‒ Слушай Ленар, может успеешь дарственную на парижскую квартиру подписать или завещание, нотариус по времени уже на работе, хочешь коньяк твой любимый куплю? – незаметно вытерев кровь об мой пиджак, предложила Модлен.
Годы, прожитые со мной, оставили неизгладимый след в представлениях о морали и правилах в голове бывшей жены. Беспардонный цинизм просто-напросто вернул к жизни, вбросив в отравленную кровь хорошую порцию адреналина. Все-таки крепкий организм потомственного импресарио не убьёшь каким-то там фамильным ядом. Но, для начала требовалось, действительно, выпить.
‒ Принесёшь Courvoisier и считай, уговорила подписать дарственную. Вызови графу скорую помощь, а меня отнесите в машину. Помирать буду, извини, у тебя, ‒ с этим практическим завещанием на устах опять изволил потерять сознание.
Полуденный, солнечный луч пренеприятнейшим образом буравил левый глаз через знакомые до боли китайские бамбуковые жалюзи. На столе расположилась начатая бутылка Courvoisier, и теперь, самое странное, я был все ещё жив! Непостижимое явление!
Лежал на любимом кожаном диване в ботинках Paolo Vandini, которые так заботливо забыла снять Модлен. Осмотревшись, заметил, что в кабинете почти ничего не переменилось: на письменном столе по-прежнему прижимал зелёное сукно бронзовый бюст ехидно улыбающегося Вольтера, неподалёку отсвечивала полированным орехом консоль с грампластинками и итальянским патефоном His Materter′s Voice.
Я налил в снифтер добрую порцию коньяка, завёл устройство и поставил танго Orquesta Tipica Victor ‒ Lo vien tus ojos. Услышав музыку в комнату пружинистой походкой вошла Модлен, стуча по натёртому паркету шпильками туфель Madame Pivot.
‒ Один глоток, всего глоток с последним теплом убитого твоим волнением мужчины, ‒ с пафосом драматического актёра предложил согретый в руке алкоголь.
‒ Никогда не понимала, произносишь ли ты комплимент или гадость. Но учитывая твоё состояние, пожалуй. У французов есть поверье: «Если выпить из чужого бокала, можно узнать мысли», ‒ Модлен пригубила, потом ещё и, наконец, решив сложную тригонометрическую задачу в уме, произнесла:
‒ Ты несносен, как всегда, сейчас же вызываю нотариуса!
‒ Душа моя, имей совесть, подари танец умирающему. А дальше привози нотариуса и священника одной машиной. Боюсь, не успею зачитать весь список грехов.
Мне доставляет неизменное удовольствие приглашать женщин на танец, они с такой готовностью протягивают руку в ответ, что невольно сжимается душа от предчувствия объятий, и не тех фривольных или родственных, которые мы производим, совершая заведённые не нами ритуалы, а настоящего соединения, когда чувствуешь, что кожа на ею плечах составляет смысл жизни, и будто расстаёшься с душой, когда отпускаешь на мгновение.
Сначала сделал осторожный шаг, словно нащупывая почву под ногами, потом уверенно перевёл на оче, пошёл с правой стороны, развернул и поставил в крест. Поворот налево и опять крест, она уже почти не дышит, я вместе с ней, ещё несколько шагов замедляя ритм. Хорхе Борхес когда-то сказал: «Танго – это вертикальное выражение горизонтального желания».
Совершенно отчётливо стало ясно, что просто танцем обойтись не получиться. Все-таки нельзя танцевать танго с женщиной, в которую был влюблён. Танго – это танец надежды и разочарования, именно эти два чувства наполняют трепетом волнений отношения мужчины и женщины. Танго – это не флирт, это предчувствие флирта. И уже неважно, что тебе привиделось в грёзах: любовь или печаль отказа. Важно, не плотское удовольствие, это уже другая история, это не танго…
‒ Душа моя, я вспомнил о подарке для тебя, одну минуту, сейчас принесу, ‒ не обращая внимания на желание Модлен продолжить, спустился в гостиную и немедленно нашёл сумочку. Внутри, в месте, где и не подумаешь, что должен быть карман, обнаружил разгадку вчерашнего поведения бывшей жены. Под застёжкой лежали аккуратно сложенные посередине именные абонементы на все мероприятия фестиваля «Ночи Пальмиры», подписанные Антон и Модлен.
