— К сожалению, сейчас не сезон мандаринов, но вот вновь прибывшие купцы любезно поделились ими за флаконы снотворного, — бросил он, пряча кожуру в кулаке, — угощайтесь.
Мужчина сказал так осторожно и спокойно, что даже самый испуганный зверек, загнанный в самую темную чащу леса, проникся бы доверием к нему. Тихой поступью она подошла и, на удивление самой себе, искренне и даже радостно улыбнулась, за что и получила в свои ручки заветную сладость.
— Благодарю…
— Как вы?
— Все хорошо… Правда… У меня теперь есть мандаринка, смотрите, — демонстративно она закинула дольку за щечку.
Он покачал головой, выражая «Ох уж эта гриффиндорка», и спрятал свою улыбку в уголках губ.
— Завтра вас разбужу и отведу в храм… Начинается праздник.
— Уже завтра? — удивление говорило о том, что она потеряла счет времени. А ведь за праздником она должна вернуться домой…
Кивнул маг, следивший за эмоциями спутницы. Читал ли он ее эмоции? Да, и без легилименции ему стало понятно, к чему она будет клонить.
— А вы не передумали? — она говорила о возвращении.
— Нет, и не передумаю, мисс. Перестаньте лезть не в свое дело, и… — заметив ее мелькнувший блеск в глазах, с нажимом сказал, — даже не думайте о том, чтобы остаться…
Она выдержала холодный взгляд, который в мгновение ока стал теплеть. Ясно… Поддаваясь якобы неожиданному желанию, Северус заправил выбившуюся за ушко прядь, нежно проведя по скуле. Гермиона обернулась и увидела группу девушек и внимательный взгляд Рахты. Сглотнула.
— Это не моё дело, сэр, но, кажется, они злятся на вас…
Мужчина повернул ее личико к себе и внимательно изучил, словно видел впервые. Румянец залил ее нежные загорелые щечки.
— В первую очередь их бесите вы, — с этими нежно произнесенными словами рука Снейпа спустились на шею, уже успевшую покрыться мурашками, и нырнула в шелковистые волосы. Гермиона не забывала напоминать себе, что они снова нарочито играют свои роли и что этот страстный взгляд исключительно для произведения нужного эффекта.
— Например, ваша красота, — продолжал профессор, накручивая на пальцы ее локон, —завидная вещь… Они прекрасно понимают, почему внимание хозяина приковано только к вам.
Глядя в упор, он поднес прядь к губам и вдохнул сладкий запах волос, которые пахли виноградом. «Подыгрывайте», — гласили темные гипнотизирующие очи, от которых пересохло во рту.
— Какой бы хорошей, — его медовый голос нес соблазн, подобно змею-искусителю, — вы не считали правительницу, те, что сейчас разевают рты, ее шпионки, Гермиона…
Девушка поняла предупреждение и несмело положила ручку поверх его, когда он прикоснулся в поцелуе к ее волосам. Следующими должны быть губы. В предвкушении волшебница замерла. Даже если бы она и захотела отвести взгляд и унять смущение, ускоряющее бубен в ее груди, едва ли бы это удалось. Жрец обхватил девичье запястье и медленно, предоставляя возможность насладиться ожиданием, поднес к своему лицу.
Кисть опалило горячее дыхание. Уровень адреналина в крови значительно повысился, и в агонии, Гермиона замерла. Снейп первым перевел взгляд. Девицы оставили их. Теперь они одни…
— Что ж… Я провожу вас, — фраза стала разочарованием, но она кивнула и быстро отстранилась.
Они направились к спальням. Северус лениво наблюдал за спутницей. Солнце успело украсить бронзой бледную кожу за дни прибывания в жарком климате, но ни экзотические стрелки, ни наряды, ни даже язык не могли скрыть в этой юной деве англичанку. Она разительно отличалась и ростом, и взглядом, и характером от местных женщин. Мужчина отбросил эти странные мысли. Более того, Северусу Снейпу, вечно контролирующему разум, очень сильно не понравилась слабина в своём контроле. Ему не стоит о ней думать. Не следует оценивать и её внешность.
