‒ А где предложение? Это форменный ультиматум!
‒ Что поделаешь, такие правила: или, или!
‒ У меня есть время?
‒ Сколько угодно. Вплоть до самого состязания. Всяческих благ, ‒ в трубке раздались длинные гудки.
Правильно я ненавижу телефоны ‒ от них всё зло. Вон сколько гадостей успел дистанционно наговорить господин Серж. Теперь весь день насмарку. Надо немедленно что-то делать, иначе похоронят навсегда под грудой своих амбиций господа женихи.
***
В зале было особенно светло, хотя может быть это казалось, оттого что пустой паркет и тишина создавали ту особенную атмосферу, которую хотелось непременно заполнять движением. Князь разминался у станка, отрабатывая равновесие. Это только непосвящённые думают, что равновесие нечто совсем непреложное. Смею уверить, многие не понимает элементарного правила: «Через внешнее к внутреннему».
‒ Князь, а что, если вам поухаживать за Малефик. Женщина она более чем эффектная и нос утрёте господину Сержу.
‒ Однако неожиданно. А будет ли это уместно? И на что ей юнец?
‒ Ну, ну, не скромничайте. Все же вы князь крови. Уверяю, ей будет лестно внимание Вашего Высочества.
‒ И коим образом. Так, – князь остановился, сообразив, что я предлагаю. – Зачем мне это?
‒ А давайте отрастим Наоме-младшему большие оленьи рога в пупырышках? Поверьте, наверняка помешают танцевать. Он так грандиозно уверен в своей исключительности, что просто аж руки чешутся организовать каверзу.
Несмотря на то, что Ферапонт опростоволосился и всё испортил, пусть пойдёт с покаянием, мол примите я всё исправлю. В любом случае у него появиться возможность передать от вас записку Малефик с мольбой о встрече. Ну не убьют же насовсем: главное ‒ передать записку.
‒ Маэстро, вам не кажется, совсем неприличным: перед состязанием заниматься ухаживаниями за дамой противника.
‒ А что здесь неприличного? Ведь дарил же он принцессе, вашей невесте, между прочим, подарки через Ферапонта? Было? Факт! Совсем нечего предосудительного. Что вы отнекиваетесь. Вам просто архинеобходимо победить. А здесь все средства хороши. На вас лежит ответственность за судьбу империи! Тут не до сантиментов.
‒ Но не такими же маршами!
‒ Такими. А что делать: или, или!
6. Женский расчёт
День танго-дуэли приближался, мы непрерывно отрабатывали сложные места в хореографическом зале театра. Князь должен был приехать после свидания с Малефик. Желая поскорее услышать подробности, я от нетерпения не находил себе места в пустом по утрам театральном кафе.
‒ Ваше Императорское Высочество, рассказывайте, ‒ приступил к князю, вошедшему стремительным шагом.
‒ Да! Малефик – женщина, замечательная навсегда! Кто бы мог подумать, что в одном человеке может образоваться столько расчёта.
‒ Не томите, князь! – воскликнул я, и жестом попросил официанта принести кофе на двоих.
‒ Итак, ‒ молодой человек сделал драматическую паузу. – Малефик крайне озабочена направленностью идей Наомы-младшего. У неё были надежды и что с ними стало? Любимый мужчина начал ухаживать за барышней из высшего общества, принцессой? Конечно, дама очень и очень рассержена. Потратить столько сил на построение семейного счастья и что дальше ‒ пшик, совсем ничего! И ведь каков хитрец, этот самый Серж, хотел, чтобы она состязалась с принцессой в танце. Представляете! Самолюбие отвергнутой женщины и разлучница. Гениально! Малефик одержима идеей победить разлучницу, не понимая, что тем самым только приблизит крах собственным мечтам. Но ведь и испортить всё дело нет никакой возможности. Не может же она выступить провальным образом?! Черт возьми!
‒ Так, и в чём идея?
‒ Представьте себе, она коварный режиссёр! Надо приготовить почву, так сказать. Да, насчёт исполнителя у Малефик есть предложение. Её кандидатура, на мой взгляд, более подходит для спектакля. Я бы даже сказал, что абсолютно соответствует замыслу.
Зашипела гидравлика титановых дверей и в зал вошла принцесса Ти. Князь вопросительно на меня посмотрел, не желая продолжать.
