- внешне и внутренне я аналогичен типичным представителям расы, я отличался только наличием органа для синтеза плазмы – восстановленного рудимента, функции которого айны утратили за ненадобностью по окончании гражданских войн три тысячелетия назад, - и встроенного в мозг компьютера;
- продолжительность жизни айн’кин – от двухсот до пятисот лет, в зависимости от состояния здоровья и наличия айн’лина;
- айн’кин, как и люди, двуполы;
- Старшие всеядны, но мясо им заменяли синтетические эквиваленты, айн’лин, Младшие - полные вегетарианцы;
- гребень на спине у айн’кин мужского пола был рудиментом, он служил нашим далёким предкам для демонстрации соперникам и выяснения отношений в стае;
- общество строилось на всеобщем равенстве и приверженности идеалам защиты окружающего мира;
- айн’лин – упомянутые выше симбиоты, выведенные Старшими для помощи в быту, укрепления здоровья и скрашивания одиночества, гуманоидного телосложения, с развитым интеллектом и эмпатией, похожие на пушистых двуногих лис;
- и многое другое, достойное энциклопедической статьи, но не упоминания здесь.
В перерывах между работой, особенно на закате дня, мы любили забраться на крышу ангара и пофилософствовать за чашкой ароматного чая, если не налетала песчаная буря. Я пересказывал статьи энциклопедии, а Элизабет делала наброски в своей книжке и иногда вставляла свои вопросы и комментарии. По большей части она рисовала… меня, а также представителей других жизненных форм, как реальных, так и мифических типа драконов других видов или, скажем, грифонов. Однажды ей в голову взбрела какая-то невидаль - здоровенный, смахивающий чем-то на кота, персонаж, с ног до головы покрытый перьями. Его лапы больше напоминали птичьи, а голову венчали рога, которые Лисса выкрасила в кислотно-голубой цвет. Я так и не понял, кто это: на мой вопрос о происхождении данного создания она пустилась рассказывать что-то невнятное мне про земное государство Япония, тонкости тамошнего языка и забавные созвучия его и русских слов… Словом, вопрос оставался открытым.
Иногда Лисса, вымотавшись, пряталась под моё крыло, включала что-нибудь неспешное из репертуара Coldplay и просто смотрела вдаль. Такие моменты я любил больше всего: обычно быстрый, беспокойный ход мыслей девушки упорядочивался, и я вместе с ней вслушивался в мелодию, настраиваясь на умиротворение и гармонию. Это здорово помогало отдохнуть, и новый день мы начинали, полные бодрости.
Однако нашему уединённому единству скоро пришёл конец. Спустя где-то месяц затишья Кристофер приехал из города в редком для него возбуждении. Он выбрался из пикапа в бронежилете, с энергетической винтовкой за плечом.
- Собирайся, ящерица, завтра идём твой долг закрывать. Снаряжение в кузове, примеряй.
- Но, мистер Коуэлл… Был же уговор, что спонтанно мы никуда не пойдём. Нужен план.
- А я его уже составил, так что замолкни и действуй. Выходим завтра на рассвете. Лисса, молчи, ты меня знаешь, - самодовольно кивнул он девушке, сжавшей кулаки в раздражении.
- А план можно хотя бы выслушать? – поинтересовался я, тоже едва сдерживая напряжение.
- Вот, почитаешь, - Коуэлл бросил на стол бумагу с какими-то пометками. – У меня ещё заказ сегодня, так что забирай железо, и я поеду. – Он демонстративно захлопнул за собой водительскую дверь и снова завёл машину. Я вытащил из кузова ящик массой килограммов под пятьдесят, и Кристофер вновь оставил нас вдвоём с Лиссой, укатив в пустыню.
- Псих, чёртов псих… - процедила Лисса. – Ладно, что он задумал?
Мы склонились над бумагами.
- Странно… Взорвать вход, уничтожить охранные системы, если они ещё функционируют, забрать всё интересное… Он что, решил тебя как вьючного осла использовать? – Лисса кипела от праведного гнева, да и мне затея не нравилась. Но нашему взору предстал последний лист плана.
- Нет, постой, Лисса. Тут отметка: «Проклятая дверь». Полагаю, это вход в какое-то важное помещение, может, хранилище припасов, в которое твой отец не попал в первый раз. Видишь, тут хитроумный замок нарисован? Может, его только айн способен открыть?
