Я смотрела на него с завистью.
- Я тоже так хочу.
- Выживешь и научишься самостоятельно, - ответствовал он.
- Ну, расскажи мне про магию, как ты всё это делаешь.
- Сама, - твёрдо повторил он.
Я решила не лезть к нему дальше.
“Просто предсмертный сон, - говорила себе. - Вот бы увидеть сейчас…” - и поняла, что не могу вспомнить имени своего жениха. Он был, я точно знаю - единственное создание в мире, которое являлось мне и лучшим другом и любящим человеком. Мы часто ссорились, но никогда не расставались, как близнецы, и знакомые смотрели на наши отношения с завистью. Всё волшебство, что было в моей прошлой жизни - это он.
И я не помню его имени.
Элион обернулся на меня, но я просто застыла на месте. Тот факт, что я не могла сказать одно лишь слово, связывающее с тем, кого любила, окончательно меня добил.
Наверное, я довольно плохо выглядела в тот момент - растрёпанная, в одном ботинке, да ещё и лицо скривилось от желания плакать. Больше всего раздражал чёртов Элион.
- Так, - тихо и терпеливо протянул он. - Это начинает меня доставать. Говори, в чём дело.
- Слушай, недоумок, - прошептала я со злостью. - Я бесшумно плачу, ясно? Ничем не мешаю и молчу, а ты явно не сверхчувствительный человек, чтобы обращать на меня внимание. Так почему бы тебе не сделать мне одолжение, не отвернуться и не пойти вперёд?
- Истеричка, - бросил он небрежно. Развязал узелки на своём мешке и, подумав, вытащил какую-то склянку.
- Взял это специально для тебя. Как знал, что твоя неуравновешенность станет обузой.
Я устало покачала головой и хотела пройти мимо него, но он грубо схватил меня за плечи, вытащил пробку зубами из склянки и поднёс к моему лицу, говоря:
- Пока мы вместе, нравится нам или нет. Значит, моё будущее частично зависит от тебя, а твоя безопасность - от меня. Паршивый расклад, но ничего не попишешь. Говори мне, что не так, а я буду пытаться исправить, отвечай на мои вопросы, и мы оба выживем. Слушайся меня или умрёшь. Глотай зелье, оно придаст сил и успокоит.
В словах была логика, и я заставила себя выпить зелёную гадость с запахом болотной тины. Элион выпустил меня, и я от души стукнула его в плечо. Он фыркнул снисходительно и спрятал склянку.
- А теперь - в чём дело?
- Ты никак это не исправишь.
- Рискни, - терпеливо протянул Элион, вздохнув. - Откуда ты знаешь мои способности?
“Ну, как бы тебе помягче сказать…”. А вслух вымолвила, зная его упрямство:
- Я не могу вспомнить имя одного человека.
- Действуй так же, как с собственным. Оно произносится иначе, вот и всё. И ты из-за этой чепухи ревела? Боги, - он закатил глаза и пошёл вперёд, качая головой.
- М… - я сосредоточилась на имени. - Мас… Нет, не так. Максимилиан, что ли. Любопытное совпадение.
Элион повернулся ко мне:
- Совпадение?
- Снова информация из разряда той, которую тебе нельзя знать, - покачала головой я.
“Теперь у меня вновь есть его имя и, значит, в каком-то смысле, он со мной”. На сей раз Элион предпочёл не заметить моих слёз.
Боль от потери целого мира усиливалась. Он ужасный, и я не любила его, но в нём по странному стечению обстоятельств жили интересные люди. Я почти не общалась с родственниками, но они по-своему относились ко мне хорошо. Друзей мало, и… не то, чтобы я могла им доверять, но они интересные личности, разговаривать с которыми иногда замечательно. Всё светлое в том мире заключалось в Максе. И, наверное, если бы я попала сюда с ним, я совсем не так сильно скучала бы по тому миру. В нём имелись и хорошие моменты. Например, кофе и музыка - вечные источники вдохновения. У меня ещё был плеер, и, пока я не включила его, он работает. Я надела пластиковый прямоугольник на шею на верёвочке, как талисман. Глупо, но, глядя на него, я словно становилась ближе к тому, что составляло мой покой.
Я страшно устала, и у меня очень болела нога, но я почти не замечала этого. Я и впрямь отличалась выносливостью, и способна, в принципе, не жалуясь, идти так довольно долго. Главное, чтобы никто не раздражал.
