В вагоне стоял шум, несколько теней спорили у двери в купе, не решаясь войти, я слышал писклявый голосок Малфоя, что рассказывал всем о моем сумасшествии, пока его кто-то не заткнул. Соседка старалась не пялиться на меня, хотя её возмущенные фырки были слышны, наверное, на весь поезд. Я же тупо пялился в черноту ночи за окном, на душе было спокойно и слегка тоскливо, но мне все же стало лучше: злоба более не кипела в моей груди, а все те видения были вытеснены холодным спокойствием и умиротворением.
========== глава 15 ==========
Меня потряхивало, спина налилась тупой болью, но я все же нашел в себе силы встать и, кряхтя словно старик, набросить на плечи мантию.
— У тебя кровь, – тихим голосом сообщила мне соседка.
— Точно подмечено.
— Тебе нужно защитить её.
— Защитить? – уже с интересом произнес я.
— Да, через неё можно навредить магу, которому она принадлежит.
— Это я знаю.
— Тогда ты, наверное, знаешь заклинание Cinis, – она гордо вышла из купе и, эффектно развернувшись с оскорбленным видом, оставила за собой последнее слово: – Нужно направить палочку на каплю крови и произнести Cinis, представляя, что она превратится в пыль, но ты, конечно же, об этом знаешь… – и резко исчезла из коридора. Хмыкнув, я сделал так, как она сказал, наведя острие палочки на покрытый бурыми разводами свитер: произнес заклинание, ярко представляя, что кровь превращается в пепел. Пусть свитер также разлетелся прахом, я даже не удивился – и не такая хрень со мной случалась. Поправив очки с потрескавшимися линзами, я вышел из полупустого вагона, оставив сумку в купе: голос машиниста трижды известил нас, что вещи доставят в замок.
Поежившись на вечернем холоде и поплотнее закутавшись в мантию, я услышал зычный голос лесника, что, возвышаясь скалой над черным морем школьников, подзывал первокурсников:
— Первачки, все сюда! Ко мне, первый курс!
Он держал в руках фонарь, что освещал пятачок со жмущимися в легком страхе детьми: да, Хагрид при первой встрече тоже заставил меня струхнуть. Медленно пройдя по каменной площадке перрона, проталкиваясь среди старшекурсников, идущих на выход со станции, я шлепал ботинками по лужам и тихонько шипел от излишне резких движений – спина завтра будет вся синей.
— Привет, Гарри, как ты? – громко поприветствовал меня лесник с доброй улыбкой, просматривающейся из-под густой бороды, его веселый взгляд тут же превратился в обеспокоенно-изучающий, как только он увидел мое лицо с рассаженной бровью – рана не успела зажить, как её снова потревожили, но кровь уже остановилась, и ранение теперь слегка щипало и пекло. Кивнув ему и показав, что все хорошо, я примостился у самого края толпы – подальше от белобрысой макушки прилизанного.
— Так, все собрались? – он начал нас пересчитывать и, добившись удовлетворительного результата, махнул огромной ладонью, подзывая за собой.
— За мной! Смотрите под ноги и глядите – не потеряйтесь.
Гурьбой перешептывающихся детей мы двинулись за огромной спиной лесничего – он был словно маяк в ночи. Спустившись с перрона, мы попали на широкую тропу, местами увитую корнями деревьев, дети изредка спотыкались и хихикали, кто-то был напуган, а кто-то мандражировал.
— Под ноги смотрим! Внимательно, сейчас выйдем к озеру.
Дойдя до кромки воды, все смогли увидеть флотилию маленьких лодочек, у каждой на носу был зажжен фонарь.
— Четверо в одну лодку, не больше, – коршуном наблюдая, чтобы дети не свалились в воду, и считая их количество, он сам сел в самою большую лодку и снова прогудел: – Не толкаться, скоро увидите замок.
Я попал в лодку с двумя смуглыми и черноволосыми девочками, что, прижавшись друг к другу, с опаской поглядывали на великана и изредка бросали взгляд на темную пленку воды. Словно по команде, все лодочки начали свой плавный ход за огромной лодкой Хагрида. Вокруг была темнота, и лишь фонари, отражаясь на темной пленке воды, играли мириадами отражений словно светлячки.
