Тинос рванулся вслед за отступающей рекой, но подоспевший друид взмахнул посохом – и вокруг элементаля вспыхнуло кольцо голубоватого пламени, отрезав ему все пути к бегству. В отчаянии и бессилии он повалился наземь и даже не стал сопротивляться, когда трое крепких мужчин принялись вязать его веревками, не обращая внимания на лижущий их тела огонь.
- Где диверсант? – раздался зычный голос подъехавшего конного рейнджера.
- Вот он, - один из связывавших Тиноса эльфов мановением руки погасил огненное кольцо. – Что с ним делать?
- Цепляйте к моему седлу. Отвезу в Пирпонт, пусть с ним разбираются по закону.
========== Глава 2 ==========
Дорога в Пирпонт показалась Тиносу настоящей пыткой. Лошадь неслась галопом, и привязанного к седлу элементаля нещадно трясло. Веревки впивались в кожу, скрюченное тело нестерпимо ныло. Въехав наконец в город, всадник остановился у приземистого каменного здания с решетками на окнах, спешился и вошел внутрь. Через несколько минут он вернулся в сопровождении двух хмурых кентавров с секирами. Кентавры молча сняли Тиноса с лошади и поволокли в помещение, к столу, за которым сидел тучный седой гном с видом не столько суровым, сколько усталым и скучающим. Когда стражники отпустили элементаля, тот мешком повалился на пол. Стоять он не мог – строители алтаря скрутили его в дугу, привязав хвост к голове.
- Развяжите его, что ли, - вздохнул тюремщик, скользнув по лежащему арестанту равнодушным взглядом.
Один из стражников перерубил веревку, и элементаль с облегчением распрямил затекшее тело.
- Звать тебя как? – спросил гном тем же устало-безразличным тоном, одновременно записывая что-то в лежащую перед ним раскрытую книгу.
- Тинос.
- Чей ты сын?
- Я порожден водной Стихией.
- Не надо тут философию разводить, - поморщился тюремщик. – Я задал конкретный вопрос: как имя твоего отца?
- Ну… можете написать – Акваландр.
- Ну вот, другое дело. Живешь где?
- В Спаварде.
Тюремщик перелистал книгу, сделал в ней еще одну пометку и приказал стражникам:
- В шестнадцатую камеру.
Направив на Тиноса секиры, кентавры повели его по длинному узкому коридору с многочисленными железными дверями по бокам. Они отперли одну из дверей и втолкнули арестованного в камеру, после чего дверь с лязгом захлопнулась. Элементаль осмотрелся. Камера была тесной, сырой, с крохотным зарешеченным окошком, через которое едва проникал свет. Всю обстановку составлял потемневший деревянный чурбан вместо стола и две жесткие койки, на одной из которых сидел человек средних лет с выцветшими глазами и клочковатой русой бородой. При виде Тиноса узник усмехнулся, обнажив гнилые зубы:
- Ха, ни разу еще не сидел вместе с элементалями. Ну и за что тебя загребли?
- Я пытался разрушить алтарь Огня.
- Тот самый, который король велел построить в Священных рощах? Да, водянчик, плохи твои дела. Это ведь как-никак государственное преступление, а такие вещи караются почти так же строго, как посягательство на Природу. Что ж ты против короля-то пошел?
- Да с отчаяния. Он сам не понимает, что творит. Нельзя сейчас открывать Стихийные Плоскости. Я толком объяснить не могу, но там властвует какое-то зло, и если его сюда впустить… Ну, в общем, сам понимаешь.
- Ясно, - кивнул мужчина. – Вот только на суде об этом говорить не надо.
- Ты тоже мне не веришь?! – возмущенно вскричал элементаль.
- Какая разница, верю или нет? Судить-то тебя не я буду. Вот что: напирай лучше на свою ненависть к огненной Стихии. Ты – водяной, огонь тебе враждебен, вот ты в сердцах и решил разрушить его алтарь, чтоб глаза тебе не мозолил. Тоже, конечно, преступление, но, во всяком случае, не против государства. Обычная стычка между Стихиями.
- Неправда. Стихии между собой не враждуют.