“Могло быть хуже, - думала я. - Например, попасть в сюжет фанфика, где полно агрессивных тентаклей, а мир Тамриэля захватили инопланетяне. Или в эпоху Нереварина. Я в эту игру почти не играла - она огромная по сравнению с Обливионом. Но там бы меня гарантированно убили. Я бы не смогла мириться с рабством, и, чего доброго, отправилась бы освобождать невольников, устроила бы бунт.
Густая атмосфера ночи, щедро сдобренная туманом и сыростью, скоро стала рассеиваться. Элион замедлил шаг. Иллюзорная тишина леса звуками полнилась - сверчки, ветер, далёкий крик совы. Но помимо этого я понимала - что-то не так.
- Откуда они могли знать… - и альтмер выругался. Он схватил меня за руку, и мы снова помчались в лес.
“Я говорила - это почти неизбежно. Они поймают нас”. Неожиданно острый камень впился в мою левую ногу, и без того кровоточившую, покрытую ссадинами. Боль пронзила кость до самого бедра, я споткнулась, упала и очень хорошо поняла, что Элион прямо сейчас может сбежать и никогда не вернуться. Чудом я могла бы разыскать его, раздобыв карту. Он смотрел на меня долю секунды странным, пустым взглядом. Потом рванул к себе за руку и по-свойски закинул за плечо, но при всём желании так легко бежать уже не мог и знал это. Однако, он никогда не сдавался. И теперь тоже отказывался принимать поражение.
Шорох быстрых ног позади, слева и справа сливался с ветром - настолько невесомо двигались преследователи. Я заметила боковым зрением какой-то деревянный шест, край синего, широкого рукава. Услышала:
- Именем императора, остановитесь! Вас приказано доставить во дворец живыми! После третьего предупреждения буду вынужден применить паралитическое заклятие.
- Он сказал “во дворец”, - прошептала я почти без надежды. Элион крикнул:
- Если я и пойду в город, то не с вами. Или переступите через мой труп, - и добавил уже очень тихо: - А это даже для вас будет проблемой.
- Отставить преследование, - раздался громкий, женский голос.
Элион бежать перестал не сразу, но всё же остановился и обернулся. Перед ним за деревьями стояли семь человек с посохами, на концах которых горели магические свечи.
- С вами желает беседовать его императорское величество, - всё тот же голос.
- Замечательно. В подобном случае, позаимствую у вас лошадь, - безмятежно ответил Элион. - Нужно спешить.
- Учитель… - возмущённо прошептал кто-то, - этот негодяй - преступник.
- Не нам судить, - повысила голос она. - Таково высочайшее указание Уриэля.
Но вместо того, чтобы вернуться к дороге мимо волшебников, Элион отступил со мной в глубь чащи, начертил какую-то руну и мы скрылись, теряя за собой след.
Нам удалось добраться до пути в город и взять лошадь. Честно говоря, я была на сей раз даже рада. Нога болела всё сильнее, меня трясло, страшно хотелось спать, но я думала только об императоре и о том, что будет, если Уриэля спасти.
Время шло к полуночи. Элион выжал из хорошего скакуна все силы, чтобы добраться за сорок минут, но неожиданно, прямо у постоялого двора перед королевским мостом в имперский город животное споткнулось обо что-то, заржало в ужасе и почти по человечески жалобно. Пока зверь падал, меня вынесло вперёд из седла. И я в полёте успела кое-как сгруппироваться, однако, всё равно приземлилась на плечо и скатилась вниз по дороге. Элион опустился более изящно. Его окружили трое солдат имперской стражи. Эльф взглянул на меня, напряжённо раздумывая, колеблясь. Четвёртый гвардеец поднял меня с земли за шиворот, приложив к животу острый клинок. Я уверена - Элион мог сбежать. Он бесстрастно, не обращая внимания на стражу, смотрел в моё лицо.
“Ладно, беги уже. Может, никакой ты не герой Кватча. Может, им и должна стать я немыслимым чудом. В конце концов, знания у меня…”.
- Даже не думай сбегать, желтокожий. Я бродяжке шею сверну, - было отвратительно ощущать, как стражник при этом сжимает меня за пояс и держит подбородок. Никогда ещё с такой силой я не желала человеку смерти, как в тот раз.
- В целом, наплевать, - безразлично произнёс Элион. - Я всё равно быстрее.