— Там что-то движется под водой! – тихо вскрикнул рыжий и веснушчатый парень, с которым я проходил барьер.
— То кальмар, – на автомате выдал Хагрид, не соображая, что так еще сильнее напугал детишек. Покажи ему дракона – он его лапочкой назовет.
Бросив взгляд на еще больше сжавшихся девчонок, я тихим и спокойным голосом их успокоил:
— Он миролюбивый и не трогает людей.
Девочки были близняшками, они синхронно боялись и так же синхронно успокаивались. Это фишка такая? Если да, то…
Додумать мысль я не успел, так как из-за черного марева деревьев показался замок.
Он был величественным, невероятно огромным и красивым. Каждое окно горело теплым светом, подсвечивая его массивные и строгие формы. Он был похож на одинокого воина в пылающих доспехах, что выступил против мрака ночи.
Я присоединился к восторженным охам детей, хоть и видел его не однажды, но таким красивым – никогда. Его огни отражались на зеркале темной воды, бликуя мириадами светлячков , которых я безуспешно ловил своим взглядом. Громада все приближалась, пока лодки не зашуршали днищами по мокрому песку берега.
— Выходим, не забываем свои вещи! Живенько, живенько, нужно поспешить…
Мы такой же гурьбой столпились у берега, прижимаясь друг к другу в пятачке света фонаря великана. Он быстро осмотрел все лодки и, нырнув рукой в последнюю, достал оттуда что-то.
— Это не твоя жаба, парень?
— Тревор! – вскрикнул пухлолицый пацан и с благодарностью и опаской принял вырывающегося жаба из огромной ладони лесника.
— Все за мной! – и он повел нас к замку.
У ступенек стояли две статуи вепрей: они поблескивали бронзой в свете факелов и отбрасывали густые тени, что трепались в такт ветру, гудевшему в пламени жаркого огня.
Хагрид остановился рядом с огромными вратами, в которых была дверь поменьше. Постучав в неё, он тут же отошел. Через секунду она открылась, обратив наши взоры к женщине бальзаковского возраста. Она была одета в длинную изумрудную мантию. На её суровом лице все же проглядывалась доброта, она вместе с остатками былой красоты подсвечивала её изнутри и делала её в чем-то особенной.
— Профессор Макгонагалл, первый курс, все до единого, – с почтением в голосе поприветствовал её Хагрид.
— Спасибо, Рубеус, Вы можете быть свободны.
Хагрид слегка поклонился и прошел мимо посторонившейся женщины.
— Все за мной, – её строгий голос остудил порыв школьников тут же броситься внутрь, я и сам поскорее хотел попасть под своды замка и наконец добраться до спального места.
Поднимаясь по широким лестницам, мы все, открыв рот, осматривали внутреннее убранство помещений. Всюду горели факелы, висящие на стенах в массивных крепежах. Пламя горело ровно, словно здесь никогда не было сквозняков и, скорее всего, оно было магическое, ведь факелы не чадили дымом и внутри залов и переходов был свежий воздух. Пройдя через несколько коридоров, мы вошли в вестибюль, за спинами были высокие ворота, что были открыты нараспашку, и холодный воздух порывами врывался внутрь высокого помещения. Повсюду были статуи, облаченные в доспехи, несколько гобеленов, спускающихся с самого потолка, и редкие картины. Из дальнего конца вестибюля, где у двух статуй начиналась лестница вверх, была открыта широкая дверь, откуда лился тихий гул голосов. Но мы пошли не туда, не доходя до высокого проема в Большой зал, мы зашли в маленькую и узкую комнатку – так-то она была достаточно большая, но нас набилось под сорок человек.
Став посередине с величественной осанкой, со строгостью в голосе профессор сообщила:
— Меня зовут Минерва Макгонагалл, для вас профессор, или профессор Макгонагалл. Через пару минут вы зайдете в Большой зал и примете участие в церемонии распределения. По её итогам вы попадете на выбранный факультет, всего их четыре: Гриффиндор, Слизерин, Пуффендуй и Когтевран. Во время обучения на последующие семь лет они станут вашей семьей и вторым домом. Сейчас я отлучусь на минутку. Прошу вас вести себя подобающе, – она обвела нас строгим взглядом через призму строгих очков и, развернувшись на месте, зашла в дверь, что была за её спиной.