- Да… тут ты прав, я думаю. Но… честно, я всё равно ему не доверяю. Он тебя использует, а потом бросит или убьёт… - Лисса горько вздохнула. – Печально, что приходится так говорить о собственном отце, но… мне правда неспокойно на душе. Пойдём-ка наверх, я не могу здесь сидеть.
Лисса выглядела опустошённо, и, как только мы устроились на крыше, я обвил её своим телом, чтобы успокоить. Девушка с благодарностью провела ладонью по моей коже.
- Я… я правда боюсь, Фейд. Я успела привыкнуть к тебе за этот месяц. Мне с тобой в кои-то веки не одиноко, и я содрогаюсь при мысли, что ты уйдёшь, хоть и ненадолго. К тому же Сенора – опасное место, и я ещё больше боюсь, что что-то пойдёт не так. Прости, что нагнетаю атмосферу, но… мне и впрямь тяжело. Если что – спасибо тебе за всё, Фейд.
Она прижалась лицом к моей морде, прикрыла глаза и… её начали сотрясать беззвучные рыдания. Чтобы её утешить, я включил плеер, и тот заиграл мелодию, которая стала для Лиссы своего рода пророчеством:
“Can you save me now?
When the ground drops out, I get lost in the clouds,
Save me now! You were my gravity,
Now my world is shattering…”
Against the Current, “Gravity”
========== Частицы наследия ==========
На следующее утро Коуэлл бесцеремонно растолкал меня на рассвете, заставил нацепить на себя металлическую защиту, которая дико сковывала движения, и лезть в кузов пикапа. О том, чтобы я летел сам, и речи не шло: видимо, Кристофер боялся, что я всё же сбегу.
Попрощаться с Лиссой не вышло: она не проснулась, а времени было в обрез, поэтому пришлось выгадать момент, когда Коуэлл-старший был занят, чиркнуть на салфетке записку: «Не волнуйся, я вернусь» и сунуть её Лиссе под подушку.
Завтракать пришлось на ходу: Кристофер гнал машину на пределе, от чего банка с тушёнкой едва не улетела за борт, но спустя полчаса такой «скачки» мы достигли пункта назначения — холма с пробитым в нём ходом. За давно выломанными воротами начинался спуск под землю.
Остатки ворот были испещрены надписями на языке айнов, нёсшими в основном служебную информацию вроде даты постройки подземного комплекса и сведений о руководящих органах. О назначении лаборатории не было ни слова, кроме собственно названия «Биомедицинский центр №…» Цифры порядкового номера, и те были стёрты.
Мы спустились под землю. Широкая дорога, закручивавшаяся спиралью, уходила на глубину в три десятка метров. Света под землёй не было, и я активировал мощный прожектор на спине. Я мог настроить свои глаза на ночное видение, но приходилось вносить поправку на присутствие Коуэлла. Спуск закончился большим круглым залом, видимо, холлом.
Когда мы вступили в холл, замерцал тусклый свет: аварийные источники питания всё ещё как-то умудрялись функционировать. Проснулся компьютерный диспетчер — он поприветствовал нас на языке айнов.
Добро пожаловать в биомедицинский комплекс «Запад-7». Установка связи с базой данных идентификации… ошибка, последнее успешное соединение — 90 лет, 8 дней, 7 часов и 15 минут назад. Попытка соединения с администратором сети… неудача. Вам присвоена категория доступа по умолчанию — «гости». Счастливого пребывания.
Я перевёл услышанное для Коуэлла, и тот недовольно фыркнул:
— Да, в хранилище нас точно не пустят. Придётся по-старинке, открывать двери плазмой. Ладно, пошли.
Мы долго двигались по полутёмным коридорам. Я читал надписи на слабо фосфоресцирующих указателях. В основном в комплексе находились жилые комнаты, регенерационные камеры и приёмные врачей — комплекс представлял собой этакий подземный санаторий. В одном из залов обнаружился высохший бассейн, в который до катастрофы поступала вода из термальных источников. Повсюду валялись детали повреждённых роботов, как служебных, так и охранных, а в одной из комнат обнаружился скелет айн’кина с обрывками ткани — видимо, останками подобия медицинского халата.
