной ложноручке. Могу поклясться, это браслет из сна. Но… как он сюда попал, это невозможно! Надо с этим разобраться, но не сейчас. У меня столько работы, нет времени на свободное исследование — да что там, нет даже времени оттащить эту странную вещь в профильный отдел, это ж на другой стороне города! Завтра им отправлю с курьером, и пусть разбираются, действительно ли эта вещица — компас, реагирующий на машины времени, или это просто финтифлюшка, непонятно как попавшая внутрь моего скафандра. Всё, заткнуть браслет в гамак под себя, чтоб не бултыхался и не закоротил мне что-нибудь, и обратно в отдел.
Парни уже корпят над вирт-экранами, подбирая материалы по параметрам «прочность-цена». Сопромат сопроматыч и ничего больше — вся творческая часть висит на мне.
— Номер Двенадцать, проверь ещё новые образцы стали из велирианской системы, привезённые месяц назад. По стоимости доставки материала — то же самое, но внутренняя структура металла может оказаться прочнее, — роняю я помощнику, утыкаясь в свой экран. В ответ звучит такое родное и привычное «я подчиняюсь», что дух захватывает. Прощёлкать старые чертежи и выявить особенности конструкции, требующие доработки — это на раз-два, теперь пора думать с 3D-редактором в манипуляторе. Вот, и ещё вот так, и можно ещё вот так… А мысли, как говорится, пачкают мозги — вот только не помню, кто это сказал. Да может, и неважно, кто…
Я спокойно работаю два часа до общего звонка на обед. На экране уже начинает проявляться остов верфи, а от парней на каждый мой запрос поступают сведения об оптимальных вариантах материалов для каждого узла. Им тоже непросто, на мне конструкция, а на них — подбор стройматериалов и все расчёты общей стоимости постройки. Надо обязательно отпустить их на перерыв, а вот сама могу и почертить. Не привыкать пропускать обед, в конце концов, Семёрка притащит мне еду прямо сюда. Питаться на рабочем месте запрещено, но — РИСП, «ранг имеет свои привилегии». Пожую и в отделе, а то как раз работа пошла, я жажду полюбоваться на результат своего труда, и отрываться совершенно неохота.
Звонок.
— Номер Семь, номер Двенадцать, вы свободны до конца перерыва, — поворачиваю фоторецептор и подаю условный знак манипулятором. Это значит: «Седьмой, принеси сюда пожрать, ладно?»
— Подчиняюсь, — отвечает он, излучая смех. Мои же ребята, за четыре месяца изучили маленькие слабости своей молоденькой начальницы. А шеф конструкторского отдела, наш номер Один, смотрит на такие нарушения сквозь ложноручки, ему главное, чтоб работа шла быстро и без сбоев.
Мальчики укатили в столовку разгрузить мозги, в кабинете тихо, и я никому не помешаю, если разверну проекцию на всё помещение и окину вырисовывающуюся картину в подробностях.
Сдаю назад…
БАБАХ!
Во что это я въехала, извините? Там же только что ничего не было! Оборачиваюсь и вижу…
…диван.
Обычный диван с планеты Земля.
Диван, варги-палки. Настоящий, совершенно материальный! Что с моим мозгом?! Ладно, сознание обмануть — но компьютер не обманешь, а он тоже регистрирует наличие дивана. А за сим предметом мебели, где только что была дверь, теперь коридор, оклеенный обоями в полосочку. Бррррр! Что происходит?
Я двигаюсь вперёд, объезжая диван, на котором буквально из ничего вдруг вырастают газета и пульт от телевизора. Я… не понимаю, как это возможно. Если только…
Мне вдруг делается дико страшно.
Если только я ещё не в своём сне о Докторе Кто.
Точнее, это был совсем не сон, а сплю я сейчас, убаюканная коварной Свалкой Истории.
Как там сказал Доктор? Каждый увидит Свалку в меру своей испорченности?
Сглатываю и выдёргиваю из-под себя компас ТАРДИС. Скорее, обратно на ложноручку! Неужели глубоко во мне живёт такая необоримая тоска по дому, что я с лёгкостью поверила в сладкую сказочку о конструкторском отделе? Ведь и остальные могут попасться в ловушку, и тогда фиг отсюда выберемся!
Побелённый земной потолок немыслимо пересекается и сливается с планками родного потолка цвета «белый металлик». Сквозь оранжево-бело-зелёные полоски обоев выступают рёбра каркасных балок, а дверь на лестничную площадку — наша типичная откидушка, но не из полупрозрачного пластика, а из дерева. Словно пересеклись в пространстве два здания. Это ведь что-то означает… Оборачиваюсь — привычное голубовато-белое сияние удаляется с огромной скоростью, всё быстрее и быстрее.
Щёлк!
Я стою на бесконечной красно-бурой равнине, а передо мной — две немолодые человеческие особи. Рыжеволосая женщина и опирающийся на её плечо темноволосый мужчина. Судя по всему, у него повреждена нога. Вид у них абсолютно усталый и измученный.
— Диван… Я вижу диван, Рори, — выдыхает рыжая, помогая спутнику передвигаться.
— А я вижу далека, — отзывается тот.
Рори и Амелия Уильямсы. Ну почему именно они?! Да нет, меня просто опять глючит.
…Но только реальные существа, а не фантомы, способны изменить пейзаж Свалки.
— Брось, это не далек, это просто нам кажется, — успокаивающе бормочет миссис Уильямс. — Был бы далек, мы были бы уже покойники. Или как минимум подстрелены. Это кому-то из нас кажется, вот и всё. Это призрак далека. Ну где ты видел среди наших тюремщиков далеков в горошек?
