- Видишь? Помню его, как будто он и жив и сейчас. Он очень похож на земных домашних животных, которых называют кошками, в честь которых и назвали его вид. Единственным отличием был этот третий глаз, с помощью которого Сфинкс умел прекрасно видеть в инфракрасном спектре – излучении от источников тепла, что делало его непревзойдённым охотником… А ещё он приятно урчал, когда я гладила его, - Лисса сжала правую руку в кулак, чтобы не растрогаться от нахлынувших воспоминаний. – Я любила его как брата, но… мой отец убил и его, считая, что от него много грязи и мало пользы… Фейд, теперь ты понимаешь, почему я так хочу помочь тебе. – Она подошла ко мне, и наши взгляды встретились. – Спаси меня, дракон. Я так устала от одиночества.
«Дракон? Она знает, какого я вида? Ладно, выясним позже…»
Девушка подала мне руку ладонью вверх, и я положил на неё свою переднюю лапу.
Она аккуратно провела пальцами по моей коже, а затем дотронулась и до морды. Её прикосновения были очень приятными, и я едва удержался от того, чтобы мои губы самопроизвольно не растянулись – девушка могла принять это за оскал и испугаться. Лисса добралась до порта на левой стороне моего лба и с интересом ощупала его.
- Это явно у тебя не с рождения… Ты робот?
Я мотнул головой: это слово ассоциировалось у неё с бездушной железной банкой, оборудованной компьютером, а я был живым… относительно.
- Киборг?
Так, уже ближе к истине – она представила себе живое существо с металлическими частями тела. Мои механизмы были скрыты под кожей, но я кивнул: третьим вариантом был полностью «натуральный» организм, но моё тело к таковым очевидно не относилось.
- Надеюсь, тебе не нужен какой-нибудь квантовый генератор?.. Шучу: вижу, что ты дракон простой и питаешься нормальной органической пищей. – Лисса наконец снова оживилась и улыбнулась. – Пошли, что ли, чаю попьём, за знакомство.
Заварив настой, Лисса поставила передо мной литровую дымящуюся кружку. Чай оказался довольно приятным на вкус терпким напитком янтарного цвета. Он подавался горячим и заваривался из сушёных листьев растения, которое Лисса выращивала на подоконнике.
- Тоже наследие моей мамы, - рассказывала девушка, закусывая очередным печеньем. – Она приучила меня каждый день чай пить – он неплохо расслабляет, а если пару трав добавить, то, наоборот, бодрит. Кстати, надо бы решить, как тебя отцу представить… как доказать твою полезность?
Я мотнул головой в сторону пикапа, мол, поставим двигатель обратно, и дело с концом.
- Нет, немного не то: надо объяснить ему, что у тебя есть разум, а то сочтёт дешёвым трюком, который я заставила тебя выучить за ночь, и решит, что ты просто хорошо поддаёшься дрессировке. А может… скомбинировать? Он зайдёт, мы поставим двигатель, а потом ты пару раз его запустишь из салона по моей команде. Отец, надеюсь, поймёт, что ты знаешь, что делаешь. Давай покажу, как заводить машину.
Запуск двигателя оказался одновременно и простым, и сложным: нужно было щёлкнуть переключателем в салоне, а затем дёрнуть рычаг на центральной консоли. Вроде простые действия, но я в дверь авто просто не пролезал… но с пятой попытки я всё же наловчился протискиваться внутрь, и Лисса одобрительно кивнула, показывая, что сценарий готов.
До утра осталось около пяти часов, и мы легли вздремнуть прямо посреди ангара: Лисса, не стесняясь, укрылась моим здоровым крылом, словно одеялом. Я не возражал: одному спать было бы холоднее.
Мы поднялись за час до рассвета. Лисса была слегка заспанной и не хотела покидать «насиженное» место рядом со мной, но нехотя встала и поплелась на склад. Позавтракав консервами – на сей раз рыбными, – мы снова попили чай с бодрящими (действительно бодрящими; в первый раз пробрало аж до дрожи) травами.
Лисса вновь прицепила двигатель к крюку, и в это же мгновение хлопнула дверь, и в ангар решительно вошёл Кристофер Коуэлл со внушительным оранжевым ящиком – набором инструментов для вскрытия. Увидев меня, он со злостью грохнул ящиком об пол и выхватил из-за спины ружьё.
