Мне предстояло сидеть с ним за одной партой.
Я со стуком положила учебник перед собой, села от него как можно дальше, потому что этот тип едва заметно скривился, будто от отвращения.
Никогда еще урок не длился так долго. Мне было дико страшно. Левая рука Эдварда была сжата в кулак. Каждая мышца его тела казалась мне напряженной, будто он сейчас прикончит меня, но сдерживается. Я рискнула поднять на его лицо взгляд, и пожалела об этом, потому что окоченела от страха.
Когда ступор прошел, я сурово нахмурилась, одними губами спросив:
— В чём дело?
Он нахмурился, словно давая понять, что я мешаю ему слушать урок. Тоже мне прилежный ученик.
Было чувство, что одно моё присутствие причиняет ему кучу неприятностей, и он делает мне большое одолжение, не убивая меня. Я смотрела на сжатую в кулак руку, и… нечто странное приходило мне в голову. Мне показалось, что прямо сейчас ему чертовски паршиво.
Я решительно не понимала, что происходит. Кроме того, что прямо сейчас Эдвард вполне серьёзно способен убить меня.
Я бы многое ему высказала и пообещала себе, что выскажу на перемене. Но едва прозвенел звонок, Эдвард пулей вылетел из класса, чуть ли не хлопнув дверью.
«Так, это ни в какие ворота», — подумала я. Но бросаться вдогонку не стала. Будь это кто угодно другой, я бы и на уроке шепотом отношения выяснила бы. Причина крылась в том, что… скажи я ему еще хоть слово, он бы и правда прикончил меня. Я знаю это. Без шуток. Я изучала мимику убийц, я просматривала видеозаписи и читала об этом. Клянусь, если бы я заговорила с ним лицом к лицу, стоя на перемене, Эдвард Каллен разорвал бы меня на части.
Глядя ему вслед, как замороженная, я чувствовала, как меня подташнивает от страха.
«Итак, вывод первый — теперь я знаю, что он, скорее всего, способен убить. Осталось в этом убедиться, изучить этот вопрос. У него неустойчивая нервная система и проблемы с контролем гнева. Вывод второй — он меня возненавидел с первого взгляда. Потому что я дочь шефа полиции? Это было бы логично. Но только…»
Язык не поворачивался произнести это — слишком глупо.
“Но только…”
…что именно причиняет ему такую пытку? Я же здесь не при чём!
— Изабелла Свон?
Я перестала рассеянно собирать свои учебники дрожащими руками и обернулась. Он был самым симпатичным парнем в классе. Высокий, светловолосый, он смотрел на меня веселыми голубыми глазами.
— Эй, ты чего такая бледная? Может, тебя к медсестре отвести? — тут же встревожился он.
Говорю же, добрые тут ребята…
Я отмахнулась:
— Нет, спасибо, всё нормально, перенервничала. И зови меня Белла, ладно?
— Как скажешь. Я Майк. Держу пари, тебя уже достали предложениями довести до кабинета.
Я рассмеялась, чувствуя, как в груди понемногу оттаивает ледяной ком:
— Немного. У меня сейчас физкультура.
— Тебе не повезло, Белла, — совершенно серьезно сообщил он. — У меня тоже физкультура.
— И ты покажешь мне, где спортзал?
— Обязательно, — кивнул он уже с улыбкой. — Пошли.
Судя по его уверенной непринужденности, девушки Майка любят, и он привык не испытывать трудностей со знакомством. Из всех парней он был самым милым и адекватным.
Это оказалось моим самым приятным знакомством в школе за день. Он много говорил, но не делал дурацких комплиментов и интересовался мной, скорее, как новой одноклассницей, чем как девушкой. Мы сошлись на том, что он тоже приехал из Аризоны десять лет назад, много говорили о Финиксе, оба скучали по солнцу.
— А парень, с которым я сидела всегда такой неадекватный? — спросила я.
Он усмехнулся:
— Я как раз хотел тебя спросить, чем ты успела ему насолить. Обычно на уроках он просто спит. Или гадко препирается с учителями. Мы его игнорируем, — он пожал плечами.
— Он показался мне ненормальным, — призналась я.
— Он ненормальный, — согласился парень позади меня. — Если бы тебя посадили рядом со мной, я бы так бездарно время не терял.