Жрица тоже погрузилась в свои мысли. Тишина обострила слух, обнажила нервы, накрыла вакуумом их тихую поступь. Она требовала нарушить саму себя, настаивала своей интимностью. Но даже самый смелый шаг и самые наглые голоса не осмелились на такое грешное дело. Они как будто сговорились не мешать Гермионе и Северусу совместно молчать. И было в этом беззвучие нечто волшебное и такое нужное.
Мисс Грейнджер, в чьих глаза загорелись неожиданная и одновременно дерзкая идея, ушла к себе и там села на постель, растерянно смотря в одну и ту же точку. Кажется, то, что происходило, не соответствовало ни понятию дружбы, ни любви. Странное сотрудничество… И почему так захотелось подружиться со Снейпом, понять его?
Еще немного поразмышляв, Гермиона ближе к полуночи всё же решилась пойти и поддержать Хатшепсут. Какой бы она ни была: каждый заслуживал уважения, доверия, сострадания и понимания, пока не докажет обратного. Слабо верилось в то, что у женщины преобладает лишь один расчет. Возможно, Гермиона не знала правительницу, мало общалась с ней, не распознала местную ментальность и никогда не мыслила как фараон, несущий ответственность за целое царство, но она прекрасно понимала, как же паршиво обычной женщине, снедаемой пустотой одиночества.
Царица восседала на троне с бесстрастием на лице. Погруженная в свои мысли, она поглаживала пальцем расписной подлокотник. Уголки губ правительницы дрогнули в полуулыбке, когда в зале показалась Гермиона.
По просьбе гриффиндорка присела рядом с троном.
— Как ваше самочувствие? — начала жрица, и, кажется, дрогнули льдинки в уставших глазах Хатшепсут. Она впервые посмотрела на девушку с нежностью, даже с материнской лаской.
— Все в порядке, — хрипловато сообщила фараон, — Жрец рассказал мне о твоих переживаниях… Они того не стоят. Не мотай головой. Я знаю, что напугала тебя, но без тебя, боюсь, не спаслась бы.
Гермиона молчала, рассматривая вышедшую луну меж колонн.
— Дева, перестань переживать. Я здорова, а тот плод, что не родился… Думаю, ваши боги позаботятся о нем без всяких погребальных обрядов, — ее улыбка померкла.
— Позаботятся…
В зале эхом пробежалось слово, будто удар по большому глухому колоколу. Стало тихо, да настолько, что слышалась тоска в дыхании. Невыносимо. Гермиона ночами представляла, как будет говорить успокоительную речь столь великой личности, но сейчас ни единого слова припомнить не могла. Ей самой нужна была успокоительная речь.
Душа девушки требовала действий, она рвалась из грудной клетки, чтобы поддержать женщину хоть как-нибудь. Едва ли ее глаза видели великого фараона сейчас. Перед ней сидела маленькая, обиженная девочка, у которой отняли самое дорогое в жизни и объяснили ей почему так правильно. И эта малышка с гордостью приняла убеждения. «Зачем Хатшепсут самое дорогое, если Египет должен быть на первом месте?» — маячило в голове.
На честь величества, она не пала даже в горе. Но то, что это горе, сомневаться не приходилось.
Без лишних слов легкая Гермионина ручка сжала холодную сухую царскую ладонь. Хатшепсут тяжело вздохнула и кивнула, поражаясь дерзости и великодушию. Она сдержала слезы, как и сама Гермиона. Они подарили улыбки друг другу, какие бывают у раненных зверей, попавших в западню. Уже ничего нельзя было изменить. Всё идет так, как должно.
Неизвестно сколько они просидели так, пока Неферуре не нарушила их немую беседу.
— Мама, идём спать, я не могу без тебя…— пришла она уставшая и робкая, и Хатшепсут тут же заключила ее в объятия, целуя в висок.
Выбрав момент, Гермиона незаметно покинула зал и вернулась в спальню.
***
— Мисс Грейнджер, подъем.
Снейп зашел в её спальню и постарался не смотреть на изгибающееся одеяло, скрывающее женское тело. В силу своего позднего возвращения и дум о том, что теперь все будет хорошо, девушке удалось уснуть только под утро, и поэтому желание спрятаться не встретило препятствий на пути к изоляции. Гермиона гусеницей завернулась в кокон одеяла и недовольно промычала.