- Так эта тварь жива… ничего, ничего, поправим. Элизабет, он же чертовски опасен, а ты его освобождаешь… Пристрелю гада, даже думать не буду, с тобой мы позже разберёмся.
Контур Коуэлла-старшего окрасился ярко-алым: система возвещала о прямой угрозе жизни. Я сжался, готовясь уходить от пули, но Лисса решилась на поразительный поступок.
- Отец, постой! – закричала она и бросилась наперерез траектории выстрела. – Он ра… А-а!
Коуэлл нажал на спуск, и пуля угодила Лиссе в правое плечо. Она рухнула на пол, истекая кровью. Охотник передёрнул цевьё и прохрипел:
- Свалился на мою голову, гад… Пристрелю!
Он начал высаживать в мою сторону пулю за пулей, а мой мозг максимально усилил реакцию и, словно в замедленной съёмке, я прыгнул к Кристоферу, выбил ружьё у него из рук, а затем бросился к висящей на стене аптечке – в сознании Коуэлла мелькнула мысль, что в коробке с красным крестом содержатся инструменты для спасения Лиссы.
Я сорвал аптечку со стены, бросился к Лиссе и оторвал крышку. Внутри обнаружился спирт, бинты и стерильный скальпель. Я приготовился бороться с непослушными лапами во имя жизни девушки, которая, к счастью, ещё дышала, но её отец отпихнул меня.
- Проваливай, урод.
Он начал орудовать скальпелем и по извлечении пули – кость не была задета, пострадали лишь мягкие ткани – промыл, продезинфицировал и забинтовал рану, предварительно обработав её регенерационным раствором. Я же отошёл к пикапу, чтобы не обращать на себя внимания. Как только процедура была окончена, отец отнёс Элизабет на её кровать в дальнем углу ангара и присел на стоящий рядом табурет. Я с опаской подошёл и устроился рядом: я слишком волновался о состоянии Лиссы, чтобы бояться Кристофера. Когда я подошёл, тот проворчал:
- Ладно, живи пока, мутант… Лисса встанет на ноги, тогда и поговорим.
Девушка оклемалась уже на третий день после ранения. С Кристофером у нас установилось молчаливое перемирие: он меня не трогал и снабжал пищей в виде неизменных консервов, за исключением второго дня «сотрудничества», когда он предложил мне жареную тушку какого-то парнокопытного, извлечённую из холодильника в подвале гаража. Мясо было довольно мягким, но мои челюсти, как выяснилось, были слабоваты, чтобы справляться с костями и жилами, и консервы пришлись мне больше по вкусу.
В обмен на питание и проживание я делал всё то же, что делали мы с Лиссой: помогал в обслуживании пикапа. Отец работал медленнее дочери, но был более обстоятельным и после любой мало-мальски загрязняющей помещение операции проводил тщательную уборку. Лисса, как я уже сказал, встала с постели на третьи сутки.
Сначала она поднималась ненадолго, лишь чтобы размяться и поесть, и спустя полчаса после подъёма ложилась вновь. Мы старались даже не встречаться взглядами: я чувствовал себя виновным в случившемся, а Лисса либо не определилась со своим отношением к ситуации, либо не хотела тревожить меня разговором.
За два дня мы с Кристофером привели автомобиль в полностью рабочее состояние, перебрав двигатель, и утром третьего дня он уехал, даже не дождавшись пробуждения дочери. Я, закрыв за охотником ворота, долго сидел у постели Лиссы, наблюдая за спящей: рана заживала как надо, но предосторожности лишними не были. Спустя час тишины я решил отойти, чтобы взглянуть на стеллажи с техническими приспособлениями прошлого, которые Лисса коллекционировала. Моё любопытство было вознаграждено: на третьей полке нашёлся интересный прибор – тонкая гарнитура для крепления на голову, снабжённая датчиком на креплении-липучке и небольшим динамиком. Я как-то видел, как Лисса разглядывала устройство, и в её сознании мелькнула чёткая мысль, что оно помогает немым общаться. Я аккуратно снял устройство с полки и закрепил на своей голове.
- И как оно работает? – громко произнёс чужой мужской голос со своеобразной механической интонацией. От неожиданности я вздрогнул, а Лисса резко села на кровати.