— Знакомься, — вздохнул Майк, закатив глаза, — этот негодяй — местный разбиватель сердец и Казанова. Трепещи и остерегайся.
— Уже трепещу, — кивнула я, оборачиваясь на симпатичного, темнокожего парня, который шутливо ткнул в плечо Майка.
— Нашу новенькую достали, — сообщил тот. — Поэтому, будь так добр поберечь свои дифирамбы для другой особы.
— Ладно. Моё сердце разбито, но дух не сломлен, — с шутливой гордостью сообщил он и убежал вперед нас.
— Как его зовут? — спросила я.
— Вот так всегда. Его зовут Тайлер.
В сочетании с тёмным оттенком кожи у него были светло-голубые глаза и красивый овал лица.
— Я просто спросила. У него… очень интересная внешность.
— Да, все на это покупаются. Моё дело — предупредить, — сказал он мне насмешливо-покровительственно.
“Ну и зря. Может, он и симпатичный, но внешностью меня не возьмёшь”.
Ещё некоторое время я смотрела высокому парню вслед. Он остановился среди коридора, обнял какую-то девушку, поправил на плече рюкзак. Красивая, совсем невысокая девушка поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его губы. Я ощутила укол досады и разочарования — слишком слабый, чтобы намекать на что-то серьёзное, но это немного испортило мне настроение.
В Финиксе старшеклассникам разрешалось ходить на занятия физкультуры по желанию, что было очень разумно. Здесь сохранился старый жесткий порядок, согласно которому мне придется заниматься вместе со всеми. Причем, оценка по предмету шла в аттестат. Какая-то глупая неудовлетворительная оценка за неумение подтягиваться могла испортить мне всё…
Как только я узнала, что мне придется со следующего занятия ходить на физкультуру, я здорово расстроилась. Сидя на трибуне, я наблюдала за тем, как бегают остальные.
В прежней школе я занималась сама и с тренером. Дела у меня шли очень медленно, но всё же как-то шли. А сейчас я рискую в разы ухудшить себе самооценку.
Никто из одноклассников не мог тогда понять, почему я сижу, дрожа от злобы и досады. Никому вслух я не могла бы признаться, что именно заставляет меня испытывать желание рыдать от ярости. Я воспитывалась в скучной семье. Я живу в скучном и жестоком мире. Я хочу того, чего не хотел никто в моей семье. Я хочу того, чего, скорее всего, не получу, потому что я не соответствую всем параметрам…
Ко всему прочему Тайлер не выходил у меня из головы. Он здорово играл в баскетбол. Глядя с трибуны на движения его гибкого, сильного и ловкого тела и на то, как он, будто играючи, выполняет сложные трюки с мячом, я почувствовала, что почти начинаю его ненавидеть. Я завидовала ему. Что бы только я ни отдала за такую уверенность в себе и умение владеть своим телом.
После звонка я уныло побрела в здание администрации, чтобы отнести формуляр с подписями учителей. Едва оказавшись на пороге, я оторопело замерла, почувствовав прилив адреналина в крови.
Эдвард о чём-то негромко спорил с девушкой, которая сегодня утром меня встречала. Ему хотелось перенести урок биологии на любой другой день. Видимо потому, что я с ним сижу на этом уроке.
Маленькая девочка открыла дверь, протиснулась мимо меня, и меня обдало холодным сквозняком. Почти немедленно Эдвард обернулся на меня с неприкрытой яростью. Он словно хотел выплюнуть: «А, это опять ты».
— Это невозможно. Места в расписании просто нет, — попыталась убедить Эдварда девушка.
— Вы уверены? — сдавленно спросил он. Похоже на рычание чудовища, который пытается просить о помощи.
— Абсолютно уверена, уж извините.
— Восхитительно, — сумрачно прошипел он, развернулся на пяточках и быстро прошел мимо меня. Дверь сильно хлопнула, и я вздрогнула.
«Мне не показалось. Я хорошо поняла его взгляд. Он действительно хочет убить меня».
Едва чувствуя пол под ногами, я побрела к стойке.
— Ну, как тебе новая школа? — улыбнулась мне девушка.
— Очень понравилась… — стуча зубами от страха, пролепетала я. Надо было видеть при этом удивленное лицо администратора.
Я вышла из корпуса, когда все уже разъехались. Лишь несколько машин, включая мой пикап, стояли во дворе.
