Кто-то бросил гранату на улицу. Видимо, неудачно, потому что после взрыва только сильнее разболелась голова, да ещё все звуки пропали, сменившись звоном. Даром, что взрыв произошёл за стеной. Контузило.
Пытаясь подняться с пола, я видела, как через окна ещё три собаки попали в дом. Астат уже стрелял. Сольпуга остервенело била подобравшуюся к ней собаку ножом. Ефрейтор и Штиль стояли спиной к спине. Гепард вжался в угол и оттуда стрелял.
Сдерживать позиции было невозможно. Пора уходить.
Двинув прикладом нападающей собаке и добавив тяжёлым ботинком, я, наконец, сумела подняться. К счастью, контузило не сильно, как казалось сначала.
— Отступаем! — крикнула я. Меня услышали.
Меркайр помог Сольпуге встать и закинул её руку себе на плечо, другой держа пистолет и отстреливаясь. Астат сдвинул засов на двери.
— Куда?! — у Гепарда сдали нервы. — Там эти твари! Выхода нет!
Хлёсткая пощёчина привела его в чувство.
— Я сказала: валим!
Повторять снова не пришлось. Все высыпали на улицу и, отстреливаясь, рванули к заводу «Росток». А если точнее — на Дикую территорию.
Из леса зазвучал вой, проникающий в сознание сотнями игл. Перед глазами всё поплыло, смазалось. Ноги стали ватными. Вся группа остановилась, но не для стрельбы, а просто прислушиваясь к этому вою. Я попыталась навести винтовку на стремительно приближающихся псевдособак, но руки отказывались повиноваться.
Вдруг по телу пробежала волна холода, возвращая в реальность онемевшее сознание. Астат, на которого вой чернобыльца не оказал никакого влияния, спас нас от неминуемой гибели, перебив парализующее воздействие воя галлюцинацией. Мы заняли круговую оборону.
Псевдособаки уже не обращали внимания ни на вгрызающиеся в их плоть пули, ни на смерть сородичей. Их заставлял идти в атаку обезумевший от ярости чернобыльский пёс. И пусть мутантов было уже не так много, как вначале, но нам долго не продержаться. Скоро они сомнут напором.
— Надо найти чернобыльца! — крикнул кто-то.
— Вижу! — почти сразу отозвалась Сольпуга, не отрываясь от прицела.
Тихий выстрел её снайперки потонул в рычании и лае мутантов и стрёкоте винтовок Меркайра и Астата. Псевдособаки не отступили, но натиск поубавился. Лишившись ментального контроля, они ещё не успели сориентироваться, однако эти твари почти всегда дерутся до конца.
Патроны наисходе.
Астат снова перестал стрелять. Вместо этого он выровнял дыхание и сосредоточился на псевдособаках. Мутанты как-то неуверенно замерли, повернув головы к нему, а затем, заскулив, бросились прочь. Если бы не тёмный сталкер, мы бы все здесь полегли.
Но согласиться идти вместе — ни за что.
До «Ростка» оставалось совсем немного. Надо только вернуться в сторожку за брошенными в спешке вещами, а потом — на базу: пополнить запасы провизии и боезапас, отдохнуть пару часов, сменить снаряжение… Времени, конечно, не так уж много, но это действительно важно.
— Вот и всё. Дальше я с вами не пойду. Я же… предатель. Так что мне пора! — Астат в шутку козырнул на прощание и двинулся прочь.
Несмотря на усталость и желание, наконец, оказаться в безопасном месте, пришлось вернуться. Псевдособак поблизости не было: наверное, Астат далеко их отогнал. Рюкзаки и спальники лежали на прежних местах, но были перепачканы кровью мутантов. Придётся чистить, когда до Х12 доберёмся.
— Куда дальше? — когда сборы были окончены, спросил Гепард.
— На нашу базу, — лаконично пояснила я.
Путь до «Ростка» дался нелегко. По снегу, в метель, идти было тяжело. Но нам повезло выйти прямо к блокпосту наёмников, находящемуся недалеко от одного из входов в Х12.
— Свои! — не высовываясь из-за угла, чтоб в темноте не подстрелили ненароком, сообщила я. — С нами фримен и сталкер.
— Понял. Можете выходить, — откликнулись с блокпоста.
Метель мешала нормальному обзору, но по мере приближения стало понятно, что нас держит под прицелом пулемётчик.
— А теперь — стоять, — ехидно скомандовал командир блокпоста. — Пароль?
Но как раз-таки пароля никто из нас не знал. И с каких это пор часовые ещё и пароль спрашивают? Раньше по КПК смотрели принадлежность к группировке. Похоже, в наше отсутствие Дербник изменил устоявшийся порядок.
— Я их знаю, — протянул кто-то.
— Проходите. Но в следующий раз…
Стоило нам спуститься в лабораторию, как меня вызвал Дербник. Ничего хорошего ждать не приходится, но и проигнорировать начальство — нельзя.
Разводящий был в ярости. Таким я его ещё не видела. Казалось, ещё мгновение — и разразится буря.
— «Долговцы» на заставе убиты. Ваша работа? — прорычал Дербник сквозь зубы.
— Нет, — честно ответила я, зная, что он всё равно не поверит.
— Нет? Нет?! — это была последняя капля. Разводящий вскочил со стула и заорал: — «Долг» снова против Синдиката! Мы опять на грани войны! Какого… ты творишь?!
— Я тебе уже сказала: эти «долговцы» были мертвы, когда мы пришли! Не знаю, с чего «Долг» решил обвинить нас! — я говорила на повышенных тонах, но на крик не переходила, несмотря на клокотавшую внутри злость.
— Кроме вас в этом районе других групп не было!
— И что дальше? Выпрешь из клана? Давай!
— Нет. Из-за вас может начаться война. Это считается за измену и карается смертью, — он связался с кем-то по рации и приказал: — Группу Ржавой брать живыми. Запереть.
— Сталкера и фримена тоже? — отозвался голос из рации.
— Сталкера — да. Фримена выпроводить с Дикой территории.
Моё оружие осталось у охранника, дежурившего возле кабинета Дербника. Так что сопротивляться бесполезно. Можно только сдаться или глупо погибнуть.
— Я не хочу этого делать, но вы сами виноваты, — бросил разводящий уже спокойнее.
Горькая обида сдавила горло. Неужели мне пришлось бежать в Зону, пройти через столькое, неоднократно переступить через себя — зря? Получается, всё это было сделано, просто чтобы меня расстреляли свои же?
От товарищей по оружию они такого не ожидали, потому и дать отпор не успели. Штиля и Ефрейтора скрутили раньше, чем они поняли, что происходит. Когда запястья стянуты ремнями, предпринимать что-либо поздно. Меркайра просто выволокли на улицу и заставили уйти.
Гепард попытался сбежать, однако в дверях его уже ждали. Сольпугу взяли последней — когда она вернулась в казармы. Она кричала, вырывалась, лягалась, но наёмник, державший её, оказался намного сильнее. У них просто не было выхода.
***
Нас заперли в пустом помещении с одной лишь тусклой лампочкой по центру. Из лаборатории не выбраться: слишком много наёмников. Это безвыходная ситуация.
В тяжёлом молчании чувство безысходности ещё сильнее давило на нервы. Все знали, что ждёт впереди. Теперь это не изменить. Но в переломный момент, когда шли на «Росток», можно было повернуть на Янтарь. Жаль, что человек не может видеть будущее и знать свою судьбу наперёд, чтобы попробовать хоть что-то поменять.
— Что они с нами сделают? — решил уточнить Гепард. — Понятно, что убьют, но хочется знать точно.
— Расстреляют, — бесцветным тоном сообщил Штиль.
— Скорее всего, утром, когда на поверхности станет безопаснее, — добавила Сольпуга.
Да, вот так это всё и закончится. Лучше бы это сделала Зона. Не важно, как — аномалии, мутанты или ещё что-то. Главное, чтоб как можно быстрее.
До рокового момента оставалось всё меньше времени.
Комментарий к Глава 6. Предатели по ошибке
Иллюстрации: https://fanart.info/art/art-view/69760, https://fanart.info/art/art-view/69759.
========== Глава 7. Воспоминания ==========
Настоящую обречённость чувствуешь, отсчитывая часы до смерти в холодной комнатушке, когда возможности выбраться нет. Если даже наёмники сидят тихонько и ничего не предпринимают, то Гепарду, простому парню, пусть и обладающему некоторыми полезными навыками, нечего даже пытаться выбраться.