У меня перехватило дыхание от мысли, что она боялась быть раскрытой. Женская гордость не могла ей позволить, чтобы я узнал о ею интересе к моей персоне. В большом смущении от нахлынувших чувств вскочил и стремительно покинул столь дорогой когда-то дом.
Что осталось бы в памяти, решись я на продолжение танца? Прошлое оставляет нас навсегда, и выносит решение в конечной инстанции без права обжалования. Можно, можно, что-то сделать с телом, но что делать с первым поцелуем до сих пор никто не знает. Поэтому позорно сбежал, чтобы оставить себе нетронутыми совместные воспоминания о мгновениях, которые были впервые: поход в театр, прогулка на спортивном катере, вечер у костра и жаркая ссора с бурным примирением. Мне эти мгновения были крайне важны, и я ещё не приготовился с ними расстаться.
Именно страх потерять драгоценности души позволил преодолеть защитное поле беседки и дрожащей рукой остановить излучатель. Но не успел отдышаться от грехов прошлого, как рядом присел Модест Алексеевич.
‒ Ну встречался с прохвостами, но, чтобы с такими талантами, никогда. Вот только я не понимаю, зачем надо было лететь в Касабланку и к чему весь этот спектакль с отравлением. Убейте меня навсегда, но объясните ради бога. Вы даже не представляете, каких страхов я перенёс, находясь рядом с вами всего сутки. Бедная мадам Модлен, теперь понимаю, отчего вы расстались.
‒ А что, помилуйте, должен рассказывать! И почему спектакль? Вам ввели противоядие, у меня его нет. Почему до сих пор жив, одному богу известно. Яд был надёжный, недавно на конкуренте проверял, все удачно прошло. Послал на похороны самый дорогой венок с цветами и лентами. Что вы хотите понять! Мне уже ничего не надо, оставьте в покое насовсем. И если не трудно, прикажите подать коньяку жертве дворцовых интриг.
‒ Успокойтесь, милейший. Не имею чести знать, что там у вас в крови, но у меня нет совершеннейшим образом никаких ядов или чего-то подобного. В госпитале взяли анализы и, представьте себе, ничего не нашли. Ничего, кроме крайней истощённости нервной системы. Думаю, и вам незачем беспокоиться, оттого что пили ваш неподражаемый марсианский абсент мы вместе.
Вот оказия, какая. Ну, прямо, арабские сказки «Тысяча и одна ночь»! Модест Алексеевич совсем смутил. Я не знал на что и подумать. Но надлежит смотреть на факты без микроскопов Левенгука. Следовательно, требуется немедленно отправляться домой, принять душ и выспаться. В любом случае в кармане лежит подписанный контракт с маэстро Сержем. Во всем надо видеть Виктории, а Ватерлоо надо оставлять Наполеонам. Я предложил своё гостеприимство обер-камергеру, полагая необходимым после перенесённых волнений отдых в тишине поместья.
Глава 4. В дело вступает Ферапонт
После освежающего сна под пение соловьёв в парке, мы собрались на следующий день в столовой за завтраком.
‒ Модест Алексеевич, есть идея произвести расследование недавних страхов, и для этого взять свежего человека.
‒ И кого же вы предлагаете на эту роль?
‒ Моего секретаря Ферапонта, я уже послал автомобиль. Молодой человек обладает множеством талантов и наверняка будет полезен. Появиться уже сейчас.
Действительно, через несколько минут на гранитный пандус въехал ультрамариновый с белыми полосами гоночный паромобиль StanleyRocket, способный развивать скорость более 200 км. в час. Из тесной кабины выбрался худой Ферапонт и крепко сбитый мужчина в круглых очках.
Вот чего я безошибочно сейчас не хотел, так это разговора с виновником скоростных полётов над Индийским океаном.
‒ Позвольте представить, князь крови Платон, ‒ предложил своего спутника Ферапонт, просто-таки сияющий от счастья быть знакомым с наследником империи, ‒ Его Высочество великодушно подвёз меня, обнаружив на дороге: машина пробила колесо, и вы бы ещё долго ждали, если бы не столь удачная оказия.
‒ Доброе утро, а что здесь делаете вы, Модест Алексеевич, ‒ немедленно задал вопрос князь, заметив графа.