‒ О чём сплетничаете? У вас такой заговорщицкий вид? – девушка придвинула стул с множеством подвижных пластин и рычагом установила нужную высоту.
‒ Обдумываем как нам победить в соревновании. У вас крайне непростая задача: ваша противница намного опытней. Конечно, очарование молодости, это несомненный плюс, но зрители будут смотреть на танец и выносить свои оценки ему, а не девичьему личику.
‒ А давайте я начну флиртовать с Сержем, показывать заинтересованность в нём. Наверняка, Малефик это выведет из себя и скандал будет непременно. Серж такой предсказуемый, он не сможет казаться равнодушным.
‒ Да-с, князь, у нас тут прямо-таки клуб интриганов образовался. Принцесса, мне, конечно, импонирует ваш юношеский задор, но поверьте, что во время представления не будет возможности ни пострелять глазками, ни махнуть платочком: гримёрки в разных концах театра, софиты, шум публики, охрана. Организовывать целую операцию ради флирта, прошу прощения, нет времени на эти шалости. Тут требуется особый подход. Но должен признаться, мыслите в нужном направлении.
Бариста в чёрном колете, шитом серебряном шнуром, и ботинках из лоскутов тиснёной кожи с хромированными застёжками принёс кофе по-турецки. На столике расположились фарфоровые чашки, от которых исходил приятный аромат, рядом стаканы с холодной водой. Я отпил крохотный глоток обжигающего напитка и тут мне пришла отличная идея.
‒ Молодые люди, трудно зрителя обмануть, если не умеешь танцевать, но ведь и трудно станцевать настоящие отношения. Публика может не разбираться в технических тонкостях, но вот в чём люди никогда не ошибаются так это в любви и ненависти. Здесь все профессионалы: пенсионеры и совсем дети. И вот вопрос ‒ что у нас с монаршими отношениями.
‒ Рабочие, ‒ быстро ответила за обоих принцесса.
‒ Отлично, ‒ я пригубил чистой воды. – И что мне с этим безобразием делать?
‒ Династический брак: я танцую с принцессой и это максимум, что возможно в данной ситуации, ‒ констатировал Платон, абсолютно ровным голосом.
Принцесса покрутила в руках чашечку и вежливо спросила:
‒ Это может помешать? Мне, например, именно чувства и не позволяют сосредоточится на сложном движении. Всё напрочь вылетает из головы.
‒ Позвольте узнать, к кому чувства? – князь насторожился.
‒ Так к маэстро. Он неподражаем. Провести омоложение и столь красивым мужчиной можно увлечься, ‒ принцесса лукаво на меня посмотрела.
‒ Князь, оградите от столь пронзительных комплиментов. Иначе придётся поить меня корвалолом! ‒ с деланным возмущением обратился к князю, предваряя сложный комплимент в адрес принцессы:
‒ Ваше Высочество, несмотря на то что нимб жжёт затылок, из ваших прелестных ручек приму ещё и терновый венец и буду получать неземное удовольствие. Вы это прекращайте! Что, со мной не так? ‒ юные девы оды поют!
Пришлось сделать режиссёрские установки, чтобы направить мысли танцора в нужном направлении:
‒ Князь, пусть вы ничего не чувствуете по отношению к принцессе? Например, я так не считаю: вы вспылили на Сержа, когда он просил уступить ему принцессу. Вот вам и переживания. Кто разберёт, что побудило человека к сердечным болям. Самое главное, чтобы не было скучно. Избавьте людей от необходимости смотреть на бездарную драматургию: фальшивые, пустые эмоции, лишённые энергии настоящих чувств.
‒ Так, а где Ферапонт? Ага, вот и вы! – из-за дверей показались оттопыренные уши секретаря. ‒ Идите сюда, пожалуйста. Знаете, ваша миссия удалась. Всё-таки вы не без таланта? А теперь придётся потрудиться раздражителем для князя, будите хлопать в восторге и свистеть самозабвенно. Злит, когда отрабатываешь, до невозможности. А то, видите ли, у князя модный сплин в голове поселился. Сейчас взбодрим. Крики «Браво!» обязательны.
И уже в совершенном возбуждении от предстоящей репетиции, словно матёрый селезень, творчески запрокинув голову, увлёк за собой молодёжь из театрального кафе на паркет репетиционного зала.