Узник ухмыльнулся:
- Думаешь, эльфы в этом разбираются? Уверяю тебя, они понятия не имеют о порядках в вашем мире. В общем, покайся, пожалуйся, что ненависть к огню затмила твой разум – главное убедить их, что ты не имел целью воспрепятствовать планам короля.
- Вряд ли мне поверят, - вздохнул элементаль, устраиваясь на нарах. – Да и не хочется врать. Противно.
- Ну, как знаешь. До суда у тебя еще есть время подумать.
Следующую неделю Тинос провел в долгих беседах с сокамерником, хоть как-то скрашивающих унылые тюремные будни. Мужчина оказался членом столичной гильдии воров, проведшим за решеткой в общей сложности полтора десятка лет и хорошо изучившим судебную систему АвЛи как на собственном опыте, так и по рассказам многочисленных приятелей, приобретенных в местах заключения. Он объяснил Тиносу, что та тюрьма, где они сейчас находились, предназначалась для содержания арестантов перед судом, который обычно проходил в специальном зале этого же здания. Однако совершивших особо тяжкие преступления против жизни или Природы, а также любые преступления против государства, судил во дворце сам король при участии министра безопасности и других представителей власти в зависимости от состава преступления. Приговаривали обычно к тюремному заключению той или иной длительности вплоть до пожизненного, реже – к ссылке. Осужденных отправляли отбывать срок в Гиблые болота – бывшие дейджские земли вокруг города Моулдера, где проживали в основном потомки некромантов и переселенные из Эофола кригане. Гнилым климатом эта местность вполне оправдывала свое название, а суровые условия содержания в тамошних тюрьмах зачастую усугублялись зверствами криганских охранников. Разумеется, насилие тюремщиков над заключенными было запрещено законом, но этот запрет соблюдался далеко не везде, и власти предпочитали закрывать глаза на его нарушение. Время от времени узники Гиблых болот предпринимали попытки побега, но беглецов неизменно ловили и отправляли в темницы Моулдера, где надзор был куда более строгим.
Поведав Тиносу всё, что знал о судах и тюрьмах, вор приступил к изложению подробностей своей богатой на приключения жизни, но много рассказать не успел. Однажды утром охранник, отперев дверь, скомандовал:
- Тинос из Спаварда, на выход!
Поймав растерянный взгляд элементаля, вор ободряюще улыбнулся:
- Ну, держись, водянчик. Удачи! Да, и еще: не вздумай колдовать в зале суда!
Тиноса вывели из камеры, заковали в цепь, втолкнули в арестантскую повозку в виде железной клетки на колесах и повезли во дворец. Там тюремщики передали его отряду королевских стражников – рослых и стройных, как на подбор, эльфов в зеленых мундирах. Они привели узника в небольшой полуподвальный зал, разделенный надвое. В одной его части булыжные стены были сплошь затянуты плющом и стоял длинный деревянный стол с изогнутыми в форме корней ножками, позади которого виднелись изящные резные кресла. В другой половине зала всё было из полированного черного гранита: стены, пол, невысокий прямоугольный помост, а позади него – упирающийся в потолок столб. Стражи завели элементаля на помост и привязали к столбу, а сами встали полукругом сзади и по бокам от него. Полчаса спустя через боковые двери в зал неспешно вошли судьи и заняли свои места за столом. Их было четверо – король Ариан, уже знакомый Тиносу друид из Главного храма, невысокий угрюмый эльф в сером плаще с капюшоном и, к некоторому удивлению элементаля, Улисса Парсон. За последние десятилетия сестра короля мало изменилась: те же рассыпанные по плечам пепельные волосы, худощавая фигура, внимательный взгляд чуть прищуренных серых глаз, едва наметившаяся сеточка морщин и горькие складки в уголках губ. Рядом с моложавым, подтянутым братом она выглядела усталой и умудренной, как будто была не младше его, а старше.
Когда все расселись по своим креслам, Ариан сурово произнес:
- Мы, король Ариан Парсон, член королевских семей Энрота и Новой Эрафии принцесса авлийская Улисса Парсон-Айронфист, министр безопасности АвЛи Риланд Бенони и верховный жрец культа друидов Эллесар собрались здесь сегодня для того, чтобы вынести приговор Тиносу, сыну Акваландра, проживающему в Спаварде. Он обвиняется в том, что пытался сорвать строительство алтаря Огня, нарушив тем самым наши планы воссоединения со Стихийными Плоскостями и священную волю их великого Властителя. Подсудимый, признаёте ли вы, что десять дней тому назад силой водной магии направили воды реки Серентини на возводимый в Лесу Клятвы алтарь?
