Она испуганно кивнула.
Времени не было вообще. Чёртова девка. И сам — хорош, нечего сказать.
Подземелье гудело, как растревоженный улей — видимо, крепко там сцепились постояльцы у Кэрол. Мимо Ленни на второй этаж пронёсся Цербер — и хорошо, и славно, что мимо.
Ленни чуть ли не бегом пересёк главную площадь. Дверь в лавке Тюльпан была приоткрыта — ну хоть что-то хорошее.
Он осторожно заглянул внутрь. Посетителей не было. Сама торговка спокойно сидела за кассой, листала какую-то книгу. Кровать Эмили была аккуратно заправлена, на тумбочке не осталось ни единой вещи.
Ленни шагнул за порог. Прикрыл дверь. Огляделся.
Нет, всё-таки фортуна не совсем его оставила. Прямо у двери на стене висела старая добрая бейсбольная бита. Видимо, чтобы от грабителей отбиваться. Ага, очень смешно.
Пальцы Ленни сомкнулись на рукоятке.
— Вы для себя смотрите или для друга? — спросила Тюльпан, не отрываясь от книги. — Хороший инструмент, что для спорта, что для жизни…
— Деньги где? — рявкнул он.
— Деньги? — близоруко заморгала Тюльпан. — Я не понимаю…
— Ох, ну конечно, понимаешь! — процедил Ленни сквозь зубы. — Те деньги, которые гладкокожая сучка припрятала. Да скорее уже соображай!
Лицо Тюльпан исказилось. Ленни понял: сейчас заорёт. И чтобы оборвать этот крик, он, коротко замахнувшись, саданул её по голове.
Всё получилось так легко и естественно, словно Ленни делал это тысячу раз. Она осела на пол — молча, чёрт возьми, молча. Вроде живая, только ссадина на лбу. Ох, да хрен с ней… деньги-то где?
Время утекало сквозь пальцы, Ленни чувствовал каждую секунду. Эмили всё же не совсем идиотка, до неё дойдет, что Снежок в порядке. И она поймёт…
Он рванул на себя дверцы шкафа. На пол посыпались какие-то платья, простыни, книги. Ленни, отшвырнув биту, принялся копошиться в этом барахле, понимая, что уже начался обратный отсчёт.
Чёртовых денег просто не было, как корова языком слизнула! В кассе валялись крышек тридцать, но это ж ни о чём!
Взревев от ярости, он перевернул кровать. Вспорол матрас выкидным ножом — стальное лезвие неприятно чиркнуло по пружинам.
И тут стало тихо. Очень тихо.
Потный от ярости, он медленно обернулся, сжимая нож в ладони.
— Как ты мог? Господи, Ленни… как ты мог?
Эмили, совершенно несчастная, замерла в дверях. А за её левым плечом стоял этот сукин сын, этот рыжий дьявол, Азрухалов цепной пёс.
— Видишь, в покупке карты нет необходимости, — дьявол вошёл в комнату и запер дверь. Медленно, неторопливо задвинул щеколду, спокойно снял с плеча дробовик…
Наверное, ещё можно было бы что-то сделать. Заорать, позвать кого-то на помощь. Но голос Ленни, как в дурном сне, отказался подчиняться. Alea iacta est, и не только им одним.
— Жить будет, — дьявол мельком бросил взгляд на Тюльпан. — А с этим что делать? Пристрелить?
— Не надо, — пролепетала девчонка, с ужасом глядя на Харона снизу вверх. — Не надо, пожалуйста!
— Как скажешь, — спокойно произнёс гуль.
Последним, что Ленни увидел, был холодный отблеск света лампы на прикладе дробовика. Что-то отвратительно хрустнуло, висок взорвался болью — и стало темно.
========== 1 ==========
Двери «Разделочной» — клиники Подземелья — по-прежнему были закрыты. Доктор Берроуз заверил Эмили, что с Тюльпан всё будет в порядке, и посоветовал не тратить время на ожидание, а пойти и заняться своими делами. Хороший совет, в общем-то. Только идти Эмили было некуда. Опять.
Бостон. Новая жизнь. Свобода и покой. Всё, что так ясно представлялось ей, было таким настоящим, таким желанным, — всё исчезло. Растаяло в бегающем, вороватом взгляде Ленни, растворилось в брызгах крови на прилавке и корешках книг…
*
…Азрухал назначил ей встречу на одиннадцать часов утра. В одиннадцать ноль два, после недолгого торга, пальцы Эмили коснулись контракта.
В одиннадцать ноль три Азрухала уже не было на этом свете, а Харон не спеша повесил дробовик за спину.