— Угу, надеюсь, что это так, — постанывает мужчина.
В… горошек?! Ну, знаете… Ещё никто так не опускал нашу маркировку.
Они наконец валятся на диван. Рори морщится и потирает голень.
— Надо же было так приложиться… — он смотрит на меня и взмахивает рукой. — Кыш, развейся и не мозоль глаза.
Перестаю изображать неподвижное изваяние и поворачиваю фоторецептор прямо на них.
— С развеиванием есть затруднение — далеки не подчиняются приказам низших существ.
— А-а-а! — он шарахается, а его жена хватает пульт, угрожающе выставляет перед собой и вскакивает на ноги:
— Слышь, ты, бронированный пылесос! Только посмей подойти! Мы очень опасны!
Ну вот что им такого сказать, чтобы успокоить?
— Рыбные палочки и заварной крем.
У неё опускается рука.
— А… Откуда ты знаешь?
Приоткрываюсь и бросаю ей в руки компас ТАРДИС.
— Держи. Это от Доктора.
— Не может быть… — шепчет она, остановившимся взглядом уставившись на браслет, а в больших наивных глазах начинают блестеть слёзы. Фу, слишком много эмоций. Планктон…
— Он выведет нас к ТАРДИС, — говорю я. — Не задавай лишних вопросов, Амелия Уильямс. Где разбившийся корабль далеков? Что с остальными пленниками?
— С остальными? Мы никого не видели, — отвечает Рори. — А ты кто?
— Называйте меня ТМД, — представилась, тоже мне. Похоже, эта кличка со мной на веки вечные. — Доктор и Ривер Сонг тоже здесь, пошли искать выживших в другие стороны. Далеки похитили двести восемнадцать живых существ с разных планет и из разных времён. Все они, как и вы, были друзьями Доктора. Они должны быть на корабле, который вы покинули. Вы сбежали?
Амелия снова садится на диван.
— Да… Просто повезло. Долго ничего не происходило, но потом начали появляться всякие призрачные существа и вещи. А потом замок истончился до того, что мы сумели высадить дверь камеры и сбежать, пока далеки не заметили. Но они охотятся за нами. И тут… всё такое зыбкое… Даже непонятно, живы мы или нет.
Ага, ясно. Как только наши забыли о Докторе и операции по изъятию его спутников, Свалка начала поглощать корабль.
— Вы живы, но лучше здесь не задерживаться. Мы все сейчас находимся в чёрной дыре, пожирающей не материю, а энергию забытых мыслей. Фантомы — это результат вашего мыслительного процесса. Нас трое, мы очень разные, поэтому, стоя рядом, видим Свалку Истории такой, какая она понятна всем троим. Стоит нам разойтись, как она подбросит что-нибудь, что заставит нас всё забыть и потеряться в её глубинах.
Меня внезапно что-то настораживает. На самом краешке периферического зрения появилось нечто новое. Поворачиваюсь и вижу блиндаж, которого только что не было. Наш блиндаж. Чета Уильямсов что-то там пела про преследователей?
— Прячьтесь за диван и сидите тихо, — командую я совсем другим тоном — о, если бы двуногие его различали! Надо их замаскировать. Наши умные, могли сообразить, отчего и как появляются фантомы. Так, срочно что-то придумать и материализовать над этим чисто земным предметом, но что?! О!
Пуфф! Вокруг дивана возникает большой тетраэдр, испускающий солнечное свечение. Ничего лучше в мозг не пришло, зато это чисто даледианская инсталляция. Пусть сородич подойдёт, попробую с ним поговорить.
А вот и он, издалека вижу его приближение — торчит, как на ладони, едет по совершенно ровному месту, но петляет, как под обстрелом. Ясно, он в глюке. Вообще-то, крепкие тут приходы, если даже компьютер их определяет, как реальность. Любопытно, как это получается. Наверное, наши знают ответ: чем тут ещё заниматься, кроме как стеречь пленных и изучать феномен Свалки Истории? Учитывая, сколько они тут болтаются… Нет, стоп, время тут и время там могут течь по-разному. Сколько они тут находятся по субьективному времени, неизвестно. Люди не выглядят старыми, а камеры стазис-устройством не снабжали. Снаружи сто лет отмахало, а на Свалке могла лишь пара суток пройти. Этого хватит лишь на самые черновые намётки.
Наконец, сородич въезжает в зону нашего мышления — аж споткнулся и замер на пару секунд. Видимо, его резко перещёлкнуло сразу на картинку равнины. Теперь я даже вижу, что это обычный рядовой в безбожно устарелом скафандре высшей защиты.
— Неизвестный, назовись, — как можно громче говорю я, чтобы он определил меня, как настоящего живого далека. Он ещё с треть рэла думает — и меня касается волна недоверчивой надежды. Ну да, он же не слепой и видит, что на мне не тяжёлая броня, а так, погулять от подзарядки до подзарядки. Разве нормальный далек в опасной среде станет щеголять в таком барахле? А ещё маркировка младшего командования, а ещё наши компы сейчас перезвонятся, и мой сообщит дату. Во, перезвонились. Мда, по его субъективному времени, прошла декада. Декада, а Свалка уже принялась их переваривать. Бррр!
— Номер Четырнадцать с корабля «Возмездие», — рапортует он, справившись с изумлением, и подъезжает ближе.
— Номер Два, член спасательной экспедиции на Свалку Истории. Помощник капитана, — отзываюсь я. И ведь ни слова не соврала, а, какая я молодец?