Поживиться в комплексе было особенно нечем, разве что компактными носителями информации для считывания лазером, наподобие земных оптических дисков. Они довольно высоко ценились коллекционерами, и в целом рейд можно было считать успешным, однако Коуэлл с нетерпением рвался к не открытому им в первый раз хранилищу.
Час блужданий, и мы были на месте. Высокая, метров в пять по вертикали, обшитая листами полимеров дверь белого цвета с красными полосами была закрыта на цифровой замок.
— Ну что, твой ход, айн. Уверен, что ты разберёшься, как она работает, — подтолкнул меня Коуэлл, а сам отошёл в сторону и закурил, выдавая нервное напряжение — он доставал сигарету только в исключительных случаях.
Запах табака вызывал у меня откровенное отвращение, и я снова почувствовал нарастающий приступ гнева. Проскрежетав когтем по полу, чтобы снять напряжение, я начал исследовать замок.
С щелчком включилась камера, встроенная в дверь, и из отверстия рядом с замком появился манипулятор с переходником, который, прицелившись, соединился прямо с имплантированным в мою голову разъёмом.
Идентификация успешна: специалист по автоматизации, допуск уровня 3+. Даю доступ к управлению замком.
Так просто?.. Открылось небольшое меню, состоявшее из пунктов «Открыть», «Закрыть» и «Законсервировать». Я выбрал первый из них и отключился от устройства. Гермозапоры с шипением деактивировались, и дверь плавно отъехала в сторону. Охотник затоптал окурок, включил фонарь и одним рывком достиг входа.
— Стой, ящерица, я должен сделать это первым.
Он шагнул в полумрак, но задел что-то ногой, по инерции продвинулся вперёд ещё на пару метров… и мне пришлось срочно прыгать и хватать его, так как прямо перед ним разверзлась глубокая промоина, сделанная подземной рекой. Раскрыв крылья, я перемахнул через обрыв с Коуэллом в когтях и отпустил отца Лиссы уже на другой стороне.
— А Лисса права, ты на что-то годишься, мутант… — выдохнул Кристофер, отряхиваясь. — Жизнь продлевать ты умеешь, тут без вопросов. Но должок ещё за тобой — надо осмотреть хранилище, вдруг тут только всякий хлам.
На сей раз мы разделились: я включил ночное видение и пошёл в левую часть зала, под сводами которого мы оказались, охотник же взял на себя правую половину. Вскоре я нашёл выключатель аварийного освещения и щёлкнул им. Помещение осветило красноватое сияние, и мы поняли, что пришли сюда не зря.
Хранилище было заполнено различными медицинскими аппаратами — кардиографами, хирургическими роботами и даже регенерационными камерами — капсулами, в которых пациенты находились в состоянии сна, в то время как ему в кровь поступали медикаменты. Обычно они использовались для мягкого восстановления айнов после тяжёлых травм — курс терапии в регенерационной камере позволял не только лечить ушибы и переломы, но и даже отращивать новые конечности. В рабочем состоянии это оборудование могло спасти уйму жизней, не только айнов, но и человеческих, но Коуэлл удовлетворённо потирал руки не из-за этого. Он осознал ценность находки даже без моих объяснений.
— Вот и всё, можно до старости не работать, да и Лиссу в город пристрою… Теперь мы квиты, Фейд. Давай возвращаться. Через пару дней мои люди поднимут всё наружу, и тогда-то заживём. Только не забудь дверь закрыть.
Я вновь помог Кристоферу перебраться через провал, но уйти спокойно нам не дали. В дверном проёме показались вооружённые фигуры людей в матово-чёрных масках.
— Ни с места! Оружие на землю! — скомандовал начальник отряда неизвестных и для пущего эффекта угрожающе махнул винтовкой.
— Да пошёл ты, мародёр, — ругнулся Кристофер и вскинул свой карабин. В ответ «чёрные» кинули светошумовую гранату. Я инстинктивно закрыл глаза третьими веками, а уши затянул подвижными перепонками, но Коуэлл, оглушённый, рухнул на землю, и противники скрутили его. Я же получил дротик снотворного в шею. Мой организм боролся с препаратом довольно долго, и прежде чем заснуть, я увидел, что меня затолкали в кузов грузового автомобиля и захлопнули двери.