Нет, он, конечно, объяснил Эмили, что к чему, пока она, утратив дар речи, не могла отвести взгляд от лужи крови, медленно и вязко расплывающейся по паркету.
— Азрухал был мерзавцем и негодяем. Пока у него был мой контракт, я был связан узами чести и повиновался его приказам. Но раз у меня есть новый работодатель, я наконец-то смог избавить мир от этой паршивой крысы. А теперь, во благо или во зло, я служу тебе.
— Сомневаюсь, что во зло, — сказала она, удивляясь спокойствию собственного голоса. — Нам с Ленни просто нужно попасть в Содружество. Карту я раздобуду. Ленни и так дорогу знает, но лучше же с картой, правильно?
— Возможно, — кивнул гуль. — А где твой спутник сейчас?
— Не знаю, — растерялась Эмили. — Должно быть, припасы закупает. Или со Снежком прощается. Я его сейчас позову, а ты тут подожди. Если можно.
— Небольшой совет, — сказал Харон ей вслед. — При личной встрече не говори ему, что ты уже перекупила контракт. Скажи, что только собираешься это сделать.
— Зачем?
— Просто посмотришь на реакцию. Заодно и решишь, нужно ли тратиться на покупку карты.
*
Она сама не знала, что заставило её последовать совету гуля — то ли что-то во взгляде Ленни, то ли старая недобрая привычка прислушиваться к чужому мнению…
Так или иначе, всё полетело к чёрту. Опять.
*
…В одиннадцать тридцать шесть Харон шел через вестибюль, волоча за шиворот обмякшего Ленни, а Эмили, еле поспевая за ним, бессвязно причитала:
— Харон, слушай, только не надо его добивать, он, конечно, мерзавец, да, козёл тот ещё, но пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, не надо…
Гуль распахнул дверь в ледяной холл музея. Швырнул Ленни через порог; тот мягко и неуклюже растянулся на полу…
— Не надо! — завизжала Эмили.
— Я понимаю с первого раза, — проворчал Харон. И захлопнул дверь изнутри.
*
Сейчас Харон стоял чуть поодаль — неподвижный, молчаливый и спокойный, будто вся эта суматоха не имела к нему ровно никакого отношения. Эмили искоса поглядывала на него. Зрелище было, что и говорить, пугающим.
Он ведь знал, это чудовище, что так всё и будет. Как, откуда — неважно; он знал. Только вот она теперь не знала совершенно ничего.
Отец столько раз говорил, что понять, правильно ли поступаешь, проще простого. Надо только честно признаться себе: смогла бы ты, малышка, рассказать об этом маме?
Эмили невесело усмехнулась.
«А сегодня, мамочка, я наняла гуля. Возможно, лучшего убийцу на Пустоши; нет, мама, не волнуйся, он абсолютно предан работодателю, пока не истечёт срок контракта. Контракт я, правда, не читала, как-то не до того было, но прочитаю, обязательно…»
Гуль повернулся к ней — и Эмили поспешно отвела глаза в сторону.
— Нам надо обсудить несколько вещей, — сказал наёмник спокойно. — Не хочу казаться назойливым, но это в интересах дела. Во-первых, мне нужны боеприпасы, еда и медикаменты. Я могу добывать всё это сам, но тогда мне потребуется личное время — хотя бы один свободный день в неделю. Возможно, тебе будет удобнее выплачивать жалование или снабжать меня всем необходимым? Во-вторых: какого рода услуги тебе требуются? Огневая поддержка — понятие весьма растяжимое.
Это были правильные вопросы. Абсолютно уместные, корректные. По правде говоря, ей бы следовало задать их самой себе ещё до того, как выкупать контракт. Вот только ни на один из них Эмили ответить не могла.
— Подожди, — попросила она. — Поговорим об этом позже.
Он кивнул. И не отошёл ни на шаг. Господи, его же и отослать некуда!
Грейвс выглянула из «Разделочной» очень кстати.
— Всё ждёшь, гладкокожик? — спросила она устало. — Ну, а чего ждать-то? Док же сказал: ничего страшного, сотрясение мозга. Уиллоу и Грета за бедняжкой присмотрят… О, Харон, и ты здесь? Что на этот раз?
Гуль не ответил.
— Я могу поговорить с Тюльпан? — спросила Эмили.
— Да пожалуйста, гладкокожик. Ей бы лучше отдохнуть, конечно, но если тебе срочно…
За освинцованной дверью лаборатории, как обычно, резвились Мясо и Этил. Ширма, отделяющая угловую койку, всё ещё была задёрнута — видно, та бедная девчонка, которую Уиллоу притащила в Подземелье позавчера на рассвете, ещё не отмучилась.