Поджав губы, я быстро пошла в спортивный зал… Но когда дошла, ноги стали чугунными, я замерла.
«Не могу».
Сглотнув, я медленно повернулась обратно.
«Я хорошо знаю, что ничего не изменится, даже если я приложу все усилия. Это меня только вымотает».
В машине я всё-таки разревелась.
Комментарий к Диалоги со сфинксом. Часть первая - Сфинкс видит тебя
Из плейлиста Эдварда:
Oceans Divide - Beg For Mercy
========== Диалоги со сфинксом. Часть вторая - беги, пока не поздно ==========
— Пап?
Чарли обернулся, снимая куртку. Он приехал поздно, но не выглядел уставшим. Когда он вопросительно на меня взглянул, я поняла, что мне сложно начать разговор о фото на каминной полке. Кроме того, наверное, это будет неправильно. Он выбрал одиночество, он живёт с ним и привык к нему. Эти фото — это законсервированное прошлое — больно ранит меня, когда я представляю себе, что именно в обществе этих застывших кадров отец тратит минуты холостяцкого одиночества.
— Я… просто хотела сказать, что рада быть с тобой тут.
Вяленько получилось.
— Ага, — помедлив, кивнул он, и удивление никуда из его взгляда не делось.
— Будешь ужинать? — спросила я, бросив терзать себя попытками начать трудный разговор.
“Не стоит ковырять раны. Он к ним привык. Ему нормально”, — сказала себе я.
— В принципе, каждый вечер я ужинаю в кафе, — ответил он. — Сразу спать лягу.
Он прошел мимо меня.
“Так он с этим борется. Просто не оставляет себе свободного времени. Если остановиться, тогда они догоняют тебя — призраки и воспоминания”.
Он тоже боялся говорить со мной о чём бы то ни было. На полпути он обернулся и спросил, перегнувшись через лестницу:
— Как твой первый день в школе?
Наверняка колебался перед тем, как спросить.
— Нормально, — ответила я. — Пап, скажи, в Форксе в последнее время всё спокойно? Никаких убийств там…
Он замер, сощурился, переспросил:
— Чего?
— У тебя не было никаких серьезных дел за последние два года? — спросила я осторожно.
— Беллз, обсуждать работу с семьей запрещено. Прости.
— Это значит, что что-то всё-таки случалось?
— Ничего такого выдающегося, — ответил он. — В Форксе всегда было спокойно и безопасно. Пока я шериф полиции, так оно и останется.
Он был искренен, но я чувствовала, что что-то не так. Может, ничего и не происходило, но я знала своего отца — мой вопрос беспокоил его. Значит, у него есть повод нервничать.
О Калленах я спрошу его в другой раз, пожалуй, иначе он обязательно что-нибудь заподозрит.
На другой день дождь перестал терзать Форкс. На другой день я почти всюду была с Майком и Джессикой. Порой к нам присоединялся Эрик. Жизнь в новой социальной группе налаживалась.
Я опасалась задавать вопросы о Калленах. Джессика вполне могла подумать, что я питаю романтический интерес к Эдварду. Хотела бы я посмотреть на ту, в которой этот тип может вызвать интерес…
На другой день я плохо себя чувствовала, потому что не могла уснуть и до полуночи сидела в сети. Пресса о Калленах ничего не знала, в социальных сетях никого из них не было. Так же новости молчали и о чрезвычайных происшествиях. В Форксе не случалось мало-мальски интересных или трагических событий.
«Но я не могла себе ничего накрутить, — подумала я, вспоминая сжатый в кулак руку и полный отчаянного безумия взгляд чёрных глаз. — Я точно знаю, что Эдвард Каллен хотел бы убить меня. Это чутьё и умение читать жесты тела, мимику… Я не могла ошибиться».
В этот день случилась катастрофа — я играла в волейбол на уроке физкультуры. Вернее, я всем мешала играть. Вкратце — заработала два синяка и близость к нервному срыву. Как-то так вышло, что меня постоянно страховал Тайлер. Точнее, он страховал других от меня. Я была благодарна ему и ненавидела его за эту опеку. Зачем он это делает? И всё равно один раз мяч заехал мне в голову.