Никогда не сдаваться - это девиз существования.
Парализованный заклятием стражник выпустил меня из рук, однако, бежать я не могла, а Элион и не подозревал о масштабе моей раны. Посмотрев на мою ногу и встретившись со мной взглядом, он прошептал:
- Проклятье… И ты молчала?
Он был на полпути ко мне и наверняка подхватил бы меня опять, как мешок. Скоро это стало бы моим нормальным средством передвижения. Но потом что-то сильно ударило меня в лоб, и больше я ничего воспринимать не могла. Перед тем, как потерять сознание, я точно знаю, что видела стрелу. Но, если она попала мне в голову, почему ощущалась, как небольшой, крепкий камешек?
***
“Странный сон снился. Про Тамриэль эпохи Обливиона, где судьба свела меня с моим же собственным героем, который оказался преступником и негодяем. Нужно рассказать…”, - и я поняла в ту секунду две вещи. Во-первых, что имя своего парня я произношу как-то странно. Во-вторых, судя по ощущениям и запахам, я нахожусь на свалке гнилого картофеля.
Страшно болела нога, да и, вообще, тело. И чем больше я приходила в сознание, тем сильнее было неудобство. Обессиленный организм терзал голод. Я лежала на какой-то соломенной подстилке, пропахшей настолько отвратительно, что я немедленно перекатилась с неё на голый камень пола. Когда глаза привыкли ко тьме, я стала понимать, что нахожусь не во сне, а в новой для меня реальности.
В душном, вонючем помещении было тихо и, судя по всему, пусто.
- Проснулась красавица, - прогнусавил чей-то голос, и от этой интонации волоски на моих руках встали дыбом от мурашек. - Давненько девок здесь не видели.
Я машинально попятилась назад, но быстро уперлась в стену. Другой, незнакомый и мелодичный голос промурлыкал:
- Многоуважаемый господин Дретт, рекомендую заткнуться, потому что я не столь давно сумел уснуть, пока ты не завыл свои серенады.
- Тебя спросить забыл, - огрызнулся Вален Дретт.
“Спокойно. По сюжету мне… вроде как, придётся однажды его убить. И прямо сейчас я очень хорошо себе это представляю”.
Быстро привыкшие к темноте глаза различали прутья клетки, едва теплилась свеча в коридоре, озаряя его. Вместе с тем прямо напротив моего узилища располагались тюремные апартаменты Дретта.
“Ага, я знаю эту камеру”, - и подошла к стене справа. Где-то тут должна быть выдвижная колонна или камень. Но руки ничего не могли нащупать, кроме сырости и мха.
Судя по надрывному кашлю в конце коридора, туберкулёз был здесь ходовой болезнью. Мне хотелось осмотреть свою ногу - она сильнее беспокоила меня. Пальцы ощупали внушительную припухлость, при нажатии на которую стопа начинала до слёз болеть. Теперь я понимала, что дрожь в теле не нервная, а от температуры, и это был, конечно, плохой признак.
Громко лязгнул засов, и тюремные проходы огласил шум голосов. Среди них различалась и речь Элиона:
- Вы не понимаете, там засада…
- Ага, и тебе это сказала нелегалка без роду и племени, мы поняли, - пробасил кто-то в ответ. - Скорее всего, она же шпионка Мифического Рассвета.
- Ваше величество, вы же понимаете, верно? - продолжал голос Элиона.
- Юноша, я знаю, что по каким-то причинам боги выбрали вас для свершения одного нелёгкого дела, но мне так же известно, кто вы за личность, и веры вам нет. Я доверяю Клинкам. Проход был проверен двадцать минут назад.
“Ну, конечно. Альтмеру-некромагу не поверит даже прозорливый император. Если он видит его насквозь, ему известно, что Элион - далеко не ангел”.
- Почему в этой камере заключённый? - услышала я с сильно бьющимся сердцем знакомую до абсурда фразу.
- Ваше величество, вам нельзя туда, - сказала я тихо и твёрдо. - Вы император Уриэль Септим, ваши сыновья мертвы, кроме одного, но и он погибнет, если вы не послушаете меня.
- Стойте… - камера открылась, и ко мне вошёл невысокий, но с величественной осанкой седовласый старик. У него были мягкие, почти женственные черты лица, однако поразительная ясность во взгляде.