Вот будь здесь Пашка — он бы что-нибудь придумал. Однажды этот человек уже помог Гепарду выкарабкаться из передряги, правда, так и не сказал, откуда он столько умеет. Что бы он делал без друга? Наверное, гнил бы сейчас, закопанный где-нибудь в лесу.
Этим вечером Пашка, живущий в другом городе, опоздал на последний автобус и остался ночевать у Виталика. А тот и не был против. Мать уехала на дачу, потому как что-то ей там забрать понадобилось, так что квартира оказалась свободна.
Парни сидели на кухне, попивая пиво, за которым пришлось идти Пашке: Виталику восемнадцати ещё не было. Из телевизора доносилось приглушённое бормотание.
— Ты как опоздать-то умудрился? — поинтересовался Виталик.
— У меня после института ещё футбол. Вот там и задержался. Потом на остановку выхожу — а мой автобус только отъехал. Последний рейс.
— С каких это пор ты на футбол ходишь? — удивился Виталик. Раньше Пашке данный вид спорта был неинтересен.
— Да так, недавно заинтересовало… — замялся Пашка.
— Ну, и как успехи?
— М-м-м… Не очень пока… — он тщательно подбирал слова, словно что-то недоговаривал. Ладно, не хочет говорить — это его право.
Ещё минут двадцать друзья обсуждали последние новости, после чего Виталик принёс Пашке тёплое одеяло и подушку из родительский спальни.
— Не против, если я тут диван займу? — просто для галочки спросил тот, зная, что возражений не последует.
— Да, конечно. Я спать пойду. Вот, если надо, — хозяин положил на стол пульт от телевизора и удалился в свою комнату.
Засыпая, он слышал приглушённое бормотание, иногда сменяющееся резкими звуками и криками: это Пашка смотрел фильм ужасов. Стены в старых домах «картонные», но Виталик привык к звукам телевизора по вечерам, ведь его мать часто засиживалась допоздна.
Мысли, в полудрёме ставшие тягучими, словно смола, лезли неприятные. Почему-то вспомнилась депрессия матери после ухода отца, да и смутный образ самого киллера тоже всплыл из памяти. Впрочем, вскоре насмену плохим воспоминаниям пришли более приятные. Виталик вспомнил, как в детстве Альберт показывал ему, как обращаться с метательными ножами, хоть и не позволял пока полноценно учиться этому искусству. Став старше, во время очередной уборки Виталик нашёл среди прочего барахла чёрную обитую кожей коробочку, в которой обнаружил несколько ножей и записку: «Если ты нашёл это без моей помощи, значит, что-то произошло. Ты должен знать правду. Я киллер, и потому вы с матерью можете оказаться в опасности. Пока ещё есть время, научись пользоваться ножами, но используй их только в крайнем случае».
Эта записка до сих пор хранилась в ящике стола как напоминание о прошлом. Об отце, какой бы сволочью он ни был. Виталик порой незаметно для матери брал ножи, оставленные ему Альбертом, и выходил в лес, чтобы потренироваться в метании без лишних глаз. Однако все его боевые навыки ограничивались только этим метанием и рукопашным боем…
С такими мыслями он и провалился в сон.
Но разбудил его совсем не будильник.
— Просыпайся же ты… Ёпрст… Витёк! Подъём! — очень тихо шептал Пашка, тормоша не желающего возвращаться в реальность из мира сновидений друга.
— Чё те надо? — Виталик всё же смог продрать глаза.
В ответ Пашка приложил палец к губам и указал на дверь, мотнув головой, мол, «тихо, не шуми и не вздумай выходить». Затем провёл рукой по горлу, намекая то ли на убийц, то ли на оружие. Снова вспомнилась записка Альберта.
Виталик похолодел. Неужели за ним пришли?! Хорошо, что мать на даче!.. Хотя… Кто знает, что сейчас с ней?!
Из оцепенения его вывел друг, снова потормошив за плечо. В коридоре скрипнула доска: кто-то приближался. Скорее всего, киллер. А что, если он не один?
Вытащив из-под кровати коробочку и ещё один нож из-под подушки, Виталик взял себе несколько штук, а остальное передал Пашке. Они бесшумно проскользнули к двери, встали с двух сторон от неё.
