Однажды на жителей пещер напала стая волосатых диких людей. Никто не знал, откуда они пришли. Скорее всего, их пригнал усиливающийся холод из-за дальних гор на севере. Обитателям пещер удалось отбить внезапную ночную атаку, но враг засел в лесу неподалёку, не позволяя охотникам выйти на промысел и делая вылазки к пещерам по ночам. Тогда воины собрались в самой большой пещере, чтобы решить, как им прогнать чужаков. Все поняли, что без хорошо спланированной атаки им не одолеть злобных и кровожадных пришельцев, которые засели в кустарнике на равнине и на деревьях в лесу. Имея преимущество в численности, жители пещер проигрывали противнику в тактике лесных сражений, когда пара-тройка вражеских воинов, укрывшись в кустах и на деревьях, могла убить десятки воинов, действуя из засады. И тут выступил Бамбу и предложил провести разведку сверху, с ледника. По его совету наверх послали небольшой отряд самых зорких охотников, с которыми пошёл Агуа. Отряд просидел весь день, наблюдая за перемещениями противника, в то время как Агуа зарисовал на нескольких шкурах план равнины и прилегающего леса с обозначенными местами вражеских засад. Затем отряд вернулся в пещеры и был разработан план внезапного нападения на места скопления противника согласно рисункам Агуа. Жители пещер подметили, что наибольшую активность пришельцы проявляют после полудня и по ночам, отсыпаясь затем в утреннее и дневное время. Поэтому было решено выступить во второй половине ночи в предрассветных сумерках. Застигнутые врасплох в своих укрытиях, враги даже не успели осознать, откуда пришла смерть. С десяток уцелевших дикарей в страхе разбежались по окрестным лесам, где вскоре стали добычей Ревунов и Клыкарей.
Племя в очередной раз осознало глубокую мудрость Бамбу, который помог Агуа развить свой талант. После этого случая отношение к Агуа в корне изменилось. На военном совете было решено и впредь использовать редкий дар пачкателя для планирования атак и охотничьих вылазок. А в награду за это старейшины заставили одинокую вдову Карха стать женой Агуа и выполнять все желания своего нового мужа-чудака. Впрочем, сам Агуа воспринял всё это достаточно своеобразно, тут же приказав жене набрать в лесу смолы и нагреть её на огне, а потом делать свои глупые женские дела и не отвлекать его от пачканья стен в дальней пещере. Кое-кто из женщин, впечатлённых столь быстрым ростом популярности пачкателя, стали упрашивать Бамбу поговорить с Агуа, чтобы тот научил их отпрысков своему ремеслу. Бамбу посмеялся про себя, но таки уговорил Агуа не прогонять малышей, которые со временем стали помогать ему собирать глину, готовить краски и даже делать несложные рисунки. Так племя обрело новую касту пачкателей, деятельность которых плавно вплелась в повседневную жизнь людей.
Глава 2
Карлачи III был одним из тех миров, которые были открыты по чистой случайности, когда кто-то невесть зачем блуждал по окраинам освоенной части Галактики, из чистого любопытства тычась из одной звёздной системы в другую. Возможно, безымянный первооткрыватель, или даже команда космо-разведки искали что-то конкретное в этом захолустье. Но, судя по результатам, им так и не удалось найти искомое. Давно уже позабыто имя того, кто первым внёс эту систему в каталог открытых миров, но на данный момент звезда носила имя Карлачи, что на языке Балагоров значит «тоска», причём, с крайне негативным оттенком, когда хуже такой тоски уже быть не может. Формально звёздная система Карлачи располагалась в секторе Ятагуши, но ни одна из ведущих рас Галактики так и не сочла нужным закрепить за собой право владения этим миром, расположенным на значительном удалении от основных торговых путей и крупных скоплений населённых миров. Она была не просто на отшибе, а далеко за пределами самых глухих окраин, и ей попросту не смогли найти достойного применения. Но именно эта астрономическая никчёмность и делала систему Карлачи идеальным местом обитания для тех, кто не мог селиться в центральных секторах и старался не привлекать внимания к своему дому. Раса Балагоров - космических бродяг и вечных изгоев, некогда покинувших свою родину и так и не нашедших нового пристанища, избрала это место для своего первого планетарного поселения. Их дурная слава попрошаек и проходимцев, за которую Балагорам стоит благодарить то самое меньшинство своих сородичей, действительно отъявленных негодяев и аферистов, идеально сочетается с убогой никчёмностью этой звёздной системы. И поэтому совершенно не удивительно, что оба минуса в итоге дали огромный плюс - похоже, Балагоры наконец смогли найти место, где им было позволено осесть, отдохнуть от вечных скитаний по звёздным просторам, и попытаться найти своё место вдали от хаоса и суеты перенаселённых миров центральных секторов цивилизованной части Галактики. Впервые им выпал шанс вывести свой народ из мрачного лабиринта ошибок прошлого на светлый путь будущих надежд. И судя по толпам колонистов, которые постоянно прибывали на Карлачи III, раса Балагоров нашла, наконец, достойную цель для приложения усилий каждого индивидуума во имя общего блага.
