“Слепцы плачут без слез”… Да… Расскажите мне об этом! Сейчас я рыдаю, не в силах остановиться.
Чувствуя, как задыхаюсь, я сорвал повязку, и…
…резко зажмурился от яркого света солнца, что пробивался через окно.
“Слепцы плачут без слез”… Наверное, сейчас, мне уже можно и со слезами. Ибо, похоже, с этого момента, я - не слепец.
========== Глава 2 ==========
Это очень странное ощущение: когда всесокрушающая горечь потери одномоментно вытесняется громадным, всепоглощающим удивлением, которое, спустя пару секунд, превращается в бушующий океан счастья. Именно такое состояние сейчас поглотило меня: бурлящий котел моих противоречивых чувств сейчас кипел и побулькивал, рискуя взорваться. Мне хотелось прыгать от счастья, и в то же время, где-то на границе сознания притаилось горе, не дающее пуститься в пляс, и оставляющее ощущение какой-то неполноты, ущербности той радости, что сейчас заполняла меня. “Та самая ложка дегтя в бочке меда”, скажете вы, и будете неправы. Ибо в моей бочке дегтя и меда сейчас было пополам. Просто они еще не смешались.
Мои зрительные воспоминания о “старом” мире были весьма… серы. Поймите правильно, он мне просто не нравился.
Я смотрел в окно днем и видел тусклые лабиринты высотных домов, столь отвратительно серых, что они казались мне огромными надгробными плитами, торчащими из земли; видел клубы дыма, поднимающиеся из длиннющих труб, наблюдал, как эта страшная в своей пустоте серая муть окрашивает небо в свои цвета, закрывая солнце и превращая мир вокруг в тусклое подобие самого себя.
Я гулял по ночным лабиринтам улиц и видел, как потерянно блуждают в них люди, в глазах которых застыла беспросветная тоска, такая же серая, как и все остальное. Даже кричащие неоновые вывески и многочисленные огни в окнах домов не разбавляли общего ощущения бесцветной жизни.
Таким мне казался мой мир прямо перед тем, как я потерял зрение. И только слепота позволила осознать, насколько наш городок, из которого я ни разу не выезжал (до студенческих времен), был прекрасен. Я вспоминал солнце, облака и звезды и не понимал, как они могли казаться мне столь скучными и бесцветными. Я слушал шепот листвы на деревьях, и вспоминал эти листья с нежностью. Лицо брата, которое я помнил с ошеломляющей четкостью, в моих воспоминаниях казалось мне очень живым, и я совсем не помнил пустоты и безысходности в его взгляде. И от этого боль от потери зрения была еще острее.
И вот теперь - новый мир. Я видел свет солнца, уже наполовину скрывшееся за горизонтом и сейчас нежно-малиновым цветом заливающее пространство единственной комнаты хижины. Видел облака, клубящиеся вокруг высоких шпилей недалеких гор, видел… снег. Снег, который так часто шуршал у меня под ногами и холодил ступни даже через толстую подошву местных кожаных сапог. Видел мощные, надежные стены хижины, сложенные из толстых стволов деревьев, которые ощущал под пальцами столь часто. Видел убранство этого жилища: каждую вещь, расположение которой знал не хуже (а может, даже лучше) самой хозяйки… Видел кровать, на которой пролежал так долго, на которой мы с ней…
А потом я увидел саму Анги.
Счастье от обретение зрения испарилось в один миг, оставив после себя зияющее чувство пустоты, которое не хотело заполняться горем от потери той, которую я мог бы назвать возлюбленной. Я склонился над девушкой, осторожно убрал несколько прядей, что налипли на ее лицо. У нее были очень красивые волосы соломенного оттенка.
- Ты даже красивее, чем я мог себе представить, - тихо прошептал я, осторожно погладив ее по щеке. Губы кривились в безобразной гримасе, которой не должно было быть. Все вокруг стало расплываться, и мне понадобилось несколько секунд чтобы осознать - это не очередная потеря зрения, просто глаза стала заволакивать пелена слез.
Не знаю, сколько я так просидел, уставившись в пространство, и ощущая тяжесть ее головы на коленях. Наконец, в какой-то момент, до меня дошло, что нужно что-то делать.