- Да, признаю, - ответил Тинос.
- Почему вы это сделали?
Элементаль обвел судей взглядом, вспомнил совет своего сокамерника покаяться, сославшись на личную ненависть к Огню – и решительно пренебрег им:
- Потому что я не мог спокойно смотреть, как вы себя губите. Не знаю уж, кто там говорит с вами из Плоскостей и зачем требует открыть ворота, но одно могу сказать: он чужд и Сопряжению, и Природе, а на уме у него что-то очень нехорошее. Я уже пытался вас предупредить, что строительство алтарей добром не кончится, но вы и слушать не захотели.
- О да, я уже слышал от вас эти слова о вашем неверии во Властителя Стихий и плохих предчувствиях. Угроза из Плоскостей, темная сила и всё такое… Домыслы, не обоснованные ничем, кроме ваших ощущений. Значит, вы покусились на алтарь лишь потому, что вам чем-то не понравился голос Властителя?
- Ваше Величество, я покусился на него потому, что хотел уберечь нас всех от беды.
Ариан обернулся к остальным судьям.
- Итак, обвиняемый утверждает, что его деяние было обусловлено заботой о безопасности АвЛи, - при этих словах губы короля тронула саркастическая усмешка. – Что вы об этом думаете?
- Да это просто неслыханно! – воскликнул, гневно сверкнув глазами, друид из Главного храма. – Не так давно я уже встречался с этим сумасшедшим. Он тогда тоже клеветал на Властителя Стихий, пугал какими-то бедами, но я и представить себе не мог, что он решится на такое святотатство. Как же надо ненавидеть Жизнь и Свет, чтобы восстать против великого повелителя самой Природы! А объяснять подобное злодейство заботой о нашем благополучии – это уж вообще верх цинизма. Мешать воссоединению с Сопряжением, без чьей живительной силы мы так страдаем – это называется спасать нас от беды! У меня нет слов!
- Господин верховный жрец, может, нам не стоит быть столь категоричными? – произнесла Улисса. – Я, конечно, не оправдываю поступок этого элементаля – никто не вправе указывать реке, куда ей течь, тем более в Священных рощах. Но, по-моему, к его словам о грозящей опасности следует прислушаться. Скажите, подсудимый, почему вы считаете, что восстановление связи с вашим миром чем-то нам угрожает? О какой беде вы говорите и что имеете в виду, утверждая, будто Властитель Стихий чужд Сопряжению?
Тинос развел плавниками:
- Мне трудно вам это объяснить – вы же не принадлежите Сопряжению. Понимаете, у настоящих наших властителей, Стихийных лордов, совсем другая аура. От них веет гармонией, покоем, мудростью и еще чем-то таким… не знаю, как назвать… в общем, чем-то очень родным. Этот дух даже здесь, в другом измерении чувствуется… то есть чувствовался, пока Плоскости не закрылись. А когда новый, так сказать, Властитель говорил со мной у Главного храма – от него не исходило этой ауры… только хаос и ужас, смертельный ужас… Мне эти ощущения знакомы – сто с лишним лет назад что-то подобное в Сопряжении уже было. В Плоскостях тогда появился Разрушитель, свел с ума почти всех элементалей, подчинил их себе и заставил атаковать Жаддам.
- Жаддам? – усмехнулся жрец. – Да он же погряз во Тьме! То, что тогдашний повелитель вашего мира решил покарать этих падших, лишь доказывает его мудрость и справедливость. А вы, небось, и тогда тоже противились воле своего властителя?
- Да, противился, хоть и трудно было ему не покориться. Я был одним из немногих, кто тогда устоял.
- Ясно, - кивнул друид.
Повернувшись к королю, он добавил:
- Похоже, этот еретик неисправим. Его вражда с владыками природных сил имеет слишком давнюю историю.
- А вы, министр, что скажете? – спросил Ариан.