— Грейнджер, — намного строже сказал Снейп, — без нас, конечно, не начнут, но лучше не испытывать моё терпение…
Сонная перевернулась на другой бок и пробормотала осипшим голосом:
— Ещё пять минут, и я встану, профессор, не беспокойтесь…
Снейп возвел глаза к потолку. Что ж, он ее предупредил.
Прошло более получаса с тех пор, как солнце показалось на горизонте. Гермиона спала, да так сладко, что никакие игры светила не смущали ее. В волосах заиграло золото, кожа замерцала как у вейлы, а тонкая ткань игриво сползла с ее плеча, манящего своей запретностью.
Снейп подошел к ее постели, и, когда служанки стали вносить фрукты и свежее молоко, жрец поднес палец к губам, приказывая им не издавать и звука.
— Гермиона, — большая фигура загородила солнце.
— Вот так и стойте, профессор Снейп, — сонно буркнула гриффиндорка, вытягивая руку под подушкой и совершенно не замечая, какую только что оплошность совершила. — Очень удобно, и…
Мужчина склонился над ней и коснулся губами полуоткрытого рта. Гермионины речи стихли. Она, наивная глупышка, не сразу поняла, что происходит, раскрыла губы, соблазняя Снейпа попробовать ее на вкус. Только глупец не воспользовался бы этим. Его язык проник в глубины ее рта и медленно провел по зубам. Сон испарился тут же. В очаровательном испуге девушка издала тихий стон и сомкнула губы, тем самым обхватив кончик его языка. Северус провел им по её губам.
В животе поднялся вихрь бабочек с широкими крыльями, ветер от которых поднимал тягостную истому.
— Сэр? — она немного отвернулась и с озадаченным видом посмотрела на служанок. Его ладонь нежно провела от шеи к щеке, поворачивая лицо к нему: руки отрезали все пути бегства, опустившись по обе стороны от ее головы.
— Да-да, любимая?
Игра ни на минуту не останавливалась, и он зарылся пальцами в ее спутанные волосы. Гермиона увидела странный блеск в его глазах.
— Сэ-Осирис, — выдох ему в губы, откуда тихо прошептались ответные английские слова:
— Вы говорили на египетском и даже назвали мое имя.
Пояснений не хватило Гермионе Грейнджер. У неё испуганно забилось сердечко, прося продолжить неведомую сладость.
— Но, — её дыхание только-только восстанавливалось, и от того оставалось рваным, — это не повод для поцелуя…
— Вы уверены? — он хищно посмотрел в ее глаза, и когда она кивнула, мужчина не смог сдержаться.
Северус обхватил ее лицо руками и припал в новом жадном поцелуе, яростно доказывая, что мужчинам не нужен повод. Пора бы научить эту всезнайку не спорить. С каких пор ему стали нравится эти игры — он не знал и знать не желал. Ему нравилось невинное замешательство Гермионы. Та замерла, прислушиваясь к ощущениям, которые растекались чудным волшебством по всему телу, которому хотелось петь. Ему удалось вырвать из нее стон, стоило лишь слегка прикусить нижнюю губу.
Он отстранился с довольным видом.
— Доброе утро, мисс Грейнджер. Теперь я убежден, что вы встали.
С этими словами он и покинул взволнованную Гермиону, о реакции которой еще неделями будут перешептываться слуги.
***
Инени очень удивился, когда ему доложили о праздном утре в жреческом доме. Снейп — кажется, истинное имя лжеца? Чиновник задумчиво потирал подбородок.
— Они походили на больных любовью?
После полученного утверждения, он с лаской дотронулся до женского лица.
— Тем лучше. Скоро ты заберешь свою игрушку, а так называемую мисс Грейнджер мы отправим домой.
Женщина радостно кивнула.
Комментарий к Доброе утро
Благодарю своих читателей, которые не перестают вдохновлять меня и писать настолько потрясающие отзывы, что я хожу в нирване еще несколько дней)))
Люблю ВАС!
Огромное спасибочки и моей замечательное бете! Дорогая, без тебя была бы каша)))
========== Плата ==========
Каждый год долину Египта посещали Боги, благословляя фараона и всех горожан. Праздник происходил в течение второго и третьего месяца разлива, когда стояла самая высокая вода. Суда и лодки свободно ходили не только по Нилу и по каналам, но и прямо по затопленным полям.