Для начала, я, не без труда, перенес успевшее слегка закоченеть тело Анги на кровать. Вытащил наружу Рагнара, дрожа от переполняющей меня ненависти. Раздел бывших Братьев Бури, снял все оружие и ценности. Во мне не было брезгливости - только всепоглощающая ненависть, вспыхивающая внутри, при каждом взгляде на бездыханного Рагнара и его друзей. И это было намного лучше той пустоты, что приходила ей на смену, стоило мне подумать об Анги.
С нордами, что напали на наш дом, я провозился часа, должно быть, полтора. В конце концов, просто сбросил тела в овраг, на корм дикому зверью - родственникам этих ублюдков. Вот так. Очень надеюсь, что их души никогда не попадут в Совнгард. А если попадут, я уж попрошу Довакина, чтобы он их оттуда выгнал.
Наконец, настал черед Анги. Я не мог просто оставить ее так. Закапывать в землю - не очень хороший вариант, учитывая, что почва у нашей хижины - сплошь камень, все-таки мы в горах. Разве что отвезти ее тело в Фолкрит, чтобы закопать на их знаменитом кладбище. Но, честно говоря, образ ее тела, которое я тащу с горы, чтобы где-то закопать, показался мне столь кощунственным, что я о нем тут же забыл.
Остался единственный вариант. Огненное погребение.
Сжечь я решил всю хижину. Пусть у Анги будут достойные похороны, которые увидят все в Владении Фолкрит!
Забрав из заначки кошель, сунув в сумку одну единственную имеющуюся в хижине книгу и немного еды на дорогу, я уже хотел подпалить факел, как мой взгляд упал на лук Анги. Самый обыкновенный лук, но было совершенно очевидно, что он дорог ей.
Почему-то в это мгновение, мне показалось, чтобы она хотела, чтобы это оружие было у меня.
Я забрал лук, прикрепил к спине колчан со стрелами. Все оружие убитых мною нордов, кроме одного кинжала, я оставил в хижине. Отошел на пару шагов.
А потом бросил внутрь зажженный факел. Огонь несколько раз лизнул просушенные шкуры, которые были сложены на ложе. Почти сразу набросился на на них, словно изголодавшийся зверь. Перекинулся на спинку кровати, потом - на шкаф, на котором стояли склянки с некоторыми зельями. Оттуда - на стены.
Через пару минут полыхала уже вся хижина. Огонь бушевал, его сытый рев разносился по окрестностям. А у меня перед глазами застыла картина того, как пламя медленно поглощало тело моей возлюбленной. Почему-то в этот момент мне больше всего на свете хотелось отвернуться, ослепнуть, разучиться видеть…
Но я не отвернулся. До самого конца.
*
Я сидел в таверне с кричащим названием “Мертвецкий мед” и хмуро глядел на свое отражение в кружке. Сейчас было совершенно очевидно, что это лицо - не мое. С темной поверхности жидкости, плавающей в моем стакане, на меня глядел мужчина, лет, должно быть, не меньше тридцати-тридцати пяти. Широкие, резко выраженные скулы и впалые щеки, вкупе с широким подбородком действительно создавали образ какого-то восточного воина, а смуглая кожа и раскосые глаза - лишь усиливали его. Добавьте к этому черные волосы, с небольшой сединой на висках, широкий, чуть “приплюснутый” нос, густые брови, да широкий лоб - и образ станет полным.
В общем и целом, я действительно был типичным имперцем, с немалой толикой редгардской крови.
Вот только из всей этой “типичности” выбивались глаза. Они так и остались глазами слепца - абсолютно белые, безо всякого намека на зрачок или радужку - один сплошной белок. Это было странно и жутко, но позволяло мне продолжать играть путешественника-инвалида. Тем более, что в Фолкрите меня некоторые знали, и их могло удивить мое внезапное исцеление, вместе с исчезновением Агни и пепелищем на месте ее лагеря.
Зрение у меня, как оказалось, было далеко не идеальным. “Минус пять” где-то, что ли? Близорукость неприятная, но терпимая. Тем более, в сравнении с предыдущим моим состоянием.
- Ты, - голос, раздавшийся рядом, заставил меня вздрогнуть. Причем он не был произнесен с какими-то особыми интонациями, скорее просто к кому-то обращались.
- Извините, вы ко мне? - я поднял голову, позволяя собеседнику разглядеть мои белесые глаза.