Эльф в сером плаще откинул со лба капюшон и медленно поднял на присутствующих тяжелый взгляд.
- Боюсь, что это не просто безумец, и движет им отнюдь не только слепая ненависть к властителям Сопряжения. И уж тем более не беспокойство о нашем благе. У меня есть сильное подозрение, что он работает на наших врагов. На кого-то, кому невыгодно грядущее усиление АвЛи благодаря восстановлению связи со Стихийными Плоскостями. Скорее всего, это Дейджа. Но не исключено, что диверсия совершена по заказу темных эльфов Жаддама – во всяком случае, услышанное нами сейчас от обвиняемого наводит на мысль о его сотрудничестве с ними.
- Нет, вряд ли наш подсудимый выполнял задание врагов, - усомнился король. – Слишком уж грубо и неумело он действовал. Скорее всего, мы имеем дело с фанатиком-одиночкой, который заблуждается вполне искренне.
- Ваше Величество, это легко проверить, - сказал министр безопасности. – У нас же есть Кольцо Истины.
- Да тут, по-моему, и так всё достаточно ясно. Стоит ли применять Кольцо?
- Полагаю, что стоит. Я знаю, что вы бережете его для особых случаев, но сейчас как раз такой случай и есть.
- Хорошо. Принесите Кольцо и наденьте его на подсудимого.
Один из стороживших Тиноса охранников вышел из зала и вскоре вернулся, неся широкое золотое кольцо с крупным голубоватым бриллиантом. Он смерил взглядом рыбообразную фигуру элементаля, прикидывая, куда надевать кольцо, и натянул его на плавник.
- Подсудимый, отвечайте на вопросы честно, - предупредил король. – Лгать бессмысленно: Кольцо Истины уличит вас изменением цвета камня. Итак, Риланд, что вы хотели выяснить?
- Кому вы служите, обвиняемый? – спросил министр. – В чьих интересах действовали, посягая на алтарь?
- Никому не служу, я сам по себе. А алтарь хотел затопить во спасение АвЛи, Антагариха, а может, и всего мира.
Недоуменно покосившись на бриллиант в Кольце, сохранявший прежнюю прозрачность и голубизну, Риланд Бенони продолжил допрос:
- Состоите ли вы в каких-либо организациях, враждебных авлийским властям?
- Нет, не состою.
- Какие у вас отношения с некромантами Дейджи?
- Никаких. Я ни разу не был в Дейдже и не встречался с некромантами.
- А с жителями Жаддама?
- Их я видел в Плоскости Воды в эпоху Разрушителя, но толком пообщаться не получилось.
- Это был ваш единственный контакт с жаддамцами?
- Да.
- Что ж, Ваше Величество, - произнес министр, - похоже, худшие опасения не подтвердились: с нашими врагами он действительно не связан.
- Я так и думал, - кивнул Ариан. – Кто еще хочет задать вопрос обвиняемому?
- Как вы относитесь к культу друидов? – спросил верховный жрец.
- Хорошо отношусь, хоть и не поклоняюсь Природе так, как вы – я ведь сам ее часть. Мне нравится ваша любовь ко всему живому и всем Стихиям. А вот то, что вы этого Властителя богом возомнили – не нравится!
- У меня тоже есть вопрос, - подала голос Улисса. – Вы об этом уже говорили, но скажите еще раз, когда на вас Кольцо Истины: вы действительно считаете, что открытие врат в Стихийные Плоскости принесет АвЛи не процветание, в чем уверен весь народ, а несчастье?
- Ну, вообще, наверное, ваш народ правильно думает: то, что связь с Плоскостями прервалась - это плохо. Ее, конечно, следует восстановить, но только не сейчас. Надо сперва разобраться, что там происходит, а происходит что-то страшное, поверьте мне! Если удастся как-то справится с тем злом, которое там засело – тогда я первым побегу строить алтари и открывать врата, потому что мне без Сопряжения еще хуже, чем вам!
- А скажите-ка мне, - проговорил король, - если вас выпустить на свободу, вы опять приметесь рушить алтари?
Тинос обреченно вздохнул. Если бы он и захотел уверить судей в том, что больше не намерен нарушать закон, Кольцо Истины не дало бы ему это сделать.