— Ну, знаешь, почему бы не выручить старого знакомого? — я подошла на пару метров ближе, чтобы видеть собеседника.
Бомж, похоже, завязал с криминалом. Раньше он был бандитом из бригады на Дикой территории, теперь же стал самым обычным сталкером.
— Так за что они тебя взяли? — полюбопытствовала я.
— Недавно мне пришлось работать с одним человеком… Столкнулись с группой «безликих», или как там они себя называют. Нескольких положили, но тут оказалось, что патронов нам не хватит. Пришлось отступать и разделиться. Я из долины выбраться не смог: везде эти уроды! Но знаю, куда ушёл мой напарник. Вот он им и нужен был. Я б его выдал, но видел, как он с предателями расправляется, маньяк чёртов…
— Попробуй уйти через канализацию. А мне пора. Потом рассчитаешься.
Включив КПК и убедившись, что в некрологах не указано, кто именно убил этих двоих «безликих», я быстро направилась в обратном направлении, избегая своих следов: никогда нельзя возвращаться той же тропой, по которой только что прошёл.
Свою группу я догнала недалеко от КПП на краю Тёмной долины и Свалки. Первым делом спросила у Ефрейтора:
— В моё отсутствие всё было нормально?
— Как обычно, — пожал плечами тот.
— Ты не пострадала? — Штиль подошёл ко мне.
— Нет. А что, о «безликих» не беспокоишься? — я изобразила удивление.
— Это не те люди, с которыми я через столькое прошёл… — тихо, но с горечью и, кажется, даже болью вздохнул Штиль. — Тех мы собственноручно убивали.
— Извини, не надо было об этом напоминать… — я виновато отвела взгляд.
— Ничего. Всё равно придётся забыть, выбора нет. К сожалению, ушедших навсегда уже не вернуть. Но можно не отнимать лишние жизни.
— Я всего лишь спасла знакомого сталкера! Хотя, наверное, ты прав. Две жизни не стоят одной… Но что сделано, то сделано.
Спокойно уйти из Тёмной долины не удалось: на блокпосту нас встретили далеко не радушно. И не с недоверием, как в прошлый раз, а с открытой агрессией. Мы оказались под прицелами нескольких автоматов.
— Мы знаем, что это вы убили двоих наших ребят, — с ходу прорычал командир блокпоста, заметив нас.
— С чего вы взяли? В некрологах не указано, кто именно это сделал, — попыталась доказать я, но всё было бесполезно.
— Бросайте оружие. Вам придётся пойти с нами на базу, Лондон решит, что с вами делать.
— У вас нет доказательств! — возмущённо воскликнула Сольпуга.
— А никто больше против нашего клана не пойдёт, проблемы одиночкам не нужны, представителей других группировок здесь нет. Только вы.
— И что, убьёте нас из-за своих предположений? Хотите войны? — вмешался Ефрейтор.
Штиль молчал, осуждающе косясь на меня. Уже не в первый раз мои необдуманные действия привели всю группу к нежелательным последствиям.
— Кэп, этот мерк прав… — негромко, но отчётливо сказал командиру второй «безликий». — Если сейчас избавимся от этих, другие уничтожат нас!
— Трусость непростительна.
— Лучше струсить, чем сдохнуть ни за что!
— Выполняй приказ! — разозлился командир.
— А то что? — дерзко поинтересовался боец, за что тут же получил кулаком в челюсть. Жёстко, но действенно.
Я успела заметить, как в сторону «Безликих» полетело что-то небольшое и тёмное, а потом раздался крик Гепарда:
— Ложись!
Сталкеры уже бросились врассыпную, а мы дружно упали в снег, накрыв головы руками. Понятно: Гепард воспользовался тем, что его в центре строя не видно, да ещё эти двое «безликих» отвлеклись. Вот только теперь КПК у всех нас были включены, так что в некрологе будет написано, что этих людей убили наёмники и одиночка.
Граната взорвалась. Пришли некрологи на двоих погибших: «Груша, “Безликие”, Тёмная долина, убит вольным сталкером», «Очкарик, “Безликие”, Тёмная долина, убит вольным сталкером».
Пока «безликие» не успели опомниться, мы поднялись из снега — кто на колено, кто просто пригнулся, — и открыли огонь. Первыми попали под обстрел те, что всё ещё держались на ногах, за ними — способные стрелять. Единственным выжившим остался контуженный небоеспособный сталкер.