Койка Тюльпан располагалась прямо напротив входа. Уиллоу устроилась на соседней, забросив ногу на ногу. Грета деловито облагораживала пространство, пытаясь приладить к спинке кровати какое-то подобие балдахина.
— Эми, милая, — слабо позвала Тюльпан. — Как ты? Он же тебя не обидел? Ну, слава богу.
— Я-то думала: какой хороший мальчик, — сокрушённо вздохнула Грета. — Вежливый такой. И так улыбался…
— А мне он сразу не понравился, змеюка бостонская, — ворчливо отозвалась Уиллоу. — Костюмчик с чужого плеча, глазки бегают. А когда он вокруг гладкокожика нашего начал увиваться, тут уж сразу стало понятно, что к чему.
Видимо, всем это было понятно, кроме неё самой. И никто её не предупредил. Никто. Ни Уиллоу, ни Тюльпан, ни Снежок…
— Славно Харон его приложил, конечно, — продолжала Уиллоу. — Жаль, не насмерть. Чего это он? Решил, что план по кормлению червей на сегодня перевыполнен? А ты тоже хороша, подруга, — обратилась она к Эмили. — Я бы если знала, что такое шоу в «Девятом круге» планируется — да я б все дела бросила, лишь бы посмотреть, как старому пердуну Азрухалу мозги вышибают!
— Уиллоу, — укоризненно поморщилась Тюльпан.
— А что — Уиллоу? Детка наша ещё всякого наслушается, раз уж она теперь с Хароном в одной упряжке.
— Ни разу не слышала, чтобы Харон сквернословил, — негромко сказала Грета.
— О-о, солнце моё! Это когда как, — Уиллоу хитро прищурилась. — В определённых ситуациях…
Из-за ширмы донёсся слабый стон.
— Тихо, вы все! — прошипела Грейвс, пробегая мимо. — Да, Рейли, милая, что такое?
Ширма с сухим треском отъехала в сторону. И Эмили впервые увидела девчонку, о которой третий день шепталось всё Подземелье. Мокрые от пота светлые волосы разметались по грязной наволочке. На лице живого места не осталось — на лбу багровела гематома, с правой щеки почти начисто была содрана кожа.
— Потерпи немного, — Грейвс склонилась над ней. — Сейчас сделаем укольчик, и снова уснёшь…
— Не надо! — чуть не плача, выкрикнула Рейли. — Где ребята?
— Я не знаю, милая.
— А ты? — Эмили вздрогнула, поняв, что Рейли обращается к ней. — Ты ведь не отсюда? Помоги мне! Помоги, пожалуйста!
И пока Эмили пыталась подобрать нужные слова — что ей так жаль, но она и себе-то помочь не в состоянии, — Рейли заговорила. Тихо, прерывисто, болезненно морщась при каждом вдохе.
— Мы занимались картографией на Вернон-сквер. Мы — это я и четверо моих ребят, рейнджеров. И так получилось, что влетели в засаду супермутантов. Думали, если пробьёмся к Больнице Надежды — уйдём через коллекторы… — она прикрыла глаза. — Там была чёртова мясорубка. Тео, новичок, погиб — а ведь он нёс боезапас… Короче, каким-то чудом мы добрались до крыши той гостиницы, «Стейтсмен», и застряли там с пустыми стволами. Ни воды, ни патронов, ни стимпаков.
— До крыши? — осторожно спросила Эмили.
— Дьявол, а то я не понимаю, что это не лучшее стратегическое решение! Выбора не было! Эти зелёные пёрли отовсюду, нам только и оставалось, что отстреливаться — пока ещё было, чем, — да лезть наверх.
Она саданула кулаком по простыне — и зашипела от боли.
— Так, довольно, — мягко, но решительно сказала Грейвс, вытаскивая из нагрудного кармана ампулу.
— Не надо, — Рейли облизнула пересохшие губы. — Короче, мне ничего не оставалось, кроме как попытаться вернуться за помощью. Хотя бы подобрать патроны… У меня был стелс-бой. Не выгорело, — её голос сорвался. — Помоги, пожалуйста. Я вижу, что ты из другого теста… но мне больше некого попросить.
*
— Ладно, — сказал Харон, выслушав сбивчивый рассказ Эмили. — Мне понадобятся точные координаты этой гостиницы. И какой-нибудь отзыв, кодовое слово, чтобы эти вояки не стали сгоряча палить по мне.
