Обед уже заканчивался, когда через главные двери вошла процессия из профессора МакГонагалл, Тафнела и миссис Уизли. Через пару секунд в помещение вошли остальные деканы, и если Снейп и Флитвик почти сразу отошли в сторону, то Спраут с решительным видом пошла прямо к своему студенту, который встал рядом со столом преподавателей. Слизнорт, посмотрев на декана барсуков, вдруг побледнел и начал отступать в сторону бокового выхода.
Спраут хотела устроить скандал. Она хотела рассказать, какую низость потребовала эта вроде бы степенная матрона, мать семерых детей. Грабить сироту. Не согласившись на ссуду, и не из горя по потере довольно дорогого артефакта, а из принципа!
Помона почувствовала, как глаза начинает застить знакомая багровая пелена. Она знала, что это такое. Будучи в юности довольно взрывной и вспыхивающей как спичка, она нашла равновесие в растениях, которыми и увлеклась, постепенно смиряя свой нрав. Но в последнее время она начала вспоминать, почему её боялись, а факультет Хаффлпафф никто не трогал. Происшествие с Горацием было лишь первой ласточкой.
«Никто не тронет моих подопечных!»
— Декан, — багровая пелена рассеялась, явив встревоженное лицо Найджела, который обеспокоенно заглядывал ей в глаза. — Все нормально, слышите? — и гораздо тише добавил. — Деньги — грязь. Я ещё заработаю. А им эти пятьсот галлеонов отольются кровавыми слезами.
Слова её студента вдруг показались женщине такими убедительными, что она, заворожённо кивнув, отошла в сторону, встав рядом с МакГонагалл. И с некоторым удивлением заметила, что коллега что-то безостановочно шепчет.
— Уж не молитесь ли вы часом, Минерва?
Та не удержала нервного смешка:
— Я бы и от рюмки спиртного не отказалась для успокоения нервов.
— У меня есть валерьянка.
— Ха-ха. Смешно, Помона. Не тебе разбирать хаос, что образуется на моём факультете, если Тафнел начнет выступать. А начнет он обязательно.
— Ты так уверенна?
— Северус с Филиусом поспорили на этот счет. По поводу последствий от действий Тафнела.
— А каковы шансы? — нервозность внезапно отпустила, и Помону обуял интерес. То, что коллега с кошачьим слухом услышала неразборчивый шепот, было неудивительно. — Каковы прогнозы?
— Неважно, мне ни один из предложенных не нравится.
— Что происходит вообще? — шептались хаффлпаффцы, наблюдая за действиями своего старосты. Первокурсники вставали на скамьи в полный рост, чтобы увидеть все, но даже так едва возвышались над остальными.
Салли-Энн не стала одёргивать младшекурсников, ведь она тоже ничего не понимала. К тому же у девушки появилось подозрение, что её парень задумал очередную пакость общешкольного масштаба.
Тафнел же, дождавшись полной тишины, позвал хорошо поставленным голосом:
— - Джиневра Уизли. Подойди, будь добра, — тряхнув рыжими кудрями, названная девушка встала из-за стола, подошла к хаффлпаффцу и выжидающе на него посмотрела. — Мисс Уизли, сегодня случилось страшное горе. Ваша метла сломалась, когда вы протаранили комментаторскую трибуну. В результате она стала неуправляема и травмировала комментатора — Захарию Смита, который в данную минуту находится в Больничном крыле. А после она направилась в сторону трибун Хаффлпаффа, где была уничтожена силами студентов. Но это, конечно, не имеет значения…
Важно то, что я поспособствовал уничтожению вещи, принадлежащей вам. Поэтому должен возместить её стоимость. Прошу, возьмите эти деньги. Здесь пятьсот галлеонов. Для меня, живущего на приютское пособие, этих денег хватило бы, чтобы обновлять все свои вещи при сборах в школу ещё пару лет. Но вам, разумеется, нужнее. Вам ведь нужна новая метла! Куда там до нужд какого-то сироты! — и Найджел протянул обескураженной девушке мешочек с монетами, улыбаясь мягкой, просящей улыбкой.
Джиневра приняла мешочек и, будто сомнамбула, пошла обратно к своему месту. Но стоило ей опуститься на скамью, с места встал Теодор Нотт, достал что-то из кармана и бросил на стол Гриффиндора.