* * *
Уже стемнело, когда Бамбу с группой детей вернулись к пещерам. Шаман свистом подозвал двух взрослых охотников, приказав им остаться с детьми внизу. Сам он взобрался по камням наверх и, собрав старейшин, рассказал о том, что произошло с мальчиком в лесу. Как обычно, более молодые отнеслись к словам старика скептично, однако старшие члены совета всё же поддержали предложение Бамбу вывести племя на равнину, подальше от скал и нависающего ледника. Старшие воины разошлись по пещерам и принялись подгонять их обитателей, поторапливая со сборами. Как обычно, слух о том, что причиной переполоха стали видения шестилетнего мальчика распространился достаточно быстро. Многие начали ворчать и вполголоса говорить о том, что Бамбу совсем свихнулся под старость, всё время играет с детьми и скоро сам станет таким же ребёнком. Мать Эла, Олла, ловила косые взгляды соплеменников и молча собирала убогий скарб в старые потёртые шкуры. Отец Эла погиб на охоте, когда мальчику было три года. Не в силах самостоятельно воспитывать шестерых детей, мать сошлась с Ваиром - одиноким охотником, также потерявшим свою спутницу и оставшимся с четырьмя детьми на руках. Их объединили не столько чувства, сколько нужда в надёжном спутнике жизни. Вместе они поднимали на ноги всю ватагу, не деля детей на своих и чужих. По возрасту Эл был ближе к малышам, хотя было ещё трое других детей младше него. Поэтому Олла с отчимом только приветствовали предложение Бамбу взять Эла к себе на воспитание. Помимо Эла, на воспитании у Бамбу находились и другие дети племени: задира Калгу и ещё две девочки. Кроме того, с ними постоянно крутилась маленькая Кора, мать которой пропала без вести в лесу год назад, а отец сошёлся с другой женщиной их племени и не уделял дочери должного внимания.
Уже была непроглядная ночь, когда всё племя собралось у подножия скалистого обрыва под пещерами. Старейшины ещё раз сделали перекличку, чтобы убедиться, что все, кто в состоянии идти, покинули пещеры. К сожалению, нескольких тяжелобольных стариков пришлось оставить в пещерах в надежде на то, что опасность преувеличена. Затем под гомон болтливых женщин и детский плач племя нестройными рядами потянулось в сторону заснеженной равнины, слабо белеющей в пугающей темноте морозной ночи. За их спинами, залитые отблесками костров, ярко горели своды пещер, освещая террасу перед входами в покинутые жилища. Люди кутались в потрёпанные грубые лохмотья шкур и дрожали на морозном ветру, медленно двигаясь вперёд по рыхлому глубокому снегу. Бамбу и его воспитанники шли немного в стороне. Эл держал малышку Кору за руку и пытался укрыться за широкими одеждами Бамбу от недобрых взглядов женщин, вынужденных плестись с детьми и пожитками по снегу ночью неизвестно куда только потому, что ему что-то там в лесу померещилось. Вскоре племя пересекло ледник на месте замёрзшей реки, тускло освещённый отблесками дальних костров из пещер, и начало подъём на противоположный берег, полого поднимающийся и уходящий во тьму морозной ночи.