7. Трудное решение
Театр Марса представлял половину фиолетовой сферы, перетянутой поверху рёбрами жёсткости, похожими на пульсирующие кровеносные сосуды. От основания разбегались извилистые ленты дорог из матовых шестиугольников, уходящие в стеклянные туннели. Иногда по небу ползли дирижабли и платформы в полупрозрачной сиреневой плазме.
Пневматический вагон присосался к проёму служебного входа резиновыми уплотнителями, и мы бросились к дверям, спасаясь от вспышек фотокамер вездесущих репортёров.
Полицмейстер Аргона Дарп, не желая повторения всяких там эксцессов лично встретил в вестибюле.
‒ Наома-младший уже здесь? – поинтересовался у него.
‒ И давно, с огромной командой. Они словно на войну приехали, пришлось устроить специальную стоянку для броневиков корпорации. Несмотря на мои протесты, генерал-аншеф Марса разрешил вооружённый эскорт. Поторопитесь, вас дожидается Его Сиятельство обер-камергер в императорской ложе.
‒ У меня просьба, господин полицмейстер, не могли бы вы устроить встречу с маэстро Сержем. Крайняя нужда согласовать некоторые детали выступления немедленно. Вы тут такие меры безопасности организовали, что без пропуска или сопровождения и делать нечего.
‒ Давайте так, сейчас к обер-камергеру, это непременно. А я пришлю городового в провожатые.
Лифт на магнитных подушках по ломаной траектории перебрал этажи и остановился в аванложе, где в обитом бардовом велюром кресле расположился обер-камергер двора Модест Алексеевич Штюрм.
‒ Приехал с инспекцией, милейший, ‒ откладывая программку, объявил придворный. ‒ Докладывайте, зачем эти соревнования? Опять со своими танцами. Всё никак не успокоитесь. Мало приключений?
‒ Модест Алексеевич, вы то мне и нужны. Прямо-таки, вовремя обнаружились. Совершеннейший спаситель. Отец народов. Точно!
‒ Ну, ну, бросьте ваши колкости! Что ещё хотите попросить?
‒ Абсолютную безделицу. Обещайте устроить!
‒ Будет вам. Выкладывайте!
‒ Послушайте, опять скандал, и всё из-за принцессы! Фигуранты те же. Заметьте, я так втянулся в ваши экономики, что уже по привычке решаюсь на роль миротворца.
‒ И что? Получается? – с лёгкой улыбкой спросил придворный
‒ С переменным успехом, но я неутомим. Вы же знаете! И теперь, архиважно ваше участие. Не могли бы вы устроить будущее Малефик прямо здесь и сейчас, выступив гарантом обязательств. Иначе совсем не хочется врать красивой женщине, обещая невозможное.
В дверь осторожно постучали, потом из-за шторки показалась голова с закрученными, как у меня, усами Handlebar и деликатно кашлянула.
‒ Что вам угодно, городовой? – недовольно спросил обер-камергер полицейского в парадной форме с золотыми пуговицами.
‒ Прислали, чтобы вас нигде не задерживали, ‒ вытянувшись, сообщил городовой, держа на руке фуражку.
‒ И где меня могут задержать? – приподнял в недоумении брови придворный.
‒ В театре, Ваше Сиятельство. Господин Полицмейстер распорядился.
‒ Давайте сюда чёртов пропуск и можете ступать, голубчик.
‒ Так я и есть пропуск, – городовой щёлкнул каблуками с металлическими набойками.
‒ Это что! Марсиане без Империи совсем одичали?! Живых людей вместо бумаги присылают! – он придирчиво осмотрел полицейского и с плохо скрываемым раздражением распорядился. ‒ Подождите за дверью.
‒ Модест Алексеевич, возвращаясь к вопросу, прошу Империю предоставить защиту и достойное содержание Малефик, если она поможет князю Платону одержать победу над маэстро Сержем?
‒ Опять интригуете?! Совсем не понимаю, что даст эта Виктория! Война, можно сказать, уже началась! Наома-младший вовсе не вся корпорация, он только президент! А есть ещё совет директоров, учредители и среди них немало влиятельных людей. Выступит неудачно и что с того? Но чтобы сохранить лицо члена императорской фамилии, я соглашусь на любые условия госпожи Малефик, в разумных пределах, конечно.
‒ Отлично, пойду обрадую диверсанта, – с этими словами я вышел в коридор к полицейскому.