Передо мной стоял норд. Огромный норд, за плечом которого виднелась рукоять двуручного топора. Одетый в какую-то разновидность брони из шкур, он производил впечатление дикаря, каким-то образом оказавшегося в таверне. Впрочем, справедливости ради, надо сказать, что большинство встреченных мною воинов-нордов производили именно такое впечатление.
- Меня зовут Хелвард, - тяжелый взгляд моего неожиданного собеседника буквально пригвоздил меня к месту. Он рубил слова так, словно отсекал их от чьего-то тела. - Я - хускарл ярла Сиддгейра. Он хочет тебя видеть.
- Кто? - не понял я.
- Ярл, - коротко отрубил Хелвард.
Тут, наверное, стоит пояснить, кто такой хускарл… А вообще, кто-то знает? Анги мне ничего по этому поводу не объясняла, а из рассказов брата я помню, что у него была парочка хускарлов…
Ладно, будем импровизировать. А что еще мне остается?
- Зачем?
- Я не задаю вопросов, когда ярл приказывает, - глаза хускарла опасно прищурились. - И тебе не советую.
- Хорошо, - я осторожно встал, все еще изображая из себя слепого. Во-первых, чтобы не возбуждать подозрений, а во-вторых, мне надо было потянуть время, чтобы подумать. Но, очевидно, Хелвард не собирался ждать, потому что спокойно взял меня за локоть, и потащил к выходу.
- Эй! - путь нам преградила хозяйка таверны - немолодая уже имперка, по имени Валга. - Он еще не заплатил!
Хелвард остановился, озадаченный. Ему явно не хотелось создавать проблемы на пустом месте, но и задерживаться он не желал. Очевидно, боялся, что за время его отсутствия кто-нибудь пристукнет его обожаемого ярла. Если так, то встречаться с Сиддгейром я не хочу. Наверняка, если его хотят пристукнуть, то есть за что.
- Вообще-то я не доел свой обед и не допил свой мед, - негромко вздохнул я, залезая в кошелек. - И считаю, что платить мне не за что…
Глядя в гневно расширившиеся глаза Валги и начинающего закипать Хелварда, мне с трудом удалось удержаться от усмешки:
- Однако хозяйка этого заведения была столь любезна, - я изобразил низкий поклон, и протянул в ее сторону заранее заготовленные несколько монет, - что я не хочу возбуждать у нее и тени подозрения, поэтому все оплачу…
И улыбнуться. Не забывая, что в сочетании с моими белесыми глазами, радостная улыбка выглядит жутковато.
Валга тут же оттаяла:
- Ах, какой любезный молодой человек! - и тут же, подозрительно ткнув Хелварда в грудь: - Ты за что его куда-то тащишь? Он же только недавно в город прибыл!
- Приказ ярла, - попытался спрятаться за стандартной фразой хускарл.
- Тьфу, приказ, тоже мне! - мгновенно вскипела Валга. - Невинного человека за решетку сажать - так всегда, а то, что у Матьесов дочку убили…
- Во-первых, никто этого парня за решетку не сажает, женщина! - не выдержал Хелвард. - А во-вторых, мы же уже нашли виновного в смерти девочки!
- И? - не собиралась отступать трактирщица. - Посадили за решетку, кормите, поите, он у вас, наверное живет там припеваючи!
- Хватит! - меня встряхнули. - Двигай.
- Ты мне ответь Хелвард, - продолжала разоряться имперка. - Когда этого вашего виновного уже казнят? Когда?!
- Когда ярл прикажет! - рявкнул хускарл. Причем рявкнул так, что Валга, даже отступила, очевидно осознав, что зашла слишком далеко.
Тем не менее, эта небольшая перепалка позволила мне слегка собраться с мыслями и успокоиться. На информацию, вскользь оброненную трактирщицей, я особого внимания не обратил. Пока лично меня все это не коснется, никто не заставит мое величество поднять свой зад и заняться решением чужих проблем.
Длинный дом ярла был похож… на дом. Именно так. Один большой зал, несколько дверей, что ведут в смежные комнаты, да две лестницы по бокам, которые, опять же, скорее всего, ведут в смежные комнаты. В зале - длинный стол, несколько стульев. И трон. Собственно - все. А! Еще пара факелов, и минимальное количество украшений… Небогато живут местные ярлы, честно скажем - небогато. Честное слово, если бы не охрана, я бы решил, что тут проживает какой-нибудь зажиточный купец, а не ярл… судя по всему, мне предстоит еще многое узнать о жизни местных нордов.