Когда люди, шагая по снегу длинными вереницами, наконец взобрались на вершину пологого холма, кто-то остановился и начал показывать назад на крайнюю пещеру. Ближайшие к нему тоже остановились и также стали указывать в том направлении. Бамбу, шедший с группой своих воспитанников, оглянулся и замер. На фоне ровного оранжевого сияния входных отверстий других пещер крайняя выделялась тем, что свет постоянно перекрывали какие-то движущиеся тени внутри пещеры.
- Где Агуа? Его кто-то видел? - вопрос Бамбу заставил всё племя остановиться и замолчать. Затем послышался какой-то шёпот и из толпы к Бамбу вытолкнули жену чудака Агуа.
- Где твой муж, женщина? - спросил Бамбу жёстким тоном.
- Он сказал, чтобы я собирала пожитки и не мешала ему пачкать стены. Сказал, что догонит нас, когда закончит - робким испуганным голосом произнесла жена Агуа.
- Ты, ты … и ещё ты! - Бамбу указал на трёх рослых молодых охотников, - Мигом бегите к пещере и приволоките этого бедолагу во что бы то ни стало! Мы пройдём ещё двести шагов и разожжём костры. Как только возьмёте Агуа, неситесь прочь от пещер что есть духу. Наши костры укажут вам путь, куда бежать!
Старик был не на шутку разгневан и встревожен. Три воина со всех ног помчались назад к пещерам, не столько озабоченные судьбой пачкателя, сколько пытаясь как можно скорее умчаться прочь от разгневанного шамана. Бамбу указал остановившимся людям на ближайший подлесок, приказывая поскорее туда добраться, собрать хворост и разжечь костры. Эл крепче сжал руку Коры и ускорил шаг, увязая по пояс в глубоком снегу. Он старался не отставать от своего наставника, начиная догадываться, что опасность действительно настолько серьёзна, раз даже невозмутимый и обычно весёлый Бамбу встревожен не на шутку.
Когда племя добралось до подлеска, ветер странно затих и в морозном воздухе стали слышны далёкие крики птиц и хруст снега от шагов множества животных в лесу. Это всех насторожило, так как ночью в лесу обычно стоит мёртвая тишина. Однако обитателям леса явно не спалось этой ночью. Усталые и измотанные люди расположились неподалёку от густой низкой поросли кустарника, за которой начинался хвойный лес. Даже кроны самых высоких сосен перестали шуметь в безветренном воздухе, будто прислушиваясь к необычному перемещению множества живых существ по заснеженной земле внизу между их огромными стволами. Женщины сели в большой круг, укрывая рваными шкурами испуганных детей и успокаивая самых маленьких, которые хором ревели в десяток глоток. Мужчины и старшие дети тем временем собирали валежник с хворостом и сносили в три большие кучи. Бамбу тревожно поглядывал на дальнюю пещеру, в которой по-прежнему метались тени. В какой-то момент количество теней увеличилось - видимо, воины добрались до места. Затем, после непродолжительной пляски теней, свет в пещере перестал мерцать и превратился в такую же большую неподвижную оранжевую точку, как и все остальные пещеры. Вскоре люди на равнине разожгли костры и свет от огня залил тёплым уютным сиянием то место, где остановилось племя. Ночной мир с его тусклыми неясными очертаниями отступил и превратился в одну сплошную стену тьмы за мерцающей чертой освещённого круга. Люди придвинулись ближе к огню и затихли в ожидании, немного успокоившись от присутствия тепла и света. Даже орущие малыши наконец затихли и начали засыпать. Звуки в лесу также стали тише, удаляясь куда-то вглубь чащи из чёрных стволов.
Вскоре вдалеке послышались шаги и дыхание бегущих воинов, сопровождаемые воплями скрипучего голоса Агуа, который проклинал всех, кто оторвал его от любимого занятия. Бамбу встал с кучи хвороста, возле которой молча сидели его ученики, и посмотрел в темноту, явно довольный доносящимися проклятиями пачкателя. Когда вся процессия вошла в зону, освещённую кострами, стало видно, что три крепких воина несут на себе сухого жилистого Агуа, который пытается вырваться и отвешивает своим обидчикам увесистые тумаки. Однако старый пачкатель явно уступал крепким охотникам в силе. Раскрасневшиеся и вспотевшие, они поднесли его и поставили на ноги перед Бамбу, а затем разбрелись каждый к своей семье.