Тут же поднялся гвалт: кто-то испуганно выспрашивал, что нужно будет сделать, чтобы пройти отбор, другие же делились, кто и куда хочет попасть. Громче всех были Малфой – он чванливо вещал о том, что вся его семья училась на Слизерине и он не посрамит честь семьи; еще был рыжий парень по имени Рон – я его уже видел, – который испуганно рассказывал пухлолицему Невиллу, что его братья по секрету рассказали ему, что нужно будет сразиться с монстром, возможно, троллем, на что Невилл чуть не упал в обморок; а третьей была Грейнджер – та же копна непослушных волос, что лезли в глаза всем, кто стоял сзади, – без конца тараторившая заклинания, что она выучила, и сыпала фактами из истории Хогвартса. Я же устало прикрыл глаза, прислонившись на диво уцелевшим боком к каменным перилам.
Все вдруг закричали. Я открыл глаза и увидел настоящих привидений, они прошли прямо сквозь стену и даже задели нескольких детей, отчего тех передернуло, словно на них холодной водой плеснули. Привидения обсуждали что-то или кого-то, я различил в поднявшемся гомоне лишь «..Пивз…. Шанс…».
— О, ты посмотри, Николас, это же первогодки! – воскликнул призрак толстого монаха, что летел под руку с полупрозрачным и закованным в сюртук мужчиной.
— О, ты прав, Монах. Доброго вечера вам, я сэр Николас де Мимси Дельфингтон, а это – Толстый Монах, – представил он собеседника, что и правда был толстым и одетым в монашескую рясу.
— Поступайте на Пуффендуй, я сам когда-то там учился…
— А ну, кыш отсюда, – строгим голосом проворчала вернувшаяся профессор. – Все за мной! А пока идем, приведите себя в порядок…
========== глава 16 ==========
Дети медленно заходили под своды большого зала, в страхе и волнении обуявших их разум, они опускали глаза в пол, чтобы тут же поднять их вверх к невероятному зрелищу ночного неба. Усыпанного звездами полотна редких облаков, сливающихся со сводами потолка. Я также поймал себя на ощущении восхищения величием образца магического искусства иллюзий. Так я и застыл с кулаком во рту, остановившись на процессе зализывания соленой крови разбитых костяшек. Прийти в себя меня заставила копна русых волос, стеганувшая меня по лицу. Так что я спешно спрятал руки в карманах мантии и закрыл рот, придав скучающее выражение лицу. Сотни лиц следили за нами из-за длинных столов, которых я насчитал четыре — точно как в книге написано.
—… зачарован Кандидой Когтевран, одной из основательниц школы. Я читала об этом в Истории Хогвартса… — поучительный речитатив исторгался из уст непреднамеренной помощницы по сохранению лица. Пока она продолжала вброс потока информации о школе не слушающим её детям, на центр пустого пространства перед столами факультетов вышла профессор Макгонагалл, при этом держа в руках толстый тубус пергаментного свитка. Она гордо остановилась точно посередине, совершив резкий пас волшебной палочкой, сотворив тем самым низкую табуретку на трех ножках. Та была наколдована из черненного дерева, с резными когтистыми ножками и ободом из светящейся в свете факелов меди. «Невероятно», — подумал я с поселившимся в груди желанием научиться делать так же, а может и еще лучше. С мотивацией у меня всегда было хорошо, было бы плохо — до совершеннолетия я бы не дожил, зуб даю, молочный…
— В моих руках список новоприбывших студентов, — строгим взглядом она проводила сгорбленного мужчину в старом камзоле, что шаркающей походкой вынес старую островерхую шляпу и с поклоном водрузил её на табурет. — Благодарю, мистер Филч, — выдержав эффектную паузу, что невероятным образом стерла все посторонние звуки в виде перешептываний и даже дыхания, она продолжила: — Я буду называть имена, и вы должны сесть на табурет, при этом надев шляпу на голову смиренно и в тишине ожидая решения арбитра, — она обвела нас строгим взглядом зеленых глаз поверх оправы очков и сделала величественный шаг в сторону, открывая нам вид на шевелящуюся шляпу. Вмиг на её старой коже возникли провалы рта и глаз, и она прокашлялась.