Пробуждение было не из приятных: очнулся я, выпав из грузовика, который выписывал жуткие кульбиты над дорогой. Инстинкты вновь помогли, и я сравнительно мягко приземлился на лапы, но затем рухнул на землю, всё ещё пребывая под действием снотворного. Я видел, как источавший дым грузовик, вернее, то, что от него осталось, завалился на борт в кювете, пылая, словно факел. Коуэлла я увидел секундой позже: покрытый засохшей кровью, он выбирался из длинного чёрного внедорожника, который стоял в десятке метров поодаль. Водитель был убит, а вокруг машины лежала ещё пара застреленных «чёрных». Коуэлла спустя пару мгновений перехватил бандит в лёгком бронежилете, вырубив его ударом приклада ружья и утащив в свой лёгкий вездеход с открытым верхом. Затем рейдер в сопровождении второго налётчика с парой пистолетов в руках подошёл ко мне. Ещё с десяток бандитов оживлённо переговаривались у других машин, стоявших поодаль. Я прикрыл веки, чтобы не выдавать того, что я жив, но театрал из меня был никудышный.
— Дышит, смотри-ка, — ткнул меня сапогом человек с ружьём. — То-то Нож рад будет, а то народу на арене почти не бывает.
— Да ну, стрёмный он какой-то, сожрёт ещё кого, — с опаской проговорил парень с пистолетами. — Давай добьём, а? А труп — на органы.
«Ну вот, и тут разобрать пытаются по запчастям … Люди — вечные дети, ей-богу» — отрешённо подумал я.
— А может, он и не хищник вообще — возразил первый рейдер. — Серые уже давно своих ящериц заимели, и ничего, живы. Вдруг с ним тоже прокатит.
— Ладно, кидай этот мешок с костями в пикап, и валим отсюда. С мерками шутки плохи.
Меня забросили в очередную машину, причём сделали это не шибко аккуратно: от контакта с железом, к тому же горячим, у меня едва не хрустнули рёбра.
Ну что ж, снова в дорогу…
Я пришёл в себя, когда за мной с лязгом захлопнулась широкая железная дверь с зарешёченным окошком на уровне моего роста. Стены же моей комнаты были наглухо забетонированы, лишь через отверстие под потолком проникал звёздный свет — снаружи была глубокая ночь. Я оказался в тюрьме или похожем на него месте. Доспех и синтезатор речи бандиты забрали.
«Вероятно, я в камере для бойцов арены», — сообразил я, припомнив диалог пленивших меня бандитов. Комната была явно больше одиночной камеры, так что пришлось внести поправку в своё предположение — меня поместили в, скажем так, загон для зверей и мутантов. Возле стены, противоположной двери, находилась травяная лежанка, и я устроился на ней, намереваясь вздремнуть, восстановить силы и уже затем планировать побег — я был слишком слаб для активных действий, от остаточного действия снотворного ещё кружилась голова.
Я прикрыл глаза и даже уснул на несколько часов. На рассвете ворота распахнулись, и в камеру вошли несколько вооружённых людей. Один из них, взяв в руки угрожающего вида кнут, подошёл к мне и стегнул своим оружием стену.
— Давай, двигай к выходу, иначе вместо бетона будешь ты!
Я мог бы попробовать распылить вошедших плазмой, но это вымотало бы меня окончательно, и меня бы заточили куда похуже или вообще убили на месте. С безропотным видом я поплёлся к выходу, но «загонщика» мой темп не устроил, и он полоснул меня по спине своим оружием:
— Шевелись, каракатица!
— Вульф, ты идиот или как?.. Пустишь ему кровь, и Нож с тебя шкуру спустит! — осадил носителя хлыста лысый громила с карабином. — Второго еле живым привезли, так Шакал теперь ещё неделю с шиной ходить будет. Тебе хочется такого?
«Второго? В смысле, айна?..»
— Тебя ещё слушать, мелочь, — огрызнулся Вульф, но хлыст опустил.
Пару минут мы шли по полутёмным сырым коридорам, пока впереди не забрезжил солнечный свет и не послышались крики толпы. Мы шли прямиком на ристалище. Когда меня провели через распахнутые ворота с электроприводом створок, конвоиры покинули меня, и путь назад был перекрыт стальной дверью. Передо мной высился частокол из стальных прутьев, который, несомненно, был под электрическим током.