Оставшись лицом к лицу с Бамбу, пачкатель сразу затих и сгорбился, опустив глаза вниз и переминаясь с ноги на ногу. Бамбу смерил его недобрым взглядом и громко произнёс:
- Агуа, для тебя приказ совета старейшин ничего не значит? Или ты уже настолько зазнался, что решил, будто можешь не являться на общий сбор племени? Тогда скажи это в открытую всем сейчас, и мы тебя отпустим, держать не станем! Леса вокруг большие, можешь идти куда пожелаешь! Хоть в ту сторону, где только что пробежал Клыкарь, хоть в другую, где живут бурые Ревуны. Пойдёшь к ним, покажешь им своё умение пачкать скалы глиной или царапать дерево камнем. Может они тебя за это даже согреют, прежде чем разорвать на куски! А если ты всё же решишь остаться с нами, то изволь подчиняться общим приказам старейшин племени, которым подчиняюсь даже я - самый старший из всех, кого ты здесь видишь!
Бамбу всем своим видом нарочито показывал, насколько он взбешён. Его речь звучала, как тяжёлые удары в большой бубен. Глаза сверкали в свете костров, а красные отблески придавали лицу поистине ужасное выражение. Задул лёгкий ветерок, и космы его седых волос, развевающиеся на ветру, дополнили и без того устрашающую картину гнева шамана. Агуа поднял было глаза на старика, но быстро опустил их вниз, боясь даже смотреть в его сторону. Он что-то пытался пробормотать, но страх загнал его голос так глубоко внутрь, что наружу вырывалось лишь какое-то бессмысленное бормотание.
- То, что произойдёт вскоре, должно напомнить тебе и всем остальным болтунам и пустомелям, что Мир вокруг нас силён, как стадо Мамутов и бесконечно огромен. Небо над нашими головами - лишь один из его глаз. И когда он смотрит сверху, он нас даже не видит, настолько он велик! И ему абсолютно всё равно, что случится с тобой и даже со всеми нами сегодня, завтра и когда-либо. Мы для него лишь песчинки на снегу, которых в лесах и пещерах за дальними горами ещё множество. И поэтому наше выживание или смерть является нашей личной заботой. Пока мы держимся вместе, наша жизнь продолжается. Но как только мы начнём делать, что кому взбредёт в голову, нас разорвут Клыкари или передушат озверевшие волосатые дикари из-за гор! Ясно? А теперь иди к своей женщине, за которую ты в ответе так же, как и любой другой мужчина в нашем племени, и которую ты бросил одну в эту страшную ночь!
Пристыженный и напуганный, Агуа мгновенно сорвался с места и попятился, глядя исподлобья по сторонам и выискивая свою несчастную жену. Всё племя внимательно следило за этой сценой. Кое-кто нашёл забавным то, что старик отчитал этого бездельника Агуа. Ухмылки и перешёптывание появились повсюду. Не обращая на них внимание, Бамбу достал из своих просторных одежд большой бубен, перетянутый кожей, и старую деревянную колотушку с резьбой на рукоятке, поднял их высоко над головой и дважды с силой ударил друг об друга, глядя во тьму поверх голов сидящих на снегу людей.
Внезапно из лесу, словно эхо от бубна, отовсюду послышалось хлопанье крыльев сотен птиц, одновременно взлетающих в воздух, и затем земля подпрыгнула и ушла у всех из-под ног. Мощные толчки повалили людей на снег и разбросали горящие головни костров. В лесу послышался треск ломающихся деревьев, а затем из-под земли донеслись низкие раскаты грома, который с каждой секундой становился всё громче, как будто нечто огромное и бесконечно тяжёлое приближалось к людям из подземных глубин, молотя в огромный барабан.
Всеобщий вопль ужаса разорвал воздух над долиной. Все члены племени - старики, дети, мужчины и женщины - закричали одновременно. Некоторые рыдали, другие издавали нечеловеческие вопли, пытаясь ухватиться за что попало, перекатываясь по дрожащей и ускользающей заснеженной поверхности. Всеобщая паника охватила племя и в один миг низвергла людей с их царского пьедестала на уровень животных, которые также в панике метались по лесу, оглашая тьму своим диким рёвом.