Собрав с трупов патроны, мы двинулись дальше. Ефрейтор хотел было добить лежащего в снегу оглушённого «безликого», однако Штиль остановил его:
— Оставь. Может, ему повезёт.
Я развернулась, чтобы возразить, но передумала. Какая разница, есть ли свидетель, если в остальных некрологах уже написано, что всё это — дело рук наёмников? У этого паренька ещё вся жизнь впереди.
Многим из нас чуждо милосердие. Когда часто убиваешь, что-то переклинивает и о жалости да сострадании как-то забываешь. Можно сказать, что любой, кому привычно убийство — психически нездоров. А тем более, в Зоне. Даже если человек не ведёт себя, как отпетый психопат, слова «сталкер» и «наёмник» говорят сами за себя.
Но всё же иногда бывают моменты, когда приходится решать: отнять или сохранить жизнь. И тогда важно принять верное решение, учитывая, что об этом человеке не знаешь ровным счётом ничего и вообще впервые его видишь. Порой почему-то становится не плевать на чужую судьбу, хотя обычно всё сводится к беспокойству только о себе, своих ближайших товарищах и, возможно, старых знакомых.
Как бы там ни было, наёмник — тоже человек. Хоть и ожесточённый, но способный испытывать эмоции. Прогнившая душа, каменное сердце… Говорить можно долго, но это всего лишь пустые метафоры. Каждый способен чувствовать — и зверь, и тёмный сталкер, и, тем более, человек.
Я никогда не любила убивать, но считала это просто необходимостью. Не отказалась идти с Оцелотом, когда могла. Хотя неизвестно, как всё повернулось бы в противном случае. Может, меня всё равно занесло бы в Синдикат, а может, я пошла бы по иному пути. Тогда вся моя жизнь приняла бы совсем другой оборот. Впрочем, жалеть уже поздно, поэтому придётся просто продолжать жить жизнью наёмницы. Кто знает, может, когда-нибудь я решусь и уйду из Синдиката — или на Большую Землю, или как некоторые другие, решившие изменить свою судьбу и просто дезертировавшие… Потому что просто так этот клан не покинуть.
========== Глава 5. Подстава ==========
Бандиты на Свалке часто работали с Синдикатом, но некоторые бригады постоянного нейтралитета не признавали. Одна из таких бригад и встретила нас на выходе из Тёмной долины. Эти бандиты были не из тех, кто боится наёмников.
— Та-а-ак, кто тут у нас?.. — вперёд вышел, похоже, пахан. — А, мерки. Очень рад встрече! С вас всегда есть, что взять, не то, что новички… А ну-ка, пукалки свои сложили, и быренько, быренько давайте!
Нас держали под прицелами остальные бандиты. Но несмотря на это, я не позволяла никому бросать оружие.
Ехидная рожа пахана показалась мне знакомой. Где же виделись?.. Ах, да, точно! Снова этот урод, однажды получивший по морде в «Радиации» и встретившийся нам в Тёмной долине во время похода за «Изумрудом». Поднялся, создал свою бригаду, осмелел…
— Разойдёмся по-хорошему? — заранее зная ответ, для порядка предложила я.
— Не в этот раз. Поступим так: вы сбрасываете всё ценное, что у вас есть, а я даю вам шанс выжить, пройдя через поле аномалий. Ты же сталкерша, да, Ржавая? Вот и посмотрим, так ли на самом деле. А если нет… Не завидую тем, кто выживет, — бандит омерзительно ухмыльнулся.
«Вызов принят. Ты сам напросился. И своих дружков подставил».
— Знаешь, всё могло бы повернуться иначе, но… Встретишься со своими братками на том свете, — эта фраза стала командой.
Вскинув винтовки, мы открыли неприцельный огонь по бандитам. Те ответить не успели. Несколько человек оказались ранены, остальные убиты. «Трёхсотых» пришлось добивать. Лучше так, чем оставить их на растерзание тварям, пусть это и отморозки.
Подходя к блокпосту, я не заметила ни одного «долговца». Обычно они стояли возле баррикад, но не теперь. Как выяснилось минутой позже, оба дежуривших квада — восемь человек! — были мертвы. Судя по пулевым отверстиям, убили их люди, но самих убийц и след простыл. Кто же мог рассправиться с таким количеством хорошо обыченных солдат без потерь?