- Она смеет угрожать вашему величеству! Прикажите немедленно казнить грубиянку, - судя по широким плечам, маленьким, карим глазам и смуглой коже, это был хорошо знакомый мне Клинок.
- Баурус, - спокойно улыбнулась я. - Знал бы ты, как часто я пыталась спасти тебя на задании, когда нужно было достать третий том комментариев Мифического Рассвета. Однажды ты будешь учить драться этого альтмера в благодарность за то, что он сделает для Мартина.
- Помолчи, дитя, - мягко прервал меня император. - Я не вижу в тебе искры божьей благодати, дарующей прозрение, но ты говоришь верные вещи. Кожа твоя светла, как у нордов, рост высок, но глаза и уши - эльфийские. Кто ты?
- Всего лишь прорицательница, ваше величество.
- Это неправда, - прервал меня Уриэль, пронизывая ясным и несколько насмешливым взглядом, перед которым ломались и самые крепкие лжецы.
Я замолчала и почувствовала, что краснею от досады.
- Уже слишком поздно, - пробормотала я, сжимая кулаки. - По времени они близко, путь отступления закрыт. Можно попытаться укрыться в тайной комнате для допросов.
- Ваше величество, только завзятый шпион мог знать такое…
Уриэль властно поднял руку, не оборачиваясь, и произнёс:
- Я послушаю твоего наставления, но ты и этот нечестивый юноша пойдёте со мной.
- Я не даю гарантии, просто возможность появления там агентов Мифического Рассвета меньше, - произнесла я торопливо.
- Поздновато для пояснений, - проворчал Элион. - Надеюсь, среди вашей хваленой стражи есть маги, потому что они нам понадобятся.
- Молчи, жёлтая кожа, тебе не давали слова, - пыжился Баурус, и Элион, словно дразня, холодно улыбнулся ему.
Наступать на пятку было больно, и я огляделась в поисках хоть какой-то палки. При выходе из коридора я вопросительно посмотрела на мрачного Бауруса и взяла в руку метлу.
- Стой, ты что творишь? - мне в грудь направили меч, и я выронила свой импровизированный костыль.
- Позор, господин Клинок. Вы решили, что бродяжка отлупит императора метлой до смерти? - процедил Элион и отчего-то сердито зыркнул на меня.
- Это чтобы идти, - я медленно подняла метлу и заковыляла вслед за императором. Баурус с отвращением и недоумением посмотрел на мою стопу, опустил клинок и, не прокомментировав, пошёл вперёд.
- Какого даэдра ты не сказала мне ещё в походе о своей ране? - со злостью прошипел в ухо Элион.
- Отвяжись, пока я тебя до смерти метлой не отшлёпала, - устало отмахнулась я.
“Мы бежали, торопились, и мне было немного не до своей ноги”, - но вслух ничего не сказала.
Элион держался императора, не взирая на недовольные взгляды командира Клинков и Бауруса. Первой оказалась ещё молодая женщина с тихим голосом. Она смотрела лишь на Уриэля и слушалась его указаний.
Я знала, что путь к тайному кабинету допроса долог и придётся много подниматься по лестнице. Наконец, мы добрались, и нам никто не встретился. За комнатой располагался кабинет карателя и палача - тупик. На единственный стул усадили Уриэля, вокруг него плотным рядом стояли Клинки. Командир давала указания насчёт стражи. Велела Элиону оставаться с императором, а сама вместе с Баурусом и ещё двумя вышла разведать обходные пути через канализацию.
- Прошу вас, будьте особенно осторожны, - сказала я вслед женщине.
- Это я и без прорицателей знаю.
“Ну, не совсем”, - я вспомнила крошечную игровую фигурку капитана Клинков, в падении уронившей меч.
Я не выдержала, да и стесняться было некого. Села прямо на пол, опираясь на метлу. Элион подошёл и стал осматривать ногу.
- Заражение. Пока что его возможно остановить, но действовать нужно быстро, а у меня отобрали мои вещи. Придётся использовать магию, но будет больно и не рассчитывай на чудо.
Он был всерьез обеспокоен, и я знала, какова причина. Он намерен сделать меня своим инструментом. Теперь ему совсем не хотелось моей смерти. Уже от одних его прикосновений к ноге она страшно заныла, и я запрокинула назад голову, зажмурилась. Мне показалось, что ее свело судорогой. Элион бормотал: