Файра проснулась и накрыла своей лапой мою, молча прося не уходить.
- Прости, Фай, но что ещё остаётся? Ты же не хочешь остаться тут навеки, верно?
- Ты меня не понял, - парировала она, встала и нырнула под воду. На миг я испугался, что она начнёт тонуть, но вскоре её голова показалась над мерно покачивающейся тёмной гладью.
- Я умею плавать, просто не успела вдохнуть, прежде чем меня накрыло, - пояснила она. - Так что без меня ты никуда не уйдёшь.
Я тяжело вздохнул: «Ох уж эти женщины…» - и погрузился вслед за ней. Я всё ещё чувствовал себя не в своей тарелке, находясь в воде, но и тонуть я тоже не собирался.
- Стой, Фейд! – окликнул меня Петерсен. – Лови! Нам горелки на пару часов хватит, а со светом у вас меньше шансов потеряться.
Он бросил мне пару налобных фонариков на эластичных шнурах. Один из них я пристроил у себя на груди, другой передал Фай. Вдохнув поглубже, мы направились на глубину, освещая путь светильниками.
Первым делом мы проверили путь назад. Шлюз был пробит, и предыдущий коридор был затоплен, так что возвращаться было некуда. Поплавав у самого дна, мы наткнулись на слабо фосфоресцирующий указатель, недвусмысленно намекавший, что зал с капсулами находился на этаж выше, что принесло несказанное облегчение: был шанс, что туда вода не добралась.
С фырканьем я вновь глотнул воздуха и направил луч света на стену, где, согласно указателю, должен был быть проход в сторону «экспериментальной комнаты». Но Фай снова меня опередила:
- Нашла, Фейд! Посмотри сюда.
Я погрёб в её сторону. Фай плавала быстрее и увереннее, поэтому и нашла нужный коридор скорее меня.
Моя спутница сидела на сухом выступе, который был тем, что осталось от бетонного пола верхнего уровня. Я подтянулся к ней, и она кивнула в сторону пульта управления дверью, на которой красной краской была выведена надпись: «Только для авторизованного персонала» - мы были у цели. Клавиатура пульта слабо светилась, и я заинтересованно нажал на кнопку активации электронного замка. Она опасно померцала, и я с волнением слегка стукнул по пульту. Прибор снова ровно засиял, и провод со штекером в очередной раз впился в разъём у меня во лбу, проецируя меню на сетчатку.
Когда я потребовал разблокировки шлюза, система предупреждающе выдала:
ВНИМАНИЕ! Потенциально опасная зона. Доступ только для зарегистрированного персонала. Нахождение внутри неспециалистов крайне не рекомендуется. Продолжить?
«Дожили, в родимый дом не пускают…» - про себя усмехнулся я и уверенно подтвердил команду, однако сердце слегка трепетало – я по-прежнему надеялся застать внутри живых сородичей. Гермозатвор неохотно ослабил хватку, и шлюз медленно пополз вниз.
Пребывая в перевозбуждённом состоянии, я уже был готов ступить внутрь комнаты с капсулами, но вовремя вспомнил о напарниках, оставшихся сидеть на колонне.
- Фай, надо наших забрать. Поможешь?
Мы вернулись обратно к спутникам и в качестве «водного транспорта» перевезли их к обнаруженному «родильному залу». Пока я вёз Рагнара с нашими вещами, Фай уже успела сделать два «рейса» и переправить сначала Андрея со Спарком, а затем и Макса. Видимо, Эйра была с водой на «ты», в отличие от моего «отца», имя которого я, откровенно говоря, позабыл – слишком несодержательной была его биография.
Вшестером мы проникли в «точку отсчёта», как для себя я поименовал своё место рождения. Лампы на потолке иногда мигали – какая-то энергия ещё циркулировала по сети комплекса. Мы разделились и принялись проверять поочерёдно каждую из пары десятков капсул на предмет наличия живых или хотя бы мёртвых Возрождённых внутри.
- Первая, чисто!
- Вторая, пустая!
- Третья слева, разбита!
Дальше отчёт по состоянию капсул можно было не продолжать: состояние каждой из этих двух десятков можно было описать одним из этих двух вариантов… Словом, экспедиция грозила обернуться пустышкой. Разве что я научился плавать, да и это не особенно критично в условиях пустынного ландшафта.
- М-да… Негусто, - почесал затылок Петерсен. – Фейд, как думаешь, в компьютере сохранилась какая-нибудь мало-мальски ценная информация?
Я с удивлением обнаружил в дальнем конце зала мейнфрейм, похожий на агрегат в «Западе-7». Я не заметил его в свете фонарей. Подсветка его клавиатуры, к моему облегчению, функционировала, что давало шанс на то, что он вполне готов к работе.
- Спасибо, Рагнар. Как-то я его и упустил из виду… Конечно, сейчас взгляну.
Компьютер вполне резво запустился, выдал стандартное приветствие и перенаправил меня на базу данных проекта «Возрождение». С общими положениями я уже был знаком, поэтому, не откладывая, пошёл знакомиться с жизнеописаниями своих предшественников и так и не рождённых младших «братьев» и «сестёр». Файлы с данными о «старших» содержали приписки «Мёртв (Мертва)/Опыт провален», поэтому я не стал уделять им время. Первой активной, со статусом «Инкубационный период завершён, статус неизвестен 46 дн. 17 ч.», была запись обо мне.
«Имя: Объект сто тридцать три (по умолчанию). Физическая форма: средняя. Интеллект: выше среднего, присвоена резервная категория доступа 3+ с правами специалиста по автоматизации, причина – умения и навыки носителя матрицы. Модификации: мультифункциональный имплант, усиленный скелет, огненное дыхание…»
И далее по тексту – рост, вес, биография носителя матрицы, то бишь моего прародителя… Из двух оставшихся с точно таким же статусом, разве что Фай и доселе не известный мне айн проснулись на три и пять часов раньше меня соответственно. Файра, объект 144, обладала боевой телепатией, а «сто пятидесятый» оказался эдаким громилой с утолщённой шкурой, устойчивостью к радиации и «огненным дыханием», вдобавок усиленным. Каким именно способом усиленным, сказано не было. Из особых примет были огромные – номер 150 был в полтора раза крупнее меня – размеры тела, необычный лазурно-голубой цвет кожи и буйный характер – матрица сознания была скопирована в спешке с мозга умирающего бойца и поэтому деформировалась.
- Есть один на примете, - отключившись от сети, сообщил я отдыхающим товарищам. – Цвета чистого неба, в длину почти восемь метров. Где он, я не в курсе, но с его-то выносливостью выдержать месяц-другой вполне реально.
- Ну хоть что-то, - кивнул Петерсен и поднялся с пола, отряхнув брюки от залежавшейся пыли. – Если всё у всех в порядке, предлагаю выбираться отсюда. Может, караванщики в курсе, где же бродит этот «чистонебовец».
Я распахнул шлюз в смежную с «родильным залом» комнату. Она была круглой формы, с одной большой мерцающей «люстрой» из восьми мощных ламп под потолком. По центру стоял стол длиной в добрый десяток метров, а подле этого предмета мебели находилась консоль, управлявшая ничем иным, как аппаратом по копированию личности, частью которого являлся и данный терминал, и стол, и подвижный манипулятор со своеобразным «шлемом» с датчиками на конце. Шлем, видимо, крепился на голову «донора», а затем начинался сам процесс записи… который, судя по документам, выжигал сознание «родителя» … Поэтому-то на этот стол и попадали лишь умирающие или самоотверженные до героизма добровольцы.
Меня невольно передёрнуло, когда я представил, что творилось здесь во время «трансплантации». Крики умирающих, натянутые до звона нервы учёных… Только прикусив губу, я избавился от наваждения.
- Интересно, эта штука ещё работает? – Макс ощупывал шлем с датчиками и, прежде чем я предостерегающе вскрикнул, надел прибор на свою голову. Люстра засияла ровным светом, Спарк, доселе молчавший, что-то тревожно застрекотал на наречии айн’линов, а компьютер выдал голосовое сообщение:
Обнаружен пригодный для операции объект. Начать копирование?
- Макс, сейчас же сними это! – Рагнар, дёрнувшись от неожиданного пробуждения старого механизма, одним прыжком переместился к Машинисту, сорвал аппарат с его головы и от души саданул кулаком в челюсть. Младший сталкер хоть и остался с разбитой губой, но промолчал, поняв, во что едва не вляпался пару мгновений назад.