- Лисса? С тобой всё в порядке? – спросил я, сообразив, что синтезатор речи уже заработал.
- Фу-ух, Фейд, не делай так больше, идёт? – посмеиваясь, задала девушка риторический вопрос. – Я думала, рейдеры напали – среди них иногда попадаются немые типы, которые носят такие вот синтезаторы. Кстати, поздравляю, что заговорил.
- Это я тебя поздравляю с возвращением в строй. Как ты? Рана не беспокоит? – Компьютер аппарата коверкал ударения и интонации, но это было лучше, чем пытаться изъясняться жестами.
- Нет, что ты, биогель творит чудеса. Рукой, может, и не смогу ещё пару дней нормально шевелить, но в целом я в порядке. А где мой отец?
- Уехал ещё на рассвете. Пикап мы вчера отремонтировали, вот он и взялся снова за работу.
- Ну и отлично, есть время обсудить перспективы нашего сотрудничества. Поставь-ка чайку, Фейд.
Как заваривать чай, я успел подсмотреть у Кристофера, и спустя пять минут борьбы с непослушными лапами на подносе появились две чашки с настоем. Лисса уже встала; я хотел сам принести ей чай, но жажда действий оказалась сильнее посттравматической усталости, и девушка села за стол.
От того, что приходилось опираться на задние лапы, заболела спина, и я с облегчением опустился на все четыре, потягивая чай из своей «канистры». Лисса сделала пару глотков и спросила:
- Как вы с отцом-то ужились? Я каждые пару часов просыпалась, чтобы убедиться, что он тебя не убил.
- Логично, что не убил: он хотел быстрее починить машину и высокие физические нагрузки оставил мне. А вот что будет сейчас – не знаю: он обещал разобраться со мной после твоего выздоровления.
- Не разберётся, будь уверен: отец убивает лишь тех, кто, по его мнению, абсолютно бесполезен. Ты же в его глазах – «бесплатный подъёмник и игрушка для бешеной Лиссы», будем говорить прямо. Для меня же ты – ценный друг, который к тому же и заговорил, так что от меня ты теперь никуда не денешься, - Лисса снова ухмыльнулась. – Кстати, а как твоё крыло? Оно же было сломано.
В водовороте событий о своей травме я не вспоминал и только теперь запустил инструмент диагностики. При хорошем питании регенерация шла отменно, и показатели были почти в норме, система лишь рекомендовала избегать повышенных нагрузок, то есть полётов, в течение ещё пары дней. Я аккуратно расправил крыло и удовлетворённо отметил, что боль ушла.
- Ещё день-два – и могу учиться летать, - самодовольно заявил я. Лисса щёлкнула пальцами:
- Точно, вспомнила, что хотела с тобой сделать. Я сейчас.
Лисса сбегала на склад и притащила оттуда потёртое кожаное седло от мотоцикла со стальными вставками, которые уже местами покрылись ржавчиной.
- Вот, валяется тут с начала века. Давно хотела придумать ему применение… и, собственно, придумала, пока валялась в постели. Надо всего лишь подогнать его… Ох, прости… Я тебя обидела своими безумными идеями?
Девушка смутилась, увидев странное выражение на моей физиономии: признаюсь, было несколько странно слышать, что меня собираются вот так запросто, без лишних обсуждений, оседлать, словно бы я был ездовым животным, а не представителем разумной расы. Но я справился с приступом повышенного самолюбия и вспомнил, что Лиссе я во многом обязан, к тому же мне просто хотелось сделать девушке что-то приятное, и представился прекрасный случай убить разом двух зайцев: и восстановить лётные навыки, и порадовать Лиссу… Словом, я был согласен, но девушка успела разглядеть на моей морде лишь уязвлённую гордость.
- Я глупая маленькая девчонка, да? – произнесла Элизабет с по-детски виноватым видом. Я поспешил её успокоить:
- Нет-нет, всё в порядке. Я просто… никого никогда на себе не возил и подумал, что это может быть несколько безрассудно. Но ты меня дважды спасла, и за мной образовался должок, так что, пожалуй, попробуем.
Девушка едва не бросилась мне на шею, но седло в руках сдержало её прыть, поэтому она просто произнесла:
- Раз решено, давай пока я седло подгоню. Всё равно заняться нечем, да и руку разрабатывать надо. Присядь, я быстро.