‒ Выполняю поручение императора Пантелеймона IV, к несчастию, безрезультатно.
‒ Забавно, и что это за поручение, позвольте узнать?
‒ Деликатная ситуация, но она касается Вас. Точнее, анекдота с президентом корпорации. Все достижения, это согласие господина Наомы-младшего принять участие в фестивале «Ночи Пальмиры».
‒ Ах, это… ‒ князь медленно снял и протёр очки. ‒ Да-с, малоприятная у вас миссия. Вы, по-видимому, не знаете деталей, если взялись улаживать скандал.
‒ Я собирался выяснить подробности во дворце, но судьба ускорила встречу. Господин Ленар вы не могли бы нас покинуть на несколько минут? ‒ обратился граф.
‒ Останьтесь, ‒ потребовал князь. ‒ Здесь нет никакой тайны, и мне нечего стесняться. Вот обстоятельства: я проиграл значительные деньги, и для оплаты карточного долга, Серж предложил уступить ему право ухаживать за принцессой Ти. Посчитав предложение оскорбительным, я в запальчивости опрокинул карточный стол. Серж вскочил следом и, запутавшись в ногах, упал лбом на деревянный край. Согласитесь, ситуация более чем комичная. Серж, чтобы не потерять лицо, изложил репортёрам фантастическую версию происхождения синяка и пообещал отомстить всей империи. Пресса любит скандалы и немедленно подхватила очевидное бахвальство. Обсуждать с журналистами подобные вещи считаю крайне неприличным. Вот, собственно, и весь инцидент.
‒ Маэстро Ленар привлечён к решению задачи, сделал разговор с Наомой-младшим и подходов не нашёл.
‒ Точно, успел отравиться, но опять в строю и готов снова рисковать жизнью за империю.
Час от часу не легче, я просто не успевал за событиями. Все-таки надо быть придворным, чтобы так дипломатично и компактно всё изложить. Но банальный, на первый взгляд, случай приобрёл совсем другое звучание. Теперь стало окончательно ясно, что ни о каком мире речи быть не может, оттого что Наома-младший, насколько я его знаю, никогда не откажется от своей версии событий.
‒ Могу задать вопрос? И что принцесса? Она знает правду? ‒ спросил у Платона.
‒ Конечно нет! Ей вовсе нет нужды слушать подобный вздор. И кто скажет? Что касаемо долга, то чек с необходимой суммой уже выслан.
‒ Предлагаю взять перерыв и развлечься. У нас сегодня, Ваше Высочество, химический детектив! Но, наверняка, у вас для визита свои резоны?
‒ Верно, дело личного характера. Позвольте, изложу приватно, ‒ князь взял меня под локоть и поведал цель экспедиции у большого арочного окна с видом на мангровые заросли:
‒ Маэстро, принцесса Ти любит танго, а я здесь полный профан. За пару месяцев сможете научить? Я занимался танцами в военной академии, уверен, что смогу быстро освоить. Попрошу, чтобы занятия остались в тайне. Хочу, знаете ли, удивить нечаянным мастерством.
‒ Можете быть спокойны, но по поводу сроков вынужден предупредить, что все зависит от генов, ‒ слукавил, понимая какие выгоды может принести подобное репетиторство для рекламы агентства. Среди мужчин постоянно сталкиваешься с фараонами, которые мнят в себе больше талантов, чем имеют в наличии. Это, конечно, не относилось к наследнику императора.
Мы спустились во двор к Ферапонту, уже облачившегося в кожаный фартук.
‒ Итак, господа, давайте разберёмся с ядом, для этого здесь мой секретарь и по счастливому стечению обстоятельств химик-экспериментатор. Пройдёмте в беседку. За все приключения я так не нашёл времени досконально осмотреть злополучный бар.
Я открыл металлическую полку, на которой расположились: абсент, специальная ложка, бокалы и сахар в особом контейнере, состоящем из двух герметичных отделений.
‒ Вот видите, это тростниковый рафинад с ядом, а во втором, чтобы не перепутать, белый пальмовый. Никому и в голову не придёт, что формула нуждается в пламени.
