— Серьёзно? Ты рыдаешь из-за Уизли?
— Одри Холт! — прорычала сквозь зубы Пенелопа. — Будь ты проклята, дорогая подруга!
— Эй! — Драко обошел стол и потрепал ее по плечу. — Он не стоит твоих слез. Смотри.
Он скомкал газетный лист, подбросил вверх и поджег заклинанием. Промасленная бумага вспыхнула и рассыпалась черными хлопьями пепла.
— Вот и нет больше ни Перси Уизли, ни Одри Холт. А ты есть.
Пенелопа всхлипнула и принялась убирать пепел с сандвича.
— А теперь по поводу меня. Я вчера договорился с МакГонагалл, что она поможет мне с повторными исследованиями песка. Нужно досконально всё проверить, прежде чем собирать экспериментальную модель. И уж тем более прежде, чем экспедиция Кингсли начнёт масштабную разработку месторождения.
— Что? — Пенелопа, похоже, забыла, что у неё сердце разбито.
— Да, Кингсли собирается добывать этот песок постоянно. Уже распорядился, чтобы Отдел Международного магического сотрудничества начинал подготовку к переговорам с Бразилией.
— А у нас ещё гиппогриф не валялся!
— И поэтому мне поможет МакГонагалл. Мы вчера договорились, что я появлюсь в школе после обеда. Она уже ждёт, так что я пойду.
— Да, хорошо, — растерянно пробормотала Пенелопа. — Я после обеда загляну к Кингсли. Мне кажется, он слишком уж увлекся и теперь форсирует события.
— Надеюсь, он тебя послушает, — выдохнул Драко и вышел.
На сей раз он решил не перемещаться сразу в кабинет к директору, а заглянуть для начала в Хогсмид и немного перекусить. Сутки, проведённые впроголодь, давали о себе знать.
Мадам Розмерта смерила его недоумённым, даже в некоторой мере озадаченным взглядом, но порцию горячего рагу всё же принесла и быстро вернулась за стойку, откуда стала с опаской наблюдать, как Драко ест. Не то чтобы это портило аппетит — его сейчас, похоже, ничего не могло испортить — но всё равно было слегка некомфортно. Драко быстро доел, расплатился и вышел на промозглый октябрьский ветер.
«Если что и было хорошего в Бразилии, так это погода, — думал он, подняв ворот мантии повыше. — Зато поел. Вряд ли МакГонагалл распорядилась бы подать мне обед».
Двери замка были приоткрыты, словно приглашали войти, и Драко не стал сопротивляться.
Он преодолел уже половину пути до директорского кабинета, когда услышал знакомое бормотание. Профессор Трелони шла навстречу. Драко, погруженный в свои мысли, этого даже не заметил. Благо, она явно ничего не видела вокруг себя, увлеченная созерцанием трефовой семёрки. Именно это и помогло Драко: он прытко юркнул в узенький боковой коридорчик и затаился в надежде, что Трелони не услышит его дыхание.
«Докатились, — думал он, прижимаясь спиной к стене. — Прячусь от этой старой мыши, как первокурсник от Филча после отбоя. Интересно, хоть у кого-то хватило духу сказать, что она чокнутая, а ещё лучше — запустить в дальний угол её дурацкий хрустальный шар? Вроде, я слыхал что-то подобное на третьем или четвёртом курсе».
Попытка вспомнить, с чем связан этот инцидент, снова обернулась провалом. Трелони уже давно ушла, а Драко так и стоял, застыв на месте от внезапно нахлынувшей паники. Он не мог сказать, что до экспедиции жаловался на память, а теперь — пожалуйста. Он бы долго мог так простоять, если бы не мысль об экспедиции, вернувшая его к реальности, в которой Кингсли жаждал поскорее отправить группу в Бразилию, Маховики нужно было запустить в производство разве что не вчера, а МакГонагалл согласилась помочь с экспериментами над песком. Драко почти бегом бросился в кабинет директора.
МакГонагалл ждала, сложив руки перед собой на столе и задумчиво глядя на контейнер с пробами. Драко её поза показалось напряженной, и он постарался придать лицу извиняющееся выражение.
— Простите за опоздание, мэм. Кингсли немного задержал меня. Он хочет как можно скорее отправить в Бразилию масштабную экспедицию для разработки месторождения песка и просил меня разработать меры безопасности.
И ведь он даже не врал. Так, немного поменял события местами — но не врал.