— Эй, Уизли, держи с барского плеча, сикль. Раз уж вы настолько нищи…
Это стало сигналом. Студенты направились к выходу, но прежде каждый посчитал своим долгом бросить монетку Уизли, выражая сочувствие их бедственному положению. К концу этого шествия последние представители Уизли за столом львов, Рональд и Джиневра, сравнялись цветом лица с окраской знамени собственного факультета. Остальные же гриффиндорцы старались отсесть подальше от рыжих, но при этом пряча глаза.
Снейп наслаждался этим шествием, не забыв в образовавшейся шумихе обездвижить Молли Уизли. Ведь она хотела, чтобы её семье вернули деньги? А кто виноват, что таким образом всё обернулось? Вот именно.
Тафнел же незаметно исчез из поля зрения, скрывшись в образовавшейся толпе.
«Фух! Чёрт, это было сложно, — прислонившись к стене в каком-то темном закутке, Найджел переводил дух, утирая выступивший от волнения пот. — Выступать перед всей школой так страшно… Ноги трясутся. Но всё получилось».
Губы парня растянулись в усмешке. Как обычно, импровизация принесла больше пользы, чем планирование и выжидание. Потерянных пятисот галлеонов, конечно, было жаль, но большая часть из них достались парню от Амбридж, этакий резерв на «чёрный день». Но результат того стоил.
Ведь с начала года гриффиндорцы ходили гоголями, гордые тем, что произошло в прошлом году. И соответственно, на замечания реагировали как на личный выпад в их сторону. Ведь они герои! И если Поттер явно стеснялся своей избранности, то Уизли, что брат, что сестра, возгордились. Как и весь факультет львов, которые, видимо, думали, что слава героев распространяется на весь факультет. Хаффлпаффцы от этого почти не страдали, но стычки гриффов со слизеринцами раздражали. Прежде всего, своей периодичностью. К тому же слава «переметнувшегося» всё ещё шла за Найджелом, поэтому и парню перепадало косых взглядов в достатке.
— Найджел? Ты тут?
— Энни, как ты меня нашла?
— Маячки же нам парные сделал, балда, — вышедшего на свет парня девушка критично осмотрела, а удостоверившись в его целостности, крепко обняла, прильнув к нему.
— Ты чего? Ну и ну… Не волнуйся так, ты чего…
— Ты мог бы хотя бы предупредить… — оглушительно всхлипнула девушка прямо в ухо парню.
— Так я сам не ожидал такой скорости от этой дамы. Мы сразу в Большой зал пошли. Я же не мог подсесть к тебе и рассказать, что придумал.
— И ещё деньги отдал… Найджел, пятьсот галлеонов! Это же…
— Да, но так как большая часть досталась мне от Амбридж, то получается, что я взял деньги от жабы, а отдал курице… Ну, или кто там Уизли…
— Если хотел потратить деньги, мог закатить вечеринку в «Трёх Метлах». Хватило бы на два дня кутежа, минимум.
— Поверь, я бы мог, но факультету и мне это бы не принесло пользы.
— А так принесет? — голос Перкс сочился недоверием.
— Уже, — уверенно кивнул Найджел. — Ты же видела, что происходило после того, как я отдал деньги?
— Конечно.
— Уизли теперь посмешище, а по касательной — и весь Гриффиндор целиком. А задираться, будучи при этом оплёванным — очень трудно.
— Ты что, отдал свои деньги, чтобы…
— Сэкономленное на дежурствах время я посвящу вышиванию и экспериментами с волосами единорогов. Так что эти деньги ещё десять раз окупятся. Ну и плюс, макнуть в грязь Уизли просто приятно.
— И ты всё это придумал за те десять минут, пока тебя не было?!
— Эээ… Нет. Я это только что понял, когда слегка остыл. А тогда я просто хотел насолить людям, которые хотели меня безнаказанно ограбить.
— А профессор Спраут что? Она же…
— Боюсь, мы могли получить кровавую лужу на месте той рыжей женщины, а я декана слишком ценю, чтобы позволить ей уехать в Азкабан. К тому же я думаю, эта дама хотела наказать именно меня. У меня же конфликты со многими её отпрысками, но последнее происшествие, видимо, переполнило её чашу терпения.
— Так её дети сами напросились!
— Ты это любящей матери объясни, которая получает отредактированную версию событий «из первых рук». Неудивительно, что она так на меня взъелась.