И почему я не догадался обследовать город во время своих предыдущих визитов в Фолкрит? Просто не думал, что мне это нужно. У меня был дом - пусть маленькая хижина, в которой было минимум удобств. Но в последнее время я был абсолютно ослеплен счастьем, мне казалось, что Агни будет рядом всегда, а если она рядом, то и остальные неудобства легко не замечать… Опять же, сейчас я понимаю, что через пару месяцев, мы, скорее всего, начали бы видеть недостатки друг-друга, и, обязательно, попытались бы их исправить… Конечно, это привело бы к ссорам… но я верю, что мы бы с ней со всем справились. Если бы она была рядом…
Тем временем, меня привели под ясные очи ярла, так что соскользнуть в пучину очередной депрессии не получилось.
Сиддгейр развалился на троне, лениво закинув ногу на ногу и поигрывая большой кружкой, которую сжимал одной рукой. Был ярл Фолкрита молод, очевидно, весьма избалован, потому что взгляд его мне не понравился. Так смотрит кошка на полуоглушенную мышь, решая, как себя развлечь с новой игрушкой, прежде чем оборвать ее жизнь.
- Напомни-ка мне, Хелвард, - показательно зевнул ярл, - кто это, и зачем ты его сюда привел?
Если бы не годы, в течение которых я вынужденно оттачивал свое мастерство чтения настроения собеседника по голосу, я бы ничего не уловил. Лицом Сиддгейр играл прекрасно, ни на секунду не изменив скучающе-безразличному выражению своей ярловской мины. Но голос. Голос его выдавал.
Все он помнил. У меня вообще сложилось впечатление, что правитель Фолкрита просто пытался унизить своего личного телохранителя, высказывая показное пренебрежение к сути задания, которое сам же ему выдал.
Интересно, зачем ему это?
- Ненья решила, что он может быть шпионом Братьев Бури, - просветил своего ярла хускарл. Вот только держать лицо Хелвард не умел, поэтому раздражение читалось на его роже весьма красноречиво.
- А… точно, - Сиддгейр удовлетворенно улыбнулся, словно достиг своей цели. Впрочем, может, действительно, достиг. - Ненья!
- Да, мой ярл? - из-за трона выступила высокая эльфийка.
Ох. Эльфиек я видел и раньше… но издали. Они казались… честно говоря, до сих пор кажутся мне… не знаю… чужими, что ли? Как бы объяснить?.. В общем, мне сложно назвать эльфов красивыми, но и уродливыми их считать я не могу. Они просто другие, у меня такое чувство, что у них совершенно иные, отличные от человеческих, законы красоты и изящества, другие ориентиры, которые определяют красивый перед тобой эльф, или нет.
Думаю, для того, чтобы понимать все эти сложности, нужно родиться в этом мире. Или прожить в нем достаточно долго, чтобы стать его частью.
- Ненья, почему ты постоянно прячешься за моей спиной?! - Сиддгейр изобразил злость. И даже из стакана своего отпил, словно желал успокоить пошатнувшиеся нервы этим нехитрым действием. Вот только голос… голосом он играть не умел.
Парадокс: но не верни я себе зрение, то не сомневался бы в том, что правитель Фолкрита сейчас играет на публику. Однако его жесты, мимика его лица… Все это убеждало. Убеждало так, что даже у меня появились сомнения в правильности своих выводов.
- Простите, мой ярл, - Ненья была сама невозмутимость. Привыкла?
- Ладно… - Сиддгейр снова отпил от кружки. - Итак. Этот… имперец… он ведь имперец, верно?.. Итак, ты думаешь, что этот имперец - шпион Ульфрика?
- Не обязательно этот, - пожала плечами высокая эльфийка одарив меня странным, изучающим взглядом. - Любой одинокий путник, который остановился в Фолкрите, и изучает город.
- Он изучал город? - обратился к своему хускарлу ярл.
- Он сидел в таверне, - Хелвард тоже пожал плечами. Этот жест слишком похож на жест Неньи, чтобы это было совпадением. - Совершенно один.