— Разве можно так торопиться? — МакГонагалл негодующе хлопнула рукой по столу. — Мы ещё не выяснили окончательно, тот это песок или нет, не создали экспериментальную модель Маховика, не…
— Он уже поручил Отделу Международного магического сотрудничества подготовку переговоров с Бразилией. Конечно, я сказал ему, что ещё рановато об этом думать, но кто такой я и кто Кингсли.
— Не переживайте, мистер Малфой, я с ним поговорю, — в её голосе звучала некоторая угроза.
Драко крупно передёрнуло.
— Давайте вернемся к пробам, — выдавил он.
Однако этому пожеланию не суждено было сбыться. Стоило открыть крышку контейнера, как раздался стук в дверь, и в кабинет ворвались две худенькие растрёпанные девчонки.
— Профессор МакГонагалл! Профессор Трелони упала с лестницы! Ей, кажется, нехорошо.
МакГонагалл вскочила со своего места.
— Ведите, — коротко отчеканила она. Девчонки тут же выскочили, она бросилась следом. Драко последовал за ними, не желая оставаться в директорском кабинете, и уж тем более — терпеть профессора Дамблдора, безмолвно взиравшего со своего портрета.
Трелони обнаружилась на площадке между вторым и третьим этажами. Она распласталась на камне пола, устремив остекленевший взгляд в потолок и, похоже, не дышала.
— Сивилла, — МакГонагалл присела рядом и вцепилась в ее руку, нащупывая пульс. — Сивилла, очнись. Девочки, позовите мадам Помфри.
— Агнесс пошла за ней, — пискнула одна из них.
Трелони вдруг захрипела, резко села, обвела собравшихся невидящим взглядом и открыла рот.
— Была та, что допустила ошибку и есть тот, кто может её исправить. Он вернётся к началу, а оттуда — к началу начал. Время рушится, время погибает. Только один знает, только один может вернуться и спасти, вернуться и остановить. Цена велика, но он готов заплатить её. Время гибнет, время рушится.
Из ее рта лился добрый десяток голосов, глаза бешено вращались. Вряд ли кто-то посмел бы обвинить Драко в том, что у него на спине выступил холодный пот. Девочки стояли, раскрыв рты в немом крике.
— Время рушится, — в последний раз прохрипела Трелони и стала заваливаться на бок. МакГонагалл успела поймать её и аккуратно уложила на ступени.
— Что это было? — спросил Драко и обнаружил, что его голос слегка дрожит.
— Пророчество, мистер Малфой. Настоящее пророчество. К сожалению, мне придётся снова отложить наши эксперименты, но обещаю, до конца дня я поговорю с министром о его поспешных инициативах.
Драко кивнул, запустил руки в карманы и медленно побрел вниз. Возвращаться на работу не хотелось: в кабинете было некомфортно, Пенелопа переживала личную драму и вполне могла начать бросаться на каждого, кто дышит громче, чем предписывает «Вестник колдомедицины».
Драко тянуло на поле для квиддича, хотелось посидеть на скамье, посмотреть на кольца, привести мысли в порядок — а то и вовсе бездумно пялиться в небо и предаваться воспоминаниям, которые еще не стали жертвой парадоксальной забывчивости. Однако же улица встретила его таким пронзительным шквальным ветром, что ностальгию как рукой сняло. Крепко стискивая зубы от холода, Драко доковылял до границы антиаппарационного барьера и аппарировал домой.
После обеда, который заботливый домовик едва ли не силой скормил Драко, тот отравился в свою комнату. «История Хогвартса», принадлежавшая неизвестному, всё так же покоилась на столе и вряд ли собиралась убегать. Справедливо рассудив, что книга может ещё денёк подождать, Драко рухнул на кровать и отключился.
Когда он проснулся, часы показывали половину второго ночи, а в голове набатом стучал вопрос: «Кто такая Гермиона Грейнджер?»
========== Глава 5 ==========
Заснуть так и не получилось. Драко сидел за столом, бездумно листал учебник по истории и бросал косые взгляды то на бисерную сумочку, то на камин. Он понимал, что наверняка когда-то был знаком с Гермионой Грейнджер, но не мог вспомнить ни её лица, ни голоса, ничего. Однако, вероятнее всего, и книга, и сумочка принадлежали этой таинственной волшебнице. По крайней мере, это предположение объясняло, откуда взялся ридикюль. При этом Драко до сих пор не знал, была ли она с ним на берегу Исы и, что самое главное, куда потом пропала. Он вновь покосился на камин, затем перевел взгляд на часы. Никто из его немногочисленных друзей и знакомых не заслуживал звонка по каминной сети в третьем часу ночи. Драко откинулся на спинку стула, пытаясь воскресить в душе какие-то эмоции, чувства, хоть что-то, что могло бы навести на воспоминание, но в груди клокотало то ли раздражение, то ли гнев.