— А мести от гриффиндорцев не будет?
— От Уизли — возможно. К этому надо быть готовыми. А вот от всего львятника — вряд ли. Но терять бдительность не стоит.
— Найти бы, кто заколдовал метлу этой Уизли и голову бы ему открутить!
— Откуда такие кровожадные мысли, Перкс? — ужаснулся Найджел, за что получил тычок под ребра. — Но если тебя успокоит, я знаю, кто это сделал. Но сейчас я этого не открою.
— Почему?!
— Потому что эту карту я хочу разыграть позже.
Найджел шёл с послеобеденных занятий по Травологии, когда в холле его окликнули.
— Тафнел, — напротив парня стояли Грейнджер и Поттер. Что характерно, рыжего дружка с ними не было. — Поговорить надо.
Кивнув, хаффлпаффец пошел следом, при этом успев кивнуть Салли-Энн, коснувшись запястья. Прошлогодняя разработка для первокурсников пошла за основу, но парень завязал всё на парные напульсники, один из которых был у него, а второй — у Перкс. Таким образом, если гриффиндорцы вдруг решили бы отомстить, Салли-Энн узнала бы об этом.
Между тем провожатые завели его в пустой кабинет и закрыли дверь. Найджел сел на парту, бросив сумку рядом.
— Чего изволите, господа?
— Тафнел, — видимо, Грейнджер взяла на себя роль переговорщика, — мы тебе вернем деньги, и ты…
— А вы у меня занимали? — ситуация Найджела начала забавлять, и он позволил себе немного подурачиться. — Не помню такого. Я чужого не беру, так что простите.
— Пятьсот галлеонов, которые ты отдал Джинни. Мы их тебе вернем, а ты…
— А вы должны ей?
— Нет, — процедила девушка, уже с трудом сдерживая неприязнь, — она наш друг. Поэтому…
— Отказываюсь, — Найджел подобрал сумку и направился к выходу, помахав гриффиндорцам. — Всего хорошего.
Но не успел он нажать на ручку двери, как щелкнул замок. Обернувшись, парень увидел, что Грейнджер держит палочку, направив её на дверь.
«Или на меня», — невесело подумал Найджел и, проверяя предположение, сдвинулся в сторону, одновременно доставая свою палочку.
Но Грейнджер не стала нападать. Заперев дверь, она кивнула на стулья:
— Присядем?
— Я не люблю, когда мне указывают что делать и удерживают насильно взаперти, Грейнджер. И я пока не могу найти причину, по которой не должен сейчас оглушить вас, а после сдать декану.
— Профессор МакГонагалл не осудит нас.
— Так я же своему декану вас отдам. Или профессору Снейпу, то-то он порадуется.
— Послушай, Тафнел, — вперед шагнул Поттер, до этого выступавший в роли декорации, — Джинни не виновата. Семья Уизли бедна и…
— И поэтому ограбить сироту они посчитали не зазорным, — кивнул Найджел.
— Нет! Они не хотели грабить! Тебя же просто попросили принести извинения…
— В количестве пятисот галлеонов. Может, для тебя, Поттер, это мелочи, но для меня это серьезная сумма, которая мне бы ещё пригодилась. А извинения… О них речи не шло. Только деньги. Так ко мне какие претензии?
— Да ты знаешь, как тяжело сейчас Джинни?! — завопила Грейнджер, видимо потеряв терпение. — Она стала изгоем даже у нас на факультете! А студенты с других факультетов её презирают! Знаешь, какие ей мерзкие записки передают?..
— Тяжело бремя славы… Но она сама напросилась. Как и её семья.
— Ты должен это исправить!
— С чего это? Я всё сделал в точности. Хотели денег — нате. Жрите, не обляпайтесь. А то, что скажет общество, тут уж, извините, не в моих силах что-то изменить. Мнение толпы, Грейнджер. Твой друг уже испытал это на себе. За последние два года уж точно.
Найджел был в шоке. В шоке от такой наглости и невоспитанности. К тому же эти понятия «должен», «обязан»… Уж чего парень, выросший в приюте, не воспринимал, так это пустые, необоснованные понукания.
— Танфнел, — в беседу снова вступил Поттер, — сделай это ради меня. Пожалуйста.
От такой наивности хаффлпаффца пробило на смешок.