Северус в это время ложился всегда поздно. Всякий раз его одолевали долгие думы: поможет ли ему новый рецепт зелья? Хватило и одного года, чтобы принять вызов местных обычаев и начать работу над сложной формулой противоядия. Девять лет, и результат равнялся лишь уменьшению нескольких часов агонии. Да пропади пропадом этот терпентин! Хорошо, что он отвел Гермиону от сумасшедшей идеи становиться верховной жрицей. Хатшепсут хотела проверить новоиспеченного пророка, застать в трансе, и быть может, развить ее магические способности, совершенно не осознавая, какие мучения может принести своей любимице.
Ежегодные муки способны свести с ума в вечной жизни, как ежедневное горькое зелье, поддерживающее жизнь и омрачающее каждый день…
Заслышав легкие босые шаги, Северус размял шею и подумал, что Гермионе следует давно видеть третий сон, а не шататься по дворцу. Что не так? Он выглянул и увидел ее сонную улыбку.
— Профессор, Северус? — тихо прошептала она прежде, чем нахмуриться и сжать голову руками. Он быстро сориентировался и не позволил ей упасть.
Когда в спальне мужчина приводил ее в чувства, казалось, что весь мир уйдет из-под ног, если ему не удастся спасти и ее. Лучший зельевар магической Британии совершенно не знал, что стало с мисс Грейнджер. Первый час он стремился привести ее в себя, что, естественно, оказалось тщетным.
Пустая трата времени. Она без чувств. Кома.
Но, Гермиона заговорила с ним, как во сне, что-то вроде: «Никто не должен узнать имя Северуса Снейпа», «Это опасно, профессор» и так далее, и тому подобное. Возможно, он бы и позволил себе рассмеяться, если бы Гермиона просто спала. Но, к его великому огорчению, обстоятельства складывались куда печальнее.
И всё-таки лучше, чем он ожидал.
Начался мозговой штурм, и после нескончаемо долгих пятнадцати минут он связал все симптомы, а впрочем, воздвиг надежду, ухватываясь за соломенный прутик в болоте отчаяния.
В самом начале своего путешествия, когда Северус с разодранной шеей не вставал с постели, на него находила лихорадка не без полуобморочного состояния. Почему полуобморочного? Потому что его агония казалась бредом. Он слышал где-то далеко шаги, а потом какие-то безумцы говорили на не менее безумном языке, похожим на древний, и все бы подходило по критериям на иллюзии, если бы не холод щипцов и сухость марли, чувствовавшихся на ране. Кто-то лечил его, и тогда-то Снейп понял, что он просто обездвижен. Чем? Ядом… Но что, если с Гермионой так же? Если змеюка здесь непричем?
Стоило ему прикоснуться к ней, как стало ясно, что он прав. В пальцах Северуса возникло необычайно резкое покалывание, а после — блаженное тепло. Его магия стала реагировать с Грейнджер. И если это так, а это так на девяносто девять и девять процентов, выходит, проблемы с колдовством не обусловлены ни укусом крестража, ни нахождением в прошлом… Магия просто слабеет.
Северус принялся бороться за Гермиону, приводить ее в чувства, разговаривать с ней, но и здесь его ждала большая неожиданность. Он замолчал, когда девушка стала исчезать на глазах, становясь все более и более прозрачной.
Печально качнув головой, мужчина склонился над ней, чтобы запомнить все её черты. Её ведь забирали назад. Поттер… Вполне мог найти способ, а кто же еще? Хотя, может, это по закону передвижения во времени, которого Снейп ожидал вот уже несколько лет? Каждому случайно заброшенному во времени давался шанс вернуться назад. Быть может, даже у него была тогда возможность, когда он был в таком же обмороке. Но там его никто не ждал, а Гермиону явно ждут. Теперь она шептала имя Поттера.
Сквозь ее тело уже виднелась простынь, когда Северус, наконец, понял, что то, что он собирался сделать, будет последним. Его губы нашли ее в целомудренном нежном поцелуе.
Прощай, Гермиона.
***
Вакуум ударил по ушам, подобно кувалде по черепу. Головная боль, откуда она появилась? Казалось, что по венам прекратили подачу крови. Гермиона чувствовала себя выпитой, словно её кровь высосали, а мышцы превратили в колючую проволоку.