- Так эта штука… и с людьми работать может? – выдал Макс, оправившись от удара.
- Давайте я осмотрю трансмиттер, - я наконец подобрал земной эквивалент для названия этого устройства на нашем языке. – а вы поищите выход. Дайте мне буквально час.
Трансмиттер был оснащён своим терминалом с клавиатурой и дисплеем, который позволял наблюдать за состоянием процесса записи матрицы. Экран был покрыт трещинами и наспех склеен – видимо, какая-то операция пошла не по плану, и сопротивление донора плачевно сказалось на состоянии прибора. Как выяснилось, «чудо-машина» была частично исправна и реагировала на активацию считывателя сознания.
Строго говоря, Макс, всего лишь надев шлем, был в безопасности – для запуска процесса копирования матрицы сознания требовалось подтверждение его оператором, в роли которого я и находился, работая с терминалом. Лишь один вопрос оставался без ответа – куда копируется сознание, напрямую в эмбрион, ни одного из которых, к слову, я до сих пор не видел, или сохраняется на каком-то носителе, а уже затем записывается в мозг Возрождённого? В поисках ответа я вновь прошёлся по обеим комнатам лаборатории.
Ключ к тайне обнаружился, когда я сверху донизу оглядел одну из капсул «инкубатора». К голове каждого развивающегося айна на определённом этапе подключались провода, по которым мозгу передавались электрические импульсы, кодирующие матрицу личности. Провода эти вели в ещё одно пока не посещённое помещение.
Шлюз в новую комнату пришлось отжимать – из-за отсутствия обслуживания его движущиеся части пришли в негодность, но пробраться в помещение после толики физических усилий всё же удалось. Центральную часть комнаты занимал тот самый суперкомпьютер-агрегатор с записанными матрицами, но привлёк моё внимание не столько он, сколько… шкаф-холодильник с несколькими зародышами Возрождённых. Генератор всё ещё мерно гудел, и фреон циркулировал по системе охлаждения. У меня аж дух перехватило от нежданного открытия, и я сначала сдавленно, а затем в полный голос позвал:
- Фай! Рагнар! Макс! Если вы меня слышите, идите сюда, рейд не провален!
Послышались шаги в соседнем зале, и вскоре вся команда уже собралась у криогенератора.
- Айны исчезли. Да здравствуют айны! – нараспев продекламировал Петерсен, потирая подбородок. – Только одно «но» - где бы найти вменяемых доноров сознания? Не мерков же ловить и плодить отморозков…
- Если бы Братство снова согласилось помочь… - протянул Машинист, опершись спиной об один из «шкафов» агрегатора.
- А почему и нет? – ко мне пришла довольно тривиальная, но интересная идея. – Уверен, что среди «подданных» караванщиков есть немало тяжелобольных людей, которым мы можем дать второй шанс, вторую жизнь… При условии их согласия, конечно.
- А что, вполне себе… - одобрил мою мысль Рагнар. – Осталось договориться с Братством, те наберут добровольцев. Правда, придётся уже повременить с этим – экспедицию на юг, учитывая её масштабы, они отменять и переносить точно не будут, ведь уже вложено столько времени и средств…
- Ладно, генератор вроде исправен, так что эмбрионы не должны пропасть в течение какого-то срока. Андрей, - обратился я к энергетику. – можешь взглянуть на состояние холодильника? Какой временной запас у нас есть?
- С твоей помощью – конечно, я по-вашему читать ещё не выучился, - усмехнулся Шумов.- Если сравнивать с земными машинами, этот экземпляр звучит так, будто он только что с завода, так что оцениваю ресурс как достаточный. Ладно, что гадать – пойдём посмотрим, всё равно снаружи ночь, да и песчаная буря надвигается.
- Так вы выход нашли? – поинтересовался я, понимая, что раз мои спутники знают, какова погода, то успели побывать на поверхности.
- Да, есть запасной выход, прямо за операционным залом, видимо, чтобы раненых как можно быстрее спускать, - ответил мне Петерсен. - Ладно, пока вы возитесь, мы ужин приготовим, идёт?