Драко снова и снова перелистывал страницы многострадального учебника, надеясь найти хоть одну пометку. Безуспешно. Книгой явно пользовались — и довольно часто, но чуть потрёпанные страницы были чисты. Видно, мисс Грейнджер относилась к той части книголюбов, которые не переносят надписи в книгах. Драко сам был таким же, предпочитая закладки и листы с пометками.
Часы пробили восемь, и Драко, чувствуя себя абсолютно разбитым после бессонной ночи, поплелся вниз, в столовую, в надежде выпить чашечку кофе и привести мысли в порядок. Проходя мимо гостиной, он заметил боковым зрением что-то неладное и заглянул внутрь, да так и замер на пороге. Через всю гостиную пролегла широкая трещина. Насколько глубокой она была, Драко проверять не стал, хватило пугающей черноты.
«Время рушится, время гибнет!», — взвыл в голове голос Трелони.
— Удивительно, что оно решило начать с моей гостиной, — презрительно фыркнул он и побрел в кухню.
— С чего я вообще решил, что это время рушится, а не сам Мэнор? — спросил он у чашки кофе десять минут спустя. Чашка не спешила отвечать, зато самого Драко озарило. Он мог воспользоваться одним из тех приборов, которыми проверял свойства песка! Небольшой анализатор потока, который реагировал на малейшие изменения во времени. Анализатор, как, впрочем, и открытия собственно временных завихрений, были достоянием Отдела Тайн, научным прорывом одного из сотрудников, жившего ещё в пятидесятых.
— Разумеется, это теория наивысшей магии. В школе о таком не говорят, — любила добавлять Пенелопа, стоило разговору повернуть в сторону сложных и редких заклинаний. Впрочем, сейчас главная проблема состояла в том, что анализатор, как и остальные приборы, и чемоданчик с пробами были в кабинете МакГонагалл. Драко всё же ставил собственную безопасность выше любого научного интереса, так что единственную сложность представлял собой выбор — умыкнуть анализатор тайком либо же рассказать МакГонагалл о трещине.
До того самого момента, как Драко переступил порог школы, он склонялся к краже. Однако первым, что он услышал, был властный голос профессора МакГонагалл:
— Мистер Филч, вам следует немедленно отправиться на кухню и сообщить домовикам, что с сегодняшнего дня студенты завтракают, обедают и ужинают в общих гостиных факультетов ровно до тех пор, пока я не разрешу вернуться в Большой зал. Я сама предупрежу деканов и опечатаю двери. Это может быть опасно.
Драко бросился к Большому залу.
— Что случилось, профессор?
— Возникли некоторые, если можно так выразиться, трудности, — она поджала губы и указала на огромную трещину, расколовшую Большой зал по центру.
— Профессор МакГонагалл, — Драко вцепился в косяк двери, — у меня в гостиной точно такая же. Я, знаете ли, имел неосторожность связать ее появление со вчерашним пророчеством профессора Трелони. Что если время рушится, но при этом затрагивает и физический мир? И Хогвартс, и Малфой-мэнор достаточно старые здания, чтобы улавливать колебания времени.
— У вас есть предложение, как можно проверить эту гипотезу?
— Анализатор потока. Улавливает даже мельчайшие временные завихрения. Он лежит в моём контейнере с пробами в вашем кабинете.
— Мистер Малфой, немедленно несите его сюда! — скомандовала МакГонагалл, и Драко рванул наверх.
Когда он, запыхавшийся и взопревший, вернулся к Большому залу, МакГонагалл отгоняла от дверей группу любопытных младшекурсников.
— Завтракать будете в гостиной. Ступайте, нечего тут рассматривать.
Студенты явно не собирались сдаваться. Они вытягивали шеи и приподнимались на цыпочки в попытках заглянуть в приоткрытые двери Зала.
— Мне что, оштрафовать каждого на сотню баллов? — МакГонагалл сощурилась. Это подействовало лучше любого пинка. Детвору как ветром сдуло от дверей зала.
— Мистер Малфой, — МакГонагалл открыла дверь пошире, пропуская Драко вперёд, вошла следом и запечатала дверь изнутри.
Трещина внушала если не страх, то трепет уж точно. По спине пробежал неприятный холодок. Переборов в дрожь в руках, Драко достал из кармана прибор и поставил его на слизеринский стол.
— Не стоит ли подойти ближе?
— Спасибо, нет, — он скривился. — Анализатор улавливает малейшие завихрения. Если эта трещина действительно вызвана временным разломом, анализатор уловит завихрения даже на пороге школы.
Анализатор — юла чуть больше вредноскопа с колбой и небольшим клапаном на ней — покачивался на столе.
— Запускаю, — непонятно зачем отчитался Драко и открыл клапан, позволяя воздуху наполнить колбу. Юла анализатора вмиг раскрутилась и теперь посвистывала, а колба стремительно наполнялась алой дымкой.
— Это действительно временные завихрения, — протянул Драко, схватил со стола анализатор, достал из кармана палочку, заклинанием откачал воздух и закрыл клапан.
— Желаете взять анализатор домой и проверить трещину в гостиной?
— В этом нет нужды, — отмахнулся он. — Она такая же, как и эта, только меньше. Уверен, это последствия временного разлома. Пожалуй, в словах профессора Трелони была доля правды.
— Вы, мистер Малфой, слышали вчера настоящее пророчество, а не постановку для студентов, — МакГонагалл открыла дверь и вышла в коридор. Драко последовал за ней.
— Кстати, о пророчестве. Вам знакомо имя Гермиона Грейнджер?
МакГонагалл нахмурилась.
— Знаете, мистер Малфой, я помню каждого студента и каждую студентку. Кроме того, на посту заместителя директора я писала письма всем будущим первокурсникам и храню в памяти все случаи отказа из-за зачисления в другую школу. И, боюсь, я не знаю никакой Гермионы Грейнджер.
— Очень жаль. Думаю, что «Та, которая допустила ошибку» из пророчества Трелони — это Гермиона Грейнджер. Думаю, вы точно должны помнить.
МакГонагалл поджала губы и чуть наклонила голову. Она, как и Драко ночью, отчаянно пыталась вспомнить.
— Нет, мистер Малфой, — она покачала головой. — Не помню никого с таким именем. Гермиона Грейнджер? Что ж, звучит по-гриффиндорски.
— И на том спасибо, — Драко вздохнул. — Как думаете, Поттер и Уизли могут что-то знать о ней?
МакГонагалл наклонила голову в другую сторону.
— Попробуйте спросить у них, — изрекла наконец МакГонагалл. — Извините, мистер Малфой, думаю, сегодня нам тоже не удастся заняться исследованиями. Тем более, у вас появилась более острая проблема.
— Думаю, она появилась у всех нас, — Драко криво ухмыльнулся. — Я не о том, что мы не помним ничего об этой Гермионе Грейнджер, а об этих трещинах. Боюсь, их может быть больше двух.
— Полностью с вами согласна, мистер Малфой.
— Тогда, думаю, мне стоит вернуться в Отдел Тайн и попробовать найти информацию.
МакГонагалл сдержанно кивнула. Драко развернулся, намереваясь уходить.
— И ещё, мистер Малфой, — бросила она ему в спину. — Я бы на вашем месте сообщила министру об этих трещинах и о том, что они представляют собой потенциальную угрозу.
Драко коротко взглянул на нее через плечо.
— Знаете, профессор, я бы предпочёл поскорее найти способ решения этой проблемы, чем потратил бы час на подробный доклад для министра.
МакГонагалл взглянула на него с явным неодобрением, но спорить не стала.
— Всего доброго, мистер Малфой.
Драко кивнул и медленно побрел к выходу из школы.
Стоило ему выйти на крыльцо, как в запястье кто-то вцепился. Драко резко развернулся, выбросив вперед руку с зажатой в ней волшебной палочкой, но оказалось, что это всего лишь Трелони. Она крупно дрожала, да и вообще производила впечатление человека не вполне здорового. Конечно, она всегда казалось слегка ушибленной, но сейчас выглядела как самая настоящая сумасшедшая.
— Мальчик помнит то, что остальные забыли, мальчик должен помочь всем вспомнить, мальчику придётся заплатить великую цену!
— Профессор, вам стоит вернуться в замок. Зайдите к мадам Помфри, выпейте Успокаивающей микстуры, — Драко высвободил свою руку и осторожно отступил на один шаг. — И еще: я давно уже не мальчик.