Дверь очень тихо и медленно открылась, и в комнату осторожно шагнул человек в чёрной форме неизвестной организации, вооружённый каким-то автоматом с глушителем. Виталик замер, не решаясь ударить первым. Всё же, одно дело — бить морду обнаглевшему сверстнику, и совсем другое — убить человека.
Однако, надо отдать должное, Пашка без промедления вогнал нож под закрытый только маской подбородок убийцы за секунду до того, как тот успел бы крикнуть своим. Более того, парень подхватил тело и, оттащив его от прохода, аккуратно уложил на пол.
— Умеешь обращаться с такой? — спросил Виталик, кивком указав на винтовку мертвеца.
Пашка кивнул и подобрал оружие. Со знанием дела проверил магазин, передёрнул затвор. Виталик был очень удивлён его навыкам владения оружием, но не время для вопросов.
Они вышли в коридор. В тот же миг из соседней спальни выскочил ещё один боец, мастерски выбил винтовку из рук Пашки и несколькими точными ударами, лишь два из которых парень успел парировать, уложил на пол. Он мог бы добить первого противника и переключиться на второго, казалось бы, безоружного, но тот чуть расслабил хватку на засунутом в рукав ноже, заставляя его выскользнуть, и метнул в голову киллера.
Ещё двое вышли с разных сторон, но к этому времени Пашка подхватил обронённую винтовку и полоснул очередью. Одного, судя по вскрику, задел. Другой успел укрыться в кухне.
Виталик мог бы тоже подобрать автомат, но на то, чтобы разобраться с ним, потребуется время, которого нет. Он скользнул вдоль стены и, резко выглянув, метнул нож в раненого киллера.
Пашка тем временем резко заскочил в кухню. Послышались приглушённые выстрелы. Два тела упали на пол.
— Попрощайся с жизнью, козёл! — сказал чей-то незнакомый голос.
Виталик заглянул в кухню. Киллер готов был добить его раненого друга. В последний миг парень метнул в убийцу нож. Насмерть.
Ещё один труп лежал у стены.
Последний наёмник подкрался со спины, что стало ясно, когда Пашка, превозмогая боль, выстрелил за спину Виталика.
— Откуда ты умеешь убивать? — присев рядом с другом, спросил Виталик.
— Жизнь научила, — ухмыльнулся Пашка. — Но у меня к тебе встречный вопрос: как этому научился ты?
— Отец в этом был профессионалом…
— Так, ладно. Времени мало. Вытащи пулю, останови кровь и зашей рану.
Виталик, несмотря на сомнения, сходил в комнату за щипцами, медикаментами и коробочкой с хирургическими принадлежностями, оставленной ему Альбертом, как и ножи. Вытаскивать пулю было противно, но сделать это пришлось. Во время процедуры Пашка закусил тряпку, чтобы не орать вголос.
Обработав рану и остановив кровь, Виталик принялся зашивать рану хирургической нитью. Пашка выплюнул тряпку и просто сжал зубы.
Как только с медицинскими процедурами было покончено, парни под покровом ночи загрузили трупы в машину, отчего Виталика замутило, и поехали в лес — избавляться от следов. Всё же, теперь им тоже грозит срок, если кто-то узнает. В этой стране их никто не оправдает.
***
Сольпуга сидела у стены, прикрыв глаза, но всё же не дремала, как могло показаться. Невозможно спать, зная, что утром тебя расстреляют.
Она погрузилась в воспоминания о прошлом. О жизни на Большой Земле. Всё же, зря она пошла в Зону: ведь там, за Периметром, было лучше. Но теперь поздно возвращаться.
Снег, кружась вальсом, падал с небес, пеленой накрывал землю. На ветвях голых деревьев в парке перемигивались разными цветами гирлянды. На витринах магазинов появилась праздничная атрибутика.
Марина с нетерпением ждала Нового года. Мать, Дарья, на кухне готовила торжественный ужин, отчего по первому этажу дома распространялись аппетитные запахи. В гостиной стояла пышная украшенная ель.
Грядущий праздник девятилетняя Марина любила за неповторимую атмосферу уюта и волшебства. Ну и, конечно, за возможность вкусно покушать и получить подарки.
Её отец, Вадим, вернулся поздно. И вернулся не один.