— Видно запылилась с прошлого года… — я услышал тихий голос, лучившийся силой и мудростью, что плавно перетек в детский смешок. —Смешно ведь, Северус?
— О да, директор… — волосы на затылке встали дыбом, гусиная кожа усеяла руки под рубахой и мантией, образы нахлынули потоком и тут же отступили от режущего слух песнопения.
Может быть, я некрасива на вид,
Но строго меня не судите.
Ведь шляпы умнее меня не найти,
Что вы там ни говорите.
Шапки, цилиндры и котелки
Красивей меня, спору нет.
Но будь они умнее меня,
Я бы съела себя на обед.
Все помыслы ваши я вижу насквозь,
Не скрыть от меня ничего.
Наденьте меня, и я вам сообщу,
С кем учиться вам суждено.
Быть может, вас ждет Гриффиндор,
Славный тем, что учатся там храбрецы.
Сердца их отваги и силы полны,
К тому ж благородны они.
А может быть, Пуффендуй ваша судьба,
Там, где никто не боится труда,
Где преданны все, и верны,
И терпенья с упорством полны.
А если с мозгами в порядке у вас,
Вас к знаниям тянет давно,
Есть юмор и силы гранит грызть наук,
То путь ваш — за стол Когтевран.
Быть может, что в Слизерине вам суждено
Найти своих лучших друзей.
Там хитрецы к своей цели идут,
Никаких не стесняясь путей.
Не бойтесь меня, надевайте смелей,
И вашу судьбу предскажу я верней,
Чем сделает это другой.
В надежные руки попали вы,
Пусть и безрука я, увы,
Но я горжусь собой.
Бурные овации и радостные восклицания слились с моим стоном и звучным хлопком ладони о лоб позади. Овации отгремели, и я подозреваю, что они были адресованы тишине, последовавшей после четырех низких поклонов древнего предмета гардероба.
— Аббот, Ханна.
Дети по-разному выходили к табурету. Некоторые семенили в страхе и волнении, другие же гордо вышагивали, подняв вверх подбородок. Иногда случались улыбки счастья еще до завершения распределения.
—… Поттер, Гарри, — зал сразу же погрузился в тишину, что мыльным пузырем треснула возгласами и шепотками, при этом забрызгав меня. Рожа моя была кислой, с подбитым глазом и разбитой бровью я спокойным шагом прошел к табурету и, поймав строгий взгляд профессора, вытащил руки из карманов. Взяв за широкие полы шляпу, я водрузил её на голову и примостил седалище на твердое сидение табурета. Можно было сделать и помягче.
«— Можно было, да не сделали.
— О, говорящая в голове шляпа. Прикольно.
— Занимательно, такой ум, способный привести тебя к величию, и в противовес ему — характер, желающий покоя.
— Я просто спать хочу.»
Я зевнул, но шляпа была опущена ниже подбородка и никто не увидел зевка, словно мне мешок на голову надели и вот-вот в лес вывезут рыть себе могилу под дулом пистолета. Это не опыт, в фильме видел. Я был спокоен вследствие усталости и чрезмерного количества впечатлений, словно пробитый иглой шарик, что не лопнул, а лишь со свистящим звуком мечется в воздухе, ища место для сна и получше.
— Гриффиндор! — гром аплодисментов был перебит выкриками похожих голосов, что орали:
— Поттер с нами! Поттер с нами! — при этом они подвели под выкрики мотив и пританцовывали на месте, оттопырив локти, что стучали по головам соседей. Наверное, в этом-то и была задумка импровизации, а не радость от лицезрения меня в будущем за их столом. Я узнал их, это были те парни что прикалывались над матерью и братьями, перекручивая имена и корча рожи. Я сел рядом с другими первокурсниками с самого края стола и, сменив перспективу зрения, смог увидеть еще один стол, стоявший на помосте. За ним сидели колоритные личности, но долго рассматривать их не вышло. Меня начали стучать по спине, приветствовать и похлопывать по плечам, как итог — мои очки снова упали на пол, разбившись стеклами вдребезги. Эмоций как таковых не было, я просто выдавил улыбку и, переждав бурю, уткнулся лбом в твердую столешницу, закрыв глаза.