Впрочем, потери со стороны нападавших тоже нашлись. По асфальту к «Воронке» тянулся кровавый след — кто-то тащил труп в аномалию…
Рация одного из «долговцев» захрипела помехами, после чего раздался голос:
— Капитан Захаров, приём! Говорит лейтенант Иванов! — короткая пауза. — Товарищ капитан, доложите обстановку! Ответьте!
Я взяла рацию. Не стоило бы этого делать, но…
— Все мертвы. Никаких следов нападавших.
— Кто говорит? — насторожился лейтенант.
— Это не имеет значения.
Положив рацию на ящик под навесом, мы двинулись в сторону Бара. Меня не повидал вопрос: кому и зачем понадобилось убивать «долговцев» на заставе? Оружие и патроны не взяли, медикаменты и припасы тоже. Тогда в чём смысл?..
Убедившись, что наёмники ушли дальше по дороге, сталкер вышел из кустов и, взяв с ящика рацию, связался с «Долгом».
— Я нахожусь на вашей заставе. Здесь одни трупы. Видел наёмников, идут в Бар, — он рассчитывал, что этих «синих» повяжут «долговцы». С Синдикатом у него старые счёты, так что лишний раз испортить жизнь меркам не помешает.
Он был уверен, что именно они убили «долговцев» на заставе. Так что пусть хоть эти поплатятся за свои грехи.
***
«Долговцев» на КПП было больше обычного. Я замедлила шаг, решая, свернуть ли с дороги. Интуиция просто кричала, что тут что-то не то. Однако нас уже заметили — сизые комбезы выделялись на фоне снега.
— Эй, мерки, есть дело! Подойдите сюда, — вполне миролюбиво окликнул стоящий возле мешков с песком боец.
А надо ли подходить? Шестое чувство подсказывало, что лучше поскорее убраться восвояси, но ведь через Бар пройти будет быстрее. Вот только что могло понадобиться от нас рядовым «долговцам»? О работе с Синдикатом обычно договаривается генерал, а большинству простых бойцов это не по карману.
Кроме того, меня насторожило то, как стояли «долговцы» — полукругом. Чтобы замкнуть круг, когда потребуется? Похоже на то.
— Долго ещё ждать? Или дальше тормозить будете? — подал голос всё тот же солдат.
— Осторожнее, — оглянувшись, сказала я товарищам.
Приведя оружие в боевую готовность, мы медленно, ожидая любой подлянки, подошли к «долговцам». Интуиция никогда меня не обманывала.
Нужно было идти другой дорогой.
Стоило нам приблизиться, как круг замкнулся. Как я и предполагала. Чёрт… Так глупо попались! Да ещё и весь отряд, навязанный мне Дербником, подставила.
— Во-первых, оружие на землю и руки поднять. Дёрнулся — пуля. Во-вторых, даже не пытайтесь сбежать: в ДОТе пулемётчик, вас держит снайпер.
— Это из-за тех убитых «должничков», — у командира, который, в отличие от остальных, был без маски, заиграли желваки, — на заставе? — с подчёркнутой наглостью поинтересовалась Сольпуга.
— Значит, вы подтверждаете, что это ваших рук дело?
— Никто ничего не подтверждал, — отрезала я. — Когда мы пришли, они были уже мертвы. Не знаю, кто их убил.
— Не знаешь? А я знаю. Вы. Можешь не отмазываться, не поможет. Руки за спину.
Приказ пришлось выполнить. Нам связали руки, обыскали и повели к Арене — обычно именно там в клетках держат пленников.
Уважение к «долговцам» рухнуло. Вот так просто, без доказательств, они сделали крайними нас! Зря сообщила им по рации о проблеме на заставе…
— Вы отдаёте себе отчёт о своих действиях? Убьёте нас — начнётся война. Синдикат ничего не прощает, — констатировал факт Штиль. Интересно, как ему удаётся оставаться каменно спокойным в любой ситуации?
— Эй, вы чё, офонарели?! Они не убивали ваших, а я просто сталкер, мне это нафиг не нужно! — зло прорычал Гепард.
— Вот так всегда… Сначала вместе охотились, а теперь… — вздохнул Ефрейтор, взглянув на командира. Наверное, старый знакомый.
— Молчать! На нервы действуете… — буркнул ведущий.
— Дайте нам ножи, и от вас останется только гора трупов! Уроды! Ненавижу! Что б вас всех, всю вашу чёртову группировку, Зона сожрала! Ублюдки! — чуть ли не кричала Сольпуга. Поняв, что проклятья и оскорбления не действуют, она принялась крыть их матом. Чего она добивалась?