К счастью, Эдвард Каллен не был в школе. Я этому не удивилась. Ситуация напоминала мне ту, где маньяк нашел себе идеальную жертву и сдерживается, чтобы не убить ее, а потом на время исчезает, чтобы подготовить план по ее убийству. Если бы я кому-то сказала об этом, меня бы подняли на смех.
В столовой присутствовали все Каллены, кроме Эдварда. Никто из них больше не обращал на меня ни малейшего внимания. Они всё так же сидели, молча, за столом. Всё так же были неподвижными и пугающими. Они снова почти не притронулись к еде.
— Слушай, ты весь день какая-то мрачная, — сказал мне Майк. — У тебя проблемы?
— Нет, всё нормально, — ответила я по инерции.
— Брось, можешь сказать. Вдруг я помочь могу. Если тебя кто-то начал задирать, скажи мне, ладно?
— Ладно, — ответила я со вздохом. — А скажи, ты в курсе, что происходит в городе?
— Я не сплетник, ты не к тому обратилась, — покачал головой Майк.
— Я не об этом. В городе не происходило в последнее время ничего странного?
— М-да, — он почесал затылок, — наверное, так со всеми новенькими бывает…
— Что именно? — нахмурилась я.
— Один из Калленов как-то давно задал мне тот же вопрос.
— Кто именно?
— Не помню, — он пожал плечами. — Форкс — скучный город, Белла, здесь ничего не происходит. А те слухи, что идут из резервации, полная чушь.
— Какие слухи? — насторожилась я.
— О пропаже людей, — ответил Майк. — Но только никто не пропадал ни у кого. В школе бы об этом знали, народу много, понимаешь? Это чепуха, Белла. А с чего ты вдруг задала этот вопрос?
«Пропадают люди?» — у меня стало шуметь в ушах.
— Спасибо, — сказала я, попытавшись улыбнуться. — Мне просто скучно, Майк. Ничего особенного.
После занятий, сидя в машине, я постаралась успокоиться и собрать мысли в кучу. Всё, что у меня есть — и правда чепуха. Я абстрагировалась от эмоций и сказала себе: «Нужны факты. Кто пропал, когда, кто является подозреваемым. Потом нужно убедиться в том, что хоть кто-то из Калленов опасен. В конце концов, это только моя интуиция и ничего кроме. А пока что, Белла, возьми себя в руки и думай, где искать информацию».
Я снова вспомнила взгляд Эдварда. О, мне уже приходилось видеть такой. В кадрах оперативной съёмки с террористами. Взгляд из-под бровей, поджатые губы, напряжённый кулак, во всём его существе обещание сломать меня пополам. Сжечь заживо.
Я сдула со лба прядь длинных волос и посмотрела за окно. Над школой далеко впереди на холмах высился густой лес. Всё такой же темный и молчаливый, он казался бесконечным. И каждый, кто входит туда, пропадает навсегда.
Еще до того, как я уехала, с автостоянки плавно выскользнула на дорогу шикарная машина. Вольво принадлежал Калленам. Красота, деньги и, возможно, безнаказанность? Пугающее сочетание.
Попытавшись абстрагироваться, я заехала домой, взяла деньги на продукты и решила сходить в магазин, чтобы приготовить ужин. Шериф полиции города Форкс Чарли Свон был способен приготовить только яичницу.
По дороге в магазин я думала, что именно понадобилось богатой, влиятельной семье в захолустном городке. Они живут, не привлекая внимания. Их отец работает в городской клинике, хотя квалификация может позволить ему строить карьеру в лучших учреждениях страны. Жена не знаменита никакими выходками, и известно только, что она молода и красива.
Когда мой пикап отъезжал от стоянки, кажется, один из Калленов покосился в его сторону.
«Чего смотришь? Динозавра на колесах не видел?»
***
«Миролюбивые представители народа тутси, граждане центральноафриканской страны Руанды, однажды обнаружили, что оружием массового поражения могут быть простые мотыги. Систематическое уничтожение тутси их соседями, хуту, началось весной 1994 г. В течение нескольких месяцев геноцид охватил всю страну. Батальоны смерти, вооруженные мотыгами и дубинками, усыпанными гвоздями, убивали тысячи невинных мужчин, женщин и детей. В отчете Организации Объединенных Наций сказано, что за три месяца было убито от 800 000 до 1 млн руандийцев. Эта резня стала самой жестокой за всю историю Африки. Было уничтожено три четверти населения тутси…»(1)