— Поттер… Ты серьезно? Серьезно думаешь, что я сделаю всё, потому что ты сказал «пожалуйста»?
— Ну… Я же… В общем…
— Ты хотел сказать, я должен это сделать ради тебя, «Избранного»?
— Если тебе не трудно…
— Ясно… — протянул Найджел, глядя на залившегося краской гриффиндорца. — Знаешь, Поттер, я был бы не против. Нет, честно, я бы даже прошелся по всем факультетам, где всем рассказал, что мне вернули долг, и даже с процентами и извинениями. Пусть это было бы неискренне, … но я бы это сделал. Только не могу.
— Почему?..
— Потому что не одалживаю человеку, который не вернул предыдущий долг.
— В смысле…? — Грейнджер хотела было начать допрос, но заметив сконфуженное лицо друга, остановилась. — Гарри? — парень в очках что-то промямлил, заливаясь краской ещё больше. — О чём он говорит?
— А ты забыла, Грейнджер? В прошлом году именно я защитил вас от Амбридж, когда она уже была готова пытать вас. А также прикрывал ваш кружок от всевидящего ока этой министерской ставленницы и слизеринцев в течение года. Или вы всерьез думали, что вы такие ловкие и скрытные?
— Ну, допустим. А что ты требовал взамен?
— Я попросил вернуть долг, когда поезд отвозил нас обратно. Просьба вроде была несложная, Поттер. Пройтись по вагонам, заглядывая в каждое купе, и рассказать, что Найджел Тафнел — ужасно правильный и страшно смелый человек, который целый год прикрывал чьи-то геройские задницы. Неужели так тяжело?
— Гарри, это что, правда?
— О, не пытайся добиться от него ответа. Я могу сказать, что было дальше. Когда он после нашего разговора пошел обратно, в нём внезапно проснулся стыд. Ведь он не может, тыкая в свой статус и заслуги, обелить человека, который спас его! Это будет манипулирование! Ужасно нечестно. Нет, лучше спрятаться в своей норе, жалея себя, и думать, что всё разрешится само собой. Верно, Поттер? А вот ткнуть в свой статус и просить за смазливую девчонку — это пожалуйста.
И вот теперь суди нас, Грейнджер, кто более не прав: я или этот лицемер?
Девушка молчала, глядя на друга, который стоял, опустив глаза в пол, теребя край рубашки.
А сам Найджел пытался понять, как открыть дверь, что запечатала девушка, так, чтобы не приходилось её взрывать. Потому что выслушивать головомойку Грейнджер, предназначенную Поттеру, не было ни малейшего желания. Но парень ошибся.
— Ладно, Гарри, с этим разберемся потом. А сейчас у нас другая проблема.
Найджел аж вздрогнул от такой смены курса. Нет, он слышал о двойных стандартах, но чтобы вот так…
— Грейнджер, так это взаимосвязанные проблемы. Точнее, я привел пример, почему я не хочу ничего делать для Уизли. Без обид, Поттер, но наше сотрудничество, похоже, не подразумевает равноправия. Так что я самоустранюсь.
— Ты просто ничтожный червяк! — вспылила Грейнджер. — Гарри, в отличии от тебя, даже награды не потребовал, хотя такое пережил!..
— Ну и дурак, — заключил Найджел. — Он заплатил страшную цену — потерял крестного. Но доказал, что террорист вернулся. И за это мог бы требовать всё, что хотелось. Хоть гарем наложниц, хоть титул, хоть горы денег. Но повел себя очень по-гриффиндорски. И в результате не поимел ничего, кроме дешёвой славы и приговора, что именно он должен убить маньяка, который терроризирует Британские острова.
Но я не хочу закончить свою жизнь в нищете, Поттер. И поэтому думаю, прежде чем кидаться в авантюры. Редко, правда, но всё же я блюду свою выгоду. Но вам это понятие, похоже, неприятно. Поэтому я пойду.
Развернувшись на каблуках, парень выкинул вперед руку с палочкой, произнося заклятие. Остановить его не успели. Часть стены рядом с дверью перестала существовать, разлетевшись мелкой крошкой.
— Удачи. Она вам понадобится.
Уже заворачивая за угол, Найджел услышал шаркающие шаги и громкое мяуканье.
— Это вы здесь безобразничали?! Стену взорвали?! Ну, теперь вы не отделаетесь! А ну за мной к профессору!