Лифт поднял под самый купол, потом пошёл по широкой дуге. Сквозь наностекло открывалась панорама долины Кидония с пирамидами и начинавшейся вдалеке песчаной бурей. Одолев порядочное расстояние вдоль стены, кабина опустилась на втором ярусе за сценой. Частная охрана Наомы-младшего установила массивный турникет на вакуумных присосках, не пропуская поклонников и представителей прессы к апартаментам. Мой провожатый привычным движением отстранил мешавших ему людей и ткнул под нос двум перекачанным анаболиками парням в чёрной форме бляху городового Марса.
‒ Маэстро Ленар к танцору Сержу, ‒ полицейский двинул вперёд на правах представитель власти.
«Да, чувствуется, не любят здесь корпорацию», ‒ отметил я про себя.
Охранники недовольно поморщились на титул нанимателя, но отошли в сторону, не смея чинить препятствия офицеру с золотыми аксельбантами и оружием на портупее.
‒ Позвольте! ‒ городовой постучал в дверь гримёрной и распахнул, не дожидаясь ответа.
У гримёрного столика расположился маэстро Серж. В глубине зала на элегантной банкетке, обтянутой фиолетовым бархатом с золотой нитью, пила чай Малефик. Я кивнул маэстро и обратился к танцовщице:
‒ Всё, госпожа Малефик, в полном порядке. Можете не беспокоится, я абсолютно обо всём договорился, ‒ на что маэстро Серж вспыхнул.
‒ Что всё? Почему вы врываетесь без предупреждения и говорите загадками? Малефик в чём дело?! Что это значит!?
‒ Извините, господин Серж, но иначе я совсем бы не успел передать сообщение вашей партнёрше об удачном разрешении дела. Сейчас нет нужды кипятиться. Уже второй звонок. Вы идёте первыми.
‒ С какой стати? Пока не расскажите цель визита, мы остаёмся здесь. Я жду.
‒ Хорошо, сейчас выйду к журналистам и объявлю о вашем отказе в связи с болезнью. Сердце, например, прихватило. Убеждён, публике понравиться такой бюллетень здоровья.
‒ Малефик, он о чём?
‒ Не бери в голову, Серж! – Малефик изучающе посмотрела на своего партнёра и аккуратно поставила пустую чашку. ‒ Это мои личные дамские тайны. Тебя здесь совершенно ничего не касается. Перестань скандалить. Надо бежать на сцену. Потом всё расскажу. Идём быстрее, ‒ с этими словами Малефик увлекла за собой озадаченного непонятным известием мужчину.
Свет в зале погас и софиты выхватили из темноты пару. Серж в образе портеньо был великолепен! Просто, неподражаем навсегда! Малефик нисколько ему не уступала. Профессионализм наповал, но кандженге оказался слишком целлофановым, слишком заученный. Весёлый характер народного танца лишился очарования импровизации. И всему виной был я со своим невинным сообщением, тайна которого просто навсегда засела в голове маэстро Сержа и отвлекала от выступления, словно надоедливое насекомое, готовое укусить в самый неподходящий момент. Будь это обычный посыльный ничего и не взволновало бы маэстро, но импресарио с репутацией интригана… Конечно, подобный сюжет наводил на неприятные мысли.
Не успела пара зайти за кулисы, как Серж продолжил допрос:
‒ Подожди Малефик, всё же о чём говорил Ленар перед выступлением?
‒ Ты опять! ‒ уже с плохо скрываемым раздражением, отреагировала Малефик и прошла в соседнюю комнату к панорамному окну, перечёркнутым по диагонали ребром жёсткости. По сверхпрочной поверхности наностекла ветер, набиравший силу, проносил беспокойные дорожки песка, издавая сухой шелест.
‒ Что значит опять? За моей спиной ты о чём-то договариваешься с конкурентами, и я ещё не должен знать?! Отлично! – Серж, подошёл и повернул к себе женщину. Малефик вырвалась, сделав несколько шагов, встала боком. Свет тусклого марсианского солнца прерывался раскачивающимися на горизонте колоннами пыльных смерчей.
‒ И что дальше?
‒ Рассказывай о чём договорился Ленар! Немедленно!
‒ И не собираюсь. Ты решил скандал устроить. Тогда, если тебе надо ‒ ты и танцуй!
‒ Извини, дорогая, но сама подумай! Это касается не только тебя, почему я не должен знать?