У ведущего её «долговца» кончилось терпение. Он врезал ей так, что девушка упала на расчищенный от снега асфальт. Хорошо, что головой не ударилась. Но всё равно больно и унизительно.
— Эй, полегче! Мог бы просто не обращать внимания. Пусть выпендривается, сколько хочет, ей это всё равно не поможет, — сделал замечание командир. Видимо, принципы.
Сольпуга поднялась на ноги и зашагала дальше. Теперь уже молча. На её скуле наливался синяк.
Нас заперли в свободной клетке, так и не развязав руки. В другом конце помещения сидел связанный «монолитовец», остальные клетки пустовали.
— Ты зачем это сделала? — как только «долговцы» ушли, спросила я у Сольпуги.
— Ну, надо же как-то выбираться… — она вытащила из-под ремня острый камень и принялась пилить им верёвку на руках.
— Умно, умно… — прокомментировал Гепард.
Спустя некоторое время Сольпуга скинула на пол верёвку, развязала мне руки и мы вместе освободили остальных. Всё-таки не зря она устроила весь этот цирк с «долговцами». Вот только совсем другой вопрос: как теперь выбраться из камеры и из Бара? А ведь ещё надо своё оружие забрать, иначе Дербник с нас шкуры спустит. Если, конечно, мы до базы дойдём без огнестрела.
Время растянулось, как резина. Делать было абсолютно нечего. Ефрейтор лежал на жёсткой скамье, лишь отдалённо похожей на койку, отвернувшись к стене. Не знаю, спал ли он. Сольпуга сначала просто сидела, обхватив колени руками, потом начала бродить по камере, выцарапывая что-то на стенах всё тем же камнем. Закончив материть и оскорблять «Долг» всеми возможными словами, девушка крупнее остальных надписей дописала: «Свободу всем даром!» Ну да, больше «Свободы» сохатые ненавидят только Зону.
Штиль как сидел, так и остался сидеть. Только иногда позу немного менял, когда конечности затекали в одном положении. Я прислушивалась к бормотанию «монолитовца» в другой камере.
— Слава… Слава Монолиту… Смерть неверным… Монолит? Я не слышу тебя, Монолит… Где же ты, Монолит?.. Не оставляй детей своих…
— Эй, парень! — не рассчитывая на ответ, окликнула я. Однако «монолитовец» поднял голову. Глаза у него были полностью белые… Жуткое зрелище.
— Чего тебе, неверная? — спросил фанатик. Нет, это прозвучало совсем не грубо. В его голосе звучала только безысходность.
— Расскажешь, как сюда попал?
«Монолитовец» задумался, соглашаться или нет. Помолчав, кивнул и заговорил:
— Монолит больше не ведёт нас… Одни ещё верят и ждут, другие уже нет… Я и мои братья патрулировали территорию, когда на нас напали неверные… Я один выжил, но был оглушён. Потом меня ударил по голове один из неверных, я потерял сознание. Очнулся уже здесь, связанный.
— Ты сказал, что Монолит больше не ведёт вас?
— Он оставил нас! Я… Я не верю в это! Этого не может быть… Мы так долго служили ему, а теперь я больше не слышу его голос. Братья и сёстры тоже не слышат. Некоторые уходят к неверным, но мы остаёмся верны Монолиту. Хотя… Знаешь, вас всё равно скоро убьют, как и меня. Думаю, тебе можно сказать. Я сомневаюсь. Почему Монолит оставил нас? Он не мог бросить нас… Значит ли это, что Монолита на самом деле нет? Вдруг это просто иллюзия? Тогда я всё это время верил в иллюзию… Это… Так страшно и… Больно? Я верил в ложь, которую нам кто-то навязал… Но это может быть испытание Монолита. Я не знаю.
— Больной он… Нет же никакого Монолита… — тихо пробормотал Гепард, но «монолитовец» услышал. Задумался на время.
— Больной? — спустя минут тридцать хохотнул он. — Нет, я не больной… Нездоровы вы, неверные. Вы живёте во лжи и не видите правды! Монолит открывает нам глаза, мы видим то, чего не можете видеть вы!
Совсем крыша поехала у бедолаги. Оно и понятно — столько времени под пси-излучением провёл, что даже теперь верит в Монолит. Хотя… А может, действительно есть кристалл, исполняющий желания? Иначе как объяснить существование Чёрного Сталкера, Юры Семецкого и остальных призраков тех, кто дошёл до Монолита и загадал желание?