Она оставила бывшую деталь мотоцикла на моей спине и вновь пошла на склад, откуда на сей раз принесла набор ножей, несколько кожаных полосок разной длины и клей. Оставив ношу на верстаке, Лисса прикинула, как подогнать седло под рельеф моей спины, а затем заставила меня лечь на спину и перехватила мою грудь ремнями, намечая точки крепления седла.
- Вот, теперь идеально – оценивающе сказала она, завершив работу и отметив точки обрезки и соединения ремней. – К вечеру доделаю, а завтра испытывать будем, договорились?
Она пробежалась пальцами по моему горлу, приятно дотронувшись до кожаных складок меж защитных чешуйчатых вставок, и я непроизвольно расслабился. Лисса нашла моё слабое место.
Остаток дня прошёл без приключений: Лисса работала над седлом, разминая правую руку, я же в основном наблюдал за процессом, если девушка не отсылала меня за едой, чаем или какими-то инструментами. Мы довольно активно переговаривались, чтобы я мог окончательно свыкнуться с синтезатором речи, который после упражнений выдавал значительно более естественные фразы. Лисса порывалась учить меня английскому, одному из древних земных языков – основной язык Федерации Пангея сформировался на основе русского, но английский остался одним из пяти дополнительных языков, к тому же многие песни, с которыми меня знакомила Лисса, были именно на английском языке – сказалось мощное влияние англоязычных стран на массовую культуру «докосмической» Земли.
К слову, к концу дня я мог называть себя меломаном: помимо электронной музыки, к которой относилась вышеупомянутая композиция Faded, Лисса любила рок – у неё даже сохранилась электрогитара, но девушка не брала её в руки лет пять, так как обучение без наставника вызывало массу трудностей. Эмоциональные, наполненные энергией песни понравились и мне, и Лисса пообещала спаять для меня компактный плеер.
Кристофер вернулся к закату. Седло Лисса, улучив момент, спрятала где-то на улице, опасаясь очередного витка конфликта с отцом, а синтезатор речи мы согласились оставить, чтобы у Коуэлла-старшего развеялись последние сомнения насчёт моей разумности.
- Добрый вечер, мистер Коуэлл, - поприветствовал его я, когда он выбрался из пикапа. – Надеюсь, у вас был удачный день.
Охотник пару секунд осмысливал происходящее, а потом саркастично произнёс:
- И тебе добрый, ящерица. Всё Лиссе мозги пудришь? Ладно, дело твоё: сегодня я сорвал большой куш, так что трогать тебя я пока не намерен… Но как денег у нас не будет – разберу на органы, будь уверен. А пока ты мне поможешь: надо запасной ветрогенератор поставить, этот на ладан дышит, если его не починить. Завтра вечером приступим. Привет, Лисса, - поприветствовал он вернувшуюся со двора дочь. – Уверен, что вы что-то затеяли: ты выглядишь больно довольной.
- Привет, па. Нет, что ты, просто песня хорошая, - действительно, со склада доносилась одна из композиций Nickelback, американского рок-коллектива XXIстолетия. – Мы пройдёмся с Фейдом по двору? Думаю, он, как и я, устал от этих железных стен.
По правде говоря, меня клонило в сон, но я не был прочь выйти и проветрить голову. Дневная жара спала, а воздух в ангаре был довольно душным, и я был всецело за небольшую прогулку.
- Ладно, идите уже, мне как раз стол нужен, - Коуэлл-старший вытащил из багажника длинный увесистый свёрток и положил его на длинный стол, где лежал до этого я, будучи в плену. Мы же с Лиссой выскользнули из ангара под лучи заходящей Сахары. Песок приятно шуршал под ногами, и я прилёг на живот у дороги, смотря вдаль.
- До Мохаве-Сити отсюда около десяти километров по прямой, - прокомментировала пейзаж Лисса. – По дороге – пятнадцать, но не надо штурмовать дюны… Правда, магистраль временами рейдеры оккупируют, но их быстро отстреливают городские. Вокруг есть ещё с десяток посёлков, но большинство заброшены из-за ветхости или продуваемости песчаными бурями. Когда мы жили в городе, одна очень сильная буря засыпала все дома по пятый этаж, и я тогда чуть не потерялась, когда отстала от родителей в суматохе.