Ферапонт достал из саквояжа лабораторию и капнул реагентом на оба кусочка. Коричневый сахар тут же покрылся налётом, что указывало со всей очевидностью о его опасной начинке. Мы с графом хорошо помнили, что именно тростниковый сахар использовался в рецепте. Я ничего не понимал, а мой любознательный помощник продолжил манипуляции с абсентом. Он приготовил порцию на огне и снова добавил реагента, цвет остался неизменным, тогда Ферапонт, запросто сделал из рокса глоток.
Я в гневе воскликнул:
‒ Ферапонт, не лишай меня сотрудника! Противоядия больше нет.
‒ Не дождётесь, ‒ с улыбкой ответил химик-любитель и допил коктейль полностью.
‒ Объясните, ‒ чуть ли не хором спросили мы, заинтригованные смелостью экспериментатора.
‒ Понимаете, ‒ радуясь триумфу, начал Ферапонт, ‒ всему виной марсианское происхождение абсента. В нем, наверняка, есть соединения, разрушающее химическую формулу яда. Поэтому, вуаля, и нет смерти! – Ферапонт весело перевернул бокал.
‒ Однако, вы безрассудно смелый человек, ‒ вежливо похвалил Платон, затем озабоченно посмотрел на карманные часы, и, посетовав на занятость, отбыл на пыхнувшей избытком пара спортивной машине.
‒ И что у нас теперь? После объяснений князя, совершеннейшим образом непонятно, как можно выправить дело. Допустим, Наома намеренно спровоцировал наследника к скандалу. Значит, нужны веские доводы, чтобы остановить аппетиты нового президента корпорации, ‒ стал размышлять вслух граф.
‒ Давайте отправим Ферапонта с тайной миссией в HELIUS для согласования райдера и разведки настоящих планов Наомы-младшего.
‒ Далось вам это выступление! Не понимаю, какие выгоды может принести?
‒ Напрасно вы так холодно относитесь к искусству, оно может обидеться. Отсрочка же есть?
‒ Это ничего не значит! ‒ фыркнул граф.
‒ А я готов к путешествию, ‒ предложил слегка одурманенный абсентом Ферапонт.
‒ Где вы берете таких дельных сотрудников? У меня сплошные растяпы, которым ничего нельзя поручить. Я вам прямо-таки завидую. Смотрите, пожалуйста, он за вас в огонь и в воду.
Приятно слышать, как хвалят секретаря, которого подобрал в Берлине, где он продавал богатым немцам путёвки. В тот день я потерял здоровье, делая кассу марсианским пианистам. Через два часа непрерывных звонков хотелось из телефона сделать дулю и затолкать в корзину для бумаг. Тут заскакивает в кабинет ушастый паренёк и бодрой скороговоркой начинает хвалить невероятные путешествия. Ну совершеннейший бред! Предлагал презентацию туров в параллельную реальность с бесплатным фуршетом. Только кто бы разрешил землянам другие миры?
Ферапонт, наделённый подвижным умом, невероятным образом открыл имперский лифт и придумал бизнес: привозил в подземный город парочку бюргеров, затем показывал под большим секретом рекламное видео их знакомым, брал предоплату и исчезал навсегда.
В общем, достался мне одноразовый аферист самоучка. Естественно, должность секретаря в театральном агентстве, – уже жизнь. Таких авансов не бывает! Ферапонт работал за патент, без которого могли быстро определить на урановые рудники империи.
‒ Работа, граф, работа с персоналом и личный пример. Никаких тайн, ‒ тяжело вздохнув, поделился личным опытом с графом.
‒ Ферапонт, завтра отправляетесь в резиденцию корпорации HELIUS. И, пожалуйста, без опасных инициатив. Вы слишком ценный сотрудник для агентства!
***
Солнце пошло к закату, когда за графом прибыла персональная имперская платформа, на миг заслонившая тусклой бронёй уже зыбкие лучи и медленно исчезнувшая в кучевых облаках за горизонтом под крики стерхов, потревоженных электрическим треском голубой плазмы.
II. Смертельная мода
Нет лучшего сводника в глазах дам, чем окровавленный труп соперника.
Маэстро Ленар
Глава 1. Уроки танго
‒ Итак, сделайте полный вдох и перенесите вес на плюсны, ‒ начал я занятия танго с князем Платоном.
‒ Маэстро, что вы думаете о корпорации HELIUS на Луне?
‒ Ваше Высочество, если я начну думать о спутниках Земли, то что станет с моими танцами? Это бесполезное дело, считать чужие интересы.