— Ах, точно! — спохватилась Эмили. — У меня есть пароль от базы рейнджеров. Рейли говорит, мы можем взять любое снаряжение.
— Не думаю, что у меня есть на это время. Два дня — большой срок. Даже если они удачно заблокировали вход на крышу, сомневаюсь, что у них с собой было достаточно воды и медикаментов. Вероятнее всего, эти люди уже мертвы. Это я к тому, чтобы ты не рассчитывала на многое. Но я сделаю всё, что смогу. А ты тем временем…
— «Тем временем»? Я же пойду с тобой, — растерялась Эмили.
— Ты не доверяешь мне или сомневаешься, что я справлюсь?
Ещё и думай теперь, как бы его не обидеть!
— Харон, но ведь это я во всё ввязалась. Я пообещала Рейли, что помогу. Значит, мне и отвечать. Я постараюсь тебе помочь, ну хоть на что-то же я сгожусь? Оружие у меня есть…
Он смерил её совершенно спокойным взглядом — но от взгляда этого, если честно, Эмили под землю захотелось провалиться.
— Если ты считаешь разумным идти вдвоём, так и поступим, — сказал наёмник.
*
Низкое бледное солнце Молла ослепило её. Резануло по глазам, заставив попятиться, скорчиться, как от удара под дых.
— Я в порядке, — зачем-то проговорила Эмили, хотя Харон её ни о чём не спрашивал. — Сейчас… секундочку. Просто давно не была снаружи.
Смаргивая слёзы и прикрывая глаза ладонью, она огляделась по сторонам. Всё было чужим и незнакомым — и остовы небоскрёбов, поднимающиеся из густого тумана, и тёмные, покрытые наледью ступени, ведущие под землю.
— По тоннелям метро доберёмся быстрее всего, — Харон нахмурился. — Но там есть дикие гули, и немало.
— Гули не проблема.
Он приподнял бровь и посмотрел на неё с интересом. Впервые.
— Знаешь обходной путь?
— Не то чтобы, — Эмили густо покраснела. — Просто у меня есть одна вещь…
Она сняла с плеч рюкзак. Вытащила из бокового кармана свёрток, развязала бечёвку — под пристальным взглядом наёмника пальцы почему-то стали совсем деревянными.
— Вот, смотри. Это маска гуля. Её мне Рой Филлипс подарил, из депо Уоррингтон — ты, может, знаешь его?
— Роя Филлипса я знаю, — кивнул Харон. — Но, прошу прощения, что нужно делать с этим шедевром таксидермии?
— Ну, это же маска — значит, ей нужно закрыть лицо. По-моему, логично, — огрызнулась Эмили. — Тогда дикие гули примут меня за одного из них и не тронут.
— Какая… необычная технология. А ты её уже опробовала?
— Н-нет, не доводилось как-то. Но Рой же сам гуль, он во всём этом разбирается?
Харон вздохнул. Снял с плеча дробовик — Эмили испуганно отшатнулась.
— Я пойду первым, — сказал он. — В спину мне не дыши, но и сильно не отставай. Старайся не шуметь, смотри под ноги. И оружие всё-таки держи наготове. Именно потому, что я знаю Роя Филлипса.
*
Он опять оказался прав. Стоило им спуститься с эскалатора, как несколько диких гулей радостно бросились навстречу из тёмного тоннеля. Эмили даже испугаться не успела, не то что выхватить револьвер из кобуры. Несколько выстрелов из дробовика — и всё было кончено; Харон даже шаг не замедлил…
Можно, конечно, было понадеяться, что те пять гулей обладали аномальной резистентностью, а остальные будут вести себя как положено — но надеяться и верить Эмили устала.
Маску она стыдливо выбросила в урну в вестибюле станции «Вернон-сквер». Гуль это заметил, конечно, но никак не прокомментировал. Только спросил немного погодя:
— Ты сказала, у тебя есть оружие. Можно, я на него посмотрю?
— Конечно, — Эмили протянула ему револьвер. — Он старенький, но, вроде, надёжный.
— Интересный экземпляр, — задумчиво произнёс наёмник. Эмили револьвер казался довольно крупным и увесистым, но в руках Харона он выглядел совсем игрушечным. — Кто его тебе продал?
— Один караванщик.
— Вот же сволочь, — гуль протянул револьвер обратно.
— Что, всё настолько плохо? — нервно усмехнулась она.
— Если это оружие тебе дорого, его, наверное, можно отреставрировать, — не сразу ответил Харон. — Но сейчас стрелять из него не стоит. Оно в ужасном состоянии.