Холодильник, как и предсказал Шумов, работал как часы: состав аналога фреона, разработанного айнами, был рассчитан на долгосрочную эксплуатацию, а конструкция механизмов – проста и надёжна, как автомат Петерсена, так что в ближайшую пару лет за состояние эмбрионов можно было не тревожиться. Поужинав консервами и проспав до рассвета, мы покинули «Восток-В2» по запасной спиральной «лестнице», такой же, как и в предыдущих посещённых нами комплексах, хоть и более узкой, вышли под лучи восходящей Сахары.
Люк, как и всё вокруг, был присыпан толстым слоем песка. Высотой наносы были чуть ниже колена людям, поэтому нам с Фай, словно ледоколам, если такое сравнение уместно в условиях пустыни, приходилось прокладывать дорогу в песках, двигаясь в авангарде.
Мы выбрались из-под земли где-то в полукилометре к северу от главного входа, к которому вернулись минут через пятнадцать после того, как покинули «Восток-В2». Можно было этого и не делать, однако по знакомым ориентирам было легче проложить курс на юг, к тому же нужно было забрать оставленный Шумовым вертолёт. Я снова переправил энергетика и его верного друга к винтокрылой машине; поначалу Андрей беспокоился за сохранность воздушного судна в условиях песчаной буре, но техника не подвела, и после очистки корпуса от песка вертолёт успешно поднялся в воздух. Согласовав маршрут в Клейтон, мы прежним строем направились на воссоединение с экспедиционным корпусом Братства Караванщиков.
Погода после бури установилась ясная, и без особой спешки мы прибыли в город к полудню. Клейтон своим общим видом и архитектурным стилем зданий чем-то походил на Кримсон: преобладали невысокие каменные или бетонные строения, потрёпанные временем. На некоторых отчётливо виднелись следы боевых столкновений – выбитые стёкла на окнах, разрушенные стены. Так сказывалась опасная близость к диким заражённым землям.
На главной площади города нас встретил уже знакомый мистер Скофилд:
- Добро пожаловать в Клейтон, уважаемые айны и сталкеры. Как вы видите, подготовка вошла в последнюю стадию, - он обвёл рукой площадь, на которой было припарковано несколько грузовиков – два с припасами, один медицинский, с регенерационными капсулами, тягач с прицепом-платформой, куда пилот Братства уже сажал вертолёт Шумова, а также три трака с домами-прицепами – два, по всей видимости, для людей, а один для меня и Файры. В качестве сопровождения руководство караванщиков выделило пару разведывательных машин, четыре трёхосных вездехода и одну командно-штабную машину. Тут и там сновали бойцы-караванщики в униформе.
- Спасибо, мистер Скофилд. Вижу, вы серьёзно упаковались. Остался последний пункт: подготовлены ли защитные скафандры для нас? – напомнил я про один из самых важных аспектов нашего соглашения.
- Кстати, да, нужно их примерить. Шепард! – окликнул военный медик одного из солдат. – Притащи-ка костюмы со склада!
Боец, отдав честь, скрылся в одном из зданий на площади, и вскоре вернулся в сопровождении ещё одного солдата, каждый нёс по увесистому контейнеру. Скофилд, дождавшись, когда ящики опустят на землю, отпустил солдат и открыл замки на контейнерах.
- В левом контейнере – скафандры для айнов, в правом для людей. Думаю, должны подойти.
Скинув со спины седло, разложив свой костюм серого цвета и расстегнув «молнию» на спине, я принялся втискиваться внутрь. Пришлось немного повозиться, эластичный полимер, будучи новым, растягивался плохо, но после пары минут энергичных телодвижений я всё же разобрался, как носить скафандр. Он оказался довольно лёгким и удобным, единственным недостатком было отсутствие возможности расправить крылья, но это меня не сильно смутило – всё равно я не собирался летать над незнакомой и потенциально опасной территорией. Шлема для костюма предусмотрено не было, вместо него голову прикрывал прозрачный визор. Его материал был твёрже, чем тот полимер, из которого была изготовлены остальные части скафандра, ради лучшей защиты глаз. Опустив взгляд вниз, я заметил отверстия двух трубок, которые шли к каким-то креплениям на спине. Скофилд пояснил их назначение: